Свободное воспитание

Некоторым из нас реальная жизнь оказалась не по силам. Один из моих школьных друзей покончил с  собой два года назад, после того как его в двадцать лет исключили за неуспеваемость из самой слабой школы в Нью-Йорке. Некоторые другие оказались в психиатрических лечебницах, где пользовались полной свободой творчества во время курса трудовой терапии.

Что касается меня, то когда  я училась в старших классах, школьный психолог был встревожен недостатком  у меня необходимого запаса знаний. Он предложил матери подвергнуть меня серии психологических тестов, чтобы выяснить, почему я не воспроизвожу информацию. Вся проблема, однако, заключалась в том, что мне было нечего воспроизводить. Большинство моих одноклассников по школе "Море и песок" испытывали те же трудности, вызванные серьезными пробелами в знаниях. Мои способности схватывать прочитанный материал находились на самом низком уровне, и в этом не было ничего удивительного. Преподаватели часто интересовались, как мне удалось поступить в старшие классы. Однако я сумела, хотя и с большим трудом, осилить не только среднюю школу, но и высшее образование (сначала закончить двухгодичный колледж, потому что на полный курс обучения меня нигде не хотели принимать, а потом Нью-Йоркский университет), испытывая к науке то неизменное отвращение, которое мне было привито в школе. Меня до сих пор поражает, что я получила степень бакалавра гуманитарных наук, и я предпочитаю считать себя бакалавром естественных наук.

Родители моих бывших одноклассников не могут понять, что произошло. Они  посылали в школу смышленых, любознательных детей и через девять лет получили назад беспомощных подростков. Кто-то может сказать, что те из нас, кто оказались неудачниками стали бы ими при всех условиях, но когда вы год за годом наблюдаете у выпускников школы одни и те же отклонения в поведении, у вас есть основания для определенных и притом достаточно пугающих выводов. А теперь я вижу, как мой двенадцатилетний брат, который, кстати, учится в традиционной школе, решает математические задачи из программы колледжа, и знаю, что он обогнал меня не только в математике. И я могу видеть моего пятнадцатилетнего брата, который успешно учится в традиционной школе, потому что моя образумившаяся мама забрала его из "Моря и песка" в восьмилетнем возрасте и он не стал таким, как я. Сейчас, проучившись семь лет, он делает отличные документальные фильмы для проекта, связанного с 200-летием США. Его обучение не свелось к игре в переселенцев в течение четырех с половиной месяцев и в индейцев в течение еще четырех с половиной месяцев, чем, насколько я понимаю, они занимались на протяжении того года, что он провел в "Море и песке".

И теперь я понимаю, что  действительная задача школы заключается в том, чтобы увлечь ученика многообразием знаний, а если увлечь не удается, то втянуть его в этот процесс насильно. И жаль, что со мной так не поступили".

Мара Волынски, журнал "Ньюсуик" 30 августа 1976 года