Роль Конституционного суда в развитии федеративных отношений в РФ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2 Становление федеративных отношений и практика Конституционного Суда Российской Федерации

 

Крупные конституционные реформы в сфере государственного устройства сравнительно редко осуществляются в федеративных государствах. При осуществлении реформ большое значение имеет не только степень разработанности проекта, но и уровень подготовленности той среды, в которой предполагается проводить преобразования. Практика государств со стабильными демократическими режимами показывает, что легче избежать или предотвратить нарушения Основного закона, если конституционный порядок отвечает условиям исторической ситуации, есть готовность признавать конституционные предписания как обязательные и решимость их осуществлять.² В Российской Федерации через шесть лет после принятия Конституции нет единства на федеральном и региональном уровнях в отношении содержания базовых понятий, оценки перспектив и тенденций развития федеративных отношений.

В законах и нормативных правовых актах Российской Федерации и  ее субъектов содержится значительное число противоречивых положений, отсутствует унификация терминов. Конституционные коллизии - это реалии современного этапа развития российского федерализма, их возникновение было предопределено всем ходом развития нашего государства в последние годы. После подписания Федеративного договора 1992 года появилось 57 новых субъектов, а на настоящее время их уже 83. Столь существенное увеличение составных частей Российской Федерации влияет на степень интенсивности и формы контактов органов государственной власти Федерации и ее субъектов, не позволяет оперативно и эффективно отслеживать все положения учредительных актов, законов и нормативных правовых актов субъектов Федерации, входящие в противоречие с Конституцией РФ.

Существуют серьезные расхождения  между конституционной и реальной моделью построения федеративных отношений в России. В сфере регламентации статуса субъектов Федерации до последнего времени предпочтение отдавалось предоставлению льгот на основании индивидуальных подзаконных актов вместо выработки общих принципов, правил и процедур. В связи с широким распространением договорного процесса обозначился большой разрыв между двусторонними договоренностями и предписаниями федеральной Конституции. Несмотря на то, что часть 4 статьи 5 Конституции России провозглашает республики, края, области, города федерального значения, автономные округа и автономную область равноправными во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти, более жесткую опеку со стороны центра испытывают субъекты, не имеющие статус государства.

         2.1 Вопросы федеративных отношений в решениях конституционного суда РФ

 

Вопросы федеративных отношений  Конституционный Суд Российской Федерации стал рассматривать вскоре после своего образования. Накануне и после распада Союза ССР  Съездом народных депутатов РСФСР  в Конституцию были внесены многочисленные изменения и дополнения. Одновременно инерция "парада суверенитетов" обусловила принятие деклараций и подобных актов в автономных образованиях и других субъектах Федерации, многие концептуальные положения которых не соответствовали федеральной Конституции и законам. 
В этой связи возникли и сохраняются разночтения конституционных установлений и законов, порождающие споры между различными ветвями власти, органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, и разрешить многие их этих споров мог только Конституционный. 
          Первое Постановление Конституционного Суда по вопросу конституционного статуса субъектов Российской Федерации вынесено 13 марта 1992 г. Речь шла о конституционности Декларации о государственном суверенитете Татарской ССР от 30 августа 1990 г. и нескольких актов Республики Татарстан 1991 года о референдуме относительно ее государственного статуса. В Постановлении отмечалось, что Суд с пониманием относится к стремлению многонационального народа Республики Татарстан развивать и укреплять государственность республики и поддерживает провозглашенную в Декларации цель формирования демократического правового государства, в котором гражданам гарантируется равенство независимо от национальной принадлежности и вероисповедания. Однако те положения Декларации, которыми устанавливался новый статус Республики Татарстан вне состава Российской Федерации и верховенство республиканских законов над федеральными, Конституционный Суд признал неконституционными. Суд также признал противоречащими Конституции РФ ряд положений Закона "О референдуме Татарской ССР" и саму формулировку вопроса референдума: "Согласны ли вы, что Республика Татарстан - суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками на основе равноправных договоров?". Подобная формулировка, при которой одновременно на несколько вопросов можно дать только один ответ, лишала граждан права на свободное волеизъявление, и, кроме того, как было сказано в Постановлении Конституционного Суда, "в формулировке вопроса получило воплощение новое нормативное определение государственного статуса Республики". 
          К сожалению, органы власти Татарстана проигнорировали это Постановление, а федеральные органы власти не приняли никаких мер для того, чтобы добиться его исполнения. Такое отношение к решению высшего органа конституционного контроля оказало негативное влияние на законодательный процесс других субъектов Федерации, и целый ряд республик внес в свои конституции и уставы положения о государственном суверенитете. Более того, вопреки научной теории и международной практике федерализма некоторые конституции этих республик России объявили себя субъектами международного права, а Чеченская Республика объявила о своем выходе из состава Российской Федерации. 
Летом 1995 года Конституционный Суд рассмотрел дело по запросу Совета Федерации и группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности двух Указов Президента РФ - о восстановлении конституционной законности в Чеченской Республике и обеспечении там государственной безопасности. Позиция Конституционного Суда сводилась к следующему: государственная целостность - одна из основ конституционного строя Российской Федерации; односторонние действия по изменению статуса субъекта Федерации и его выходу из состава Российской Федерации не предусматриваются Конституцией РФ. Статус субъекта Федерации может быть изменен только по взаимному согласию Российской Федерации и ее субъекта путем принятия конституционного закона. 
Согласно ст. 87 Федерального конституционного закона "О               Конституционном Суде Российской Федерации" признание не соответствующими федеральной Конституции положений конституций (уставов) и нормативных актов какого-либо субъекта Федерации является основанием для отмены аналогичных положений в законах других субъектов Федерации. Однако государственные органы некоторых республик долгое время "не замечали" постановлений Конституционного Суда по Татарстану и Чечне. 
         Поэтому в Конституционный Суд поступили новые запросы. В 1999 году в Конституционный Суд обратился глава республики Алтай с запросом о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации". 
В Постановлении от 7 июня 2000 г. Конституционный Суд признал ст. ст. 4 и 162 Конституции Республики Алтай, в которых содержались положения о суверенитете, противоречащими Конституции РФ. Суд пришел к выводу, что, исходя из научной концепции суверенитета, международной практики и анализа положений Конституции РФ, суверенитет един и неделим, причем как в унитарном, так и в федеративном государстве. 
         В Постановлении Конституционного Суда подчеркивается, что носителем суверенитета и единым источником власти в России является ее многонациональный народ. Конституция РФ связывает суверенитет Российской Федерации, ее конституционно - правовой статус и полномочия республик, находящихся в составе Российской Федерации, не с их волеизъявлением в порядке договора, а с волеизъявлением многонационального российского народа. 
         Кроме того, по Конституции РФ все субъекты Федерации равноправны, в том числе и в их взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти. Если же признать суверенитет за республиками, притом что края, области и округа им не обладают, то принцип конституционного равноправия субъектов Федерации будет не только нарушен, но и неосуществим, поскольку субъект Федерации, не обладающий суверенитетом, не может быть равноправен суверенному государству. 
На суверенитете Российской Федерации основан еще ряд конституционных принципов, таких, как государственная целостность и единство системы исполнительной власти, верховенство Конституции РФ и федеральных законов. Только Российская Федерация вправе заключать международные договоры (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ) и передавать межгосударственным объединениям свои полномочия в соответствии с международным договором.       

