Консервация, как целесообразный метод управления конфликтами

КОНСЕРВАЦИЯ, КАК ЦЕЛЕСООБРАЗНЫЙ МЕТОД УПРАВЛЕНИЯ КОНФЛИКТАМИ

Вступление

1. Возникновение «замороженных» конфликтов
2. Косовский прецедент
3. Армяно-азербайджанский «замороженный конфликт»
4. «Замораживание» конфликта после Российско-Грузинской войны 2008 г.
5. Другие «замороженные конфликты» на территории СНГ
6. Актуальные примеры «Замороженные конфликты» в других регионах мира
7. Перспективы урегулирования «замороженных» конфликтов

Заключение 

Вступление

Доказано, что роль конфликтов в жизни как отдельных людей, так и целых обществ велика, и эту актуальность призвана политологами раскрыть наука – конфликтология.

Современная геополитическая  картина мира характеризуется наличием огромного числа региональных конфликтов, каждый их которых, с одной стороны, зачастую представляет собой особую ситуацию и требует индивидуального подхода, а с другой, многие из которых являются локальным претворением глобальных межцивилизационных противостояний. Так, конфликты в Палестине, Ливане, Ираке, Сомали, Косово, Чечне, Таджикистане, Афганистане, Индии, Шри-Ланке, Индонезии и на Филиппинах представая во всей своей уникальности, тем не менее, укладываются в общее противостояние западной и мусульманской цивилизаций.

Одним из ведущих направлений  деятельности современной дипломатии остается миротворческая деятельность, направленная на поиск компромиссного для всех, участвующих в конфликте сторон, мирного решения, способного положить конец противостоянию. В этом плане встает вопрос о поиске некоторых универсальных методов мирного урегулирования, применимых в той или иной мере ко всем существующим конфликтам, однако последнее невозможно без первичной классификации конфликтов. Тип конфликтов несущих в себе элементы так называемого межцивилизационного столкновения в конфликтологии получили название ценностных или идеологических конфликтов¹. Именно попытки регулирования данного типа конфликтов сталкиваются с особыми трудностями современных специалистов.

Современная либеральная  концепция международных отношений, на основе которой зиждется идеология  ООН и внешняя политика ряда ведущих игроков на мировой арене, предполагает, что любой конфликт, вне зависимости от его сложности, может быть решен в результате переговоров мирными средствами. Из этого следует, что по отношению ко всем существующим конфликтам мировое сообщество должно применять исключительно методику мирных переговоров и поиска компромисса.

Однако в последнее  время, несмотря на значительное количество успешных примеров реализации миротворческой концепции, все очевидней становится, что в ряде случаев переговорный процесс ни к чему не приводит. Более того, зачастую он только ухудшает обстановку, так как одна из сторон тем самым только тянет время и использует эту временную передышку для усиления своего вооруженного потенциала и подготовки к новой стадии борьбы.

Так где же провести ту грань, которая отделяла бы конфликты, в которых мирное урегулирование действительно оправдано и может  принести положительные результаты, от тех конфликтов, в которых мирные переговоры только усугубляют ситуацию? Несмотря на кажущуюся на первый взгляд безысходность этого вопроса, ответ на него на самом деле не представляет огромной сложности.

Дело в том, что мирному урегулированию подлежат лишь те конфликты, к которых все противоборствующие стороны видят своей окончательной целью именно мир. Даже если понимание этого мира у участников конфликта диаметрально противоположно, и предъявляемые к нему условия противоречат друг другу, если мир в любой его ипостаси является конечной целью всех участников конфликта, по отношению к такому конфликту должен применятся метод мирных переговоров. Например, участники косовского конфликта, сербы и албанцы, конечной целью своего противостояния видят мир. Они видят его совершенно по-разному: одни - в рамках единой страны, другие в раках двух независимых государств, однако обе стороны стремятся к единой цели - миру. В таком случае мирные переговоры и трудные поиски компромиссного решения возможны. Даже в случае, если обе стороны не готовы ни к каким компромиссам, мирные переговоры будут носить созидательный характер.

Ярким примером может стать решающий для Азербайджана конфликт с Арменией за отстаивание территориальной  целостности. Проходящие одна за другой встречи привели к тому, чего, собственно, и добиваются Ереван и  Баку, - сохранению статус-кво, что позволяет сторонам размеренно готовиться к важным электоральным процессам. В данном контексте понятно падение посреднического авторитета института Сопредседателей Минской Группы ОБСЕ, созданного на Будапештском саммите ОБСЕ в 1994 г., что естественно в свете повторяющихся неудач представителей посреднической тройки Минской группы ОБСЕ и уже сатирически звучащих заявлений посредников при каждом их визите в регион. Это же отмечает и Сабина Фрейзер: «Очевидно и то, что надежды на Минскую группу ОБСЕ и ,в особенности, до встречи президентов Азербайджана и Армении в Казани летом 2011 года, не оправдались, и нарушения режима прекращения огня нарастают»². Ряд экспертов и вовсе уверены, что реальной активизации процесса урегулирования не стоит ожидать до конца 2013 года, апеллируя не только к надвигающимся выборным процессам в Армении и Азербайджане, но и к тому обстоятельству, что сохраняющийся статус-кво на руку и странам-сопредседателям, в первую очередь США и России. Таким образом, мы сталкиваемся с фактом игнорирования открытого конфликта.

