Духовные истоки философии

    Но  что же означает церемония жителей Элтонии, о которой я только что рассказал? Очевидно, она представляет собой приношение дара солнцу, которое в момент своего восхода, и только тогда, является для людей «мунгу», то есть маной, божественным. Преподнесение слюны означает принесение в дар субстанции, содержащей, по мнению первобытного человека, личную ману, целительную, волшебную и жизненную силу. Если же это дыхание, то даром, соответственно, является цохо, по-арабски рух, по-древнееврейски руах, по-гречески пневма — ветер и дух. То есть это действие означает: я вверяю богу свою живую душу. Оно представляет собой бессловесную, выраженную в действии молитву, которая с таким же успехом могла бы звучать и так: «Боже, в твои руки вверяю я душу свою».

    Происходит  ли это просто так, или же подобная идея уже была осмыслена когда-то прежде? На этой неразрешенной проблеме я бы и хотел завершить свой доклад.  

    Юнг К.Г. Архаичный человек // Юнг К. Проблемы души нашего времени. — М., 1996. — С. 158—184. 
 
 

                          А. БОННАР.

     

           « ИЛИАДА» и ГУММАНИЗМ ГОМЕРА. 
 

    Первое  великое завоевание греческого народа — «Илиада» Гомера, завоевание поэтическое. Это поэма воинов, людей, посвятивших  себя войне в силу своих страстей и по воле богов. Великий поэт рассказывает в ней о достоинстве человека, поставленного перед лицом войны, этим бичом людей, человека, ставшего жертвой Ареса, «этого отвратительного кровопийцы... наиболее ненавистного из богов». Поэт рассказывает в ней о мужестве героев, которые и убивают и умирают просто, рассказывает о добровольной жертве защитников родины, говорит о страданиях женщин, прощании отца с сыном — продолжателем его рода, он рассказывает далее о мольбах стариков. Поэма говорит и о многом другом: о тщеславии вождей, их алчности, ссорах, оскорблениях, которые они наносят друг другу, о трусости, хвастовстве и эгоизме наряду с храбростью, дружбой и нежностью. Жалость сильнее мести. Любовь к славе поднимает человека на уровень богов. И о всемогущих богах говорит поэт, о ясности их духа, об их ревнивых страстях, прихотливом интересе к ничтожным смертным и глубоком безразличии к их делам.

    И более всего эта поэма, в которой  царит смерть, воспевает любовь к  жизни, однако честь человека она  ставит выше жизни и делает ее сильнее  воли богов.

    Совершенно  естественно, что именно тема человека в войне заполнила первую эпическую поэму греческого народа, постоянно раздираемого войнами.

    Для развития своей темы Гомер выбрал полулегендарный эпизод из исторической войны с Троей, которая произошла в начале XII в. до н. э. Эта война, как известно, была вызвана экономическим соперничеством между первыми греческими племенами, осевшими либо в самой Греции — микенскими ахейцами,— либо на Малоазиатском побережье Эгейского моря, и эолийцами из Трои.

    Эпизодом, сохраненным в памяти поэта и послужившим для него сюжетом, связавшим в единое целое действие поэмы, был гнев Ахиллеса, вызванный его ссорой с Агамемноном, микенским царем и предводителем экспедиции, направленной против Трои, и роковые последствия этого столкновения для греков-ахейцев, осаждавших Трою

    Завязка поэмы развертывается следующим образом. Агамемнон, верховный вождь ахейцев, требует от Ахиллеса, самого отважного грека— «оплота войска», чтобы он уступил прекрасную пленницу Брисеиду, которая ему досталась при разделе добычи. Ахиллес с негодованием отвергает предложение отобрать принадлежавшее ему добро. Перед лицом созванных воинов, где ему предъявляется это требование, он тяжко оскорбляет Агамемнона.

    Царь, облеченный бесстыдством, коварный душою

    мздолюбец!

    О, винопийца, со взорами пса, но с душою  оленя!

    («Илиада», перевод Гпедича. 1, 149 и 225)

    Он  жалуется на то, что ему всегда приходится выносить на своих плечах основную тяжесть сражения, а взамен он получает меньшую долю, чем Агамемнон — этот столь же трусливый воин, как и жадный военачальник, «царь, пожирающий свой народ». Он произносит перед своими товарищами торжественную клятву устраниться от битвы и сидеть сложа руки в своей палатке, пока Агамемнон не даст ему удовлетворение за оскорбление, нанесенное его воинской доблести. Так он и поступает.

