Образ Вергилия в поэме Данте, его роль в «Божественной комедии» и авторское отношение к этому образу

     «Не человек; я был  им...»

     Вергилий  предлагает Данте последовать за ним в загробное царство. Данте  колеблется: он не эпический герой и не герой религиозной легенды, а поэт Данте Алигьери.

     Вергилия  трудно испугать, перед светлым разумом  отступает и Цербер, и хриплоголосый  Плутос, и кентавр Хирон. Он успешно  ведет переговоры и с чудовищем  Герионом, и с гигантом Антеем. Менее  уверенно он себя чувствует с дьяволами, порожденными христианской демонологией. Он не может заставить их открыть врата в Дит и чисто по-человечески озабочен этим, но в отчаяние не приходит и даже утешает своего оробевшего спутника.

     Другим  дьяволам удается обмануть Вергилия, указав неверную дорогу. И хотя Вергилия это не очень удивляет, но все же он идет, «слегка рассержен», широкой поступью, «хмуря лоб». Эти мелкие черточки придают обычно спокойному уверенному Вергилию живость. Его гладкий античный лоб умеет хмуриться. На мучения грешников Вергилий смотрит безучастнее, чем Данте, так как он сам житель ада.

     Но  у него есть и свои глубокие переживания, он никогда не жалуется на судьбу, но нелегко ему навеки лишиться божественного  света, нелегко ни в чем не повинному  оказаться в аду (ведь Лимб все-таки ад, и там тоже нет надежды выйти в другой мир). Естественно, что больше всего он жалеет своих собратьев.

     «Теперь мы к миру спустимся  слепому, –

     Так начал, смертно побледнев, поэт. –

     Мне первому идти, тебе – второму».

     И я сказал, заметив этот цвет:

     «Как  я пойду, когда  вождем и другом

     Владеет страх и мне  опоры нет?»

     «Печаль о тех, кто скован ближним кругом, –

     Он  отвечал, – мне  на лицо легла,

     И состраданье ты почел  испугом».[9;П24 13-21] 

     Смущенный Данте не решается его расспрашивать, и тогда, преодолев свою грусть, Вергилий сам рассказывает об обитателях Лимба.

     Отношения между Данте и Вергилием такие, какие бывают между мудрым учителем и его учеником. Вергилий все время  подбадривает Данте. Увидев надпись  на вратах ада, Данте в испуге останавливается. Вергилий, напомнив ему, что он не должен поддаваться страху, за руку вводит его в загробный мир. Успокаивает он Данте и при столкновении с чудовищем и с дьяволами. А когда Данте устает после восхождения на скалы, он напоминает ему, что смысл человеческой жизни – в деятельности.

     «Теперь ты леность должен отмести, –

     Сказал  учитель. – Лежа под  периной

     Да  сидя в мягком, славы  не найти.

     Кто без нее готов  быть взят кончиной,

     Такой же в мире оставляет  след,

     Как в ветре дым  и пена над пучиной.

     Встань! Победи  томленье, нет побед

     Запретных духу, если он не вянет,

     Как эта плоть, которой  он одет!» [9;П24 46-54] 

     Как заботливый отец, Вергилий укрывает Данте  от Медузы, от Минотавра, спасает от злых дьяволов. Иногда он одобряет отдельные  поступки Данте, иногда порицает. И то и другое – редко, потому что Данте редко действует самостоятельно: он доверяет Вергилию больше, чем себе самому. Данте относится к Вергилию с чувством глубокого уважения, называет его учителем, вождем и господином. Постепенно к этому чувству примешивается другое, более глубокое и интимное. «О, милый мой вожатый, не покидай меня! – восклицает он, в другом месте он называет Вергилия «благим отцом». И всегда и всюду слова Вергилия для него закон. «Мне хладный уголь – речь других людей», – заканчивает он. 

      Все горы в аду скалистые, каменные, мрачного темно-серого цвета.

