Межнациональные конфликты

Это представление  позволяет сегодня воспроизвести  исторически и логически исходную точку формирования отношений между этносами. В мире господства тотемной культуры локальные сообщества воспринимали друг друга как отношение тотема и антитотема, которые могли отождествляться с животными, насекомыми и т.д. История, однако, раскрывает себя как возможность людей все дальше и дальше отходить от примитивных представлений (хотя и не запрещает к ним возвращаться), разрабатывать ослабленные формы подобных представлений, принципиально новые взгляды на отношения этносов.

Хотя бесконечное  количество этносов, племен исчезло во взаимной борьбе, тем не менее, человечество сумело уцелеть, так как всегда существовал противоположный полюс, т.е. возможность сосуществования этносов, их слияния, всегда в той или иной форме и масштабах существовал механизм культурного взаимопроникновения. Это не только уводило людей от взаимного истребления, но и формировало критику опасной архаичной парадигмы. Однако движение в этом направлении требовало от людей напряженного стремления выйти за рамки исторически сложившихся форм отношений.

Осознание общности судьбы проходит (если проходит) стадию соединения этносов, племен в рамках единой государственности, как попытка расширить зону замирения, сферу «мы». Формирование нации, совпадающее с формированием гражданского общества, включает качественное изменение отношения к иным этносам и нациям, развитие качественно нового типа разрешения конфликтов, основанных не на модели: «человек-насекомое», а на оппозиции: «человек-человек». Гражданское общество нацелено на развитие, прогресс, что требует ориентации на инновации, на диалог, на личность как высокую ценность. Развитие нации включает изменение характера внутренних интеграторов. Возрастает значение культурных интеграторов в том смысле, что целостность нации, общества становится осознанной ценностью личности, которую она воплощает, реализует в повседневной деятельности. Тем самым создается возможность ослабить чисто административные, авторитарные и тоталитарные механизмы интеграции, не ослабляя интеграцию как таковую. Одновременно изменяется отношение к окружающим сообществам любых типов. Формируется культурное основание для ответа на любой конфликт через его разрешение, при учете интересов всех затронутых сторон, на основе диалога, его углубления, создания соответствующих организационных форм. Исторически этнические конфликты превращаются в национальные. Для них характерно стремление сместить меру смыслов, решений ближе ко второму полюсу исходной оппозиции, что одновременно совпадает со стремлением смещения ко второму полюсу оппозиции: «этнос-нация». Воплощение этого движения включает нарастание ценности диалога, учета интересов всех сторон.

2. Причины и факторы  этнических конфликтов

Этнические конфликты - один из самых распространенных видов  социальных конфликтов - сопровождают всю историю человечества. Несмотря на чрезвычайное многообразие этнических конфликтов в мире, можно обнаружить некоторые общие характерные причины их возникновения и тенденции развития.

2.1 Территориальные  проблемы и споры

Среди причин этнических конфликтов в качестве главной следует обозначить территориальные проблемы, территориальные споры. Поскольку этносы - территориально организованные общности людей. Постольку любое посягательство на этническую территорию (истинное или мнимое) воспринимается как посягательство на само существование этноса. Если проанализировать основные этнические конфликты, то можно без труда обнаружить территориальную проблему в качестве их важнейшего компонента.

Для обоснования территориальных  претензий используются, как правило, исторические факты. В качестве доказательств применяется принадлежность той или иной территории определенному этносу в прошлом. Обе стороны обладают, на их взгляд, бесспорными историческими доказательствами, закрепляющими именно их право на владение территорией. Но в результате многочисленных миграций населения, завоеваний и других геополитических процессов территория расселения этноса неоднократно менялась, как менялись границы государств. Эпоха, от которой начинается счет этнической принадлежности территории, выбирается достаточно произвольно, в зависимости от целей спорящих сторон. Углубление в историю не только не приносит разрешения споров. Но, наоборот, делает их более запутанными и субъективными. Территориальные проблемы, поэтому в принципе неразрешимы, и их постановка в программах политических движений и отдельных лидеров может выступить в качестве важнейшего признака вызревающего этнического конфликта.

Вероятность найти  такое решение проблемы, которое  удовлетворило бы обе стороны, чрезвычайно  мала; в лучшем случае стороны могут принять компромиссное решение, которое не разрешит конфликт по существу, а переведет его из открытого в скрытое (латентное) состояние. При этом, разумеется, не может быть никакой гарантии, что следующие поколения, не удовлетворенные подобным решением, не возобновят открытый конфликт.

