Алексей Федорович Лосев (1893-1988)

опасные идеологические места. И не раскаивался Он писал из лагеря жене: "В те

годы я стихийно рос как философ, и трудно было (да и нужно ли9) держать себя в

обручах советской цензуры". "Я задыхался от невозможности выразиться и

высказаться". "Я знал, что это опасно, но желание  выразить себя, свою

расцветавшую  индивидуальность для философа и  писателя превозмогает всякие

соображения об опасности" (22 марта 1932 года).

"Диалектика  мифа" была разрешена цензурой, возможно потому, что по-литредактором

Главлита был  поэт-баснописец Басов-Верхоянцев, который дал заключение на эту

опасную книгу. Как видно, поэт взял верх над цензором

Запрещенная книга  вышла, и ее продавали (книгопродавцы  действовали в своих

интересах очень оперативно) Но большая часть тиража книги (и без того малого -

500 экземпляров)  была уничтожена С трибуны XVI партийного съезда большевиков

Лосева развенчал  Л. Каганович.

В ночь на Страстную  пятницу 18 апреля 1930 года Лосева арестовали и приговорили

к 10 годам лагерей (его супругу к 5 годам), обвинив  в антисоветской деятельности

и в участии  в церковно-монархической организации  Уже

на находившегося  в лагере на строительстве Беломорско-Балтийского  канала Лосева

в статье "О  борьбе с природой" обрушился  М Горький "Профессор этот явно безумен,

очевидно малограмотен, и если дикие слова его кто-нибудь почувствует как удар -

это удар не только сумасшедшего, но и слепого" Горький  ссылается на работу

Лосева, оставшуюся в рукописи и бесследно исчезнувшую в органах советской тайной

полиции, - "Дополнения к "Диалектике мифа".

С удивительной стойкостью переносили Лосевы свое лагерное бытие, о чем

свидетельствует переписка супругов. Поддерживала их силу духа глубокая вера и

тайно принятый ими (под именами Андроника и Афанасии) монашеский постриг (в 1929

году, 3 июня), совершенный известным афонским старцем, архимандритом о. Давидом.

Однако сфабрикованное дело потерпело в конечном счете крах. Лосевых освободили в

1933 году в  связи с завершением строительства  канала. Правда, Алексей Федорович

вышел из лагеря, почти потеряв зрение, но зато с  разрешением (сказалась помощь

Е.П. Пешковой, жены Горького, главы Политического Красного Креста) вернуться с

восстановлением гражданских прав в Москву.

В ЦК ВКП(б) бдительно следили за философом. Ему наложили запрет на работу по его

прямой специальности, разрешив заниматься античной эстетикой  и мифологией. Все

1930-е годы  Лосев переводил античных авторов:  Платона, Аристотеля, Плотина,

Прокла, Секста Эмпирика, мифографов и комментаторов философии, Николая

Кузанского, а  также знаменитый ареопагит-ский корпус. Штатного места в высших

учебных заведениях для бывшего арестанта не было, и он вынужден был выезжать из

Москвы раза два в год для чтения курсов античной литературы в провинцию

Наука о числах, математика, "любимейшая из наук", связана для Лосева с

астрономией и  музыкой. Он разрабатывал ряд математических проблем, теорию

множества, теорию функций комплексного переменного, занимался пространствами

разного типа, общаясь  с великими математиками Ф Д Егоровым и Н.Н. Лузиным.

Сохранился большой  труд Лосева "Диалектические основы математики" с предисловием

В.М. Лосевой (в 1936 году были наивные надежды на публикацию). Для него и его

супруги существовала общая наука, которая есть и астрономия, и философия, и

математика. Вместе с тем "математика и музыкальная  стихия" для него также едины,

ибо музыка основана на соотношении числа и времени, не существует без них, есть

выражение чистого  времени. В музыкальной форме  существует три важнейших слоя -

число, время, выражение  времени, а сама музыка - "чисто  алогически выраженная

предметность  жизни числа" "Музыка и математика - одно и то же" в смысле

идеальной сферы. Отсюда следует вывод о тождестве  математического анализа и

музыки в смысле их предметности Однако в музыке и математике есть и решительное

различие. Музыка живет выразительными формами, она  есть "выразительное

символическое конструирование числа в сознании" "Математика логически говорит  о

числе, музыка говорит о нем выразительно"

И наконец, замечательное сочинение Алексея Лосева под названием "Самое само" (с

интересными и  подробными - их любил Лосев - историческими  экскурсами). "Самое

само" никогда  не печаталось при жизни философа, сохрани-

лась рукопись, чудом уцелевшая в огне войны 1941 года. Здесь учение Лосева о

вещи, бытии, сущности, смысле, который коренится в глубинах эйдоса Здесь

заключены зерна  лосевского представления о всеединстве и целостности, в котором

каждая отдельная  часть несет в себе сущность целого.

