Античная философия

Указанные нами слабости и противоречия не позволили атомистическому материализму древних, как и вообще механистическому материализму в целом, выдержать конкуренцию с идеализмом, который усматривал движущее, формообразующее и целеполагающее начало бытия в объективно сущей «идее», как это было у Платона, или в Боге как «перводвигателе» у Аристотеля, о которых речь впереди.

4. Софисты и первый опыт субъективизма

Именно Сократ открыл ту объективную меру, которой классическая европейская философия на протяжении веков будет мерить человека, определяя его низость и его величие. Но это открытие Сократа, о котором еще будет специальный разговор, не могло состояться без того, что сделали софисты, и прежде всего основатель этого течения — Протагор. Общий пафос выступлений Сократа, а затем его ученика Платона, как известно, антисофистичен. Сократ отрицает взгляды софистов, критикуя их с диаметрально противоположных позиций. И тем не менее это не абстрактно пустое, а творческое отрицание иных представлений. Говоря языком Гегеля, философия Протагора не отбрасывается, а «снимается» Сократом, который сохраняет и преобразовывает все положительное, что в ней существовало. Так что же сделали софисты?

Если сопоставить с предшественниками интересы софистов, пик деятельности которых приходится на вторую половину V века до н. э., то они перемещаются в область, почти неизвестную «фисиологам». Центр исследований Протагора — это уже не астрономия и математика, а логика, грамматика, риторика, а также политика и право. Словом, это такое знание, которое обращено к жизни общества и отдельных людей, а вовсе не к основам мирозданья.

Будучи первыми платными учителями греков, софисты, и в частности Протагор, обучают их мудрости в домашних и государственных делах. Так, в диалоге «Протагор» Платон вкладывает в его уста слова о том, что софист не должен терзать юношей упражнениями из области геометрии, астрономии, музыки. Задача софиста — научить юношей управлять своим домом, а также быть сильными в поступках и речах, касающихся государства. А здесь главное — уметь рассуждать и доказывать свою правоту. При этом необходимо уточнить, что между рассуждением и доказательством существует различие. Ведь любое рассуждение — это процедура сравнения и выбора, в то время как суть доказательства в обосновании уже сделанного выбора.

Итак, софисты помогали грекам выявлять не основы мира, а основания человеческих поступков, которые принято называть мотивами. Искусство мотивирования, изощренность доводов, умение произвести впечатление на собеседников — вот цели, которые преследовали юноши, обучаясь у софистов. Но все это не имеет ровно никакого смысла, пока за индивидом не признано право на самостоятельность, то есть право поступать согласно внутренним побуждениям, а не только в соответствии с традиционными

предписаниями, освященными божественным авторитетом. Вот почему деятельность софистов, и не только их, была сопряжена с критикой незыблемых правил и традиций, а также с ниспровержением веры в олимпийских богов.

Согласно свидетельствам, основатель школы софистов Протагор был автором более десяти работ, таких, как «О науках», «О государстве», «Прения, или Искусство спорить», «Истина, или Ниспровергающие речи». Но наиболее известна его работа «О богах», за которую он едва не поплатился жизнью. Дело в том, что, путешествуя по Греции, Протагор дважды посещал Афины. Во второе посещение он даже разработал проект новой конституции, взявшись за это по просьбе Перикла. Однако вскоре Протагор был схвачен и приговорен афинским судом к смертной казни. Причиной столь строгого приговора стала работа «О богах», начинавшаяся словами: «О богах я не могу знать ни того, что они существуют, ни того, что их нет, ни того, каковы они по виду. Ибо многое препятствует знать это: и неясность вопроса, и краткость человеческой жизни».

Мы знаем, что Протагору удалось избежать казни. Подобно Анаксагору, он был изгнан из Афин, а его книгу изъяли и публично сожгли. И это было первое публичное сожжение атеистического произведения в европейской истории. Вскоре после этого Протагор утонул по пути из Южной Италии на Сицилию.

Смертный приговор, а затем публичное сожжение книги Протагора — яркие события в истории античной философии. Однако в данном случае нас интересует не столько внешняя фактическая канва, сколько те средства, которые использует Протагор в своей критике староотеческих богов. Судя по приведенному фрагменту, в отношении богов можно строить доказательства, исходя из двух оснований. Во-первых, это человеческий разум, способный разобраться в ясно поставленных вопросах, а во-вторых, это личный опыт человека, позволяющий ему отличать истину от заблуждения. Таким образом, вопрос о вере оказывается у Протагора трансформированным в анализ знания, критерий истинности которого непосредственно связан с индивидом.

