Сказка как отражение цельности человеческого бытия в прозе Д.Р.Р.Толкина

      Книга была принята к печати и вышла  в 1938 году. Она настолько хорошо была встречена публикой, что восторженный издатель после выпуска дополнительного тиража стал умолять о продолжении - и чтоб непременно о хоббитах.

      Толкин  дал себя уговорить (не сразу) и принялся за работу, не имея никакого ясного плана, о чем же могут быть дальнейшие приключения хоббитов. Работал он ужасающе медленно. Не будем забывать, это было для него побочной работой, строго говоря, даже не работой. По договору с издательством он не получал  никакого гонорара в случае, если книга  не окупала расходы. Зато в случае хорошей продажи чистый доход  делился пополам, и автор бестселлера  мог рассчитывать на сумму, значительно  превышающую обычную. Но до этого  было еще семнадцать лет. Ровно столько писался и издавался "Властелин Колец".

      Первая  часть книги была выпущена в 1954 году, вторая и третья - с задержками в  девять месяцев, отзывы были благоприятными. Очень скоро вышло второе издание, последовали переводы на другие языки. Но главный труд жизни Толкина "Сильмариллион" так и не был закончен. Его подготовил к изданию младший сын Толкина  Кристофер. Толкин умер в 1973 году. Двумя  годами раньше умерла Эдит.

     Еще при жизни профессор распорядился установить на могиле жены плиту с  надписью: "Эдит Мэри Толкин, Лутиэн, 1889-1971". Сам он был похоронен  в той же могиле, и к надписи  на плите Кристофер добавил: "Джон Рональд Руэл Толкин, Берен, 1892-1973".

2. Фэнтази. Новое течение в литературе XX века

      Жанровая  природа "фэнтези" восходит к миру средневековых легенд, эпических  сказаний и мифологии. Само слово "фэнтези" в переводе с английского обозначает фантазию, вымысел, сказку. Появлению  этого специфического жанра в  литературе XX века содействовал ряд  тенденций развития западной цивилизации. Основная подоплека восходила к  спору о человеке и человеческой природе.

      Вульгарный  материализм, позитивизм и другие сциентические  философские концепции объясняли  человека в основном только как объект приложения внешних обстоятельств, т.е. природного и социального факторов. Идея научно-технического прогресса  на рубеже веков воспринималась как  абсолютная универсалия развития, в  которой собственно человеку отводилось второстепенное место. Совершенствование  науки и техники из средства постепенно оказалось целью прогресса. Тенденцию  отчуждения человека от результата в  процессе общественного производства заметил еще молодой Карл Маркс. Подобная роль для человека не могла  не вызвать протест. Предупреждением  прозвучали выступления разных философов  и мыслителей (немца Фридриха Ницше, француза Анри Бергсона, русского Владимира  Соловьева) об уникальности человека и  недопустимости пренебрежения его  феноменальностью. Они были предтечами философии человека, утвердившейся  в нашем столетии.

      В литературе человек всегда был основным предметом внимания. Поэтому не случаен  тот всплеск интереса к внутренней жизни человеческой души в различных  литературных направлениях и течениях начала века. Однако раскрытие свойств  и качеств отчужденного индивида европейской цивилизации отнюдь не являло на всеобщее обозрение идеальный  образец. Скорее это был кафкианский  мирок духовной скудости. "Естественный человек" уже давно отошел в  область преданий и был достаточно мифологизирован еще в эпоху  романтизма. Научная фантастика в  качестве основного конфликта времени  выдвинула столкновение человека с  машиной и анализировала последствия  технического прогресса. Для творцов  же "фэнтези" спасение души от машинной цивилизации виделось в обращении  к целостному, гармоническому миру, соединявшему в себе нераздельное единство человека с природой. Так, внешне неожиданно, возникла сказка как путь к цельности человеческого бытия. В прагматический век с приземленными целями она давала возможность показать все лучшее, в том числе и идеальное в человеке.

      Мир фантазии изначально возникал как параллельный обыденному бытию человечества. Так  появились Средиземье Толкина, Нарния Клайва Льюиса, Земноморье Урсулы Ле Гуин... Обитатели этих миров или человек, в них попадающий, оказываются  в предельно сложных ситуациях, требующих не только совершения мужественных действий и героических поступков, но, прежде всего, жесткого нравственного  выбора. В этих книгах было возможно все - волшебники, драконы, магические кольца, оборотни и ведьмы, коридоры во времени и пространстве, т. е. весь арсенал волшебных сказок и древних  легенд. Однако при всем полете воображения  в этом трансформированном мифе неизменным было одно - человек должен оставаться самим собой. Более того, нравственная ситуация всегда требовала использования  от героя своих лучших духовных качеств. Она была своеобразным экзаменом  на звание Человека. Как и в старых сказках, добро побеждало, но одерживало верх именно как добро, без малейших уступок и компромиссов. Даже самая  благородная цель здесь не оправдывала  безнравственные средства. Основная задача "фэнтези" состояла в утверждении  гармонии внутри человека, в победе над самим собой. Судя по популярности жанра, поставленная цель во многом достигнута. Дело остается за конкретным читателем.

