Советский менеджмент и "военный коммунизм"

     В марте 1924 г. была проведена вторая конференция по научной организации труда, где рассматривались вопросы совершенствования работы государственного аппарата, проблемы делопроизводства, отчетности и административной технологии. В то же время появилась новая управленческая идея — производственная трактовка управленческих процессов под руководством  Е. Ф. Розмировича, Э. К. Дрезена, Л. А. Вызов а и др. Эта действительно оригинальная доморощенная идея констатировала наличие общих черт между производственными, техническими и управленческими процессами, позволившее авторам сделать вывод о том, что механизация производства сделает вообще излишним труд по управлению людьми, управление будет осуществляться машинами. Далее следовало, что функции управления «мало-помалу теряют свой приказывающий характер и, наконец, исчезают вовсе как «особые функции особого рода людей». А теорию управления изучать не обязательно.

     Несколько позже появилась совершенно противоположная «социально-трудовая» концепция Н. А. Витке, утверждавшего: «эффективность управления в первую очередь зависит от социально-психологической атмосферы в производственном коллективе» [3]. Естественно, что между сторонниками столь различных теорий возникла острая полемика, и Витке был обвинен не только в желании создать особую социальную группу профессиональных руководителей, но и в еретической мысли о необходимости науки управления людьми.

     Интересной, во многом опережающей время была теория «административной емкости» директора Харьковского института труда Ф. Р. Дунаевского. Он справедливо считал, что «администратор может непосредственно руководить только ограниченным количеством подчиненных, причем число их может несколько расти, если руководитель имеет солидный опыт, владеет искусством управления и его труд оснащен техническими средствами управления» [6]. Таким образом, речь идет о норме управляемости руководителя.

     В годы становления социалистического народного хозяйства были разработаны и другие теории управления [19]. Среди них функционально-экономическая концепция И. М. Бурдянского, организационно-производственная Б. Я. Каценбогена, физиологического оптимума О. Я. Ерманского, психотехнический подход И. Н. Шпильрейна, К. К. Кекчеева и многие другие. Интенсивный поиск оптимальных методов управления социалистическим (в терминах того времени) народным хозяйством, искусства воздействия на коллектив и личность продолжался все годы советской власти вплоть до пресловутого периода застоя. В итоге была сформулирована и четко отлажена советская теория и практика управления, отвечающая требованиям административно-командной системы. Наука и искусство управления того времени имели немало достижений, и некоторые из них, особенно в области искусства управления, интересны и сейчас.

     Заметное влияние на управленческую мысль того времени оказали работы по организации труда А. К. Гастева (1882—1941), в основе которых лежала идея упорядочения труда каждого члена коллектива — от руководителя до рядового исполнителя. Гастев выявил ряд функций, общих для любого работника: расчет, установка, обработка, контроль, учет и анализ [4]. Призыв Гастева строить свою работу так, чтобы она была не только источником радости, наполненности, но и постоянной жизненной школой, обогащает современные представления об искусстве управления личностью.

     Оригинальны работы П. М. Керженцева, который свое внимание сосредоточил на управлении людьми, коллективом. Главной задачей научной организации труда он считал получение максимального эффекта при минимальных затратах человеческой энергии и материальных средств («принцип экономии»). В своих работах Керженцев рассматривал проблемы подбора и рационального использования работников (принцип соответствия — один из основополагающих принципов управления), дисциплины и ответственности, учета и контроля [8].

     Эти талантливые прорывы в теории и искусстве управления происходили на фоне постоянных споров, амбициозной полемики о роли диктатуры пролетариата в управлении, об определяющей роли партии большевиков в решении любых, даже узкопрофессиональных проблем, бросков от одной концепции к противоположной. Отрицалось существование при социализме объективных экономических законов и самой науки, изучающей их — политэкономии, так как «законы политэкономии характерны только для капиталистического общества». Введенный Лениным в период нэпа хозрасчет ведет якобы к губительной рыночной стихии, планирование и хозрасчет исключают друг друга. Раздавались призывы покончить с товарно-денежными отношениями, отменить деньги и вместо них применять систему трудовых показателей, «готовясь к тому времени, когда червонцы заменятся трудоднями». Эти жаркие дискуссии, противоборство идей, пробы и ошибки объясняются непроторенностью дорог в «светлое будущее всего человечества» [11], а ведь именно такую грандиозную миссию пыталась взять тогда на себя советская страна.