Все сказанное в Постановлении Суда не отрицает самостоятельности и полноты государственной власти республик в пределах их полномочий, а также права народов на самоопределение, но не вообще, а в составе РФ. 
         Конституционный Суд 27 июня 2000 г. принял определение по проверке конституционности ряда положений конституций республик Адыгея, Башкортостан, Ингушетия, Коми, Северная Осетия - Алания и Татарстан, в котором отметил, что позиция Суда относительно суверенитета, высказанная им ранее, распространяется на все субъекты Федерации, и все положения конституций Республик, идентичные тем, которые были признаны противоречащими Конституции РФ в Основном законе Республики Алтай, и должны быть изменены. Суд признал несостоятельными ссылки на Федеративный договор 1992 года, в котором республики названы суверенными. Как явствует из преамбулы, ч. 3 ст. 3 и ст. 1 раздела второго "Заключительных и переходных положений" Конституции РФ, положения Федеративного договора могут действовать и подлежат применению только в той мере, в какой они не противоречат Конституции РФ. 
          В названных постановлениях и определениях по вопросам суверенитета субъектов Федерации одновременно констатируется, что этим не затрагивается принадлежность республикам полноты государственной власти, которой они - в силу ст. 73 Конституции РФ - обладают вне пределов ведения и полномочий Российской Федерации и по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов. Следовательно, не отрицается суверенность республик и других субъектов Федерации. 
Конституционный Суд в ряде своих решений по вопросу федеративных отношений также дал оценку тем положениям конституций республик, согласно которым земля, недра, леса, растительный и животный мир, водные и другие природные ресурсы являются собственностью этих республик и богатством их народов, а вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами и водами, охрана окружающей среды регулируются законодательством.  
        Конституционные судьи установили, что лесной фонд ввиду его жизненно важной многофункциональной роли и значимости для общества в целом представляет собой публичное достояние многонационального народа России и как таковой является федеральной собственностью особого рода. Использование, охрана, защита и воспроизводство лесов должны осуществляться таким образом, чтобы была возможность обеспечить учет и согласование интересов Российской Федерации и ее субъектов. Эта же правовая позиция была выражена и в постановлении о проверке конституционности положений конституции Республики Алтай, и в определении о проверке конституционности положений конституций ряда республик. 
         В ряду рассмотренных Конституционным Судом дел по вопросам федеративных отношений следует упомянуть проверку некоторых положений Устава Читинской области относительно компетенции областного законодательного органа по определению судебной системы области; нескольких статей Закона Удмуртской Республики "О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике"; ряда положений Устава Тамбовской области по вопросам единства государственной власти, финансового, валютного, кредитного регулирования в пределах компетенции области; нескольких положений Законов Республики Башкортостан "О Президенте Республики Башкортостан" и "О выборах Президента Республики Башкортостан"; отдельных положений ряда статей Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации"; толкование ч. 4 ст. 66 Конституции РФ о вхождении автономного округа в состав края, области. 
Решения Конституционного Суда РФ по этим и другим вопросам федеративных отношений всемерно способствуют процессу укрепления Российской Федерации на пути ее становления демократическим и правовым государством.

