В кипарисной роще Крита 

Вновь заплакал мальчик Реи,

Потянул к себе сердито 

Он сосцы у  Амальтеи.

Юный бог уж ненавидит,

Эти крики местью дышат, — 

Но земля его  не видит, [5;42].

           Фетовские весенние стихотворения поразили нас стихийной силой любовного влечения: ''Смело можно сказать, что на русском языке ещё не бывало подобного изображения весенней неги, доходящей до болезненности''. Так сказал критик Дружинин о стихотворении ''Пчёлы'', в котором поет буквально не находит места от сжигающего его ''весеннего огня'':

Сердце пышет  всё более и более,

Точно уголь  в груди я несу.

Музыка ''сердечного огня'' звучит пчелиной песнью: ''В каждый гвоздик душистой сирени /Распевая, вползает пчела'' – и сам поет, как будто превращается в пчелу.

Пропаду от тоски  я и лени,

Одинокая жизнь  не мила,

Сердце ноет, слабеют колени,

В каждый гвоздик  душистой сирени,

Распевая, вползает пчела.

Дай хоть выйду  я в чистое поле

Иль совсем потеряюсь  в лесу...

С каждым шагом  не легче на воле,

Сердце пышет  все боле и боле,

Точно уголь  в груди я несу [27;342].

          Мы заметили, что Фет особо выделяет пчелу среди разнообразного, красочного мира насекомых. Она несёт в себе ''радость земли'' – она символизирует как раз ту ''страстную чувственность'', которую отмечала критика в фетовской поэзии среди других характерных черт. Ещё одним из весенних стихотворений является стихотворение ''Это утро, радость эта''. Эта мощь и дня и света,

Этот синий  свод,

Этот крик и  вереницы,

Эти стаи, эти  птицы,

Этот говор  вод,

Эти ивы и  березы,

Эти капли - эти  слезы,

Этот пух - не лист,

Эти горы, эти  долы,

Эти мошки, эти  пчелы,

Этот зык и  свист,

Эти зори без  затменья,

Этот вздох  ночной селенья,

Эта ночь без  сна,

Эта мгла и жар  постели,

Эта дробь и  эти трели,

Это всё – весна [27;53].

Здесь Фет утверждает, что мошки и пчёлы являются неотъемлемой частью прекрасной весны можно заметить, что Фет глубоко ценил и уважал насекомых, как равноправных жителей нашего мира, отражая в своих стихотворениях их характеры, настроения и чувства, которые подчас не замечают в них люди:

''Вот жук взлетел  и прожужжал сердито''

''Плачась, комар  пропоёт''

''Жук, налетевший  на ель

Хрипло подругу  позвал''

Выводы  по 1 главе

Из этой главы  можно сделать вывод, что два  великих поэта М.Ю.Лермонтов и  А.А.Фет любили разные времена года, Лермонтов любил лето, а Фет весну. Каждый из этих поэтов делал это по своему.

           Лермонтов подчеркивал особенности природы, для этого он создавал различные пейзажи, которые можно проследить через всю литературу и живопись, а стихотворение «Люблю дымок спаленной жнивы» можно сделать как бы эмблемой России.

          Фет в свою же очередь показывает внутреннюю связь мира природы и мира человека, в своих стихотворениях он одушевляет природу, создает пейзажные картины, которые отражают состояние души человека. Лето у Фета со сверкающим жгучим  воздухом, с синим, подернутым дымком небом, с золотыми переливами – только из таких сравнений можно сделать вывод, что Фет один из самых замечательных русских поэтов. Пусть эти два замечательных поэта разные по манере написания, по характеру, но в одном они схожи, они любили природу, любили ее  своей, необычной любовью и выражали все в своих стихотворениях.

Глава.2 Средства изображения  природы в творчестве М.Ю.Лермонтова и  А.А.Фета.

            Как и всякий поэт, Лермонтов в своих произведениях выразил ту эпоху, в которой он жил; а дух этой эпохи — рефлексия, сомнения, глубокие раздумья о жизни без надежды на будущее. Сознание своей исключительности в мире, где блаженствует лишь посредственность, вновь и вновь вызывает ощущение горестного одиночества. Этот устойчивый в лирике Лермонтова мотив звучит и в произведениях, посвященных природе [16;85].

             В лирике Лермонтова звучит постоянное обращение к природе, помогающее раскрыть единство душевного мира лирического героя и мира природы. Лирический герой поэта в своем одиночестве тянется к природе, умеет видеть ее красоту. Природа словно подчеркивает одиночество лирического героя. Одиноко растет “на севере диком” сосна, мечтая о далекой пальме; одиноким остается утес-великан в стихотворении “Утес” [9;21].

