В.В.Маяковский. Жизнь и творчество

     Ныне  противники СССР ставят в вину Маяковскому его приверженность Октябрьской революции. Однако революцию воспевали Блок, Брюсов, Есенин, Клюев, Пастернак (хотя и поставивший целесообразность революции под вопрос в романе «Доктор Живаго», но написан он был уже после Великой Отечественной войны), Хлебников и многие-многие другие, искренне и с восторгом принявшие революцию, увлечённые революционной романтикой, воспевавшие начавшиеся в стране перемены, как дорогу в прекрасный новый мир, открывающийся перед обновлённым человечеством. Революция 1917 года имела колоссальное романтическое очарование, принесла воодушевление и обновление в массы, сформировала образ жизни десятков миллионов молодых людей, во многом благодаря творчеству В. В. Маяковского.

     В поэме «Во весь голос» (1930) — утверждение  искренности своего пути и надежда  быть понятым в «коммунистическом  далеке». Однако таинственным образом  исчезла поэма «Плохо». Маяковский все свои записные книжки хранил. Из репертуара были изъяты его резко  сатирические пьесы «Клоп» и «Баня». Из уже отпечатанного журнала  по распоряжению сверху были вырваны  его юбилейные портреты. Кроме  того, от Лубянки поступила странная посылка с револьвером. 

     Реформатор  поэтического языка, оказал большое  влияние на поэзию XX века. Особенно на С. Кирсанова, А. Вознесенского, Е. Евтушенко, Р. Рождественского, К. Кедрова.

     Покончил  жизнь самоубийством (застрелился) 14 апреля 1930 года. В своё время было много слухов, что это было убийство, но в 1990-х годах была проведена  экспертиза на основе вещей Маяковского, хранящихся в его музее, пришедшая  к выводу, что стрелял он сам. Впрочем, никакая экспертиза не может быть стопроцентно достоверной. Версию самоубийства решительно отвергал Николай Асеев, прокричавший прямо с трибуны: «Тут что-то не так! Его убили». Непонятны  действия спецслужб вокруг гибели поэта. Непонятно, почему через десять дней после допроса последней любви  поэта Вероники Полонской расстрелян следователь, ведший расследование. Вопросов и гипотез тут больше, чем достоверных  фактов. В последних стихах поэт несомненно прощается с жизнью и  причины ухода отнюдь не политические: «любовная лодка разбилась о  быт». Лучше всего о нём сказала  девяностолетняя переводчица «Дневника  Анны Франк» Рита Райт-Ковалёва: «Он  был нежен!».

     По  воспоминаниям В. П. Катаева и  Ю. К. Олеши, последний день Маяковского  восстановлен чуть ли не поминутно. Писатели присутствовали в его квартире сразу  после трагического выстрела и свидетельствуют, что служащими ОГПУ прямо в  спальне был изъят мозг Маяковского  для передачи в институт мозга  с целью установления биологической  природы гениальности. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Анализ  стихотворения «Лиличка»

       «Лиличка!» – стихотворение, призванное «вместо письма» явиться прощанием с любимой женщиной. И в отличие от письма, оно не обращение к адресату, а лишь «последний крик» отчаянья.

     В «Лиличке!» нет светлого пушкинского  прощания-прощения («Я вас любил  так искренно, так нежно, как дай  вам Бог любимой быть другим»  и «Я не хочу печалить вас ничем»), наоборот, любовь висит на героине  «тяжкой гирей». Нет в стихотворении  и грозных лермонтовских упрёков (вроде «Иль женщин уважать возможно, когда мне ангел изменил?» или  «Во зло употребили вы права, приобретённые  над мною»). Лирического героя  «Лилички!» интересует только то безумное состояние, в которое его самого повергает расставание.

