До редакции комедии Грибоедова "Горе от ума"

     Комедия Александра Сергеевича Грибоедова «Горе от ума» - одно из бессмертных произведений русской классической литературы. «Горе от ума» считается важнейшим и лучшим произведением Грибоедова.  Это оригинальная, высокохудожественная, общественно значимая комедия. Однако интерес представляет не только само произведение, но и история его создания и публикации, сопоставление различных редакций, анализ обнаруженных различий. Это и является целью моей работы, в ходе которой я попытаюсь отследить изменения, внесенные автором в текст пьесы, понять их смысл и значение и научиться лучше понимать само произведение.

     История публикации комедии весьма запутанна. Вопрос о тексте «Горя от ума» многие годы оставался нерешенным в научной литературе, вызывая многочисленные споры исследователей. До нас дошли четыре авторизованных текста пьесы: Музейный автограф, Жандровская рукопись, текст «Русской Талии» и Булгаринский список.      

     Позднейшим из них является Булгаринский список, названный так по фамилии своего владельца. Время его создания точно установить не удается. В письме Ф. В. Булгарина к М. А. Дондукову-Корсакову от 1 марта 1832 г. мы читаем: «Грибоедов, уезжая посланником в Персию, дал мне полное право распоряжаться сею комедиею и передал на нее право собственности собственноручною надписью на подлинной комедии и особою формальною бумагою».  В текст внесены исправления, некоторые неизвестного происхождения, несколько поправок внесено самим Грибоедовым, судя по почерку. После смерти Грибоедова список оставался у Булгарина, который не допускал его к детальному изучению. Поэтому сверка печатного текста производилась поверхностно, что приводило к некоторым ошибкам в изданиях комедии в 50х – 60х годах 19в. В 1874г. Сыновья Ф.В. Булгарина предоставили рукопись для изучения И. Д. Гарусову, который впервые напечатал ее в приложении к своему изданию «Горя от ума». Но Гарусов не оценил ее большого значения и отдал предпочтение другому списку, Лопухинскому, который, в свою очередь, является фальсификацией грибоедовской комедии.

     Долгое время исследователи ориентировались именно на Булгаринский список, пока в 1902г. в Московский Исторический музей не поступила рукопись, написанная почти полностью самим Грибоедовым и содержащая множество характерных отличий от общепринятого текста. Это так называемый «Музейный автограф», представляющий собой раннюю редакцию комедии, впоследствии переделанную самим автором. В 1824 г. Грибоедов подарил автограф С. Н. Бегичеву. В своем письме Бегичеву Грибоедов писал о том, что изменил в комедии больше восьмидесяти стихов и придумал новую развязку, а рукопись, впоследствии названную музейной, просил никому не показывать ввиду ее несовершенства.

     Еще  одна из авторизованных рукописей, Жандровская, оставалась неизученной до 1912г. В последствии она была исследована и напечатана Н.К. Пиксановым . Рукопись  хранилась у А. А. Жандра, которому грибоедов отдал ее «с совершенной беспечностью». Она является вторым по важности документом текстуальной истории «Горя от ума» после Музейного автографа. Эти рукописи во многом сближаются, за исключением некоторых исправлений грибоедова.

     Из-за  слабой изученности, поверхностного  сличения текстов и общего  пренебрежительного отношения к  данному вопросу, на долгое  время установился скептический  взгляд на достоверность текста  комедии. Бытовало мнение о  том, что Грибоедов вообще не  успел закончить пьесы. Некоторые  ожидали, что в архивах может  найтись текст, резко отличающийся  от известных. Но эти мнения, естественно, оказались ошибочными.

     Третьим по времени авторизованным источником текста «Горя от ума» является единственная прижизненная публикация отрывков комедии в альманахе «Русская Талия».  Он появился в январе 1825 г. В текст этой публикации цензура внесла много исправлений и сделала некоторые изъятия.

     Изучение Жандровской рукописи привело к выводу о том, что ее текст, правленный рукою самого Грибоедова в 1824 г., почти буквально совпадает с текстом Булгаринского списка. Они так близки, что если бы не несколько характерных разночтений, Булгаринский список можно было бы считать копией Жандровской рукописи.

     Неонократно высказывались предположения о том, что существовали и другие рукописи «Горя от ума», но они в большинстве своем неясны, сбивчивы, зачастую основываются на фантастических предположениях и потому недостаточно достоверны. По мнению тбилисского литератора И. К. Ениколопова, работа Грибоедова над комедией продолжалась и после 1824 г. и подлинная рукопись, отразившая эту работу, погибла вместе с автором в Тегеране. Существовала также версия о так называемом Гомельском списке «Горя от ума», принадлежавшем И. Ф. Паскевичу, который якобы сожержит собственноручные пометы или исправления автора. Однако исследования этого не подтвердили. Предпринятые на Кавказе поиски «подлинной» рукописи «Горя от ума» результатов не дали.