Конфликтологи насчитывают  свыше 70 очагов потенциальных территориальных  конфликтов на земном шаре (т.е. латентных, скрытых очагов наряду со многими  актуализировавшимися конфликтами). Разумеется, при таком масштабе рассмотрения проблемы можно зафиксировать лишь наиболее значимые очаги конфликта, которые могут существенно повлиять на геополитическую обстановку в мире или отдельных регионах мира. Наряду с этим существуют многие десятки более мелких очагов возможных территориальных конфликтов, которые должны быть предметом исследований социологов этих стран. Среди актуализировавшихся территориальных конфликтов на первую половину 1993 года на Кавказе наиболее значимыми можно выделить конфликт вокруг Нагорного Карабаха, продолжавшийся открыто более 5 лет, и осетино-ингушский. Оба этих конфликта не являются локальными, они имеют существенное геополитическое значение, как и конфликт в Чеченской республике, который продолжается с декабря 1994 года. В период с 1996 по 1999 гг. он находился в латентном состоянии, условия Хасавюртовских соглашений не удовлетворили, по большому счёту, ни одну из сторон, поэтому разгарание его с новой силой осенью 1999 года было весьма прогнозируемо.

Каков же выход из этнотерриториальных конфликтов? Поскольку, как мы утверждаем. Большинство из них принципиально неразрешимы, единственный способ избежать кровопролитного развития событий - это соблюдать принцип нерушимости границ. Современная политическая карта мира сложилась в результате сложных геополитических процессов, в том числе двух мировых войн. И в мировом политическом устройстве много несправедливого. Однако трудно даже на мгновение представить себе судьбу человечества, если начнется перекройка границ, если актуализируются те семь десятков основных и сотни локальных этнотерриториальных конфликтов, выявленные конфликтологами. И самое главное, нет никакой гарантии, что в результате подобных преобразований, справедливости станет больше: ведь у каждой из конфликтующих сторон свое представление о справедливом решении проблемы.

Вторая группа этнотерриториальных  проблем связана с вопросом о  создании независимых территориально-государственных  образований. Основная часть этносов  на земном шаре не имеет собственных  независимых национально-государственных  образований; часть из них имеет различные формы государственности, включенные в состав других суверенных государств. По мере повышения фактического статуса, развития экономики, культуры этносов, не имеющих собственных суверенных государств, в их среде нередко возникают движения, имеющие целью формирование независимого национального государства. Особенно влиятельным подобное движение может быть в том случае, если этнос имел на определенном этапе своей истории независимое государство и впоследствии утратил его. Подобные тенденции изменения своего государственного статуса - одна из наиболее частых причин этнических конфликтов.

К такого рода конфликтам можно отнести грузино-абхазский  конфликт, конфликт вокруг баскской проблемы в Испании, пенджабский в Индии. В отдельных случаях удается перевести конфликты в латентное состояние; в других они выливаются в длительные войны. Характерным является то, что, вопреки историческому опыту, лидеры национальных движений рассматривают отделение от другого государства как наиболее радикальный путь разрешения накопившихся проблем и единственный способ этнического самоопределения. Так, хотя практически все республики СССР существенно пострадали от распада этого государства, сепаратистские тенденции, вопреки логике, сохранились и даже активизировались уже в новых независимых государствах.

2.2 Социально-экономические  факторы

Вторым важнейшим  фактором является социально-экономический. Сюда, как мне кажется, следует  отнести борьбу этносов за материальные ресурсы, разделение труда, идеологические проблемы, проблему власти и т.д.

В случае возникновения  борьбы этносов за материальные ресурсы, среди которых важнейшими являются земля и ее недра, каждая из конфликтующих  сторон стремится обосновать свое «естественное» право на использование земли  и природных ресурсов, и, как в случае с территориальными конфликтами, подобные «ресурсные» конфликты имеют тупиковый характер, и, как правило, разрешимы мирными средствами лишь на ранних стадиях своего развития, до тех пор, пока не начались межличностные столкновения на этой почве.

Говоря о России можно сказать, что определяющими  в межнациональных противоречиях  являются, прежде всего, насущные проблемы, порожденные развалом единого государства, кризисом неуправляемости, упадком  экономики. Это и стало основной причиной борьбы национально-территориальных регионов за выживаемость путем самостоятельного распоряжения природными ресурсами, проведения своей бюджетной и налоговой политики.

