Проблемы лесопользования в Иркутской области

Тема: проблемы лесопользования в Иркутской области

Содержание:

1. Введение
2. Правовые проблемы лесопользования
3. Экономические проблемы лесопользования
4. Социальные проблемы лесопользования
5. Технические проблемы лесопользования
6. Эффективность лесопользования
7. Заключение
8. Список литературы
10.  

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

    Особая актуальность проблемы неформальной экономики связана с обсуждением и принятием нового Лесного Кодекса (ЛК) — могут ли неформальные отношения повлиять на эффективность нового ЛК и, прежде всего, перспективного введения института частной собственности и возможного изменения роли региональной и местной власти в управлении лесными ресурсами.

    Основная  задача исследования состояла в том, чтобы рассмотреть проблему неформального  лесопользования, с одной стороны, на микроуровне, т.е. на уровне конкретных взаимодействий различных акторов поля лесных отношений, с другой стороны, рассмотреть её как вписанную в более широкий социально-экономический и культурный контекст — как на уровне структур, так и на уровне практик. Мы стремились понять, какую роль в отношениях лесопользования играют неформальные правила, каковы эти правила и как они влияют на общую ситуацию в местных сообществах.

    Неформальная  экономика лесопользования  как объект исследования

    В нашем исследовании неформальная экономика  лесопользования рассматривается  не как некое самостоятельное  и обособленное социально-экономическое  явление, но как проявление в лесной сфере общих неформальных механизмов, характерных для современной  российской экономики в целом. Неформальные практики лесопользования, которые  являлись фокусом нашего исследовательского внимания, безусловно имеют свою специфику, связанную прежде всего с технологическими особенностями лесозаготовительных процессов. К особенностям лесной сферы можно отнести также относительно замкнутый характер социального пространства лесных посёлков, их монопромышленный характер, т.е. прямую зависимость социальной сферы и экономического благополучия местного населения от лесного бизнеса, который, как правило, является едва ли не единственной сферой занятости в лесных посёлках. Тем не менее, лесная специфика не мешает рассматривать неформальные практики лесопользования как частный случай неформальных экономических практик, что позволяет использовать для их анализа имеющиеся подходы к исследованию неформальной экономики.

    В нашем исследовании мы предполагали найти в системе взаимодействия акторов поля лесных отношений те узловые точки, где неформальные отношения являются значимыми, доминирующими, и где доминирование этих отношений может существенно влиять на социально-экономическую ситуацию в локальных сообществах.

    Неформальные  отношения и нелегальные  рубки в сфере  лесопользования 
Неформальные лесные отношения

    Неформальная  экономика лесопользования не ограничивается лишь непосредственно процессом  рубки и реализации леса, но охватывает большое число агентов разных уровней и отношений между  ними (см. схему). Исследование показало, что неформальные отношения могут быть обнаружены на всех этапах взаимодействия по поводу лесодобычи и выходят за пределы собственно рубки деревьев. Собственно процесс рубки деревьев – не более, чем один из этапов этих отношений. Более того, сами неформальные (чёрные и серые) рубки во многом становятся возможными именно благодаря тому, что опираются на устойчивую систему неформальных отношений, выходящих за пределы собственно отношений вокруг леса, касающиеся социальной жизни в исследованных районах. Тем не менее доминирующий публичный дискурс, привлекающий внимание общественности к проблеме неформальной экономики лесопользования, конструируется именно вокруг нелегальных рубок, т.е. незаконной добычи леса.

    

    Как показывает наше исследование, повышенное внимание к проблеме нелегальных  рубок заслоняет другие, более  значимые аспекты неформальной экономики, а именно распространённость неформальных отношений, пронизывающих буквально  все интеракции в сфере лесных отношений, фактически определяющих ситуацию в лесной сфере, но при этом совершенно выпадающих из поля внимания участников публичной дискуссии о лесопользовании (по крайней мере на уровне СМИ). В неформальные отношения вовлечены все агенты, играющие на этом поле, а неформальные правила определяют практику лесодобычи в не меньшей степени, чем писанные правила, а порой оказываются более значимыми.

