Куда податься лидерам

Куда податься лидерам

Лидеры российской реальной экономики, оставив попытки экстенсивного  расширения бизнеса за счет слияний  и поглощений, начали строить новые  и модернизировать старые индустриальные объекты по всей стране и почти  во всех отраслях. Не происходит этого  лишь в наиболее конкурентном потребительском  сегменте.

Основной костяк компаний — лидеров  реальной российской экономики сформировался  к 2005–2006 году. С той поры структура  этого списка, по сути, не менялась. Русский бизнес прошел несколько  витков своего развития и в какой-то момент перестал качественно и содержательно  расти, —  развившись до такого уровня, когда дальнейший горизонтальный рост за счет слияний и поглощений оказался невозможным или неэффективным. В отсутствие иных альтернатив лидеры реальной экономики нашей страны запустили модернизационную и инвестиционную волны. К этому выводу мы пришли, проанализировав две выборки в рамках двух изысканий медиахолдинга «Эксперт»: совместного с авиакомпанией «Волга-Днепр» исследования «Национальные лидеры реальной экономики России» и традиционного, уже ежеквартального, инвестиционного обзора, публикуемого нашим журналом. Какого качества оказались эти инвестиционные процессы? Это мы попробуем проанализировать в данной статье.

Лидеры реальной экономики

Для начала поясним, кого же мы называем национальными лидерами реальной экономики.

Во-первых, мы ограничили свой выбор  компаниями, представляющими реальные сектора экономики, взятыми из рейтинга «Эксперт-400». В нашем понимании  это сельское хозяйство, добывающая и обрабатывающая промышленность, электроэнергетика, строительство и транспорт. Их продукцию  и услуги можно «пощупать», сравнить с зарубежными аналогами по качеству и цене, понять их экспортный потенциал. Мы не исследовали компании, занимающиеся оптовой и розничной торговлей, бизнесом в области здравоохранения  и образования, банковскую и финансовую сферы.

Во-вторых, если мы говорим о национальном бизнесе, то он должен быть с российскими  корнями и акционерами. Недавно  проданный российскими собственниками и вошедший в Unilever парфюмерно-косметический концерн «Калина» до недавних пор мог претендовать на звание национального лидера реальной экономики России. Теперь он не входит в наш список.

В-третьих, в нашу выборку попали только те компании, которые присутствуют на зарубежных рынках, либо экспортируя  туда свою продукцию, либо имея там  собственные производства. Ведь какой  же это национальный лидер, если он не мечтает стать лидером мировым  и ничего не предпринимает для  этого?

В-четвертых, компания должна быть лидером  или в числе лидеров в своей  отрасли в России. Другими словами, если компания находится на вторых-третьих  ролях в своей стране, на своем  рынке, то ей сложно претендовать на роль транснациональной корпорации. К  примеру, в число наших лидеров  реальной экономики попала «Северсталь», но не попал Ашинский металлургический завод.

В дополнение к этому мы включили в число таких компаний те, у  которых было явное уникальное конкурентное преимущество перед остальными игроками в своей отрасли. В число национальных лидеров реальной экономики мы также  включили динамичные компании среднего сегмента (не входящие в «Эксперт-400», но при этом соответствующие всем перечисленным выше критериям).

Таких компаний мы насчитали примерно три с половиной сотни. Причем почти две трети из них находятся  в списках «Эксперт-400» (начиная  с «Газпрома», нефтяников, «больших металлургов», производителей удобрений  и заканчивая производителями оружия), а оставшаяся четверть вычисляется  из списков ренкингов «конгрессов “газелей”» и прочих проектов нашего журнала, ориентированных на поиск неизвестных компаний русского бизнеса. Под определение и критерии национального лидера реальной экономики подходят и сырьевые компании, такие как «ЛУКойл», «Газпром», СУЭК, «Полюс Золото» и прочие; компании черной и цветной металлургии (UC Rusal, «ВСМПО-Ависма», Evraz Group, ММК); химической и нефтехимической промышленности («Еврохим», «Фосагро», «Сибур»); компании оборонного комплекса (концерн «Алмаз-Антей», АХК «Сухой», Объединенная судостроительная компания и так далее). Кроме того, в списке есть машиностроители («Силовые машины», КамАЗ, ОМЗ, Трансмашхолдинг), транспортные компании (РЖД, «Аэрофлот», «Волга-Днепр»), сельхозпроизводители («Юг Руси», «Разгуляй»), компании среднего бизнеса (группа «Полипластик», «Сплат-Косметика», NT-MDT, IPG, «Нева-металл посуда», «Совтрансавто»). Лидерство названных компаний в своем бизнесе неоспоримо в России. Все они присутствуют и на международных рынках.