          Там разыгрываются те же драмы, что и среди людей. “Тихонько плачет” покинутый тучкой одинокий старый утес. А как близок к лирическому герою Лермонтова листок, этот вечный странник, оторванный от ветки, никому не нужный, не знающий сна и покоя. Как характерно то, что “до срока созрел он”. Ведь так Лермонтов напишет и о целом поколении, сравнив его с ранними плодами (“Душа”). Стихотворения такого типа основаны на олицетворении, их можно назвать аллегорическими. Даже перевод стихотворения Гейне звучит совершенно оригинально: “На севере диком...” Очень точно Лермонтов использует прием одушевления. Прием одушевления — не редкость в поэзии, но, по наблюдениям исследователей, Лермонтов впервые в русской поэзии стал привлекать сравнения из мира природы применительно к человеку [19;172].

          Лермонтов тонко чувствует красоту родной природы. Не удивительно, что пейзажные зарисовки являются неотъемлемой частью его лирических произведений. В лирике зрелых лет картины природы как бы очищены от эмоциональных словесных украшений и преувеличений — в них все просто, правдиво, точно и экономно. В его лирике “чистый” пейзаж почти отсутствует. Он чаще всего рассказывает о том, какие мысли и чувства

вызывает природа. “Желтеющая нива”, бегущий по оврагу “студеный ключ”, “серебристый ландыш”  — все это успокаивает поэта, снимает душевные тревоги. Лермонтов  любит землю: “Как землю нам больше небес не любить”. Он весь на земле  и весь земной. И поступает подобно герою поэмы “Исповедь”, который в небесном видит только земное, и не боится ни ада, ни “вечности”:

Он оправданья не искал;

Он знал людей  и знал закон...

И ничего от них  не ждал.

Лермонтов воспевает  природу своей Отчизны: это любовь к стране и природе и ненависть  к тем людям, что являются рабами самодержавия [12;37].

          Созерцание природы помогает поэту уяснить, что высшая целесообразность и красота должны восторжествовать и в человеческом обществе. Ведь не для одних же страданий родился человек? Иначе зачем природа или Творец наделили его чувством справедливости, стремлением к правде и жаждой счастья? Желтеющая нива, лес, порыв ветра, ландыш серебристый — все это не разрозненные и тем более не изолированные явления. Это грани цельного бытия. Лермонтов умел одухотворять, оживлять природу: утес, тучи, дубовый листок, пальма, сосна, дружные волны наделены у него человеческими страстями, им ведомы и радость встреч, и горечь разлук, и неутолимая грусть. К 1841 году лирика Лермонтова достигла высшего расцвета. В последний год жизни поэт создал ряд произведений удивительного мастерства. Среди них особое место занимают “Родина”, “Прощай, немытая Россия”, “Выхожу один я на дорогу”. Природа здесь символизирует образ Родины. В стихотворении “Выхожу один я на дорогу” пейзаж занимает всего пять строк из двадцати. Причем это очень необычный пейзаж, имеющий символическое значение. Вся картина жизни лирического героя представлена на космическом фоне и оттого приобретает вид сложного образа-символа, напоминающего о мучительно сложных вопросах, над решением которых бились современники Лермонтова:

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман  кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня  внемлет Богу,

И звезда с звездою  говорит.

Кремнистый путь — образное воплощение судьбы поэта, пытавшегося найти отклик у современников, но оставшегося безответным, осознавшего  полнейшее одиночество в пустыне  безлюдья. Кремень напоминает о крови, о ранах, страданиях. Но отчуждения и непонимания не должно быть! Ведь во вселенной все связано друг с другом. Даже звезда с звездою говорит… [6;т.7,37]

      В стихотворении “Когда волнуется желтеющая нива...” для создания картины идеальной красоты поэт использует эмоциональные эпитеты: “сладостный листок”, “душистая роса”, “таинственная сага”, “мирный край”. Все средства направлены на то, чтобы показать поэтичность и вместе с тем успокоительное воздействие природы на человека:

Тогда смиряется  души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе, —

И счастье я  могу постигнуть на земле,

И в небесах  я вижу бога... [8;85]

          Природа в творчестве Лермонтова всегда была символом свободы. В своих стихотворениях и поэмах он воспевал природу Кавказа. То были романтические зарисовки, поражавшие читателя необычными красками. Лермонтов делится с нами своими мыслями, рассказывает о своих радостях и печалях, восторгах и скорби, вызванных теми или иными событиями личной или общественной жизни [1;52].

         М. Ю. Лермонтов утверждает свою любовь к русской природе, к русской земле, возделанной народным трудом. Здесь можно проследить связь темы природы с темой Родины. Тема Родины проходит через все творчество Лермонтова. Воплощение этой темы в лермонтовских произведениях связано с художественным методом. Лермонтов — романтик, поэтому помимо конкретного образа России в его лирике появляется обобщенно-символический образ Родины. Лермонтов называет свою любовь к отчизне “странной”. “Странность” заключалась в двойственном отношении поэта к Родине. М. Ю. Лермонтов осуждает казенный официальный патриотизм, и в то же время “с отрадой, многим незнакомой”, поэт смотрит на безбрежные леса и нивы, на степи и реки:

Но я люблю  — за что, не знаю сам —

Ее степей холодное молчанье,

Ее лесов безбрежных колыханье... [3;17]

         М. Ю. Лермонтов беспредельно любил Родину, русский народ, тонко чувствовал красоту русской природы. Неудивительно, что пейзажные зарисовки являются неотъемлемой частью его лирических и прозаических произведений. С одной стороны, картины природы в лирике Лермонтова выполняют служебную функцию: они либо выступают фоном, на котором развертывается действие стихотворения, либо служат метафорой, сравнением и помогают раскрыть образ лирического героя, выявить те или иные оттенки его переживаний. Это проявляется в таких стихотворениях, как “Выхожу один я на дорогу...”, “Горные вершины”, “Три пальмы”, и в других.