    Нелегальные рубки

    Что касается собственно нелегальных рубок, то мы рассматриваем их в виде спектра: от «чёрных» криминальных рубок к  «белым», практически легальным:

• Полностью «чёрные» – криминальные – рубки (в юридическом смысле – незаконные), т.е. рубки, произведенные без формального разрешения вообще, либо без разрешения рубить в данном месте, в частности.
• «Светло-серые, серые, тёмно-серые» рубки, которые не являются криминальными в чистом виде, но произведённые с теми или иными нарушениями закона: неправильное отведение участков; занижение расчётного объёма леса на деляне; заграничные рубки; переуступка лесобилета (лес рубится не теми, на кого выписан лесорубочный билет), переруб и т.д.
• «Белые» рубки: лес, который, будучи срублен абсолютно легально, впоследствии исчезает из поля зрения официальной статистики, чтобы впоследствии вновь появиться на этапе сбыта, но уже по другим документам (речь идёт прежде всего о «социальных рубках», т.е. рубках по социальным лимитам, когда совершенно легально срубленный лес на этапе использования и реализации превращается в абсолютно «чёрный», не учтённый официальной статистикой).

    Проведённый анализ позволяет сделать вывод  о том, что:

    а) даже на этапе рубки, абсолютно «чёрные» рубки представляют собой лишь одну из возможных неформальных практик, гораздо более широк спектр «серых»  рубок, произведённых с теми или  иными нарушениями;

    б) ситуация в лесном секторе сегодня  такова, что полностью «легальные»  рубки, произведённые с соблюдением  всех формальных правил, оказываются  практически невозможными.

    Соответственно, лидирующая позиция полностью незаконных «чёрных лесорубов» с точки зрения нанесённого лесу и экономике  региона/страны ущерба вызывает сомнения. Основным аргументом в пользу данного  утверждения является то, что огромный спектр перечисленных выше «серых»  и «белых» неформальных рубок  доступен лишь лесопользователям, ведущим легальный бизнес.

    Причина этого состоит в том, что известные  игроки белого сектора рынка имеют  необходимые ресурсы (материальные, технические, информационные и социальные – в виде социального капитала связей и репутации) для того, чтобы  быть успешными также и в «сером»  секторе; предприятия же, работающие только в «чёрном» секторе лишены большей части этих ресурсов. На практике, один и тот же заготовитель постоянно перемещается из одного «серого» сектора в другой (более «тёмный» или более «светлый»), в зависимости  от конкретной деляны, времени года, отношений с лесником и администрацией конкретного лесхоза (арендатор  может иметь делянки на территории разных лесхозов) и т.д.

    Всё это заставляет предположить, что  объём леса, добываемого за счёт неформальных практик, в которые  вовлечены официальные игроки «белого» сектора лесодобычи, превосходит объём откровенно криминальных «чёрных» лесных рубок

    Причины распространённости неформальных отношений 
Неэффективность действующих формальных механизмов

    Основанием  для распространённости неформальных отношений в сфере лесодобычи является неэффективность существующих формальных правил, которые на практике оказываются:

    а) невыполнимыми в связи с завышенными  для нынешнего реального технического уровня лесодобычи требованиями к уходу за деляной; монопольно завышенными тарифами железной дороги, которые препятствуют сбыту древесины внутри страны; невыгодными условиями банковского кредита для предпринимателей, что ведёт к очень медленному развитию переработки древесины и тотальному экспорту самого дешёвого не переработанного леса (т.н. «кругляка»);

    б) не подкреплёнными механизмами контроля за их реализацией. Примеры: нехватка лесников и отсутствие механизмов контроля не дают возможности контролировать соблюдения правил рубки; механизмы проведения конкурсов и аукционов несовершенны настолько, что дают возможность задействовать коррупционные и иные неформальные практики;

    в) заведомо содержащими потенциал неформальных отношений. Примеры: техническая невозможность точного измерения объёма рубки; зависимость лесной милиции от местной власти; волюнтаризм лесхоза в вопросе отвода лесосеки и контроля за соблюдением норм; взаимная зависимость всех институтов власти в регионе, что ведёт к неформальному влиянию на получение лучших участков леса; механизм рубки леса по социальным лимитам.

