Естественно-научная мысль в философии эпохи возрождения

     Наиболее  прогрессивной и радикальной  стороной коперниканской космологии и  астрономии, на основе которых в  дальнейшем были преодолены названные выше аристотелевско-птолемеевские представления, стало глубокое убеждение автора “Обращения небесных сфер” в том, что разработанная им система позволяет “с достаточной верностью объяснить ход мировой машины, созданной лучшим и любящим порядок Зодчим”. Выше мы встречались с идеей такой же “машины” у Николая Кузанского, у Коперника же в результате множества наблюдений я их математической обработки эта идея стала значительно более конкретной. Рождалось детерминистическо-механистическое мировоззрение в его противоположности телеологическо-органистическому. Ему предстояло широкое распространение в следующем столетии. Физический взгляд на Землю развивался у Коперника уже и в силу его гелиоцентризма, выдвинувшего в фокус мироздания Солнце и объявившего Землю уже не привилегированной, а “рядовой” планетой его системы, закономерности которой оказывались одинаковыми на всей громадной ее протяженности. Эта радикальная тенденция коперниканской космологии и астрономии стала особо опасной для традиционного христианско-схоластического мировоззрения, ибо подрывала основные его устои, но она проявилась не сразу, а в ходе дальнейшего развития коперникаиской астрономии. Для прогресса философско-рационалистического сознания в целом идея гелиоцентризма оказалась весьма плодотворной, стимулировавшей к преодолению чувственной видимости обыденного сознания, уверенного в неподвижности Земли и ежедневном движении вокруг нее Солнца.

     Сам автор “Обращения небесных орбит”, понимая опасность, которая угрожала его книге (и могла помешать ее публикации), поместил по обычаю той эпохи в начале ее посвящение папе Павлу III. Коперник указал здесь на противоречие его основной астрономической идеи общепринятому геоцентризму. Однако он вместе с тем подчеркнул весьма важную практическую сторону своей системы, на основе которой можно было более успешно вести работу по исправлению календаря. Аргументация Коперника в этом “Посвящении” как бы перекликается с теорией “двух истин” – философской, разделяемой сравнительно немногими специалистами, и религиозно-идеологической, широко распространенной в народных массах. Эта официально-церковная идеология, опиравшаяся прежде всего на Библию и претендовавшая на тотальную истинность, могла если не остановить, то сильно затормозить рождение истинно научной астрономии. Для отражения этой опасности Коперник как своего рода заклятие в самом начале своего главного труда (еще до текста “Посвящения”) поместил слова, по преданию, начертанные на воротах платоновской Академии: “Да не войдет сюда никто, не знающий математики!” Слова эти подчеркивали научный характер всего сочинения, который способны понять только специалисты.

     Содержание  “Посвящения” и тем более всего  труда Коперника свидетельствовало  о том, что автор нисколько  не сомневался в реальности гелиоцентрической картины обосновывавшейся им астрономической системы. Однако без его ведома во время печатания книги в Нюрнберге лютеранский богослов А. Осиандер (проявлявший интерес к астрономии) написал анонимное предисловие, в котором изобразил новую систему как чисто гипотетическую, лишь позволявшую составлять более простые астрономические таблицы. Автор же самого сочинения, находившийся на смертном одре, не мог опротестовать это предисловие, которое длительное время считалось выражением его собственной позиции. Однако предисловие Осиандера по иронии судьбы несколько смягчило выпады против гелиоцентризма со стороны богословов. К тому же, когда в 1582 г. была наконец произведена реформа календаря (введение “нового стиля” при папе Григории XIII), она могла быть осуществлена в результате астрономических расчетов, основанных на системе Коперника.

     Дальнейшее  развитие коперниканской астрономии Кеплером. Великий немецкий астроном, математик, физик и философ Иоганн Кеплер (1571–1630) творил уже на исходе эпохи Возрождения. Его астрономические открытия и научные идеи стали одним из важнейших звеньев научного и философского развития нового времени. Как ренессансный мыслитель Кеплер весьма показателен тем противоречивым идейно-философским контекстом, из которого вырастали его научные идеи, прежде всего астрономические.

     Подобно огромному множеству своих современников  Кеплер отдавал солидную дань астрологии, составляя гороскопы, имевшие тогда  огромный спрос. В первом своем произведении с длинным названием “Предвестник космографических сочинений, содержащий космографическую тайну об удивительном соотношении пропорциональности небесных кругов, о причине числа небес, их величинах, о периодических их движениях, общих и частных, объясненную из пяти правильных геометрических тел” (1596) Кеплер называл астрологию незаконной дочерью астрономии, которая обязана кормить свою мать, чтобы та не умерла с голоду. Такое заявление было выстрадано едва ли не всей крайне тяжелой жизнью этого выходца из народной среды, бедствовавшего до самой смерти.

