Министерство  связи.

Сибирский Государственный Университет Телекоммуникаций и Информатики. 
 

                                                            Кафедра философии. 
 
 
 

Реферат на тему:

«Добро и зло в произведении Ницше «Человеческое, слишком человеческое» 
 
 
 
 
 

Выполнила: студентка гр. Э-72 ф-та ИЭФ Кошева Е.М.

     Проверил: Ежов В.С. 
 

Новосибирск

2008

Содержание 

Введение..........................................................................................................................3

Хорошее и  плохое в одном лице...................................................................................3

Виновен или  невиновен человек...................................................................................4

Значение влияния  морали..............................................................................................5

Двойственность  источника понятия добра и  зла.........................................................5

Как мы разделяем  нравственное и безнравственное...................................................6

Из чего проистекают  злые поступки.............................................................................7

Заключение......................................................................................................................9

Список литературы.......................................................................................................10 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение.

      Из  предисловия к  книге: «В мае 1878г. была опубликована книга Ницше «Человеческое, слишком человеческое» с подзаголовком «Книга для свободных умов». В ней автор публично порвал с прошлым и его ценностями. Работу над книгой Ницше начал в Сорренто, куда он вынужден был переехать осенью 1876 г., прервав по состоянию здоровья университетские лекции и взяв годичный отпуск. 1-ый том вышел в свет в мае 1878г. в издательстве Э.Шмейцнера в Хемнице. На Ницше воздействовал его «злой демон» - философ и психолог Паули Рэ (1849 - 1901), с которым Ницше тесно сдружился, живя в Сорренто».

      Несомненно, дружба с Рэ сыграла известную  роль в переломе ницшевского мировоззрения, но Ницше уже до этого знакомства явно охладел к метафизике немецкого идеализма. В Пауле Рэ он нашел не вдохновителя, а единомышленника.

     В этом произведении я вижу незаметный призыв к перевороту всех привычных нам ценностей. Как? Все это только - человеческое, слишком человеческое? К этому вопросу меня приводит уже начало произведения. Я испытываю некоторого рода пугливость и недоверие: а что, если это - только хорошо оклеветанные вещи?

     В произведении Ницше показывает своё отношение к различным отраслям нашей жизни. Он выискивает её укромные закоулки, «в которых жизнь развита менее всего», что бы приложить там свои усилия и свои добродетели. В одной части философ выделяет отдельную проблему и рассматривает её. Он показывает её сущность, её значимость, повергая нас в воспоминания из собственной жизни. А как же я отношусь к этому? Почему я раньше над этим не задумывался? И мы читаем, размышляем, а дальше соглашаемся или не соглашаемся с его идеями. Чаще первое, потому что на каждую идею у Ницше имеются достаточные основания и доказательства. Так как примеру, надежду Ницше называет худшим из зол, потому что она удлиняет мучение людей: «чтобы человек, сколько бы его ни мучили иные бедствия, не бросал жизни, а всегда вновь давал бы себя мучить».

     И поэтому, прочитав произведение, я могу точно сказать, что все приведенные в нем факты и доказательства к ним верны. То есть я полностью соглашаюсь с автором, и у меня нет никаких разногласий по поводу его философского взгляда на вещи и видения мира в целом. 

Хорошее и плохое в одном  лице.

     В жизни не существует абсолютных истин. Как и нет идеального эталона, которым можно было бы измерить и сказать: «Да, этот человек поступает плохо!». Зато, есть огромное количество вещей, на которые можно посмотреть с нескольких противоположных сторон. Так, к примеру, человек украл деньги у соседа. О, какой отвратительный поступок… Украсть, да ещё у соседа? Как можно? А этот человек на украденные деньги вылечил свою смертельно больную мать. И, вообще, обворованный сосед очень злой и жадный. Теперь у нас абсолютно другое отношение к вору, ведь родителей нужно любить и беречь. Разве другой не сделал бы такого для своей матери? Сделал бы. И поэтому мы не знаем: осуждать этого человека или хвалить. Наше главное преступление против преступников состоит в том, что мы относимся к ним как к негодяям. Благо в реальной жизни есть закон, он и является критерием справедливости, но это уже другой вопрос. 

Виновен или невиновен  человек.