    Неэффективность формальных правил и отсутствие механизмов контроля за их реализацией ведёт  к возникновению огромного количества неформальных практик и свода неписанных правил, к которому на практике апеллируют участники отношений вокруг добычи леса.

    Альтернативные  легитимации

         

    Можно было бы предположить, что альтернативный свод правил существует параллельно  писаному праву, «дополняя» его в  тех случаях, когда формальное право  «молчит», т.е. что неписанное право  не вступает в противоречие с писанным, но занимает пустующую нишу. Однако результаты нашего исследования не подтверждают данный тезис. Они говорят либо об откровенном незнании формальной нормы (даже ключевые агенты отношений в сфере лесопользования, представляющие формальные институты, иногда не знакомы с формальными правилами, призванными регулировать эти отношения), либо о том, что неписаные правила становятся настолько важнее писанных, что последними на практике пренебрегают. Причиной этой ситуации является не только упомянутая выше неэффективность действующих формальных механизмов, но и существование альтернативных легитимаций – стратегий внутреннего оправдания, одобрения участниками лесных отношений сложившихся практик лесопользования, даже если эти практики нарушают установленные законом правила.

    Как показывает наше исследование, причиной распространённости неформальных практик  является их легитимность с точки  зрения участников лесных отношений. Существует целый свод неписаных правил и  набор неформальных практик, которые  не являются формальными и законными, но являются легитимными в глазах участников лесных отношений. Эти легитимные, но неформальные нормы и практики фактически представляют собой своего рода альтернативную систему правил и отношений в сфере лесодобычи, которые и определяют реальные взаимоотношения агентов лесопользования. Это последнее обстоятельство представляется очень важным с точки зрения дискуссии о принятии нового Лесного кодекса.

    Основания альтернативной легитимации

    Проведённое исследование позволяет выделить некоторые  основания (источники) альтернативной легитимации, распространённые среди  участников лесных отношений в исследованном  регионе. Мы предварительно выделили четыре основных источника альтернативных легитимаций:

• традиции населения, живущего в лесу: типичная репрезентация этой позиции — фраза, которую неоднократно можно было услышать от наших информантов в контексте обсуждения незаконных рубок населением: «тут мой прадед рубил, и дед рубил, и отец рубил, и я рубить буду!»; объективным основанием для этой позиции является то, что в «лесных» областях сегодняшней России лес используется жителями не только как древесина и материал для строительства, но и как источник продуктов — грибы, ягоды, охота; все эти формы хозяйствования по-прежнему очень важны для жизни большей части «негородского» населения Иркутской области и других «лесных» регионов России);
• наследие «советского лесопользования», для которого было характерно восприятие леса как «неисчерпаемого богатства»; лес не воспринимался как нечто, за что нужно платить, а уж если человек был в состоянии заготовить древесину сам, без привлечения дополнительных ресурсов, т.е. без использования «служебной» техники, это и вовсе это не считалось возбраняемым действием. В результате сегодня критерием «правильной» или «неправильной» рубки стала приблизительная оценка лесника и норма обычного права, представляющего смесь традиций сообщества, живущего от леса и советских практик лесопользования;
• постсоветские реалии: с проникновением в Россию рыночных ценностей и отношений появилось рыночное, коммерческое отношение к лесу, которое существует до сих пор. По сей день возможность рубить, возить, пилить и продавать лес остаётся в глазах местного населения источником возможных заработков. На фоне тотального обнищания населения, в особенности в сельских регионах, доминировала установка «продать всё, что можно», и неожиданно лес стал продуктом, который можно было продать, и население лесных районов страны не преминуло этим воспользоваться. При этом легитимными считаются такие незаконные практики лесодобычи, которые направлены не на обогащение, не на получение прибыли, а на экономическое выживание. «Чёрные» рубки с целью обогащения не легитимны, в отличие от тех же действий, направленных на выживание;
• рутинизация коррупции: на сегодняшний день коррупция присутствует практически на всех этапах лесного бизнеса и характерно то, что такая ситуация воспринимается её участниками как нормальная, рутинная. Иногда можно встретить отношение к взяткам, как к «рабочему моменту», неизбежным издержкам бизнеса.