    Возникновение первых списков с подлинного текста относится к зиме 1823/24. Списки стали распространяться в огромном количестве, естественно, в большинстве переписанных текстов было огромное количество искажений.  Плохо разбирая копируемые рукописи, переписчики извращали отдельные слова и целые фразы. Зачастую получаемое выходило довольно абсурдным. Так, Фамусов вместо «управляющего казенным местом» стал «управляющий казенным лесом»; вместо «симфония» писали «симоропия», вместо «пеленать» — «полоскать» и т. д. Иногда текст искажался даже намеренно, по прихоти любителей, которые исправляли на свой вкус некоторые места.

     Но  и с появлением первого отдельного  издания «Горя от ума» (1833), рукописная традиция комедии не прекратилась. Печатные издания вплоть до 60-х годов 19 в. выходили с огромными цензурными изъятиями, в которые читатели часто вписывали от руки недостающее, черпая из полных рукописных копий «Горя от ума».

     Существуют  также так называемые «театральные» списки, по которым «Горе от ума» исполнялось в театрах в первые годы сценических постановок в Москве и Петербурге. В 50-х годах XIX в им придавалось большое значение, так как считалось, что эти списки – авторская редакция текста. Но их изучение показало, что возлагаемые надежды не оправдались. Как и в большинстве списков, текст театральных сильно испорчен изъятиями цензуры и невнимательным переписыванием.

    Печатная история комедии не менее интересна и насыщена, чем рукописная. Печатных изданий «Горя от ума» тоже огромное количество. Большинство из них не имеют никакой текстуальной ценности, но немногие имеют большое значение в печатной истории произведения. Долгое время цензура не разрешала отдельное издание пьесы, даже после частичной публикации в «Русской Талии».

     Первое  русское издание «Горя от ума  выходит» в 1833г. после продолжительных  споров и недовольства цензуры.  Издание сохраняет многие дефекты театральных списков. Цензурных изъятий так же много, как и в театральных списках, хотя, в сравнении с «Русской Талией», здесь восстановлены 15 стихов в монологе Чацкого. Многие стихи подверглись цензурным переделкам. Следующее издание «Горя от ума» появилось только шесть лет спустя, в 1839 г. В текстуальном отношении это издание стоит не выше первого.

     Заслуживает  внимания издание 1875г. под редакцией И. Д. Гарусова. Сам редактор называл свое издание по сороковым по счету, но первым по содержанию полным изданием. Однако воспроизведенный Гарусовым текст комедии во многом расходится с общепринятым, опирающимся на Булгаринский список. Появившись в печати, текст не взвал неодобрения критиков, хотя более поздние исследования показали, что текст фальсифицирован. Издание, в целом, очень противоречиво. Гарусов совершенно произвольно включает в свой текст, который сам называет окончательным, варианты первоначального текста, незадолго перед тем опубликованные А.Н. Веселовским. Затем обнаруживается, что печатный текст Гарусова расходится с его же собственными списками.

     Из дальнейших изданий комедии заслуживает быть отмеченным «сорок второе издание по рукописи 1831 года, найденной в Тифлисе, с 150 вариантами», редактированное Д. Г. Эристовым (Эристави.— Тифлис, 1879). В основу текста положена рукопись, принадлежавшая А. А. Иоаннисиани и датированная 9 сентября 1831 г.; соотношение этого позднего списка с авторитетными рукописями ничем документально не удостоверено; что же касается содержания, то анализ его в сопоставлении с окончательной редакцией, Жандровской и Булгаринской рукописями, обнаруживает значительную испорченность текста тифлисской рукописи.

     В последующих изданиях «Горя от ума» текст комедии продолжал публиковаться в искаженном виде. Имели место различные фальсификации. Так, например, в сборнике «Помощь голодающим» 35 был напечатан приписанный А. С. Грибоедову «Пролог» к «Горю от ума». Грибоедову также приписывался эпиграф к комедии.

          В дальнейшей истории печатного текста «Горя от ума» важным моментом была публикация Музейного автографа под редакцией и с обильными примечаниями В. Е. Якушкина (М., 1903). Под сильным впечатлением этого издания оказалась редакторская работа Ю. Э. Озаровского. Подготовленный им текст комедии 37 является смесью позднейшего, Булгаринского текста с ранним, Музейным, причем редактор восстанавливал в тексте те варианты, которые сам Грибоедов отменил в окончательной редакции.