     Было  бы, однако, неосновательно считать, что  астрология представляла некий чисто  внешний слой мировоззрения Кеплера, служившего целям эксплуатации человеческой глупости. Ведь в астрологии кроме  наиболее популярного представления  о ней как о “науке”, дающей возможность составления гороскопов, предсказывающих индивидуальные судьбы людей, имеется (в “натуральной астрологии”) в принципе верная идея взаимного влияния и взаимодействия небесных светил, прежде всего светил Солнечной системы. В наше время эту идею мы не можем и не должны считать достоянием астрологии, но в рассматриваемую эпоху это было именно так. Идея взаимодействия светил,– как увидим, одна из важных идей натурфилософии – выражала в ней исконное органистическое убеждение в господстве в природе неких живых сил и стремлений, в единстве мира и даже универсума. Кеплер в общем разделял эту идею и придавал ей – как в названном выше произведении, так и в “Новой астрономии или небесной физике” (1609) – весьма интересную и плодотворную физическую конкретизацию. Ученый считал, что Земля, как и Солнце, обладает некоей притягательной силой, гравитацией, аналогичной магнетизму (интересно отметить, что термин “инерция” как выражение “лени” планет был введен именно Кеплером). Конечно, Кеплер был далек от открытия закона всемирного тяготения, но сделал шаг в этом направлении.

     Однако  главный вклад Кеплер внес в астрономическую  науку. С юности он стал сторонником  теории Коперника. Названное выше первое произведение Кеплера представляло собой результат его раздумий над коперниканской доктриной, в объективности которой он никогда не сомневался (в 1605 г. он указал на Осиандера как подлинного автора предисловия к произведению Коперника). Более века после выхода этого великого произведения нередко самые видные астрономы не решались признавать гелиоцентризм объективной истиной, например известный датский астроном XVI в. Тихо де Браге (1546–1601), в течение десятилетий прослеживавший пути светил и записывавший свои наблюдения. В названном первом своем произведении Кеплер, считая идею гелиоцентризма незыблемой, клал в основу своего объяснения пифагорейско-платоновские представления (в особенности зафиксированные в “Тимее”). Одновременно он опирался на неоднократно цитированное выше положение Библии, согласно которому бог все создал в соответствии с мерой, числом и весом. Отсюда развитие Кеплером уже рассмотренной выше идеи о мире как небесной машине, подобной огромному часовому механизму. В “Космографической тайне” автор стремился осмыслить этот космический механизм, привлекая пифагорейско-платоновское учение о пяти правильных многогранниках – четырехграннике, кубе, восьмиграннике, двенадцатиграннике и двадцатиграннике, каждый из которых расположен между вписанной в него и описанной вокруг него сферами обращения планет.

     Идеи  пифагореизма сами по себе, разумеется, не могли породить новые астрономические  законы. Однако, несомненно, вдохновляющее воздействие этих идей на великого математика Кеплера, влюбленного в астрономию и располагавшего огромным эмпирическим материалом наблюдений движения планет Тихо де Браге. Напряженная многолетняя работа над осмыслением этих наблюдений (прежде всего Марса) привела немецкого ученого к открытию двух известных законов движения планет (впервые изложенных в “Новой астрономии”):

     1) планеты движутся вокруг Солнца  не по идеально круговым орбитам,  как это представлялось Аристотелю, Птолемею, да и Копернику, а  по эллиптическим (при этом  Солнце смещено в один из его фокусов);

     2) вопреки тем же астрономам  Кеплер установил неравномерность в движении планет по орбитам вокруг Солнца (их скорость в различные промежутки при этом фиксируется математически).

     Название  третьего важнейшего произведения Кеплера  тоже пифагорейское – “Гармонии  мира” (1619). Здесь был сформулирован  наиболее сложный третий закон Кеплера, установивший математически точную зависимость между временем обращения планет вокруг Солнца и их расстоянием от него. Тем самым единство планетной системы, ассоциировавшееся у Кеплера с пифагорейской идеей гармонии, получило строго научную формулировку. Сама идея пифагорейцев относительно числовой гармонии, которую могут воспринимать мудрецы с особо тонким слухом, к тому времени существовала уже два тысячелетия. Но формулировка математически безупречных законов, управлявших движением светил, была осуществлена впервые.

     Ход “космических часов” был отражен  в составленных Кеплером “Рудольфинских таблицах”, законченных в 1624 г. и  дававших возможность наиболее точного  предвычисления движения планет за всю  предшествовавшую историю астрономии. За несколько лет до этого Кеплер опубликовал (в трех выпусках) учебник коперниканской астрономии, в котором отразил и свои открытия. Он тут же был внесен в папский “Индекс запрещенных книг”. Однако научная астрономия была создана, и с этим должны были считаться последующие естествознание и философия. Какую бы роль ни играло понятие бога, объективно эти открытия углубляли материалистическое мировоззрение.