    Ахиллес — главный герой «Илиады», сердце и душа всей поэмы. Его самоустранение — а за ним следуют и его воины — имеет тяжкие последствия для ахейского войска. Оно терпит на равнине под стенами Трои три последовательных поражения, каждое из которых тяжелее предыдущего. Ахейцы, бывшие до того всегда нападающей стороной, переходят к обороне. Осмелевшие троянцы впервые после десятилетнего перерыва располагаются на ночь лагерем на равнине. Греки сооружают свой укрепленный лагерь: из осаждающих они превращаются в осажденных. И в этот самый лагерь троянцы вторгаются под предводительством Гектора, самого доблестного из сынов Приама. Враг готовится поджечь греческие корабли и сбросить армию противника в море.

    Пока длятся эти тяжелые битвы, заполненные подвигами и избиениями, проникнутые всесокрушающим мужеством и отчаянием, описание которых доставляет значительную часть поэмы, отсутствие Ахиллеса его соратники (да и мы с вами, читатель) расценивают как яркое проявление его силы и власти. Это отсутствие и присутствие героя господствуют над всеми перипетиями и эволюциями битвы. Тщетно пытаются заменить Ахиллеса самые смелые ахейские вожди — грузный Аякс, сын Теламона, стремительный Аякс, сын Оилея, пылкий Диомед и многие другие. Но эти отважные заместители юного героя представляют лишь сколок с него: он один воплощает в себе всю полноту воинской доблести — безоговорочной и безусловной,— силу, быстроту, порыв и отвагу. Всем обладая, он от всего отказывается и тем навлекает на всех гибель.

    Однажды темной ночью, после тяжелых поражений, к Ахиллесу, угнетенному бездействием, на которое он сам себя обрек, в его шатер из греческого лагеря явилось посольство во главе с двумя виднейшими военачальниками ахейцев — Аяксом, первым защитником греков после Ахиллеса, столь же упорным в своем мужестве, как осел, подгоняемый детьми, и многоумным Улиссом (Одиссеем), знающим все закоулки человеческого сердца и могущество речи. К этим двум воинам присоединился старец, воспитавший Ахиллеса с детства, трогательный Феникс,— этот обращается к нему со словами, подобными настойчивому призыву отца.

    Все трое умоляют Ахиллеса вернуться  в бой, не изменять воинскому долгу товарищества и спасти армию. От имени Агамемнона они обещают ему роскошные подарки и всякие почести. Но Ахиллес, более прислушивающийся к голосу своего самолюбия, чем связанный клятвой, на все доводы и слезы, на призыв чести отвечает грубым отказом. Более того, он заявляет, что наутро подымет паруса и со своей дружиной вернется к родным очагам, предпочитая безвестную старость бессмертной славе, которую он хотел стяжать, погибнув молодым под стенами Трои.

    Этот  отказ от первоначально избранного жребия — от славы — во имя  сохранения жизни опозорил бы его, если бы он смог остаться верным своему решению.

    Но  наступает следующий день — и  Ахиллес не трогается с места. Именно в этот день троянцы захватили греческие укрепления и Гектор, ухватившись за корму корабля, защищаемого Аяксом, приказывает своим товарищам принести огня, чтобы спалить неприятельский флот. Ахиллес с противоположного конца лагеря видит, как взвивается пламя над первым подожженным греческим кораблем — пламя, знаменующее поражение греков и его собственное бесчестие. В такую минуту он уже не может оставаться глухим к просьбам своего любимого товарища, Патрокла, которого он считает лучшей половиной своего я. Патрокл со слезами упрашивает своего начальника разрешить ему сражаться вместо него, надев на себя славные доспехи Ахиллеса, один вид которых должен привести в трепет троянцев. Ахиллес хватается за эту возможность ввести в бой хотя бы своих воинов. Он сам снаряжает Патрокла, ставит его во главе своей дружины и торопит его. Патроклу удается оттеснить троянцев от кораблей и освободить лагерь. Но в этом блестящем контрнаступлении он наталкивается на самого Гектора. Тот убивает Патрокла в поединке, не без того, правда, что Аполлон незримо приложил руку к этой смерти: вызванная вмешательством бога, она наводит на мысль об убийстве. Страшно отчаяние Ахиллеса, получившего известие о гибели любимого друга. Он лежит на земле, стеная, отказываясь от пищи, рвет на себе волосы, посыпает лицо и одежду пеплом — он помышляет о смерти. (В глазах греков самоубийство — постыдное прибежище трусов.) Как бы глубоко ни было уязвлено самолюбие Ахиллеса оскорблением, нанесенным ему Агамемноном, все же смерть Патрокла погружает его в такую бездну отчаяния и страдания, что он забывает про все остальное. И это же страдание вызывает его к жизни и пробуждает жажду деятельности, подняв в нем бурю гнева, стремление отомстить Гектору — убийце Патрокла — и его народу.