     В 1912 г. в издании Л. Э. Бухгейм в Москве вышло издание Жандровской рукописи «Горя от ума» под редакцией Н.К. Пиксанова, с его примечаниями и вводной статьей. В сопоставлении с Жандровским текстом впервые раскрылось важное значение Булгаринского списка. В результате исследователи пришли к выводу о возможности установления окончательного текста «Горя от ума». Сравнительное изучение трех главных рукописей комедии позволяет установить текст почти абсолютно достоверно, за исключением нескольких случаев с орфографией и пунктуацией.

     Как  пишет Н.К. Пиксанов в своей книге «История текста «Горя от ума»: «Вся полуторастолетняя история текста «Горя от ума» есть история искажений авторского текста и борьбы с этими искажениями. В искажениях участвовали и цензоры, и актеры, и постановщики, и критики, и литературоведы-текстологи. Многое объяснялось «объективными» причинами: принуждениями цензуры, отсутствием авторизованных рукописей, неразработанностью основ текстологии. В настоящее время все это изжито».

     Теперь, когда все списки доступны для изучения и сопоставления, становится возможным проследить ход изменений, внесенных в пьесу автором, посмотреть на эволюцию текста, попытаться понять значение этих изменений для раскрытия характера отдельного героя и общего смысла комедии.

      Для соотнесения я выбрала монолог Чацкого «Не образумлюсь… виноват…», так как он является заключительным монологом героя, это выплеск огромного эмоционального напряжения. Монолог в значительной степени характеризует Чацкого и расставляет в пьесе все точки над «i».

     В совей работе я буду проводить сравнение текстов Музейной рукописи и окончательного текста комедии под редакцией Н.К. Пиксанова.  

      В  своей книге «Творческая история  «Горя от ума» Пиксанов пишет следующее: «Этот монолог взял от автора, кажется, наибольшую долю усилий сравнительно с другими подобными частями комедийного текста, больше даже, чем сон Софьи или монолог «А судьи кто?» Действительно различия в текстах весьма значительные и видны невооруженным глазом. Начинаются они уже с первой строки монолога. Если в общепринятом варианте Чацкий произносит: «Не образумлюсь... виноват…», то в ранней редакции монолог начинается словами: «Я перед вами виноват».  

     Первое  изменение произведено автором  в самом начале монолога. В  поздней редакции присутствуют  стихи, которых нет в Музейной  рукописи: «И слушаю, не понимаю, 

Как будто всё  еще мне объяснить хотят,

Растерян мыслями... чего-то ожидаю». Автор тем самым говорит о растерянности Чацкого, неспособности им понять образа мысли конкретно Софьи и Фамусова, и в целом всего московского общества. «Чего-то ожидаю», - эта фраза говорит не о действительных ожиданиях героя, но о прошедших его ожиданиях, неоправданных. Он как бы говорит о том, что напрасно ожидал чего-то, а теперь, поняв все наконец, растерян.

      «Не знаю, почему вас с теми ставил в ряд,

Которым впрочем здесь найдутся сотни ровных,

Искательниц фортун и женихов чиновных,

Которым красотой едва дано расцвесть,

Уж глубоко натвержено искусство

Не сердцем поискать, а взвесить и расчесть,

И продавать себя в замужство», - эти стихи полностью отсутствуют в поздней редакции текста. Мне кажется причина, по которой Грибоедов решил убрать данный отрывок, заключается в том, что Чацкий, по сути, не ставил Софью в один ряд с описынным типом девушек. Напротив, если бы она была столь типичной представительницей тогдашнего московского общества, такой человек, как Чацкий вряд ли бы ее полюбил.  

    Вариант  ранней рукописи: «Вы выше этого. По вас такий, что был

Немножко прост, и  очень мил,

Чтоб вы могли  его, и в возрасте бы зрелом

Беречь, и пеленать, и спосылать за делом…». Аналогичный отрывок в поздней редакции звучит так: «Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом.

Себя крушить, и  для чего!

Подумайте, всегда вы можете его

Беречь, и пеленать, и спосылать за делом…». Грибоедов убирает ироничный комментарий: «Вы выше этого», но при этом вписывает в поздний текст ремарку «насмешливо». Убирается характеристика Молчалина «немножко просто и очень мил», так как она выглядит чересчур положительной, что является непоследовательным, учитывая отношение Чацкого к нему. Кроме того, в позднюю редакцию автор добавляет намек на предыдущие события пьесы, а именно, разоблачение Молчалина. Это делает Чацкого не просто ироничным, как в ранней версии, но даже язвительным, более остроумным.