     Наступили печально известные 30-е годы. На страну стала надвигаться «тень Вождя», но зато светлее стало в умах уцелевших ученых и руководителей, яснее стал виден столбовой путь к победе социализма под руководством партии. Постепенно угасли споры, дискуссии, все предыдущие этапы развития советской управленческой мысли заклеймили как «бесплодные схоластические упражнения», как игру «в абстракции и схемы». Наступило время жесткой авторитарной системы и незыблемых доктрин.

     В послевоенный период важность изучения проблем управления производством и коллективами была очевидна и теория управления в СССР стала все шире применять математические методы. Работа академика Л. В. Канторовича «Математические методы организации и планирования производства», которая впоследствии принесла ему мировую известность, Ленинскую и Нобелевскую премии, заложила основы линейного программирования; труд ленинградского экономиста В. В. Новожилова «Методы соизмерения народнохозяйственной эффективности плановых и проектных вариантов» стал органической частью теории оптимального планирования.

     Значительный вклад в планирование и организацию производства, в решение методологических задач управления внесли Н. А. Вознесенский, А. В. Венедиктов, А. А. Аракелян. Особая роль в развитии теории управления, становлении и пропаганде АСУ, биологической кибернетики принадлежит таким известным ученым, как академики А. И. Берг, В. М. Глушков, Н. М. Амосов. Однако далеко не все ученые понимали важность проблем управления. Например, академик К. В. Островитянов не считал необходимым выделить теорию управления в самостоятельную науку. Крайне негативные последствия имело непонимание значения кибернетики некоторыми учеными, считавшими ее «буржуазной лженаукой».

     Но жесткая централизация управления была оптимальна до определенного предела, пока масштабы развития народного хозяйства не достигли критического значения. Для управления всеми направлениями сложнейшего государственного механизма нужно было все более усложнять структуру управляющей системы, увеличивать количество ее элементов и связей между ними. В системе управления народным хозяйством страны к середине 80-х годов работало около 18 млн. человек и аппарат министерств начал безраздельно распоряжаться основными фондами, ресурсами и финансами.

     В системе распределения материальных благ все более четко стал формироваться партийно-чиновничий социальный слой, который стал бесконтрольно присваивать себе определенную долю государственной собственности. Возникла еще одна угроза существованию системы централизованного управления — началось снижение технологического уровня производства. Достижения науки позволили Западу не только искать методы дальнейшего повышения интенсификации труда, а пойти по пути внедрения новых технологий. Отсутствие гибкости, характерное для централизованного управления, незаинтересованность советской бюрократии в результатах внедрения не позволяли использовать значительный научный потенциал СССР в реформировании народного хозяйства. Появились все признаки стагнации производства, все больше производилось сырья, увеличивался парк устаревшего оборудования. Необходимость радикальных реформ становилась все более очевидной.

     Ломка административно-командной системы управления началась не в перестроечный период, а значительно раньше. Уже в 70-х годах начался отход от жестких вертикальных структур по линии министерство — главк — предприятие. Создание производственных и научно-производственных объединений повысило их хозяйственную самостоятельность, начали внедряться децентрализованные формы организации, структуры и отношения в управлении. Оперативное управление этими объединениями перестало быть функцией органов исполнительной власти.

