«Орловские» мотивы в романе И. А. Бунина «Жизнь Арсеньева»

    Любовь, смерть, власть над душой человека воспоминаний детства и юности, очарование родной природы, тайны поэтического слова, долг и призвание писателя, его отношение к народу — эти и многие другие темы ставятся и решаются Буниным в «Жизни Арсеньева» с большой и покоряющей художественной силой, хотя нередко и со значительными отступлениями от тех прогрессивных воззрений, которые определяли творчество писателя в лучшие годы его предреволюционной деятельности.

    Одной  из бросающихся в глаза художественных  особенностей «Жизни Арсеньева» является ее монологичность. В книге Бунина жизнь развертывается как рассказ автора-повествователя почти исключительно о себе самом, о процессе постижения им окружающей действительности, о вхождении в эту действительность. И подобно тому как для ребенка мир лишь понемногу становится осязаемым и конкретным, в книгу Бунина лишь постепенно входят реальные черты окружающей жизни. Показательны в этом отношении уже первые фразы почти всех начальных глав романа, как бы воспроизводящие этот процесс: «Самое первое воспоминание мое есть нечто ничтожное, вызывающее недоумение» (гл. II), «Детство стало понемногу связывать меня с-жизнью ...»(гл. III.), «Дальнейшие мои воспоминания о моих первых годах на земле более обыденны и точны...» (гл. IV), «Так постепенно миновало мое младенческое одиночество» (гл. V), «Затем детская жизнь моя становится разнообразнее» (гл. VIII) и т.д.  

   Характерно, что в обширном по объему  произведении сведен до минимума диалог — его совсем нет в первой книге, повествующей о жизни Арсеньева от рождения до поступления в гимназию (в тексте даны лишь две-три реплики няньки и отца), его очень мало и в следующих—второй, третьей и четвертой — книгах, и только в последней, пятой, книге, повествующей о любви Арсеньева к Лике и раскрывающей мучительность и сложность их взаимоотношений, диалогу отводится несколько большее место. При монологическом построении произведения, представляющего собой прежде всего исповедь героя, его рассказ о развитии и формировании своего внутреннего мира, возникает необходимость в развернутых диалогах.

   Как  видим, сложна и противоречива  идейная и художественная основа  романа Бунина, сложен и противоречив  образ его центрального героя  Алексея Арсеньева, на мировоззрение  которого оказали столь заметное  воздействие взгляды позднего Бунина, Бунина-эмигранта. Но при всем этом «Жизнь Арсеньева» остается одним из значительнейших бунинских созданий, произведением, в котором, при всей ограниченности нарисованной автором картины, нашли воплощение и многие черты русской жизни конца XIX века, и процесс формирования, характера центрального героя, и несравненные по красоте картины русской природы, и то поэтическое чувство Родины, которое всегда было присуще лучшим произведениям Бунина.  
 

    II Прототипы главных героев

   Первые годы эмиграции были особенно трудными для Ивана Алексеевича Бунина: ни сколько в материальном, сколько в моральном плане. Приводило в отчаянье потеря близких людей, ставших неотъемлемой частью его жизни. В связи с этим возникла потребность увековечить память о дорогих ему людях, о себе самом в далекой и безвозвратно ушедшей молодости, о милых его сердцу местах «средней России», которой ему уже никогда не увидеть.  Так появляется роман, а в месте с ним перед нами предстают «родные» орловские места и герои, имеющие реальные прототипы.    

   Повествование  романа ведется от имени главного  героя,

мы знакомимся с воспоминаниями Алексея Арсеньева, которого можно считать прототипом самого автора.

     На первых страницах мы узнаем о происхождении рода Арсеньевых, Бунин описывает, хутора Батурино и Каменка, прототипами которых послужили  родственные места писателя хутора Бутырки и Озерки Елецкого уезда Орловской губернии, где прошло детство писателя, полное поэзии печальной и своеобразной. В первых главах рассказывается о маленьком впечатлительном мальчике, у него постепенно складывается ощущение неразрывности с миром, неразрывной связью с землей, полями, небом родовой усадьбой, семьей. По мере взросления мальчика, можно последить процесс становления личности, оценить его только зарождающиеся интересы, возникшие вопросы.

