«Отелло» Шекспира: источники сюжета

Целый ряд элементов  в характеристике Отелло показывает его внутреннюю противопоставленность венецианскому обществу. Мавр может служить Венеции практически в любой должности вплоть до поста командующего крупными военными соединениями. Но он не может органически войти в это общество и слиться с ним. А чернота Отелло служит исключительным по выразительности, доведенным до интенсивности символа сценическим средством, которое постоянно напоминает зрителю о сущности отношений между Отелло и венецианской цивилизацией. 

«Отелло от природы не ревнив - напротив: - он доверчив». Это беглое по форме замечание Пушкина позволяет понять самые глубокие истоки трагической судьбы венецианского мавра.

Перед лицом  смерти Отелло говорит о том, что  ревность не была страстью, изначально определявшей его поведение; но эта  страсть овладела им, когда он оказался не в состоянии сопротивляться воздействию  на него со стороны Яго. А этой способности  к сопротивлению лишила Отелло та самая сторона его натуры, которую Пушкин называет главной, - его доверчивость.

Однако основной источник доверчивости Отелло не в  его индивидуальных качествах. Судьба забросила его в чужую и  непонятную ему республику, в которой  восторжествовала и укрепилась власть туго набитого кошелька - тайная и явная власть, делающая людей своекорыстными хищниками. Но мавр спокоен и уверен в себе. Отношения между отдельными членами венецианского общества его практически не интересуют: он связан не с отдельными лицами, а с синьорией, которой он служит в качестве военачальника; а как полководец Отелло безупречен и крайне необходим республике. Трагедия начинается именно с замечания, подтверждающего сказанное выше о характере связей Отелло с венецианским обществом: Яго возмущен тем, что мавр не прислушался к голосу трех венецианских вельмож, ходатайствовавших о его назначении на должность лейтенанта. 

Но вот в  жизни Отелло происходит событие  огромной важности: он и Дездемона  полюбили друг друга. Чувство, возникшее в душе Дездемоны, куда более ярко, чем признание сенатом полководческих заслуг Отелло, доказывает внутреннюю цельность, красоту и силу мавра.

Отелло не только восхищен решением Дездемоны; он в какой-то мере и удивлен случившимся. Любовь Дездемоны для него - это открытие, позволившее по-новому взглянуть на самого себя. Но у события, которое должно было еще больше укрепить спокойствие духа Отелло, оказалась и оборотная сторона. Мавр был надежно защищен своей собственной силой и храбростью, пока он оставался только полководцем. Теперь же, когда он стал мужем венецианки, иными словами, когда у него появились новые формы связей с обществом, он сделался уязвимым.  

А Яго для  своего нападения подготовлен великолепно. Он до зубов вооружен знанием нравов, царящих в венецианском обществе, всей своей циничной философией, в которой обману и лжи отведено столь почетное место.

Чтобы нанести  Отелло смертельный удар, Яго использует и свое глубокое понимание характера  прямого и доверчивого Отелло, и свое знание моральных норм, которыми руководствуется общество. Яго убежден в том, что внешность человека дана ему для того, чтобы скрывать свою истинную сущность. Теперь ему остается убедить мавра в том, что такое утверждение справедливо и в отношении Дездемоны.

И Яго удается на какое-то время одержать частичную победу. Мысль о том, что Дездемона так же лжива, как и все венецианское общество, вытесняет в мозгу Отелло мысль о высокой чистоте чувства, связывающего его с Дездемоной. 

Сравнительная легкость, с которой Яго удалось  одержать эту победу, объясняется не только тем, что Отелло верит в честность Яго и считает его человеком, прекрасно понимающим подлинный характер обычных отношений между венецианцами. Низменная логика Яго захватывает Отелло в первую очередь потому, что аналогичной логикой пользуются и другие члены венецианского общества.

Для венецианцев  вроде Родриго или Яго мысль  о том, что женщина общедоступна, давно стала прописной истиной; раз общедоступны и жены, то обиженному мужу не остается ничего другого, как  только в свою очередь наставлять рога обидчику. Но Отелло не может отказаться от своих идеалов, не может принять моральные нормы Яго. И поэтому он убивает Дездемону. 