3. Средиземье и его обитатели

     Открыть волшебную страну, граничащую с миром  людей, можно лишь пристально вчитываясь между строк хроник и эпических  песен, сказок и легенд. Именно так  возникла в сознании Толкина сказочная  страна Валинор, где живут божества, участвовавшие в творении мира. Вслед  за ней, профессор, подобно богу, создавал свой Срединный Мир - Средиземье. И  заселял его бессмертными эльфами, людьми, гномами, орками, хоббитами. Существенной частью Средиземья стала его этимология и языки. Они придают фантазии реальность существования, материализуют  ее. История Средиземья насчитывает  шесть с половиной тысячелетий. У этой страны своя география, геология, политика, культура, религии. Все вместе они создают мир, где происходят действия "Хоббита", "Властелина Колец", "Сильмариллиона".

       Интересна этимология этого слова. "Хоббит" возник от сращения двух слов - латинского ho(mo), "человек", и английского (ra)bbit, "кролик". Так, по крайней мере, считает лучший переводчик Толкина - В. Муравьев.

     От  привычной сказки повесть "Хоббит, или Туда и обратно" отличается предельной конкретизацией событий и персонажей. Но главное отличие - роль автора. Он не только ведет события, но и насыщает их эмоциональной оценкой. Он снижает иронией героизм до быта. Так, Бильбо совершает ряд подвигов со страху. Успех в других деяниях ему обеспечен за счет обывательской смекалки и житейской рассудительности, напрочь отсутствовавших в героическом эпосе. Полученное в пещерах гоблинов волшебное кольцо, делающее его владельца невидимым, Бильбо использует с хозяйской деловитостью и расчетливостью. Кольцо не меняет основы натуры хоббита и не манит на "великие дела". Точно так же он распоряжается и своей долей добытого золота. Пережив ряд забавных и опасных приключений, Бильбо возвращается домой практически неизменившимся (если не считать обретенный опыт и впечатления). Веселая сказка стала предысторией трилогии "Властелин Колец".

     Однако  перед этим состоялось объяснение Толкина с читателями по поводу специфики его творчества. В 1938 году в университете святого Эндрюса он прочитал лекцию "О волшебных сказках", легшую в основу одноименного эссе. Особенностью волшебных сказок (историй) он считал сотворение вторичного мира с помощью фантазии (воображения). Вторичный мир (волшебная страна) обладает при этом овеществленной конкретностью - это абсолютное условие. Иначе собственно сказка ("фэнтези") может оказаться притчей или философской аллегорией, т.е. просто принадлежать к другому жанру, Толкин отстаивает жанровую самостоятельность "фэнтези" как явления литературы. Он выделял три основные функции волшебной сказки: восстановление душевного равновесия, бегство от действительности и счастливый конец (утешение). Восстановление душевного равновесия помогает человеку избавиться от стереотипов общественного мышления и увидеть вещи вокруг себя такими, какие они есть. Фактически, это - возвращение к ясности видения цельного сознания индивида. Следующее за ним бегство от действительности дает освобождение от пут механической цивилизации, в которой нет места естественности, поэзии и сказке. Счастливым концом он называл способность вызывать просветление человеческой души, ее очищение в процессе соприкосновения со сказкой и соучастии в фантазии. Изложив в эссе основы своей мифопоэтики, Толкин в своем творчестве на практике реализовывал собственные идеи. Вершиной его творчества стала трилогия "Властелин Колец": "Братство Кольца", "Две крепости", "Возвращение короля" (1954-1955).