Другим фактором, способным  усилить напряженность в межнациональных  отношениях, может стать борьба внутри этнических групп. Национализм нередко является лишь маскировкой для сокрытия узких интересов местных элит и, как следствие, средством мобилизации масс для реализации этих интересов. Этнический конфликт представляет собой эффективный способ отвода социального взрыва в русло межэтнической борьбы. Возросшая роль этнополитических технологий позволяет вполне осознанной политической манипуляции камуфлироваться в естественные и «стихийные» коллективные действия, запланированные политические акции оформлять как «взрыв народного негодования», народный протест и т.д. поэтому можно предположить, что в том обществе, в том государственном образовании, где складываются предпосылки для различного рода экономических, социально-политических противостояний и конфликтов, особенно связанных с перераспределением власти и ресурсов, неизбежно возникнут национально-этнические конфликты. Применение таких средств политической борьбы, возможно, и сулит тактический выигрыш конкретной группе политиков в борьбе за власть, но издержки этого носят стратегический характер, как для страны, так и для народов, ее населяющих. Разумеется, существует и обратная зависимость. Многие западные социологи, в частности, американский ученый Д. Хоровиц, предлагают в качестве уменьшения остроты этнического конфликта целенаправленно углубить внутриэтнический конфликт (например, социально-классовый), поскольку последний, по его мнению, значительно менее опасен для общества.

В ряду причин взрыва этнических чувств на постсоветском  пространстве и, в частности, в России профессор Л. Дробижева, например, рассматривает «стабильные» факторы, имевшие место еще до перестройки: повышение уровня образованности, формирование интеллигенции, тенденция социального роста и, как следствие, подъем национального самосознания, осознание своих интересов и новых запросов… В Бурятии, например, доля специалистов с высшим образованием - бурят стала вдвое выше, чем у русских. Естественно, русским пришлось уступать титульному народу, который достиг высокого уровня образования. Сходная ситуация имеет место в 11 российских республиках.

«Другие причины, - считает  она, - связаны с новой политической ситуацией и демократизацией. Разрушение «тоталитарного государства», его всевластия одновременно было разрушением основного  института воспроизводства нации, основных механизмов этого воспроизводства. Тем более что процесс разрушения (мотивированный и идеологически оправдываемый разными версиями импортного и плохо переваренного либерализма: чем меньше государственного вмешательства и регулирования, тем лучше) обгонял формирование институтов, способных переключить на себя выполнение функций, традиционно осуществляемых государством. Проводимая политика перехода к рынку, уход от традиционного государственного вмешательства ведут к побочным следствиям, начиная с коммерциализации масс-медиа и кончая остаточным принципом финансирования госбюджетных сфер образования и культуры. Эти процессы стоит рассмотреть под углом зрения их воздействия на воспроизводство этнической и национальной культуры, сознания.

С ослаблением тоталитаризма  начинается борьба за изменение политического  устройства, экономических отношений. Это приводит к появлению новых  политических сил, заинтересованных в  месте под солнцем… Лозунги этнической консолидации были единственными, которые могли сплотить массы. Этот фактор политики использовали и используют сейчас. В сложных ситуациях, когда возникает чувство тревоги, подавленности, чувство опасности, люди ищут такую группу, которая наверняка будет опорой, консолидирующим ядром. И такой группой солидарности оказывается свой народ, свой этнос.

Когда появляются экономические  трудности, возникает этноизоляционизм, стремление к этническому доминированию. Сегодня в испытывающих свои трудности  западных странах также - немцы начинают бороться с турками, англичане не хотят впускать к себе этнических мигрантов и т.д. Сейчас и в России есть зоны, где отказывают в приюте вынужденным мигрантам из различных регионов бывшего Советского Союза.

В результате борьбы весьма космополитических национальных элит за собственность из бывших республик Союза в центральные области устремились миллионные потоки беженцев (как русскоязычное население, так и представители коренных национальностей).

Следует отметить, что  вынужденные переселенцы и беженцы  как бы продолжили тенденции добровольного переселения в южные края России жителей из Армении, Чечни, Ингушетии, Азербайджана и других республик Кавказа. Они неоднозначны по своему социальному составу и устремленности. К примеру, некоторые беженцы из Армении, не самые бедные, построили в Ставрополье дома, которые своими размерами и архитектурой скорее напоминают дворцы. Различными путями обзаводятся недвижимостью в соседних регионах и беженцы из Чечни.