г) Дездемона: 

Истинная красота  Дездемоны - в ее искренности и  правдивости, без которой для  нее нет ни любви, ни счастья, ни жизни.

Любовь к Отелло - самая большая правда для Дездемоны. Во имя этой правды она готова обмануть родного отца; во имя этой правды она, умирая, предпринимает последнюю  отчаянную попытку спасти своего возлюбленного. И эта великая правда любви делает Дездемону одним из самых героических женских образов во всей шекспировской драматургии. 

Разрыв с венецианским обществом, на который идет Дездемона, - это решение, героическое по своей  смелости. И все же наиболее полное звучание тема героизма Дездемоны приобретает в сцене ее смерти: 
 
 

Никто. Сама. Пускай мой  муж меня 

Не  поминает лихом. Будь здорова. 

Эти последние  слова Дездемоны - высшее проявление самоотверженности в любви. Уходя  из жизни по вине Отелло, Дездемона  по-прежнему страстно продолжает любить своего мужа и в последнее мгновение старается уберечь Отелло от кары, которая должна обрушиться на него за совершенное преступление.

Не исключено, что последние слова Дездемоны  несут в себе и глубокий психологический  подтекст: зная о своей полной невиновности, Дездемона в момент предсмертного прозрения понимает, что ее муж стал жертвой какого-то трагического заблуждения, и это примиряет ее с Отелло.

Мавр хотел изгнать из мира ложь, а вместо этого он своими руками убил человека, для которого правда - высший закон. 

Признание Отелло, что хаос царил в его душе до тех пор, пока эта душа не была озарена  светом любви к Дездемоне, может  в определенном смысле служить ключом к пониманию всей истории отношений  между главными героями трагедии.

А вместе с Дездемоной в жизнь сурового воина вошла  неведомая ему дотоле гармония. Даже самые тяжкие опасности и невзгоды, выпавшие на его долю, теперь предстали  перед ним в ином свете, ибо  за муки, которые он некогда перенес, его полюбила прекраснейшая из женщин. Дездемона для Отелло - средоточие всех высших моральных ценностей, и поэтому удар, который наносит Яго, в сущности превосходит по своим последствиям даже ожидания самого клеветника. Опорочив Дездемону, Яго лишил Отелло веры в людей вообще, и мир опять предстал перед мавром в виде страшного хаоса. 

По мере приближения  финала в трагедии почти с физической ощутимостью сгущается тьма. На темных улицах Кипра происходят убийства и  нападения из-за угла; а в это  время Отелло, готовясь казнить Дездемону, гасит свет в ее спальне. Но самая страшная тьма царит в душе Отелло. Затемненное сознание мавра рисует ему образ лживой и развратной Дездемоны - образ тем более страшный для Отелло, что его любовь к жене по-прежнему безмерна. Так тема хаоса органически перерастает в тему самоубийства Отелло.

У Отелло в его  страстной любви к Дездемоне  сосредоточена вся вера в светлые  идеалы. Если и Дездемона дурна  и порочна, значит, мир - это сплошное беспросветное царство зла.

Ощущение того, что жизнь без Дездемоны невозможна, возникает у Отелло намного раньше, чем решение казнить свою жену. Впервые подумав о том, что он может потерять Дездемону, Отелло готов отпустить ее на волю, как неприрученную птицу. Но он знает, что для этого надо порвать путы, которые удерживают Дездемону.

Так в пьесе  возникает тема самоубийства Отелло. Она еще звучит неясно и приглушенно, но это отдаленные раскаты грозы, которая совсем скоро разразится над головой мавра.

Тот факт, что  перспектива самоубийства возникает  перед Отелло задолго до финала пьесы, имеет огромное значение. При всей своей красоте и даже героизме Дездемона остается лишь средством в борьбе Яго против Отелло. Как справедливо отмечено критикой, судьба Дездемоны практически не интересует Яго или интересует его лишь постольку, поскольку он может использовать героиню, чтобы нанести смертельный удар мавру. Самый большой успех, которого добивается Яго, - это не смерть Дездемоны, а самоубийство Отелло, ибо главная тема трагедии - рассказ о том, что силам зла удалось погубить Отелло. 

Успех Яго показывает, насколько могучим оказалось зло, таящееся в недрах венецианской цивилизации. А смерть героев делает пьесу об Отелло одной из самых тяжелых трагедий Шекспира.