Суть тактики ухода от конфликта  – игнорирование конфликта, отказ  от признания его существования, самоустранение. Самоустранение может  иметь две формы: физическую и  психологическую. Физическая форма  самоустранения – прекращение контакта с конфликтующей стороной, избегание встреч. Психологическая форма самоустранения – избегание тематики конфликта, отказ в ее обсуждении.  В результате консервируются (замораживаются) причины приводящие к открытому столкновению.

«замороженный» конфликт есть приостановка (прекращение) военного противоборства между вовлеченными в конфликт сторонами. Понятие замороженные конфликты явно является калькой с английского аналога frozen conflicts, который начал употребляться в 90-е гг. в западном научном и общественно-политическом дискурсе как описание конфликтов на постсоветском пространстве³.

При рассмотрении проблемы «замороженных» конфликтов перед политиками стоит по истине шекспировский вопрос: быть или не быть? Признавать самопровозглашенные  республики или нет? Какой принцип международного права перевешивает: территориальная целостность государств или право наций на самоопределение?

Все эти вопросы весьма актуальны и непосредственно затрагивают интересы Азербайджанской Республики. Ведь долгий временной период конфликт с соседней Арменией за Нагорный Карабах остаётся тем бикфордовым шнуром, который способен в любое время вновь превратиться в межэтническую войну. З.Бжезинский называет это пространство межгосударственных и религиозных конфликтов – страны Кавказа и, Средней Азии Казахстан, а также Турция, Иран и Афганистан , «Евразийскими Балканами». Как и Балканы, эти страны отличаются этнической пестротой и в прошлом входили в состав великих империй. Принципиальное отличие, однако, в том, что едва ли не каждая из этих стран некогда успела побывать метрополией и мировой державой. Арабский халифат, Османская империя, Тюркютский каганат, государство Сасанидов, Эльдегизидов, империя Великих Монголов, Бактрия, держава Ахемеменидов, Мидийское, Хеттское царства, Манна, Ассирия, Вавилон и Урарту. У многих из населяющих эти страны народов – более четырех тысяч лет письменной истории и, увы, очень старые счеты. Как ни странно, до известной степени это способствует стабильности, ибо каждый здесь знает, сколь опасно предъявлять права, даже обоснованные, на территорию соседа, ибо тот может предъявить не менее серьезные встречные претензии.  
 
Рассмотрим наиболее яркие примеры «замороженных конфликтов» современной истории и подумаем, что может способствовать их урегулированию и устанволению прочного мира между народами. 

1. Возникновение «замороженных» конфликтов

Так сложилось, что в основе возникновения «замороженных» конфликтов лежит сепаратизм – стремление определенного этноса (обычно – национального меньшинства) к обособлению; движение за отделение части государства и создание нового государственного образования или за предоставление части страны автономии.  
 
Современный сепаратизм как политическая программа основывается на ложно трактуемом принципе самоопределения, согласно которому-де каждая этническая общность должна иметь собственную государственно оформленную территорию. Но такой смысл не заключен ни в правовой теории, ни в национальных законодательствах, ни в международно-правовых документах. Последние трактуют право народов на самоопределение как право территориальных сообществ (а не этнических групп!) формировать систему управления не в ущерб остальному населению. Сепаратизм же – это разрушение существующей системы с целью оформления государственности для отдельной этнокультурной общности. При этом, в отличие от национально-освободительного движения, сепаратизм выражает интересы лишь некоторых кругов местной элиты.

Следует учитывать, что в настоящее  время на Земле проживает более 3 тысяч народов-этносов, из которых  лишь 300 имеют свои государственные образования и автономии.

В различных регионах мира существует порядка 200 непризнанных образований  либо заявивших о своих претензиях на самостоятельность, либо вынашивающих такие намерения. На этом фоне становится ясным деструктивный характер сепаратизма. 

2. Косовский прецедент

«Косовская головоломка» – один из наиболее ярких паримеров  «замороженного» конфликта. На первый взгляд, она разрешилась, когда 17 февраля 2008 г. Косовский край в одностороннем  порядке провозгласил независимость. Однако, существует также мнение, что это может стать «началом конца» нынешней Европы.  
 