 

 2.2 Общие проблемы федеративного устройства Российской Федерации

 

Можно ли говорить о политическом равноправии субъектов Федерации, когда республики, например, наделены правом иметь свои конституции, а другие субъекты - лишь уставы?

О политическом неравноправии  свидетельствуют и претензии  республик на верховенство своих законов по отношению к федеральным законам. Например, в ст. 59 Конституции Республики Татарстан зафиксировано: «Законы Республики Татарстан обладают верховенством на всей ее территории, если они не противоречат международным обязательствам Республики Татарстан».

Политическое неравноправие граждан проявилось в момент самоопределения республик и при решении вопроса об их названии.

Проблема названия республик (умышленно  или неумышленно) была поглощена  проблемой провозглашения суверенитета.

Статья 1 Конституции Тывы закрепляет за республикой право свободного выхода из состава Российской Федерации, а п. 11 ст. 62 предоставляла этой республике право решать вопросы воины и мира. Невольно возникает вопрос: с кем и зачем собиралась воевать Тыва?!

Стоит процитировать  ряд положений Конституции Республики Татарстан, с которыми принципиально невозможно согласиться, так как они явно противоречат принципу равноправия субъектов Федерации и самому федерализму. Так, в ст. 61 записано: «Республика Татарстан - суверенное государство, субъект международного права, ассоциированное с Российский Федерацией - Россией на основе Договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения», а ст. 62 идет еще дальше: «Республика Татарстан вступает в отношения с другими государствами, заключает международные договоры, обменивается дипломатическими, консульскими, торговыми и иными представительствами, участвует в деятельности международных организаций, руководствуясь принципами международного права...».

  2.3 Проблемы реформирования федеративных отношений в современной России

 

«Россия является государством с глубокими традициями унитаризма. Реформа государственного устройства в направлении установления подлинно федеративных отношений, начавшаяся 15 лет назад, все еще продолжается. К сожалению, заложенная в Конституции РФ 1993 г. нормативная модель федерализма на практике претерпела значительные изменения. Перефразируя известную фразу В.И. Ленина, можно предположить, что эти изменения проходили и проходят под лозунгом «революционная целесообразность выше формального федерализма».³

Целью очередной реформы Российской федеративной системы, начавшейся в 2000 г., является удержание государства в рамках управляемой системы, укрепление единства РФ, борьба с терроризмом и коррупцией.

Отметим ряд мер по укреплению федеральной власти:

- создание федеральных округов и введение института полномочного представителя Президента РФ в федеральном округе;

- новый порядок формирования Совета Федерации;

- принятие в 2000 г. изменений к Закону 1999 г. об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации, в частности, предоставляющих Президенту РФ возможность отрешения от должности и смещения региональных руководителей в случае принятия ими решений, которые нарушают федеральную Конституцию или федеральные законы, либо отказа исполнять федеральное законодательство или судебные решения, либо признания их виновными в совершении преступлений. В Постановлении от 4 апреля 2002 г. Конституционный Суд РФ признал, что эти изменения не противоречат Конституции РФ.⁴ Конституционный Суд РФ заявил, что обязанности Российской Федерации и субъектов РФ должны быть сбалансированными. Федеральное воздействие должно быть соразмерным, и Президент РФ как гарант Конституции должен следить за тем, чтобы субъекты РФ соблюдали Конституцию РФ и федеральные законы;

- учреждение консультативного Государственного совета;

- изменение в декабре 2004 г. порядка формирования глав субъектов РФ в направлении его избрания не народом, а законодательным (представительным) органом субъекта РФ по представлению Президента РФ.

Все эти, а также некоторые  другие изменения позволяют сделать  вывод о направленности реформы  федерализма в сторону усиления централизации.

Хотелось бы остановиться на чрезвычайно важной для России законодательной инициативе, реализованной в форме принятого Федерального закона от 11 декабря 2004 г. № 159-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и в Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».⁵

На своем 61-м пленарном заседании 3 - 4 декабря 2004 г. Комиссия Совета Европы «За демократию через право» (Венецианская комиссия) приняла правовое заключение на проект указанного Закона.

Целью экспертизы являлось соответствие этих изменений европейским  стандартам, применимым к федеративным государствам.

Венецианская комиссия справедливо отметила, что европейские  государства в своем большинстве не являются федеративными, а структура централизованного государства совместима с членством государства в Совете Европы. Переход в государстве - члене Совета Европы от федеративной к централизованной системе, следовательно, не мог бы считаться нарушением европейских стандартов. Государство может также сочетать элементы федеративного и централизованного устройства. Однако такое сочетание не может или не должно вести к системе правления, содержащей противоречия или дисфункциональные элементы. Такие элементы могли бы вызывать озабоченность, проистекающую из принципа верховенства права, и особенно из принципа разделения властей.