Американская модель социальной экономики

Планирование, прогнозирование, расчет – всего этого остро  не хватает в современном мире. Но в Китае они укоренились, что  делает китайский социализм альтернативой  царящим в мире хаосу и беспорядку. Поэтому концепцию научного развития, лежащую в основе нынешнего курса  КПК, можно рассматривать не как  лозунг, а как требование эпохи.

Для российского  сознания, в отличие от мировосприятия китайцев, характерно черно-белое видение  мира. Нам зачем-то надо противопоставлять  государство и частника, план и  рынок. В Китае отбросили подобного  рода ложные противопоставления. Сильное  государство и развитый рынок  могут спокойно сосуществовать, сильные  национальные корпорации целенаправленно  выращивают и достраивают.

Один из основных пороков марксизма – тенденция  рассматривать как непременно антагонистические  противоречия между трудом и капиталом, между наемным работником и предпринимателем. В действительности эти отношения  включают как противоречия, так и  существенный элемент партнерства. Когда внимание акцентируется на партнерстве, а противоречия стараются  смягчить, причем на государственном  уровне, несовпадение интересов перестает  быть разрушительным для общества. Тогда удается совместить капитализм с социализмом, тогда не возникает  ложной оппозиции рынка и государства. Китайским реформаторам удалось  смягчить противоречия, которые действительно  нарушали нормальную жизнь.

С приходом нового руководства на XVI съезде КПК (2002 г.) в Китае стали острее ставить  и лучше решать вопросы, связанные  с социальным неравенством. Уже четыре года подряд в стране сокращается  разрыв в доходах между наиболее состоятельными и бедными слоями населения. Это важное завоевание и  важное направление работы на будущее: ведь помимо прочего, более равномерное  распределение доходов ведет  к увеличению емкости внутреннего  рынка. Собственно, такая задача и  была поставлена на XVII съезде, сейчас она несколько обострилась, поскольку в условиях глобального финансово-экономического кризиса появились проблемы со сбытом продукции на внешнем рынке. Внутренний рынок должен начать играть все более важную роль в развитии страны, но ключ к его расширению как раз в более равномерном распределении доходов. Если удастся этого добиться, то и поставленные XVII съездом социальные цели будут достигнуты.

В китайской  экономике и ее внешней экспансии  есть благоприятная для внешнего мира сторона: партнеры из этой страны – долгосрочные игроки, игроки с  относительно понятными и просчитываемыми  на перспективу намерениями. Традиционное стремление не «потерять лицо», забота о своей репутации делает китайских  партнеров более предсказуемыми.

Китайская экономическая  политика включает еще один важный элемент: в ней заложен мощный потенциал противостояния экономическому хаосу, стремление привести в порядок то плохо организованное пространство, в котором очень крупные движения спекулятивного капитала обрушивают экономику целых стран путем чудовищных взлетов и падений биржевых индексов и цен. Все это не согласуется с китайским миропониманием и не соответствует представлениям о должном ведении дел современного китайского хозяйственника. У него есть привычка планировать, как у крестьянина, который планирует посев и думает об урожае, хочет знать, по каким ценам он купит и продаст. Он заинтересован в макроэкономической стабильности, в стабильности внешних условий. Взаимодействие Китая с мировой экономикой может привнести в нее элемент упорядочения, а это было бы крайне полезно. Стабилизация экономики, в том числе через расширение отношений с Китаем, выгодна всем, кто стремится хозяйствовать рационально и не склонен ловить рыбку в мутной воде.

Повторю, что  китайская модель по своей генетике – сборная, синтетическая. Китай  перенял опыт других стран и в  целом успешно приложил его к  своим условиям. В фундаменте китайской  модели можно найти и «кости»  Советского Союза, и достижения новых  индустриальных стран, и «нового  курса» США, который очень внимательно  изучался в Китае. Там присутствуют элементы социального государства  Германии и Франции, некоторые черты  скандинавской модели социального  капитализма.

Мы живем во взаимосвязанном мире, в котором  много стандартного, но было бы неверно  видеть его будущее как унылое однотипное, лишенное национальной специфики  пространство. Будущее китайской  экономической модели я вижу в  новом синтезе, во взаимодействии с  другими существующими на планете  удачными способами хозяйственной  деятельности. Быстро меняется не только Китай, но и другие страны. Поэтому  синтетические формы могут оказаться  достаточно продуктивными. Так было всегда: какая-то нация достигает  экономического величия, после чего ее наработки расходятся по всему  миру, приобретают те или иные национально  окрашенные черты. Наверное, и китайская  модель со временем начнет усваиваться  другими странами, породит новые  синтетические формы.

Любопытно, что  по мере экономического роста Китая  каждый его регион приобрел дополнительную специфику. Регионы страны весьма неоднородны  даже в социально-политическом отношении. Есть провинции и города, где для  большинства населения характерна ярко выраженная ориентация на сильную  роль государства в экономике, там  привыкли работать на предприятиях государственного сектора. Есть регионы, где население  предпочитает хозяйствовать небольшими группами или семьями. Разные уклады удается соединять в одной  стране и оставлять достаточную  свободу для хозяйственных проявлений рационально мыслящего народа. Словом, особенность китайской модели, может  быть, состоит как раз в том, что авторы этой модели не стали  возводить в абсолют национальную специфику страны. С тех пор  как Китай начал всерьез открываться  миру, каналы общения с ним неуклонно  расширялись, шло постоянное экспериментирование. Результаты экспериментов изучались  и анализировались, что позволило  создать модель, черты которой  многие зарубежные наблюдатели находят  и в истории своих стран, и  в современности.

Китай – гигантская страна с удивительным разнообразием  географических и социально-экономических  условий. Он неизбежно должен был  дать планете пример некой новой  универсальности. Другим странам трудно целиком перенести эту модель на свою почву, но многое, конечно, можно  и нужно заимствовать. Китайский  социализм – это альтернатива слепому копированию чужих моделей  и пример творческого синтеза  достижений человечества.