    Так совершается в этой поэме благодаря  патетической перипетии, которую Гомер ограничил одним душевным состоянием Ахиллеса, героя и движущего начала всей «Илиады», резкий поворот драматического действия, казавшегося навсегда остановленным непреклонностью того самого героя, который никогда ничего не уступает, кроме как силе собственных страстей.

    Ахиллес возвращается в бой. Начинается четвертая битва «Илиады». Отныне это его битва, в которой он сокрушает всех попадающихся на его пути врагов. После поражения армии троянцев — частично истребленной, а частично потопленной в реке, к которой Ахиллес ее прижал,— уцелевшие остатки, потеряв надежду на успех, отступают и укрываются за стенами города. Один Гектор, несмотря на упрашивания престарелого отца и матери, не прячется в ворога и поджидает смертельного врага своей родины.

    Поединок  Гектора с Ахиллесом является кульминационным пунктом всей «Илиады». Гектор, с сердцем, преисполненным любви к жене, к сыну, к своей стране, сражается мужественно. Но Ахиллес сильнее, и боги, покровительствовавшие Гектору, теперь от него отворачиваются. Ахиллес поражает его насмерть. Он увозит с собой в лагерь свой трофей — труп врага, предварительно подвергнув его надруганию: привязав тело Гектора за ноги к своей колеснице, он ударом бича подымает вскачь своих лошадей и

    Прах  от влекомого вьется столпом; по земле, растрепавшись,

    Черные  кудри крутятся; глава Приамида по праху Бьется, прекрасная прежде; а ныне врагам олимпиец Дал опозорить ее на родимой земле илионской!

    (Ил., XXII, 401-404)

    Поэма не заканчивается этой сценой. Приам  приходит в палатку Ахиллеса, упрашивая отдать ему тело несчастного сына, и тот выполняет его просьбу. Троянский народ предал останки Гектора погребению со всеми почестями. Плач женщин, похоронные песни, которые они импровизируют,— все это повествует о несчастии и славе того, кто отдал свою жизнь за родину.

    Боннар  А. Греческая цивилизация.— Т. 1. От Илиады до Парфенона.— М., 1992.— С. 43—76. 
 

                                        ЭСХИЛ   

                              ПРИКОВАННЫЙ ПРОМЕТЕЙ 

                                     Горная дебрь.

    Бог-кузнец Гефест, Власть и Насилие — демоны Зевса ---

                               Вводят скованного Прометея.

     

                                                Власть

    Вот мы пришли к далеким рубежам земли, В пространства скифов, в дикую  пустую дебрь. Гефест, теперь повинность за тобой — приказ Родительский исполни и преступника К скалистоверхим кручам пригвозди, сковав Булатными, кандальными оковами. Ведь он огонь твой, цвет, чудесно блещущий, Украл и людям подарил. За грубый грех Потерпит наказанье от руки богов, Чтоб научился тиранию Зевсову Любить, забывши человеколюбие.

    Гефест

    Ты, Власть, и ты, Насилье, волю Зевсову Вы до конца свершили. Дело сделано. А я посмею ль бога, кровно близкого, К скале, открытой ураганам, пригвоздить? Но должен сметь. Необходимость властвует! С отцовской волей строгой тяжело шутить.

    (к  Прометею)

    Сверхмудрый сын Фемиды правомыслящей, На зло тебе, на зло себе железами К безлюдному утесу прикую тебя, Где речи не услышишь и лица людей Ты не увидишь. Солнца пламень пышущий Скорежит кожу струпьями. И будешь ждать, Чтоб день закрыла ночь иестроодетая. И снова солнце раннюю росу сожжет, И вечно мука будет грызть и боль глодать, • За днями день. Спаситель не родился твой. Награда вот за человеколюбие! Сам бог, богов тяжелый презирая гнев, Ты к людям свыше меры был участливым. За это стой скалы пустынной сторожем, Без сна, колений не сгибая, стой столбом. Кричать напрасно будешь, в воздух жалобы. Бросать без счета. Зевса беспощадна грудь. Всегда жестоки властелины новые.                                                              

                           Власть

    Эй-эй, что медлить? Жалобишься без толку? Не ненавидишь бога, всем богам врага? Ведь предал людям он твое сокровище.

                           Гефест

      Наручники, ты видишь, я схватил  уже.

                           Власть

    Вложи п них руки! Молотом наотмашь бей! Ударь! Ударь! Злодея пригвозди к скале!

                           Гефест

      Готово все. Работа ладно сделана.

                           Власть