     Как же мы делаем кого-либо виновным и ответственным? Этот процесс протекает в следующих  главных фазах. Сперва отдельные  действия люди задают как хорошие  или дурные совершенно независимо от их мотивов, а исключительно в силу их полезных или вредных последствии. Но вскоре общество забывает о происхождении этих ограничений и думает, что самим поступкам, без отношения к их следствиям, присуще качество «хороших» и «плохих». Ницше называет это такой же ошибкой, как и то, что под словом камень мы понимаем, как предмет твердый сам по себе, или дерево, как зеленое само по себе. То, что на самом деле есть следствие, принимается за причину. Затем качество хорошего или дурного вкладывают в мотивы. Дальше добро или зло приписывают уже не отдельному мотиву, а всему существу человека, из которого исходит мотив. Так постепенно человека делают ответственным сперва за результаты его действий, затем за его поступки, затем за его мотивы и, наконец, за его существо. «Но в заключение обнаруживается, что и это существо не может быть ответственно, поскольку оно всецело есть необходимое следствие и произрастает из элементов и влияний прошедших и настоящих условий; что, следовательно, человек не ответствен ни за что — ни за свое существо, ни за свои мотивы, ни за свои поступки, ни за результаты своих действий. Таким образом познается, что история моральных чувств есть история заблуждения - заблуждения об ответственности, которое, в свою очередь, покоится на заблуждении о свободе воли». Следовательно, никто не ответствен за свои дела. Так как вина не наказывается, даже если бы вообще существовала вина: она лежит на воспитателях, родителях, на окружающей среде, а не на преступнике - имеются в виду побудительные причины. Что же Ницше подразумевает под причинами? Так он считает что не ошибешься, если исключительные поступки будешь объяснять тщеславием, посредственные — привычкой и мелкие — страхом. Судить — значит быть несправедливым, даже когда личность судит сама себя. «Указанное положение ясно, как солнечный свет, — и все же тут каждый предпочтет вернуться в тень и в неправду — из страха перед последствиями.»

     Вспыхнут  ли наши страсти до максимума и будут ли они управлять нашими действиями, зависит от того, испытал ли человек в течение жизни потрясения и неизгладимые впечатления или нет, например впечатление от убийства несправедливо осужденного отца, неверности жены. Никто не знает, куда могут привести эти обстоятельства, сострадание, негодование, — никто не знает степени своей возбудимости. Жалкие мелкие условия делают человека жалким не количеством переживаний, а их качеством, которое определят низость и значительность человека в добре и зле.

Значение  влияния морали.

     Так же Ницше проанализировал связь  падения нравственности с ростом свободы человека. Он полагал, что свободный человек «хочет во всем зависеть от самого себя, а не от какой-либо традиции». Последнюю он считал «высшим авторитетом, которому повинуются не оттого, что он велит нам полезное, а оттого, что он вообще велит». Поступок, нарушающий сложившуюся традицию, всегда выглядит безнравственным, даже и в том случае, если в его основе лежат мотивы, сами положившие начало традиции. «Зверь в нас должен быть обманут; мораль есть вынужденная ложь, без которой он растерзал бы нас. Без заблуждений, которые лежат в основе моральных допущений, человек остался бы зверем. Теперь же он признал себя чем-то высшим и поставил над собой строгие законы». Соблюдение морали даже не всегда является желательным для общества, а точнее полезным. Так, например, добродушие более энергичный двигатель культуры, чем прославленные человеком морали, такие как сострадание, милосердие и самопожертвование. Так, сострадания необходимо избегать не потому, что оно является для слабых утешением, а в силу свойства сострадания показывать страдающим, что, несмотря на всю их слабость, у них по крайней мере есть еще одна сила - причинять боль. Несчастный получает своеобразное удовольствие от этого чувства превосходства, ведь он все еще достаточно значителен, чтобы причинять миру страдания. Примерно три четверти всех вопросов и ответов при общении направлены на причинение собеседнику боли. И поэтому так много людей жаждут общества: оно дает им сознание их силы. Именно таким видел Ницше сущность сострадания.

     Так же неверно распространенное мнение, что характер, имеющий неоспоримое влияние на поступки и мотивы человека, неизменен. Напротив, это утверждение означает лишь то, что в течение жизни человека, относительно краткой по продолжительности, воздействующие мотивы, события, поступки других не могут задевать достаточно глубоко, чтобы стереть запечатлевшиеся черты многих тысячелетий. Но если мы вообразим себе человека многотысячелетнего возраста, «то в нем можно было бы увидеть абсолютно изменчивый характер, так что из него постепенно развивалось бы множество различных индивидов». Как мне кажется, краткость человеческой жизни склоняет ко многим ошибочным утверждениям о свойствах человека. 

Двойственность  источника понятия  добра и зла.