На первый взгляд, представление об истине вполне банально и не требует особых философских размышлений. Истина —  это достоверное знание, в отличие от знания недостоверного. А достоверность — соответствие знания действительности. Но повод для сомнений уже содержится в вопросе о том, каким образом мы удостоверяемся в истинности наших знаний? И могут ли быть две истины об одном и том же предмете, причем истины противоположного содержания? И всё ли в мире доступно достоверному познанию? И всё ли в мире достойно разговора о достоверности?

Напомним, что у ранних греческих философов — предшественников софистов только разум имеет дело с истиной, тогда как чувства свидетельствуют о мнимом. Ведь истина разума выражает основу бытия, а мнение — обманчивую внешность. Вступая на путь истины, человек, считают эти философы, становится орудием космического Логоса. В результате для них просто не существует проблемы особых талантов и способностей познающего субъекта. Впрочем, о человеке как субъекте, то есть активном творческом начале, речь в данном случае не идет. Космический Логос полностью подчиняет истину, как бы вещая посредством него как некоего медиума.

Иначе выглядит познавательный процесс у софистов. У них мышление — это уже не манифестация Космоса, а собственная сила человека и его орудие. Мышление, согласно софистам, должно служить задачам и целям человека. Так рождаются софистические приемы, причем рождаются они там и тогда, когда мышление начинают использовать в житейских целях. Существует мнение, будто нужда в софизмах возникает лишь в теоретических спорах и политических диспутах. Но именно софисты первыми показали, что в действительности софистика вырастает уже на почве житейских интересов. Софизмы неминуемо используются там, где логику подчиняют личному интересу, а критерием достоверности знаний, суждений и выводов становится сам человек с его заботами, желаниями и страстями.

Вспомним известное высказывание Протагора: «Человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, а несуществующих, что они не существуют». Протагор здесь честен, но неточен. Ведь точкой отсчета в учении софистов стал не столько «человек», сколько «индивид». И если быть последовательным, то Протагор должен был оставить обучение молодежи и погрузиться в самого себя, фиксируя поток самоощущений. Именно таков тупик, в который заходит мысль философа, сделавшего мерой всех мер отдельного человека в качестве самостоятельного «эго». Но если в индивиде отсутствует объективная основа для связи с себе подобными, то он полностью исключается из этих связей и из внешнего мира. В такой тупик подобного субъективизма и релятивизма более отчетливо зайдет философская мысль последующих эпох.

Что касается Протагора и его учеников, то существуют свидетельства о том, что они учили во всем полагаться на чувственный опыт как главный критерий истинности знаний. А в результате вопрос об истине превратился в проблему субъективной оправданности наших поступков. Истин много, утверждали софисты, ведь любой поступок имеет свои побудительные мотивы. А значит, могут быть правы люди с противоположными суждениями по одному и тому же поводу.

Кроме Протагора известными софистами были также Горгий, Гиппий, Продик и Антифонт, которых называли «старшими софистами». К так называемым младшим софистам, жившим на рубеже V и IV веков до н. э., относят Алкидама, Трасимаха, Крития и Калликла. Нет возможности осветить их взгляды подробно. Однако имеет смысл выделить некоторые особенности их личностных качеств и воззрений. Так, Продик, у которого якобы учился сам Сократ, отличался корыстолюбием. В диалоге Платона «Кратил» он высмеивается за то, что за большие деньги преподавал иначе, то есть лучше, чем за малые. А именно за малые деньги вынужден был слушать Продика бедный Сократ. Продик занимался синонимикой, уточняя значения слов. Но наиболее известны его суждения о богах, которых он считал олицетворением полезных сил и явлений природы. Развивая эту мысль, один из «младших софистов» Критий будет доказывать, что главная польза богов в том, что они следят за прегрешениями людей. По словам Секста Эмпирика, Критий утверждал, что древние законодатели специально сочинили бога в качестве надсмотрщика за поступками людей. Ведь от его всевидящего ока и всеслышащих ушей нельзя утаить никакого проступка.

Помимо безбожия, которое было характерно для всех софистов, их объединял интерес к природе государственных законов. Так, Антифонт, подобно другому «старшему софисту» Гиппию, отдал дань занятиям астрономией и математикой, но не преуспел на этом поприще. В античности даже появилось выражение «ошибка Антифонта» в связи с его многочисленными ошибками при решении задачи на квадратуру круга. Зато Антифонт первым стал трактовать происхождение государственных законов в духе теории общественного договора. Согласно Антифонту, люди специально придумали искусственные соглашения, регулирующие их жизнь. Однако эти законы противоречат велениям природы, которые, согласно Антифонту, ближе человеку в силу их естественного характера. Чтобы разрешить это противоречие и не страдать понапрасну, Антифонт предлагает быть двуличным, на людях соблюдая государственные предписания, а втайне подчиняясь велениям природы. Ведь можно обмануть государство, возникшее «по соглашению», считает он, а законы природы обманывать нельзя в силу их врожденного характера.