Есть  место в преисподней, Злые Щели,

Сплошь  каменное, цвета чугуна,

Как кручи, что вокруг отяготели. [9;П18 1-3] 

      Но  это не страшит и не останавливает  смелого проводника Данте. Наоборот, лишь придает сил, поэтому Вергилий помогает Данте на его пути.

      В некоторых местах перед спуском  он измеряет глубину веревкой, так  как трудно идти по каменным уступам:

      По  выступам, которые  сначала

      Вели  нас вниз, поднялся спутник мой,

И я, влекомый им, взошел устало;

И дальше, одинокою тропой

Меж трещин и камней хребта крутого.

Нога  не шла, не подсобясь  рукой. [9;П12 28-30] 

      Еще труднее ползти наверх, и Вергилий все-время помогает своему спутнику.

      Так, он, подняв меня единым взметом

      На  камень, намечал уже другой

      И говорил: «Теперь  вот тот потрогай,

      Таков ли он, чтоб твердо стать  ногой». [9;П26 13-18] 

      С Вергилием предстояло расстаться в  земном раю, да и в самом чистилище  нельзя было все объяснения теологических  тонкостей вкладывать в уста языческого поэта, символизирующего человеческий разум. Но античность играла в духовном развитии Данте слишком большую роль, чтобы он так легко мог от нее отказаться. Поэтому-то в верхних кругах чистилища у Данте и у Вергилия и появляется новый спутник – Стаций.

      Стаций  преклоняется перед Вергилием: Вергилий дал ему и поэзию и веру. Данте  опирается здесь на легенду о  том, что IV эклога Вергилия будто бы помогла обратить в христианство многих язычников. Но основное в похвале  Вергилию – это признание величайшей роли античной поэзии и философии в духовном формировании людей – и, в частности, в формировании собственной личности Данте. Стаций дополняет Вергилия: он объясняет те положения томизма, которые не могли быть доступны Вергилию.

      Вергилий  мудрый и благородный учитель Данте, когда кончается странствие, вынужден возвращаться обратно в ад. С самого начала, как только Вергилий вступает в чистилище, он чувствует себя менее уверенно, чем в аду. Как почтительно, почти льстиво веден он переговоры с Катоном! Дорогу он не знает, так же как и Данте. Конечно, мы не должны забывать, что Вергилий – это символ человеческого разума, но перед вами все время стоит живой человек, поэтому его трагедия воспринимается так непосредственно. Суть ее очень хорошо улавливает Стаций.

      «Ты был, как то, кто  за собой лампаду

      Несет в ночи и не себе дает,

      Но  вслед идущим помощь и отраду». [9;П22 67-69] 

      Вергилий  предсказал христианство, но сам остался  во мраке язычества и потому обречен  страдать. Уже в аду Вергилий побледнел  перед спуском в Лимб, здесь он с новой горечью дважды о нем вспоминает. Указывая своему ученику на ограниченность человеческого разума, Вергилий замечает, что даже величайшие мудрецы древности не могли познать истину, так как они не знали божественного откровения.

      «Средь  них Платон и Аристотель были

      И многие». И взор потупил  он

      И смолк, и горечь губы затаили. [9;П3 43-45] 

      Последние слова он произносит как бы про  себя. Он, конечно, не сомневается в  божественной справедливости, но от этого  ему не менее тяжело. И все же, несмотря на внутреннюю тоску, которая его не оставляет, Вергилий все так же помогает своему ученику.

      Но  вот наступает момент, когда Вергилий больше не нужен Данте. Мужественно  и сдержанно прощается он со своим  учеником.

      «…И временный огонь, и вечный

      Ты  видел, сын, и ты достиг земли,

      Где смутен взгляд мой, прежде безупречен. 

      Тебя  мой ум и знания вели;

      Теперь  своим руководись советом:

      Все кручи, все теснины  мы прошли. 