И тем не менее  это произведение не оставляет пессимистической убежденности в том, что добро изначально и неизбежно обречено на поражение в столкновении со злом. 

Предсмертное  прозрение Отелло, его возвращение  к вере в высокие идеалы, вере в реальность существования честности, преданности, чистоты, самоотверженности, любви - это не столько победа, сколько спасение Отелло.

Настоящий триумфатор в трагедии о венецианском мавре, победитель Яго и спаситель Отелло - это Дездемона. Всей своей сценической  жизнью юная героиня опровергает  подлую философию Яго. Именно в самом  образе Дездемоны кроется тот главный, глубинный источник оптимизма, который просветляет финал мрачной трагедии.

Шекспир показывает, что идеалы правды и благородства - это реальность; но само существование  идеалов в условиях венецианской цивилизации находится под смертельной  угрозой. И уж во всяком случае мир своекорыстных эгоистов достаточно силен, чтобы расправиться с конкретными носителями этих высоких идеалов. [3] 

4. Интересные  факты:

1)Уильям Шекспир заимствовал свои сюжеты буквально отовсюду — из старинных хроник, новелл и моряцких рассказов. Порой он обходился с исторической правдой весьма вольно. Например, Отелло на самом деле мавром никогда не был. Реальный прототип литературной трагедии — итальянец по имен Маурицио Отелло. Он командовал венецианскими войсками на Кипре с 1505 по 1508 годы и потерял там свою жену при крайне подозрительных обстоятельствах.

Киприоты очень  гордятся, что Дездемону душили именно на их острове, и охотно показывают туристам замок Отелло в Фамагусте. Но даже они полагают, что с национальностью  главного героя Шекспир перегнул. И в Венеции, и на Кипре, и во всей тогдашней Европе мавров не считали полноценными людьми и вряд ли стали бы доверять им командование флотом.

Ключ к разгадке кроется в имени ревнивца. Уменьшительный вариант имени Маурицио звучит как «Мауро». А еще это слово означает «мавр» по-итальянски. Видимо, поэтому Шекспир решил причислить своего героя к народу, населявшему тогда южное побережье Средиземного моря. Ошибку Шекспира усугубили театральные режиссеры, сделавшие Отелло негром, каковым он и по сей день выходит на сцену.

Но мавры вовсе  не были неграми! Они были северными  арабами — смуглыми, но отнюдь не чернокожими. Напрасно на Отелло изводят  в театре так много чёрного  грима и изображают его пылким, страстным и недалеким. Настоящий  Маурицио Отелло был вполне интеллигентным военачальником и не имел прямого отношения к чёрному цвету кожи. 

2)Именами главных персонажей пьесы названы два популярных сорта бузульника¹ —Ligularia dendata ‘Desdemona’ и Ligularia dendata ‘Othello’. У обоих сортов листовая пластина сверху зеленоватая, а снизу — более тёмная, близкая к кроваво-красной; у сорта Othello красные жилки листа на просвет напоминают кровеносные сосуды. [1] 

Заключение:  

Поведав миру о  трагической судьбе, выпавшей на долю героев его пьесы, Шекспир как бы сказал своим зрителям: да, идеалы существуют, их торжество возможно, но не в условиях данной цивилизации. Так проблема оптимизма органически перерастает в проблему утопии, в которой носителем высших ценностей выступает чернокожий воин, и по складу своей души, и по происхождению чуждый цивилизованному обществу, главный принцип которого выражен словами Яго: «Насыпь денег в кошелек». А единственным верным союзником мавра оказывается женщина, порывающая с венецианским обществом. Счастье этих прекрасных людей, гармония их чистых и правдивых отношений - гармония, без которой они не могут существовать, - возможны. Но сфера счастья, сфера торжества высоких идеалов - это не цивилизованная Венеция, а утопическое царство «естественного человека».

Шекспировская трагедия наполняет сердца зрителей ненавистью к обществу, которое губит Отелло и Дездемону, - страшному своей деловитой своекорыстной порочностью обществу, в котором Яго чувствует себя как рыба в воде. Но она вселяет и гордость за человечество, способное породить людей, подобных Отелло и Дездемоне.