     И стихотворение построено так, чтобы  как можно резче передать это  состояние. Уже первые строки, интерьер («Дым табачный воздух выел. Комната  – глава в кручёныховском аде»), вводят нас в напряжённое, даже трагическое  настроение. Затем в двух предложениях временной контекст: прошлое («Помнишь, за этим окном впервые руки твои, исступлённый, гладил»), настоящее («Сегодня сидишь вот, сердце в железе») и будущее («День ещё – выгонишь, может  быть, изругав»). Потом призыв «Дай простимся  сейчас» и просьба «выреветь  горечь обиженных жалоб», после чего со всё усиливающейся остротой высказаны  эти жалобы («А у любви твоей  и плачем не вымолишь отдых», «А я  и не знаю, где ты и с кем», «так измучила»), и наконец кульминация  – самоубийство, которое лирический герой не совершит, потому что над  ним «не властно лезвие ни одного ножа», кроме взгляда героини. В  свете гибели Маяковского это  четверостишие («И в пролёт не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу  над виском нажать») звучит особенно страшно: будто бы предчувствуя этот свой последний шаг, поэт заклинал себя от него. За кульминацией следует только куда менее острая, последняя, уже  не подразумевающая никаких действий просьба «последней нежностью» «выстелить»  «уходящий шаг».

     Однако  наряду с этой обычной для лирики в целом главной темой в  стихотворении «Лиличка!» есть и  мотивы, характерные для Маяковского  лично.

     Так, очень интересны сравнения, использованные в жалобах: бык, которого «трудом  уморят», и «уставший слон» –  ни с кем менее крупным, мощным и грубым своего лирического героя  Маяковский не сравнивает, как в  «Облаке в штанах»: «жилистая  громадина», «глыба», которой «многое  хочется!». Эпитет к слову «душа» также обыкновенный для Маяковского  – она у лирического героя  почти всегда «цветущая», великая. Только у такого героя чисто личные вроде  бы проблемы могут восприниматься как  вселенская катастрофа.

     С другой стороны, интересно противопоставление в третьей жалобе («Если б так  поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне  ни один не радостен звон, кроме звона  твоего любимого имени»): лирический герой  противопоставлен «поэту». Это новое  в отношении к словам «поэт» и  «поэзия» (вместо мистического и восторженного  – по крайней мере неоднозначное: тяжёлый, но полезный труд и нечто  высшее, неописуемое одновременно) вообще свойственно Маяковскому.

     И в «Лиличке!» оно проявляется  ещё раз: «Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша?»  Понятно, что этот вопрос не требует  ответа, но если всё же отвечать на него, то ответ будет: нет! Слова не могут  остановить героиню, а следовательно, и происходящее расставание; по сравнению  с «жадным дыханием» жизни  они только «сухие листья» «последней нежности», которыми можно «выстелить»  «уходящий шаг». 
 
 

     Анализ  стихотворения «Послушайте!»

     Стихотворение - крик души поэта. Оно начинается просьбой, обращенной к людям: «Послушайте!» Таким восклицанием каждый из нас очень часто прерывает свою речь, надеясь быть услышанным и понятым. Лирический герой стихотворения не просто произносит, а, я бы сказал, «выдыхает» это слово, отчаянно пытаясь обратить внимание живущих на Земле людей на волнующую его проблему. Это не жалоба на «равнодушную природу», это жалоба на человеческое равнодушие. Поэт как бы спорит с воображаемым оппонентом, человеком недалеким и приземленным, обывателем, мещанином, убеждая его в том, что нельзя мириться с безразличием, одиночеством, горем. Ведь люди рождаются для счастья.

     Весь  строй речи в стихотворении «Послушайте!»  именно такой, какой бывает, когда, ведется  острая дискуссия, полемика, когда тебя не понимают, а ты лихорадочно ищешь  аргументы, убедительные доводы и надеешься: поймут, поймут. Вот только объяснить  надо как следует, найти самые  важные и точные выражения. И лирический герой их находит.