      Отныне  уст я больше не открою;

      Свободен, прям и здрав твой дух; во всем

      Судья ты сам; я над самим собою

      Тебя  венчаю митрой и венцом». [9;П27 127-132] 

      Конечно, здесь толкование может быть двояким. Данте скоро уже понадобится  не человеческая, а божественная мудрость, но мы воспринимаем это прощанье в  его непосредственной поэзии. Развязка драмы наступает, однако, позднее:  Вергилий еще некоторое время молча идет вместе с Данте, а затем исчезает тихо и незаметно. Он знает, что если свое дело сделал, больше своему ученику он не нужен, и не надо растягивать прощанье. Уметь вовремя уйти – для этого тоже необходимо обладать чувством собственного достоинства т внутренним тактом.

      Психологическая драма Вергилия носит лирический характер. Лирическая стихия и порождает  в основном поэзию «Чистилища», где  очень тонко передаются разнообразные  человеческие чувства.

      Таким образом, в литературе средневековья  Вергилий был, безусловно, самым популярным среди авторов античности. В «Божественной  комедии» Данте именно Вергилий, его  Учитель, становится проповедником  флорентийца по загробному миру. Во вступительной песни «Ада» Данте, заблудившийся в дремучем лесу, олицетворяет человеческие заблуждения, а Вергилий, которого он встречает – Разум. Умение нарисовать образ на самом узком пространстве – одна из основных черт изумительного поэтического мастерства Данте, не имеющего в этом отношении равных себе во всей мировой поэзии. Это мастерство носит у него чисто реалистический характер. [2;167] 
 
 
 
 

Заключение 

      В результате проведенного анализа творчества римского комедиографа Плавта можно  сделать следующие выводы:

1. Рассмотрев историю создания поэмы, мы узнали, что «Божественная комедия» имеет богатую и длительную историю создания, которая составляет приблизительно четырнадцать лет. На данном этапе изучения поэмы, трудно определить твердые даты написания трех кантик «Комедии». Поэма Данте стала поэтической энциклопедией Средних Веков и соединила все элементы различных направлений поэзии того времени, так как ее трудно отнести к какому-либо жанру.
2. Изучив образ Вергилия, мы пришли к выводу, что для Данте Алигьери он действительно является и человеком и любимым поэтом, у него своя личная судьба, о которой он рассказывает Данте. В середине века Вергилия считали магом, философом, и если Данте Алигьери превращается в символ Человека, то Вергилий становится символом Человеческого разума. Ведь именно естественный человеческий разум, согласно томистско-аристотелевской этике, должен помочь человеку избежать пороков и приблизиться к добродетельной жизни.
3. В своей портретной характеристике Данте наделяет своего вожатого Вергилия привлекательным и мягким обликом. Вергилий – мудрый наставник, он отвечает на все вопросы Данте, объясняет ему все, что доступно человеческому пониманию. На протяжении путешествия Вергилия и Данте по Аду, Вергилий в «Божественной комедии» выступает не только как проводник, но также его помощник, чья роль заключается в поучениях и наставлениях автора.
4. Проработав материал, мы пришли к выводу, что роль образа Вергилия в «Божественной комедии» немаловажна. В литературе средневековья он был самым популярным среди авторов античности. В «Божественной комедии» Данте именно Вергилий, его Учитель, становится проповедником флорентийца по загробному миру. Во вступительной песни «Ада» Данте, заблудившийся в дремучем лесу, олицетворяет человеческие заблуждения, а Вергилий, которого он встречает – Разум.
5. Примечательным является то, что умение нарисовать образ на самом узком пространстве – одна из основных черт изумительного поэтического мастерства Данте, не имеющего в этом отношении равных себе во всей мировой поэзии. Это мастерство носит у него чисто реалистический характер.

 

    Исходя  из выше сказанного, следует отметить, что, несомненно, Данте сыграл важную роль в развитии литературы. Данте, в своей «Божественной комедии», сумел полностью раскрыть образ Вергилия – проводника по загробному миру, тем самым олицетворяя Вергилия как земную мудрость, направляющего человека к добру.