Именно вышеназванные компании и другие из нашего списка призваны инвестировать в расширение своей  производственной базы в России, в  ее модернизацию. И с недавних пор  они все активнее занимаются этим, поскольку, похоже, другого выхода у  них нет. Так исторически сложилось, что капитал этих самых лидеров  национальной экономики сейчас направлен  исключительно на реальные инвестиции, главным образом в Россию. Поясним  почему.

Волюнтаризмом уже не пахнет

На первом этапе (середина 1990-х —  начало 2000-х) эти компании представляли собой, как правило, непрозрачные, слабо  структурированные бизнес-единицы. Их основной инвестиционной стратегией была консолидация активов и дальнейшая их перепродажа. Несмотря на риски, спекуляция активами приносила огромные проценты на вложенный капитал. В этот период перетоки капитала из одной отрасли в другую были не так сложны для собственника, и поэтому он мог запросто переключиться с инвестиций, например, в металлургию на инвестиции в машиностроение или розничную торговлю, и наоборот.

С начала 2000-х русский бизнес в  рамках отдельных выстроившихся  корпоративных структур стал получать уже более или менее адекватную оценку рынка. И капитал увидел новую  возможность для преумножения —  «упаковку» активов в эти самые  понятные рынку компании и их дальнейшую капитализацию, сначала за счет продажи  стратегическому инвестору, а немного  позднее и за счет выхода на IPO и  предложения раскрученных акций  портфельным инвесторам. Инвестиционная активность приобрела новый смысл: стало понятно, какие активы надо покупать и какие ресурсы для этого необходимы. По сути, на этом этапе собственники капитала стали с интересом приглядываться к собранному, проникаться стратегическими интересами той или иной отрасли.

К этому моменту эти компании стали обрастать институтами, которые  стали стимулировать осмысленную  инвестиционную активность. При этом немаловажное значение для изменения  стратегии поведения российских лидеров реальной экономики имел факт выхода на IPO. Волюнтаризма при  принятии стратегических решений и  сопровождавших его ошибок стало  меньше. Большинство проектов, бюджетов компаний стали продуманнее. Подготовка к IPO и дальнейшее функционирование компаний уже в качестве публичных  накладывали определенные обязательства. На стратегию развития компании помимо основного собственника стали влиять независимые директора, консультанты, аудиторы, регулирующие органы, которые  стали вносить свои коррективы, указывать  на риски. Самое главное, большинству  компаний с консолидированным балансом, с устоявшейся репутацией, особенно после проведения IPO, стало сложно выводить заработанные средства за корпоративный  контур. А с учетом обнародованных бюджетов, стратегий развития и аппарата, который эти стратегии осуществлял, как-то отвлечь компанию от того или  иного намеченного проекта, просто вытащив из нее деньги под собственные  частные нужды, стало практически  невозможно. По сути, компании, прошедшие  горнило такой реструктуризации, стали более последовательными  в реализации своих стратегий и инвестиционных планов.

Критическая масса таких компаний растет. Последние несколько лет  в России ежегодно появляется по два  десятка компаний, прошедших IPO. На очереди  еще полсотни компаний, готовящихся  к нему. Большинство из них —  в нашем списке.

Капитал на новой орбите

Естественное развитие бизнеса  — оказывать услуги или продавать  свою продукцию максимально широкому кругу потребителей, что, в свою очередь, означает постоянную тенденцию к  горизонтальному расширению бизнеса. Это — азы современной экономической  теории. Для компаний, ставших лидерами в своей стране, дальнейший сценарий развития казался предрешенным —  выйти за пределы границ своего государства.

Но довольно быстро процесс горизонтального  расширения за счет слияний и поглощений за рубежом для российского бизнеса  захлебнулся. Несмотря на финансирование западными банками, дело это оказалось  непростым. Во многих случаях русским  не давали приобрести инновационно значимые промышленные корпорации, как на Западе, так и на Востоке (вспомнить хотя бы примеры с Opel, Arcelor и так далее). В некоторых случаях покупка западных активов и вовсе показала свою неэффективность. Последнее стало очевидно после осознания того, что лидеры реальной российской экономики в большинстве случаев не могли предложить за границей никаких иных компетенций, кроме умения создавать сырьевые товары и полупродукты с низкой себестоимостью, и умения эту себестоимость контролировать. Стратегия выстраивания глобальных транснациональных корпораций у русских фактически зиждилась на уникальном естественном преимуществе, можно сказать, уникальном географическом положении. Но этих преимуществ оказалось недостаточно, чтобы наращивать стоимость бизнеса. В большинстве случаев трансформировать низкую себестоимость в глобальное конкурентное преимущество нашим промышленникам не удалось.