Поспешность косовских лидеров с провозглашением независимости вполне объяснима – 1 марта с.г. председательство в Совете Безопасности ООН переходило к России. А ведь именно эта организация определяла параметры косовского урегулирования, поскольку с 1999 года Косово находилось под ее протекторатом. В Европе независимости Косово открыто противились лишь Сербия, Россия, Кипр, Испания и Словакия. Белград назвал ситуацию вокруг Косово «насильственным и односторонним расчленением сербской территории». Москва заявила, что «с точки зрения международного права, фактически одностороннее признание независимости Косово является нелегитимным актом, ибо оно глубоко противоречит положениям резолюции 1244 Совета Безопасности ООН, Хельсинскому заключительному акту и договоренностям Контактной группы по Косово». Россия настаивала на продолжении переговоров между Приштиной и Белградом, считала неприемлемым определение статуса края без учета позиции Сербии. Глава российского внешнеполитического ведомства С.В.Лавров заявил, что одностороннее провозглашение независимости Косово дает «великолепный аргумент другим сепаратистам, в том числе близ границ России, и приведет к подрыву международного права». И действительно, предсказать, как поведут себя теперь сепаратистски настроенные народы, не представляется возможным.  
 
Между тем представители США и ряда стран ЕС подчеркивают, что «случай Косово уникальный, потому что резолюция 1244 СБ ООН и план Ахтисаари оговаривают конечный статус этого края». В частности, представитель Госдепартамента США Ш.Маккормак подчеркнул, что «вопрос по Косово – это особый случай, который ни в коей мере не устанавливает прецедента».  
 
В результате неопределённости в правовой интерпретации 15 февраля 2008 г. большая часть Совета Безопасности ООН так и не высказалась внятно в поддержку независимости Косово, выразив озабоченность в связи с возможными последствиями одностороннего провозглашения независимости края. На закрытых консультациях СБ ООН однозначно независимость Косово поддержали лишь пять государств из пятнадцати. Несмотря на это, механизм международного признания Косово был запущен и в истории «замороженных» конфликтов началась новая глава. 

3. Армяно-азербайджанский «замороженный конфликт»

На территории СНГ  существует целый ряд «замороженных» конфликтов. Когда стал распадаться  Советский Союз, не было почти никакого согласия или ясности в вопросе  о том, что должно было заменить старую систему. В этих условиях начался рост напряженности между этническими группами, которым раньше удавалось жить бок о бок в относительной гармонии. В Нагорном Карабахе, Абхазии и Южной Осетии вспыхнули этнические конфликты. Коренное население полагало, что их национальная идентичность и стиль жизни находятся под угрозой. Другими факторами были борьба за жизненно важные ресурсы и политическую власть, влияние внешних сил и изменения геополитической ситуации.  
 
Нагорный Карабах являлся яблоком раздора в течение всего советского периода. Армяне и в Карабахе, и в самой Армении так полностью и не приняли факт создания Азербайджанской Советской Социалистической Республики навязав статус автономии в форме Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) в 1924 году. В 1988 году, воспользовавшись «пониманием» армянского сепаратизма в Центре, местный выборный орган потребовал разрешить НКАО выйти из состава Азербайджанской ССР и присоединиться к Армянской Советской Социалистической Республике. К моменту, когда Советский Союз официально прекратил свое существование в конце 1991 года, конфликт между Азербайджаном и Арменией вылился в полномасштабный конфликт.  
 
Получив необходимую поддержку со стороны Москвы и воспользовавшись изолированностью азербайджанского правительства к моменту подписания соглашения о прекращении огня в мае 1994 года, Азербайджан потерял не только Нагорный Карабах, но и большую часть прилегающих районов, которые сейчас контролируются армянской стороной в качестве буферной зоны и гарантированного доступа к территории Армении. По оценкам, в этой войне было убито от 25.000 до 30.000 человек, по меньшей мере миллион азербайджанцев были вынуждены покинуть эти районы и стать беженцами.  
 
Усилия по разрешению конфликта координируются Минской группой, в которой сопредседательствуют Франция, Россия и США. Президенты Армении и Азербайджана регулярно встречаются для переговоров по этому вопросу, но де-факто независимая Нагорно-Карабахская республика официально в них не участвует, так как Азербайджан отказывается вести переговоры с государством, которого не признает.  
 
В этом вопросе существуют два камня преткновения. Первым является окончательный статус Нагорного Карабаха. Азербайджан настаивает на том, что готов предложить Нагорному Карабаху широкую автономию, но Нагорный Карабах отказывается решать проблему без признания полной независимости или объединения с Арменией. Второй проблемой является возвращение беженцев. Так как пока по большинству вариантов мирного плана получается, что Азербайджан восстановит контроль над оккупированными территориями вокруг республики, Нагорный Карабах не хочет допускать возвращения беженцев в саму республику. Одно время президенты Армении и Азербайджана были близки к соглашению, но прорыва в переговорах так и не было достигнуто.