Джорж Беркли (1685-1753)

Итак, уверенность в бытие бога не есть прямое, непосредственное убеждение. «Я уверен, что бог существует, хотя я не воспринимаю его и не имею о нем никакой интуиции. Это утверждение не вызывает, однако, никаких трудностей», поскольку достоверность может быть результатом не только непосредственного восприятия, но и логического вывода. «У меня, таким образом, не пассивное представление, а некоторого рода активный умственный образ божества... С помощью акта умозаключения я с необходимостью вывожу существование бога...». Это умозаключение является умозаключением по аналогии: бог познается тем же путем и с такой же достоверностью, как познаются другие «Я». Таким образом, познание бытия бога держится на том самом слабом звене, с помощью которого Беркли отмежевался от солипсизма и которое в свою очередь достигает цели лишь с помощью божьей: «Он один есть тот, кто... поддерживает общение между духами, дающееим возможность воспринимать существование друг друга». Тем не менее, подобно тому как «ничто так не убеждает меня в существовании другого лица, как то, что он говорит со мной», все мои идеи, весь воспринимаемый мной мир — это обращенный ко мне глас божий, с такой же достоверностью доказывающий бытие бесконечного духа, с какой человеческая речь убеждает нас в бытии других конечных духов. Такое «доказательство» по аналогии — другое отличие аргументации Беркли от традиционного «космологического доказательства», отличие, вытекающее из его исходной феноменологической концепции бытия.

 «У меня нет возражений, — пишет Беркли Джонсону (24 марта 1730 г.), — против того, чтобы называть идеи в божественном разуме архетипами наших идей. Но я возражаю против тех архетипов, которые философы признают за реальные вещи, имеющие абсолютное рациональное существование, отличное от их воспринимаемости каким бы, то, ни было разумом. Ибо мнение всех материалистов таково, что идеальное существование в божественном разуме — это одно, а реальное существование материальных вещей — другое». Он стремится всячески опорочить любые этические учения, не опирающиеся на божественные заповеди и отвергающие религиозные санкции морали.

Онтология  Беркли,  таким образом,  устанавливает прямой  контакт между человеческими душами  и идеями  Бога.  Под творением Бога он предлагал понимать откровение Бога конечным духам, тогда как мир до творения, по его мнению,  являет  собой  замкнутого  в  себя Бога. Иными  словами, Беркли восстанавливал тройственность  бытия.  Вещи, как идеи,  существуют  в трех  видах:  скрытом в Боге, открытом  в Боге  и в виде  идей  ощущения  в  умах  конечных  духов. Все  эти  уточнения  свели  до  минимума  оригинальность  берклиевских  суждений.

Учение о природе.

Платоническая философия с ее идей иерархии бытия и главенства духа  над  материей  оказалась  для  Беркли  удобным  инструментом  для  изложения собственного  натурфилософского  учения,  хотя  сам  интерес  к  естествознанию  возник  у него  еще  в  юности.  Беркли  подвергал  критике  ряд  популярных  научных  концепций,  прежде всего некоторые аспекты  теории дифференциального исчисления и ньютоновское представление о  движении тел в абсолютном пространстве. Он был уверен в абсурдности 

понятия  бесконечно  малой  величины  и  считал  невозможным  осмысленно  говорить  о 

бесконечной делимости конечных отрезков, хотя и не спорил, что эти приемы могут быть

эффективным средством решения  математических и физических задач. Однако поскольку 

они  ведут  к  противоречиям (конечное  отождествляется  с  бесконечным),  то,  по  его мнению, должны быть отброшены.

Сами же эти противоречия являются следствием того, что понятие бесконечно малой величины  и  бесконечной  делимости,  равно  как  и  понятие  абсолютного  пространства

образованы  путем  неправильно  понятого  абстрагирования.  Истинная  математика,  по

мнению  Беркли,  должна  опираться  на  репрезентативную  теорию  абстракции.  Беркли

также  выступил  против  набиравшего  популярность  учения  о  внутренней  активности

материи.

Поддерживая Декарта, он утверждал, что  материя (понятая как совокупность данных внешнего  чувства)  сама  по  себе  лишена  всякой  деятельности  и  целиком  пассивна. Обосновывая  это положение, он ссылался на общепринятый со времен Галилея и Декарта закон,  согласно  которому  тела  сохраняют  свое  наличное  состояние  при  отсутствии внешних  воздействий.  Этот  закон  означает,  что  материальные  объекты  не  могут  самостоятельно  менять  свое  состояние,  а  значит,  пассивны  даже  тогда,  когда кажутся  действующими, к примеру, соударяясь с другими телами, перемещаясь  с места на место.  Соответственно,  наблюдая  за  телами,  нельзя  получить  никакого  представления  о движущей  силе,  если  только  не  объявлять  ее  непостижимым  скрытым  качеством. Правильное  же  понятие  о  движущей  силе  может  быть  извлечено  исключительно  из наблюдений  за  действиями  духа.  Только  дух  по-настоящему  активен,  и  поэтому  все 

телесные  движения  в  мире  должны  быть  приписаны  действию  духов,  или,  точнее, мировой души,  связанной  с  высшим разумным первоначалом мира. И  такое отношение между  духом и миром вполне логично, считает Беркли. Ведь не дух находится  в мире, а мир находится в  духе и происходит из него. При  этом  Беркли,  правда,  отмечал,  что  метафизические  размышления  о  духе  как «истинной  производящей  причине  движения»  не  должны  смешиваться  с физическими исследованиями «вторичных  телесных  причин»,  знание  о  которых  может  приносить конкретную пользу. Науки должны знать свои границы и не переступать их. Беркли  оказал  неоднозначное  влияние  на  европейских  мыслителей.  Иногда  его воспринимали как  любителя  парадоксов  и  философского  эпатажа —  пример  такой интерпретации Беркли  дал  еще  Г.  В.  Лейбниц.  Сторонники  материалистической философии видели в Беркли  опасного  противника  и  пытались  отделаться  от  его аргументов, противопоставляя  их  здравому  смыслу.  На  этом  пути  они  порой  сами вступали в противоречие со здравым смыслом. Так, знаменитые рассуждения Д. Дидро о том, что система Беркли абсурдна, но ее труднее всего опровергнуть, сами находятся на грани абсурда. Следует  отметить,  что идеи Беркли  часто подавались  в  урезанном  виде, особенно  в  ряде  марксистских  работ.  Многие  воспринимали  его  как «субъективного идеалиста», отрицающего все, кроме реальности собственного Я. Однако и те, кто более корректно истолковывал его систему, видели в ней угрозу для традиционной онтологии. Скажем, ΧVΊΙΙ в. в немецкой философии во многом прошел под знаком «опровержения идеализма»,  под  которым  понималась  именно  система  Беркли.  В  этом  походе  против идеализма участвовали такие известные мыслители, как Хр. Вольф, И. Н. Тетенс, И. Кант и  др.  Кант,  к  примеру,  называл  Беркли «догматическим  идеалистом»  и  считал,  что опровергает  его  теорию  в  учениях  об  априорных  формах  чувственности  и антиномиях чистого  разума,  позволяющих  избавить  понятие материи  от  противоречий, хотя  самого Канта  современники  нередко  упрекали  в  берклианстве.  Серьезное воздействие  идей Беркли испытал Д. Юм, взявший у него теорию абстракции, аргумент о субъективности «первичных  качеств»  и  некоторые  другие  идеи.  Юм  считал  Беркли, агрессивно атаковавшего скептицизм, самого потенциальным скептиком. Велик интерес к Беркли и в современной философии.