   Окружающий  мир оказал большое влияние  на формирование личности Алеши  Арсеньева. Этот мир начинается  с самых первых запомнившихся,  лучей света, вырвавших младенца  из тьмы небытия, с момента появления его на свет. Само рождение в мир, осознание этого события идет в сокровищницу душевных впечатлений Алексея Арсеньева, чтобы на всю жизнь остаться там:

«Я помню  большую, освещенную предосенним солнцем  комнату, его сухой блеск над  косогором, видным в окно, на юг... Только и всего, только одно мгновенье! Почему именно в этот день и час, именно в эту минуту и по такому пустому поводу впервые в жизни вспыхнуло мое сознание столь ярко, что уже явилась возможность действия памяти? И почему тотчас же после этого снова надолго погасло оно?»(7,7)

   Так же на всю жизнь входят в душу Арсеньева, как бы запечатлевают себя в нем его отец и мать. Как и сам Бунин, Алексей Арсеньев — истинный сын своих родителей, очень ясно унаследовавший черты и того и другого. От отца — талантливость, артистичность натуры, обаяние, жизнелюбие, вспыльчивость, горячность. От матери, бывшей полною противоположностью отцу,— мечтательность, «неумеренную чувствительность», лиризм, созерцательность — и страстную любовь к поэзии.

  Интересен  и характерен образ отца Арсеньева.  Его прототипом послужил отец  писателя, Алексей Николаевич Бунин.  Вот что Бунин писал о нем:  «Отец, человек необыкновенно  сильный и здоровый физически,  был до самого конца своей  долгой жизни и духом почти столь же здоров и бодр»(3,5). Это был, как писал Бунин в «Жизни Арсеньева», человек удивительный «талантливостью всей своей натуры, живого сердцами быстрого ума, все понимавших, все схватывающих с одного намека,  соединявший в себе редкую душевную прямоту и душевную сокровенность, наружную простоту характера и внутреннюю сложность его, трезвую зоркость глаза и певучую романтичность сердца».(7,10) Этот человек, неотразимый в своем обаянии, хотя и «грешный», вспыльчивый и отходчивый, беспечный и жизнелюбивый, распространяющий вокруг себя ощущение радости жизни, талантливая артистическая натура. Бунин очень сдержанно показывает так называемую обратную сторону медали: распущенность, безответственность отца по отношению к семье, что привело ее к полнейшему разорению. На все это в «Жизни Арсеньева» лишь вскользь намекается; даже о суждении и речи нет; в книге царит яркий и праздничный человек,— тот, кому обязан сын многими светлыми чертами своего характера,— отец поэта.

  Огромную  роль в числе тех, кто в  ранние годы сильно повлиял на формирование характера Арсеньева, сыграл его домашний учитель Баскаков, вольнолюбивый чудак, романтик и умница, превыше всего в жизни ставивший свою независимость. В Баскакове Бунин вывел своего домашнего до гимназического учителя Н. О. Ромашкова. Алеша Арсеньев был, что называется, воском в руках Баскакова, который «для своих рассказов... чаще всего избирал... все, кажется, наиболее горькое и едкое из пережитого им, свидетельствующее о людской низости и жестокости, а для чтения — что-нибудь героическое, возвышенное, говорящее о прекрасных и благородных страстях человеческой души»(7,28).  Баскаков «заразил» мальчика этим неравнодушием к бытию. Страницы «Арсеньева», в которых говорится о воздействии Баскакова на ум и сердце юного героя,— предельно автобиографичны.  Эти   две   противоположные   и   притом   дополняющие одна другую черты — острота зрения на жизненные уродства и страстная  тяга  к  прекрасному, гармоническому,— очень  ярко  осуществились, мы знаем, и в личности, и в творчестве самого Бунина. Радость чтения, привитая первым учителем, так проникновенно раскрыта на страницах романа, Алеша Арсеньев испытывает огромное впечатление от прочитанных книг, таких как «Дон Кихот» Сервантеса, по которому он учился читать, картинка к тексту и рассказы Баскакова «совсем свели меня с ума».

     Особое влияние  на процесс восприятия жизни юным героем оказал мотив смерти, начинающий звучать буквально с первых строк романа и пронизывающий все его главы и страницы, вплоть до самой последней. Автором подробно  описываются смерть  бабушки, и переживания мальчика Арсеньева, связанные со смертью его сестры Нади, близкие тому, что испытывал маленький Ваня Бунин после кончины младшей сестры Саши. «Смерть Нади, первая, которую я только что узнал. Я вдруг понял, что я смертен, что и со мной каждую минуту может случиться то дикое, ужасное, что случилось с Надей...»(7,40) Все, связанное со смертью сестры «в глуши темных снежных полей, в одинокой усадьбе», так потрясло Алешу, что он только к весне стал приходить в себя, радоваться «нежному полевому воздуху». Завершается глава словами:

«И опять, опять ласково и настойчиво потянула меня в свои материнские объятия вечно обманывающая нас земля...»(7,41)В этой фразе речь идет не только об успокоении в начале молодой жизни, но и о тех горестях и обманах, которые переживает Арсеньев.