     В середине 80-х годов наметилась тенденция к уменьшению жесткости иерархических структур, расширилась организационная кооперация, начался процесс делегирования оперативных полномочий на низшие уровни управления. На высшем управленческом уровне осталась интеграция деятельности объединений и разработка общей стратегии связи с внешними организациями и фирмами. Эти мероприятия способствовали уменьшению бюрократических процедур и значительному сокращению управленческого аппарата

     Принципы управления социалистическим производством неприменимы в новых условиях, хотя коротко напомнить о них следует. В качестве концептуальной основы теории управления социалистическим производством прочно утвердились принципы управления, получившие название «ленинских». Единство принципов управления выражало основное содержание и направленность научной и практической деятельности, распространявшихся на всю систему управления социалистическим обществом. Основные принципы управления социалистическим производством [10]:

• принцип партийности управления — требовал обеспечения решения любого хозяйственного вопроса с партийных позиций, т. е. политика всегда должна иметь приоритет над экономикой;
• принцип демократического централизма, т. е. сочетание централизованного управления с широкими правами и творческой инициативой органов управления на местах;
• принцип научной обоснованности управления;
• принцип единства интересов общества, коллектива и личности при обеспечении приоритета интересов общества.

     В научной и пропагандистской литературе советского периода настойчиво подчеркивается, что «применение этих принципов обязательно в каждой сфере управления, на каждом уровне, в каждой организационной системе, как в производственной, так и непроизводственной сфере». Социалистические принципы управления были надежной основой для практического использования в организации народного хозяйства страны и для управления первичными трудовыми коллективами, и их непогрешимость была сродни догматам церкви. Опыт управления производством капиталистических стран, поиски и открытия новых методов регулирования деятельности преуспевающих иностранных фирм и корпораций рассматривались лишь с позиций снисходительного превосходства, противопоставления и насмешливой критики. Очевидно, что переход страны к рыночным отношениям, к иным формам хозяйствования потребовал пересмотра теоретических основ науки и искусства управления — принципов управления.

     Рассмотрев менеджмент в целом  во время существования СССР, перейдем к более подробному  осмотру периода управления в то время, наиболее выдающийся с точки зрения управленческой мысли.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. «ВОЕННЫЙ КОММУНИЗМ»

     «Военный коммунизм» — название внутренней политики Советского государства, проводившейся в 1918—1921 годах во время Гражданской войны. Основной целью было обеспечение городов и Красной Армии оружием, продовольствием и другими необходимыми ресурсами в условиях, когда все нормальные экономические механизмы и отношения были разрушены войной. Решение о прекращении военного коммунизма было принято 21 марта 1921 года на X съезде РКП (б) и введен НЭП [22].

1. Основные элементы «военного коммунизма» (Рисунок 5) [16]

Рисунок 5. Схема основных элементов «военного коммунизма»

Ликвидация  частных банков и конфискация  вкладов

     Одним из первых действий большевиков во время октябрьской революции был вооружённый захват Государственного банка. Были захвачены и здания частных банков. 8 декабря 1917 г. был принят Декрет СНК «Об упразднении Дворянского земельного банка и Крестьянского поземельного банка». Декретом «о национализации банков» от 14(27) банковское дело было объявлено государственной монополией. Национализация банков в декабре 1917 г. была подкреплена конфискацией денежных средств населения. Конфисковывалось всё золото и серебро в монетах и слитках, бумажные деньги, если они превышали сумму в 5 тысяч рублей и были нажиты «нетрудовым путем». Для малых вкладов, оставшихся неконфискованными, была установлена норма получения денег со счетов не более 500 рублей в месяц, так что и неконфискованный остаток быстро съедался инфляцией.

Национализация промышленности

     Уже в июне-июле 1917 года из России началось «бегство капитала». Первыми бежали иностранные предприниматели, искавшие в России дешевую рабочую силу: после Февральской революции установление явочным порядком 8-часового рабочего дня, борьба за повышение заработной платы, узаконенные стачки лишили предпринимателей их сверхприбылей [19]. Постоянно нестабильная обстановка побуждала к бегству и многих отечественных промышленников. Но мысли о национализации ряда предприятий посещали совсем не левого министра торговли и промышленности А.И. Коновалова еще раньше, в мае, и по другим причинам: постоянные конфликты промышленников с рабочими, вызывавшие забастовки с одной стороны и локауты с другой, дезорганизовали и без того подорванную войной экономику.