     После успеха "Хоббита" издатели и читатели требовали продолжения. Для самого Толкина дальнейшая работа была скорее не продолжением, а погружением в  сотворенный им мир. В похождениях  Бильбо, в деталях его странствий и приключений были заложены зерна  новых историй. Сам автор писал в предисловии: "Это повествование складывалось постепенно, пока не превратилось в историю Великой Войны Кольца – причем охватывает оно не только свое время, но и другие времена, ему предшествовавшие. Идея возникла вскоре после того, как был написан «Хоббит», опубликованный в 1937 году; но воплощать ее я не спешил, ибо желал прежде завершить и придать стройный, упорядоченный вид мифологии Древнейших Дней, которая в течение уже нескольких лет стремилась обрести законченную форму. Завершить работу над мифологией мне хотелось ради собственного удовлетворения – надежды заинтересовать этим сводом преданий кого-либо еще было мало, тем паче что истоки моей мифологии лежали в лингвистике и что создавалась она, дабы обеспечить «необходимый» фон для истории эльфийских языков. …

     Что же касается «морали» или «скрытого  смысла», в намерения автора не входило  вкладывать в текст что-либо подобное. «Властелин Колец» - не аллегория и  не историческая хроника. По мере развития сюжета повествование пускало корни (в прошлое) и ветвилось самым  причудливым, самым неожиданным  образом, но смысл был заложен  изначально – образом Единого  Кольца и той историей, которая  была заложена в «Хоббите». Важнейшую  из глав, «Тень прошлого», я написал  в самом начале, задолго до того, как наступил 1939 год и стало  ясно – нам грозит страшная, неотвратимая беда; события в окружающем нас  мире никоим образом не повлияли на сюжет «Властелина колец»: замысел  книги возник, еще когда о войне  никто не думал. Если бы, паче чаяния, войны не было, сюжет трилогии в  основном остался бы точно таким  же, каков он есть."  

     О чем же там идет речь, в этой книге? Попробуй ответь...

     О героическом путешествии, сказочной "одиссее", богатой приключениями? О мире Средиземья (так, отталкиваясь от скандинавского Midgard, назвал Толкин воображаемую страну)? О маленьком  человеке, простом "винтике" судьбы, ее же волею вознесенном к "рычагам", управляющим мирозданием? О коррумпирующей сущности Власти или о Власти, низвергнутой с трона? О вечной философской  битве Добра и Зла или о  более "приземленной" моральной  ответственности за совершенное  деяние?

     В какой-то мере, да - обо всем этом. Но и о многом другом. Фантазия, мифопоэтика, аллегория, эпос, символическая проза - а также романтическая, религиозно-назидательная, просто сказочная. Называйте как  хотите - все будет верно.

     Это не преувеличение. Адекватного литературоведческого термина творению Толкина не найти, хотя бы потому, что не было еще в  литературе ничего подобного. Сказки, разумеется, писали и раньше, но никогда  еще на сказочном фоне и сказочном  материале не разворачивалось действие романа. Никогда еще не создавали  до Толкина эпических сказочных  полотен. И никогда еще моральную  притчу не раздували до полторы тысячи страниц... Трижды ересь с точки  зрения устоявшихся канонов. Но никогда  не стоит вспоминать каноны, если имеешь дело с произведением, подобным толкинскому. Это все последующее, написанное в том же духе, еще можно было бы определить как "толкиниану", а  вот для обозначения того, что  он создал, никаких слов придумано  не было.

     Осознание своего места в жизни, переход  от позиции "хаты с краю" (все  хоббиты в какой-то мере "обыватели", а никакие не борцы за идею!) к  ощущению, что ты "за все в ответе", происходит постепенно. Продвигаясь  по тексту трилогии, страница за страницей, глава за главой, читатель вместе с  Фродо как бы взбирается в гору. Горизонт - все дальше, перспектива - все шире: и вот уже можно  охватить взором все, о чем бесстрастно  написано в приложениях: Мир и  Историю, творящуюся в нем.

     И в проблему "личности в истории" читатель тоже погружается постепенно. Шаг за шагом, спотыкаясь вместе с  Фродо о нравственные "кочки", вновь вставая на ноги, блуждая  по лабиринтам и все-таки находя свой путь в потемках. Узнавая новое, теряя  иллюзии, беспечность и друзей и  платя сполна за все вновь узнанное... Именно так - как в жизни, а не в  сказках.

     Эти-то подчеркнутые всем художественным строем книги постепенность и противоречивость познания, выбора своего места в  мире как раз роднят творение Толкина  в большей мере с философским  романом, чем с традиционной детской  сказкой.

     Обычный человек, вовлеченный в самый  эпицентр глобальных событий, добровольно (хотя и не сразу осознанно) взваливший на свои плечи тяжкое бремя ответственности  за весь мир вокруг и мысленно готовый  платить, когда пробьет час, цену этой ответственности... - нет, только в  наш, сложный и грешный XX век можно  было сочинить такую "сказку"! В  век, когда происходили события  поистине удивительные: огромные массы  самых ординарных людей вдруг  являли чудеса героизма, и наоборот, из маленьких, ничем не примечательных "винтиков" вырастали фюреры всех мастей. В век, когда от каждого  живущего в значительной степени  стала зависеть судьба всех.