   Одним из нелегких воспоминаний стали гимназические годы. Волнения, учеба, нежелание учиться в гимназии и стремление учиться с братом. Арсеньев в точности повторяет судьбу самого Бунина, он их мысль, чувства, действия аналогичны.

 Одиннадцатая  глава второй книги «Жизни  Арсеньева» заканчивается словами: «Случилось у нас в семье огромное событие: арестовали брата Георгия». А двенадцатая начинается так: «Событие это даже отца ошеломило»(7,74). Ошеломляющим для семьи стал арест старшего брата, увлеченного революционными идеями, что стало для Арсеньева «новым душевным недугом».

  Через  восприятие подростка Арсеньева  Бунин не мог, естественно, воспроизвести идейно-политическую атмосферу в России в 1881 году, когда был убит Александр II. Алеша мог запечатлеть в памяти, как это событие отозвалось в его семье, которая оказалась непосредственно им затронутой.

  Через год брат выслан в Батурине под надзор полиции, а еще через год «вышел на свободу» и Алеша — он бросил гимназию.

    Пятая книга — самая важная часть «Жизни Арсеньева». Основные действия происходят в Орле, и это не случайно так, как годы, прожитые именно здесь, занимают важное место в биографии Бунина.  В Орле он пережил первую любовь к В.В. Пащенко, оставившую глубокий след в его жизни и творчестве. В орловский период жизни складываются его литературно – эстетические взгляды. В Орле начинается писательская деятельность Ивана Алексеевича, некоторое время он работал сотрудником газеты «Орловский вестник» с 1889 по 1892 год, что не могло не отразиться в творчестве автора. Прототипом газеты «Орловский вестник», на страницах романа, является газета «Голос», главным редактором которой была Авилова. В реальной жизни ее прототипом является Надежда Алексеевна Семенова. Именно она предложила Бунину стать помощником редактора газеты.

  Автор  особенно сильно «сконцентрировал» себя в герое: в Алексее Арсеньеве — лирическом поэте. Развитие в Арсеньеве художника показано через главное событие его юности: любовь к Лике. Знакомство, с которой произошло в редакции газеты «Голос» во время чаепития. Эта сцена знакомства описана в романе: «…Хозяйка вдруг приостановилась, услышав за дверью оживленные голоса, засмеялась и сказала: - « А, вот и мои заспавшиеся красавицы….»(7, 176) Лика это не прямой портрет Пащенко,  а, скорее всего собирательный образ, но сами события описаны достоверно. Иван Алексеевич Бунин здесь воскрешает свою любовь к Варваре Владимировне Пащенко. В пору этой любви Иван Бунин был на  четыре года  старше Алексея Арсеньева. За  время любви к Лике Арсеньев переживает добрых пятнадцать «бунинских» лет. Поэтому и чувство его меняется очень сильно. Любовь Арсеньева и Лики как бы предстает в двуединстве воссоздания и преображения.   Воссоздано — и  очень  точно — юношеское  горячее   чувство Бунина,  которое он  изливал  в  письмах к  В.  В.  Пащенко  1890— 1894 годов. Самая последняя фраза книги — о сне Арсеньева — очень близка  к неотправленному   письму   Бунина   к Пащенко  1898 года, написанному через три с лишним года после их разрыва: вот слова из него.

   «Я  видел тебя нынче во сне  — ты будто лежала, спала, одетая, на правом боку — черты лица  были так хороши и женственны, во сне щечки разрумянились,—  от тебя веяло теплотой сна — и я ладонь правой руки подложил тебе под голову, и ты с прикрытыми глазами улыбалась, а я целовал тебя нежно-нежно, наслаждаясь тобою, твоей нежностью, теплотою»(3,100).

   Лика  близка к тому типу женщин, не умеющих и  не научившихся  любить. Прообразом этого типа, несомненно, была В. В. Пащенко. Она первая объяснилась Бунину в любви, однако в своем чувстве к нему никогда не была уверена и упрекала его в том, что он недостаточно ее любит; на его письма отвечала редко и неохотно и, наконец, бессильная разобраться в путанице чувств, оставила его и ушла к другому человеку.

  Арсеньев  в первых главах весь поглощен  любовью к Лике, Талант будущего поэта пока еще не проявился в нем с достаточной силой, и Арсеньев живет только своей любовью. Так было и с Буниным.  Он  был  близок к  самоубийству, когда   Варвара   Владимировна покинула его; он продолжал мучиться, хотел «стереть с лица земли все эти проклятые воспоминания, которые терзают меня этой проклятой любовью»,— и  затем  переходил к взрывам  нежности,  к минутам, «когда из тайников сердца поднялось что-то невыразимое, нежное, отзвук моей безумной любви к тебе».