      Двойственен и источник понятия добра и зла. У Ницше он содержится, во-первых, в душе господствующих родов и каст. Здесь называется хорошим тот, кто бывает «истинно благодарным и истинно мстительным, то есть тот, кто в состоянии отплачивать добром за добро и злом за зло». А дурным - кто бессилен и не может совершать возмездия. И в зависимости от своих личных качеств человек принадлежит к общине или бессильной толпе. Хорошие являются кастой, дурные — массой. Добро и зло означают в течение известного времени то же, что знатность и ничтожность, господин и раб. Даже врага не считают дурным: он способен к возмездию. Считается дурным не тот, кто причиняет нам вред, а только тот, кто возбуждает презрение и отвращение. Если кто то из хороших делает нечто недостойное, то он пытается выкрутиться, чаще всего, списывая вину на Бога. Источник добра и зла содержится в душе бессильных. «Здесь всякий иной человек считается враждебным, бессовестным, насилующим, жестоким, хитрым, будь он знатного или низкого происхождения. «Злой» есть здесь эпитет каждого человека и даже каждого допускаемого живого существа, например Бога; человеческое, божественное равносильно дьявольскому, злому. Признаки благости, сострадания, готовности помочь воспринимаются боязливо, как козни, как преддверие ужасного исхода, как обман и хитрость — словом, как утончённая злоба». Если человек так настроен, то не может быть речи о полноценном общении, а в лучшем случае может возникнуть лишь его грубейшая форма.

     Так же двойственность заключается в том, что два человека могут совсем не понимать друг друга в вопросах зла и добра. Так Ницше приводит пример на различном понимании добродетели. «Кто изведал безнравственное в соединении с наслаждением — как человек, имевший сластолюбивую юность, — тот воображает, что добродетель должна быть связана со страданием. Кого, напротив, сильно терзали его страсти и пороки, тот мечтает найти в добродетели покой и душевное счастье. Поэтому возможно, что два добродетельных человека совсем не понимают друг друга». В этом вопросе я полностью согласен с автором.

     Как же, например, выяснить тот факт, что  человек каждодневно говорит  правду. Во всяком случае не потому, что Бог запретил лгать. А потому, что это удобнее: ведь ложь требует изобретения, памяти и умения обманывать. Так как чтобы поддерживать одну ложь, необходимо выдумывать двадцать других. И еще потому, что в простых отношениях значительно выгоднее сказать прямо: я хочу того-то, или я сделал то-то. Здесь принуждение и авторитет действуют на простых людей намного эффективнее, чем хитрость.

     Даже  по отношению к добру Ницше  призывает людей быть сдержанными. «Доброта и любовь, как целебнейшие травы и силы в общении между людьми, суть столь драгоценные находки, что хотелось бы пожелать, чтобы при употреблении этих бальзамических средств люди были как можно более экономны». Но одновременно с этим философ сам понимает невозможность осуществления данного наставления. «Экономия доброты есть мечта самых дерзостных утопистов».  

Как мы разделяем нравственное и безнравственное.

      Как же проводится граница между хорошим и плохим? Ницше осуждает принцип по которому такое разделение происходит в обыденной жизни. Здесь быть моральным, нравственным, этичным – это повиноваться исторически сложившемуся обычаю. При этом не имеет значения подчиняются ли ему насильно, по примеру остальных, либо по собственному желанию, — существенно только, что это вообще исполняют. «Хорошим» называют всякого, кто как бы по прирожденному, унаследованному инстинкту, т. е. легко и охотно, делает то, что считается нравственным (например, мстит, если мщение, как у греков в более раннюю эпоху, принадлежит к добрым нравам). Его называют хорошим, потому что он хорош «для чего-нибудь»; но так как благожелательность, сострадание и т. п. при всех изменениях нравов всегда ощущались как «хорошее для чего-нибудь», т. е. как полезное, то теперь называют «хорошим» преимущественно благожелательного, любвеобильного человека. По мнению Ницше, быть дурным — значит быть «ненравственным» (безнравственным), «чинить безнравье, восставать против обычая, всё равно, разумен ли он или глуп; но нанесение вреда ближнему ощущалось всеми нравственными законами преимущественно как нечто вредное, так что теперь при слове «злой» мы главным образом думаем об умышленном нанесении вреда ближнему». Поэтому в отношении эгоистического и неэгоистического у людей складывается понимание добра и зла, разницы между нравственным и безнравственным. Так же совершенно безразлично то, как возникла традиция. А ведь она возникла вне отношения к добру и злу, а прежде всего в интересах сохранения общества, нации, человечества. Но всякая традиция, чем древнее её происхождение, становится более почитаемой. Её почитание переходит от поколения к поколению и накапливается, традиция под конец становится священной. Здесь я согласен с философом, так как при таком подходе забывается главное - обычай может возникнуть в результате неверно истолкованного случая.