В 1941 году семья  Лосевых пережила новую катастрофу - гибель дома от немецкой

фугасной бомбы, полное разорение, смерть близких. Жить пришлось начинать сначала

еще раз Появилась надежда на университетскую деятельность. Пригласили на

философский факультет  МГУ им. Ломоносова Но читавшего лекции и руководившего

гегелевским семинаром  профессора Лосева (1942-1944) изгнали из Московского

университета  по доносу (в нем принял участие  и бывший друг) как идеалиста.

В 1943 году Лосеву присудили степень доктора филологических наук. Классическая

филология оказалась  спасительной. Власть перевела Лосева (оставить без работы не

решились) в Московский государственный пединститут им. Ленина на открывшееся там

классическое  отделение, где он мешал как конкурент  заведующего кафедрой. Правда,

через несколько  лет отделение закрыли, и Лосев  оказался сначала на кафедре

русского языка, а затем на кафедре общего языкознания, где он преподавал древние

языки аспирантам, проработав до самой своей кончины.

С 1930 по 1953 годы А.Ф. Лосев не издал ни одного своего труда (перевод из

Николая Кузанского не в счет) - издательства боялись  печатать рукописи Лосева по

античной эстетике и мифологии, обставляя их отрицательными рецензиями, обвиняя в

антимарксизме, что граничило с антисоветчиной, грозило новым арестом.

И только после  смерти Сталина Лосева начали печатать. В 1998 году в списке

трудов Лосева было более 700 наименований, из них более 40 монографий. С 1963 по

1994 год выходило  новое лосевское "восьмикнижие" - "История античной эстетики" в

8 томах и 10 книгах. Этот труд явился подлинной историей античной философии,

которая вся, по определению ее автора, выразительна, а значит, эстетична. Более

того, этот труд дает нам картину античной культуры в единении ее духовных и

материальных  ценностей.

Лосев официально вернулся в философию, сотрудничая  в пятитомной философской

энциклопедии (1960-1970), в которой ему принадлежат 100 статей, иные из которых

представляют  большие глубокие исследования. Выпустил он (тоже впервые в русской

науке) "Античную музыкальную эстетику" (1960-1961), не говоря уже о серьезных и

объективных статьях, посвященных Рихарду Вагнеру, о котором не принято было

говорить положительно (1968 1978).

В 1966 году в серии "Философское наследие" готовился "Платон", издательство

устроило совещание  по поводу вступительной статьи, написанной Лосевым Редактор

требовал от автора критики "ошибок Платона". "Каких ошибок?" - "Но ведь Платон

был идеалист!" Слепой старец ответил: "Ну и что? Умный идеализм ближе к умному

материализму, чем  глупый материализм, вы знаете, кто  это сказал?"

Ссылка на авторитеты порой помогала. В книге о символе  Лосев процитировал даже

одиозного Митина. Многие удивлялись, но поддержка влиятельного академика была

обеспечена. "Я - не великомученик, а боец, мне пода-

вай победу, а не посмертное почитание", - сказал он однажды. И выходил

победителем в  трудных ситуациях.

В Союз писателей  его приняли накануне 90-летия. Вскоре присудили Государственную

премию - за многотомную "Историю античной эстетики".

Почему Лосев  обратился к античности? Не только потому, что окружающая

действительность  бездуховна и безнравственна и нам  следует вернуться к тому, с

чего начинала мировая культура Нет, Лосев как раз выступал против некритического

отношения к  древности (как в книге "Эстетика Возрождения" против излишних

восторгов по поводу ренессансного рационализма). Античность - "детство

человечества", ее культура слишком телесна, ее мифология примитивна,

"относительна". Абсолютная мифология пришла  с христианством, на родной  земле, в

родной культуре искал и находил Лосев свои идеалы Именно поэтому в конце своей

жизни он снова  обратился к творчеству Соловьева

В 1983 году вышла  книга "Знак Символ. Миф". Но еще  раньше, в 1976-м, появилась

книга "Проблема символа и реалистического искусства" Именно Лосев впервые за

советское время  заговорил о символе, о предмете, долгие годы закрытом для

исследователей  и читателей, и заговорил положительно, вопреки ленинской критике.

Впервые поднял Алексей Федорович и ряд наболевших вопросов, связанных с эпохой

Возрождения. Лосев  представил обратную сторону так  называемых титанов Ренессанса

с их вседозволенностью  и абсолютизацией человеческой личности. "Эстетика

Возрождения" (1978) оказалась, как всегда у Лосева, больше, чем эстетика. Это

выразительный лик культуры целой эпохи.

Вернулся Лосев  и к русской философии, о которой  он писал в давние времена. Он

подготовил большую  книгу об учителе своей юности, Вл Соловьеве, напечатав ее

сокращенную редакцию под названием "Вл. Соловьев" (1983). Это вызвало

невероятные'гонения и на книгу (первую при советской власти о русском философе),

и на ее автора. Книгу пытались уничтожить, а потом  отправили на окраины страны.

Рукописи Лосева в разных издательствах были задержаны  на основе приказа

председателя  Комиздата Б.Н Пастухова. Полностью книга "Вл. Соловьев и его время"