С другой стороны, мир природы обладает самостоятельностью, и мир этот дисгармоничен, расколот на землю и небо, низ и верх. С землей связано все конечное, преходящее, временное. Небо воплощает  в себе вечность. Своеобразным связующим  звеном между землей и небом выступают  горы. Они незыблемы, не подвластны разрушениям. Именно здесь возможно достижение гармонии. В молодости М. Ю. Лермонтов описывает “бури шумные”, величественные явления природы:

Ревет гроза, дымятся  тучи

Над темной бездною  морской,

И хлещут пеною  кипучей,

Толпяся, волны меж собой [25;63].

        Стихотворение “Родина” — попытка поэта собрать все, что ему дорого в родной стране. Поэт любит “ее степей холодное молчанье”. Наверное, внутреннее одиночество побуждает его особенно ценить эту суровость родной природы. И горячая душа поэта, зовущая к безграничности, замечает что-то родное в колыханье безбрежных лесов. Любовь к морю, мятежному, изменчивому, волнующему, бесконечному, переходит в любовь к “разливам рек ее”. Жизнь поэта была вечным скитанием и поиском родного тепла, которое где-то брезжило, но не приближалось [22;22].

      Произведения поэта, проникнутые любовью, нежностью к природе, к человеку, вызывают у меня восхищение.

             Друзья и знакомые Фета, тонкие ценители искусства — Л. Толстой, И. Тургенев, Н. Некрасов, В. Боткин, П. Анненков, А. Дружинин и другие — спорили о содержании его стихов, которые волновали их, но не всегда легко поддавались логическому истолкованию. Фет терпеливо выслушивал дружеские упреки в «темноте» или непонятности того или иного оборота в стихотворении и охотно уточнял, исправлял, а подчас и упрощал свой поэтический текст. Он стремился передать топкие субъективные переживания объективно, сделать их доступными читателю. И в большинстве случаев писателю удавалось этого достигнуть. Стихи Фета, содержание которых подвергалось бурным обсуждениям в кругу писательской элиты, получали весьма скоро широкое признание в среде менее искушенных читателей, особенно среди демократической молодежи [30;695].

         Поэт любит деревню как мир, окружающий милую ему девушку, являющийся ее «сферой». Взор поэта как бы кружит по этой сфере, сначала описывая внешнюю ее границу по горизонту, затем приближаясь к малому кругу внутри этого круга — дому, заглядывая в нею и находя в этом кругу еще один — «тесный круг» людей за чайным столом. Поэт любит природу и людей, окружающих девушку, звуки и игру света вокруг нее, ароматы и движение воздуха ее леса, ее луга, ее дома. Он любит кошку, которая резвится у ее ног, и работу в ее руках. Все это — она. Перечисление предметов, заполняющих «ее пространство», деталей обстановки и пейзажа нельзя рассматривать как дробные элементы описания. Недаром стихотворение носит собирательное название «Деревня», т. е. мир, составляющий живое и органическое единство. Девушка — душа этого единства, но она неотделима от него, от своей семьи, своего дома, деревни. Поэтому поэт говорит о деревне как о приюте всей ' семьи («Люблю я приют ваш печальный…»). Внутри этого поэтического круга для поэта нет иерархии предметов — все они равно ему милы и важны для него. Сам поэт становится его частью, и у него открывается новое отношение к самому себе. Он начинает любить себя как часть этого мира, любить свои собственные рассказы, которые отныне делаются' принадлежностью нравственной атмосферы, окружающей девушку, и открывают ему доступ к центру круга — ее глазам, к ее душевному миру. Вместе с тем, хотя произведение и рисует «пространство», — а это его главный поэтический образ, — поэт воспринимает его во времени. Это не только «деревня», но и «вечер деревни глухой», и поэтическое изображение передает течение этого вечера от «благовеста» до восхода месяца, время, дающее возможность не раз долить и выпить самовар, рассказать «сказки» «собственной выдумки», исчерпать темы разговоров («речи замедленный ход») и добиться наконец того, чтобы «милая, застенчивая внучка» подняла на гостя глаза. Здесь параллелизм «смолкающих пташек» и медленной беседы людей, а также света месяца и дрожанья в этом свете чашек имеет двойное значение. Это явления, расположенные «рядом» в пространстве и во времени [13;254].