Ведь, если звезды зажигают –  
Значит – это кому-нибудь нужно?  
Значит – кто-то хочет, чтобы они были?  
Значит – кто-то называет это плевочки жемчужиной?

     А дальше... Дальше, кажется, в очень необычной антитезе, в словах антонимах (антонимами они являются только у В.Маяковского, в нашем привычном, общеупотребительном лексиконе это далеко не антонимы) противопоставлены очень важные вещи. Речь идет о небе, о звездах, о Вселенной. Но для одного звезды «плевочки», а для другого-«жемчужины». Лирический герой стихотворения «Послушайте!» и есть тот «кто-то», для кого без звездного неба немыслима жизнь на Земле. Он мечется, страдает от одиночества, непонимания, но не смиряется с ним.

     Отчаяние  так велико, что ему просто не перенести «эту беззвездную муку». Огромное значение в системе изобразительно-выразительных  средств у Маяковского имеет  деталь. Портретная характеристика Бога состоит всего лишь из одной-единственной детали, у него «жилистая рука». Эпитет «жилистая» настолько живой, эмоциональный, зримый, чувственный, что эту руку как бы видишь, ощущаешь в ее венах  пульсирующую кровь. «Длань» (образ, привычный  для сознания русского человека, христианина) органично, абсолютно естественно  заменяется, как видим, просто «рукой». Значит Господь Бог, будто пахарь или хлебопек, - простонародный. Лирический герой, по моему мнению, глубоко и тонко чувствует и переживает все, что происходит с окружающим нас миром, Вселенной, людьми.

     И если первые два предложения вопросительные, то третье вопросительное, и восклицательное одновременно. Накал страстей, эмоций, переживаемых нашим героем, так силен , что иначе их не выразить как только этим емким многозначным словом-«Да?!», обращенным к тому, кто поймет и поддержит. В нем и обеспокоенность, и забота, и сопереживание, и участие, и любовь...Я не один, еще кто-то так же думает, как я, так же чувствует, болеет за этот мир, небо, Вселенную всей душой, всем сердцем.

     Если  бы у лирического героя совсем не было надежды на понимание, он бы так не убеждал, не увещевал, не волновался...Последняя  строфа стихотворения (всего их три) начинается так же, как и первая, с того же слова:

Ведь, если звезды зажигают –  
Значит – это кому-нибудь нужно?  
Значит – кто-то хочет, чтобы они были?  
Значит – это необходимо,  
чтобы каждый вечер  
над крышами  
загоралась хоть одна звезда?!

     В этом стихотворении нет неологизмов, столь привычных для стиля  автора. «Послушайте!»-взволнованный  и напряженный монолог лирического  героя. Поэтические приемы, используемые Маяковским в этом стихотворении, на мой взгляд, очень выразительны. Фантастика («врывается к богу») естественно  сочетается с наблюдениями автора над  внутренним состоянием лирического  героя. Ряд глаголов: «врывается», «плачет», «просит», «клянется» - передает не только динамику событий, но и их эмоциональный  накал. Ни одного нейтрального слова, все  очень и очень выразительны, экспрессивны, и, мне кажется, само лексическое  значение, семантика глаголов-действий указывает на крайнюю обостренность  чувств, испытываемых лирическим героем. Основная интонация стиха не гневная, обличительная, а исповедальная, доверительная, робкая и неуверенная. Можно сказать, что голоса автора и его героя  зачастую сливаются полностью, и  разделить их невозможно. Высказанные  мысли и выплеснувшиеся, прорвавшиеся наружу чувства геро! я, бесспорно, волнуют  самого поэта. В них легко уловить  ноты тревоги («ходит тревожный»), смятения, затаенную даль. Стихотворение «Послушайте!» - развернутая метафора, имеющая  большой иносказательный смысл - «не хлебом единым жив человек». Кроме насущного хлеба, нам нужна  еще и мечта, большая жизненная  цель, духовность, красота. Нам нужны  звезды - «жемчужины», а не звезды - «плевочки».