Перед владельцами компаний — лидеров  реальной российской экономики встал  вопрос: а что делать дальше? Тратить  капитал на острова, яхты и футбольные клубы? А если футбольный клуб куплен, но душа просит чего-то еще? Да и природа  капитала требует преумножения. В  связи с этим у лидеров российского  бизнеса осталось немного вариантов  в рамках парадигмы сохранения ключевых естественных преимуществ.

Вариант первый: модернизация или  строительство производственных активов  компании и доведение их технологического уровня до сопоставимого с западными компаниями. В тех отраслях, где эти решения и технологии оказались доступны, пошли серьезные кардинальные проекты. Здесь капитал нашел себе применение. Так, корпорация UC Rusal несколько лет назад построила в Хакасии новый алюминиевый завод, где используется прогрессивная технология предварительно обожженного анода и новые, самостоятельно разработанные электролизеры. А группа ЧТПЗ построила трубоэлектросварочный цех по производству труб большого диаметра под названием «Высота 239». Поставщиком основного технологического оборудования выступила известная немецкая фирма SMS Meer, ранее поставлявшая подобные комплексы только на рынки развитых стран. Многие энергетические компании зачастую модернизируются силами крупнейших мировых производителей турбин, генераторов и котлов. Соответственно, можно говорить, что и у них постепенно растет технологический уровень.

Вариант второй: импортзамещение. В рамках этого проекта капитал компаний — лидеров реальной экономики продолжил поиск ниш и новых направлений развития, в основном связанный с производством сырья, полуфабрикатов или товаров в сегменте b2b. Здесь можно вспомнить, к примеру, Магнитку и трубную компанию ОМК, которые за последние несколько лет построили два стана-5000 для производства широкого листа для труб большого диаметра. Каждый из названных продуктов был до последнего времени в дефиците в нашей стране и импортировался.

Вариант третий: встраивание в государственные  программы и инициативы. Капитал  стал входить в инфраструктурные проекты с легким доступом к финансированию, такие как финансирование институтами развития агропромышленного комплекса, саммит АТЭС, сочинская Олимпиада 2014 года, программа энергосбережения и энергоэффективности. К примеру, группа «Онэксим» при поддержке «Роснано» строит завод по производству светодиодов под Санкт-Петербургом. А компания «Нитол» — завод по производству поликремния при поддержке той же «Роснано». В агропромышленном комплексе так и вовсе нельзя найти проектов, которые обошлись без субсидий государства.

Чем похожи все эти инвестиционные стратагемы наших лидеров реальной экономики? Все они пока что обращены в те сегменты и ниши, которые  не затрагивает жесткая (как внутрироссийская, так и международная) конкуренция.

Потребительский провал

В этом контексте мизерное присутствие  инвестиционных инициатив национальных лидеров реальной экономики в  секторе потребительских товаров  подтверждает наш тезис. Из 472 крупных  инвестиционных промышленных проектов в России (объемом более 15 млн долларов), которые «Эксперт» отслеживал с ноября 2009-го по октябрь 2011 года, лишь семь оказались связаны с национальными лидерами и потребительским сектором (см. таблицу). Среди них, кстати, превалируют пищевая промышленность и фармацевтика, все-таки поддерживаемые государством. Отдельно следует выделить проект «Ё-мобиль» Михаила Прохорова, в реализацию которого, к сожалению, пока не верит ни один из уважаемых представителей экспертного сообщества.

Таблица:

Крупные инвестпроекты последних двух лет, ориентированные на конечного потребителя и осуществляемые российскими компаниями

Получается, что сегодня инвестиции в производство потребительской  продукции в России — прерогатива  иностранных игроков. У наших  мало ресурсов и опыта, чтобы что-либо этому противопоставить. Кроме умения работать с себестоимостью большинству  российских лидеров реальной экономики  фактически нечего предложить. У нас  нет такой жесткой конкурентной среды. А зарубежные лидеры реальной экономики имеют опыт многих десятков лет конкурентной борьбы. Они приходят в Россию со своими брендами и технологиями, строят здесь заводы по производству электроники, бытовой техники, автомобилей, продуктов питания и чувствуют  себя вполне комфортно. Российская бизнес-среда, по большому счету, не может им выставить никого в качестве не только соперников, но даже и спарринг-партнеров.

Более того, те конкурентоспособные  российские компании — «звездочки»  потребительского сектора, которые  время от времени вспыхивают на нашем  небосклоне, рано или поздно попадают в орбиту западных грандов. Так, в  последние годы добычей западных транснациональных потребительских  корпораций стали российские пищевые  компании «Вимм-Билль-Данн», «Юнимилк», «Нидан», «Мултон», «Лебедянский», «Коркунов», «Инмарко», производитель парфюмерно-косметической продукции концерн «Калина», производитель матрасов владимирская компания «Аскона» и так далее.