Интересно, что один из «младших софистов», Трасимах, если верить Платону, видел в государственных законах больше смысла, чем Антифонт. В работе Платона «Государство» Трасимах рассуждает о том, что государственные законы издаются для пользы определенных людей — наисильнейших и власть имущих. А Критий, в отличие от Антифонта, утверждает, что законы государства устанавливаются не просто по соглашению, а в соответствии с необходимостью и служат задаче воспитания людей, улучшая их природные нравы.

Мы не будем углубляться в вопрос о том, кто же оказался прав в этом споре о сути государственных законов и их соотношении с законами природы. Тем более, что еще не приведены аргументы Сократа и Платона, высказанные ими по этому поводу. В конце концов речь идет не только о том, возникло государство по произволу людей или по необходимости. Разговор о государстве всегда сопряжен с проблемой человеческой свободы. И для того, чтобы обсуждение этого вопроса обрело свой собственный смысл и реальную почву, необходим был тот сдвиг, который осуществили софисты. Ведь они не просто повернулись в сторону человека, оставив увлекавшее «фисиологов» исследование природы. В конце концов, человек фигурировал и в учениях «досократиков». Но у последних он погружен в природный мир и живет в нем общей заботой о гармонии Вселенной. В отличие от этого, софисты впервые обозначили границы особой сферы жизнедеятельности человека — сферы культуры. Правда, в этой сфере человек действует, согласно софистам, руководствуясь личной выгодой и индивидуальным произволом. Но шаг был сделан. В учении того же Антифонта мы впервые встречаем классическое противопоставление искусственного и естественного, культуры и натуры. И в том, что софисты переместили человека из мира природы в мир культуры, непреходящая их заслуга.

5. Сократ о человеке и сути добродетели

Сократ родился примерно в 469 году до н. э. в Афинах и был первым философом — урожденным афинянином. Происхождения Сократ был простого. Его отцом был каменотес Софрониск, а матерью — повитуха Фенарета. В молодости Сократ осваивал ремесло отца, но затем его забросил. Довольно поздно он женился на женщине по имени Ксантиппа, которая родила ему троих детей. Однако о семье и детях Сократ заботился мало, за что, по свидетельствам, был неоднократно бит Ксантиппой. Несмотря на это, деньги он презирал, а еще больше презирал платных «учителей мудрости» — софистов.

Сократ был небольшого роста, скуластый, со вздернутым носом и лысой головой и всем своим видом напоминал сатира. Ко всему прочему, он ходил босой и был во всем, что касается быта, небрежен.

В историю европейской культуры Сократ вошел прежде всего как образец моральной и гражданской ответственности, и действительно, что касается гражданских обязанностей, то Сократ выполнял их неукоснительно. В Пелопоннесскую войну он трижды принимал участие в сражениях и обрел славу не только храброго воина, но и верного товарища, не раз спасавшего раненых соратников. Среди них был Алкивиад, ставший уже на этой войне учеником Сократа.

Гражданское мужество проявлял Сократ и после войны — к примеру, тогда, когда в «Совете пятисот» судили стратегов, которые победили в морском сражении, но из-за бури не захоронили мертвых и не воздвигли на берегу трофеев, символизирующих победу. За это преступление десятеро стратегов были приговорены к смерти. И Сократ был единственным из пятисот представителей народа, который выступил против этого решения, подвергнув сомнению справедливость мнения большинства. В другой раз при правлении тридцати тиранов он вновь отказался участвовать в расправе над одним из афинских граждан. И надо сказать, что противопоставление своего решения воле большинства у Сократа не было случайным, а проистекало из продуманной точки зрения на суть государственного правления.

Дело в том, что Сократ не считал решения большинства справедливыми на том основании, что «так решило большинство». По убеждению Сократа, справедливо не то, что делает и решает «большинство», а то, что соответствует сути общественной добродетели. Еще более несправедливой Сократ считал практику выбора государственных чиновников путем простой жеребьевки, которую ввели во времена правления демократов. Кормчего на корабле, плотника или флейтиста, говорил Сократ, мы выбираем не по жребию, а на основании знаний и способностей. А потому и для выполнения государственных обязанностей необходимо выбирать людей, знающих свое дело и способных поступать в соответствии с общим благом.