Анализ  стихотворения Блока  о Прекрасной Даме

«Стихи о Прекрасной Даме » - поэтический дневник Блока.

Из стихотворений , написанных в 1901 году и в 1902 году , он отобрал около половины , распределил в строго хронологическом порядке и разделил на шесть отделов. Поэт признавался , что « технически книга очень слаба » , и называл « бедное дитя моей юности ». Но он любил свои несовершенные стихи и в последние годы  к ним возвращался : переделывал , исправлял , печатал в журналах , составлял новые сборники , из которых один « За гранью прошлых дней » вышел в свет за год до его смерти ( 1920 году). По свидетельству Вл. Пяста , умирающий Блок сказал матери : « Знаешь что? Я написал один первый том. Остальные – пустяки ». 

Этот цикл вдохновлён Любовью Дмитриевной Менделеевой ( 1881-1939) , дочерью    знаменитого  русского учёного Дмитрия Ивановича  Менделеева .Стихи 1901-1902 годов , составившие ядро первой книги лирики Блока , написаны в пору самой горячей и нежной влюблённости поэта ( «…когда я носил в себе великое пламя любви » , - написал Блок в дневнике 1919 года ). Эта книга  – истинное начало , исток всего творчества  Блока . На таком понимании значения своей первой книги настаивал Блок всегда , до конца жизни.                       

« Стихи о Прекрасной Даме » - ранняя утренняя заря , - писал Блок в марте 1908 года, -  те сны и туманы , с которыми борется душа , чтобы получить право на жизнь. Одиночество , мгла , тишина - закрытая книга бытия , которая пленяет недоступностью…Там будущие- за семью печатями . В утренней мгле сквозит уже чародейный , Единый Лик , который посещал в видениях над полями и городами , который посетил меня на исходе жизни…».                                                                                                                                                                                           

В 1911 году , готовя к изданию первую книгу « Собрания стихотворений » , Блок  объяснил , комментируя « Стихи о Прекрасной Даме » : « Эта книга , в противоположности двум следующим , написана в одиночестве ; здесь деревенское преобладает над городским ; внимание направлено на знаки , которые природа щедро давала слушавшим с верой ; такая « однострунность » души позволила мне расположить все стихотворения первой книги в строго хронологическом порядке ; здесь главы определяются годами , в следующим книгах – понятиями ; но эти числа и снова для меня одинаково живые и законченные обзацы. Четвёртая глава (1901 год) (в издании , о котором идёт речь , все стихи чётко делились по годам :1898 ,1899 и т. д. - В.Ф.) имеет первенствующее значения как для первой книги , так и для всей трилогии…она же есть тот «магический кристалл » , сквозь который я различил впервые , хотя и « неясно » всю « даль свободную романа… ».                                                                       

Впервые цикл стихов о Прекрасной Даме был опубликован  в « Северных цветах » за 1903 год , то есть в год женидьбы Блока на Л.Д. Менделеевой. Обращаясь к редактору      журнала В. Брюсову, Блок замечал : « Посылаю Вам стихи о Прекрасной Даме . Заглавие ко всему отделу моих стихов в « Северных цветах » я бы хотел поместить такое : « О вечно-женственном ». В сущности это и есть тема всех стихов…».                                                                                                                

         В конце декабря 1904 года Блок  пишет огорчённое письмо отцу , который резко       отозвался об этой первой книге поэта : « Мне странно , что Вы находите мои стихи непонятными и даже обвиняете меня в рекламе и эротизме…В непонятности меня, конечно, обвиняют  почти все но на днях мне было очень отрадно слышать ,что вся почти книга понятна, до тон- кости часто ,а иногда и до слёз , - совсем простыми , « неинтеллигентными » людьми .Не   выхваляя ни своих форм и ничего вообще от меня исходящего ,я могу с уверенностью сказать ,что плохо ли ,  хорошо ли ,- написал стихи о вечном и вполне несомненном ,что рано или поздно должно быть воспринято всеми ( не стихи , а эта вечная сущность ) ».                                                                                                                                                            

В принципиальном , длившемся не один год споре с Андреем Белым , отстаивая свою художественную индивидуальность и цельность всего творчества ,Блок писал своему быв- шему другу в августе 1907 года: « Считаю , что стою на твёрдом пути и что написанное мною служит органическим продолжением первого - « Стихов о Прекрасной Даме ».И вновь ему же , в октябре 1910 года : « Ведь вся история моего внутреннего развития                       « напророчена » в « Стихах о Прекрасной Даме ».                                                                                                              

         В своих « Записных книжках  », в записи от 26 марта 1910 года  Блок особенно          подчеркивает важность этого  цикла и со стороны идейно - этической : « Стихи о Прекрасной Даме » - уже этика , уже общественность » ( Александр Блок ). Записные книжки. М .1965. В записи от 28 июня 1916 года появляются такие строки : « Лучшими остаются « Стихи о Прекрасной Даме » . Время не должно тронуть их ,как бы я ни был слаб, как художник ». Время и не « тронуло их » - в истории мировой поэзии цикл стихов Блока   « О Прекрасной Даме » находится в ряду бессмертных лирических созданий Петрарки , Данте , Шекспира.                                  

М.А. Бекетова сообщает , что в последние годы своей жизни Блок собирался издать

книгу « Стихов о  Прекрасной Даме » по образцу дантовской Vita Nuova.Каждому            стихотворению должны были предшествовать комментарии в таком роде : « Сегодня я встретил свою донну и написал такое - то стихотворение ». Слёзы такого замысла мы находим в наброске предисловия к предлагавшемуся новому изданию первой книги в 1918 году. Поэт пишет ,что , перерабатывая снова и снова свои юношеские стихи , он заблудился в лесу собственного прошло и вот ему пришло в голову воспользоваться приёмом Данте , который тот избрал , когда писал « Новую жизнь ». Набросок заканчивается торжественными словам : « Спрашивая помощи и тихих советов у Той , о Которой написана книга , я хочу чтобы мне удалось дописать таким простыми словами , которые помогли бы понять единственно нужное содержание другим. 1918 . День Успения Божией   Матери ». И в том же августе 1918 года в « Дневнике » Блок начинает свои « дантовские » комментарии .Они состоят из биографических заметок ( с весны 1897 года до зимы 1901 года ) и примечаний к 39 стихотворениям 1901 года . Замысел подробного мистического истолкования оказался слишком сложным , и автор больше к нему не возвращался . же в этой весьма запутанной эзотерике есть драгоценные признания и мистические взлёты, позволяющие нам проникнуть в тайну жизнь поэта.   

В ранних стихотворениях Блока были нередки такие слова:  

« Кто-то ходит…кто-то плачет…», « Кто-то зовёт… кто-то бежит…», « Кто-то крикнул… кто-то бьётся…».

Кто-то , а кто , неизвестно . Будто приснилось во сне. Вместо точных подлежащих - туманные.

А если и сказано  кто, то невнятно: « Белый смотрит в морозную даль…».

   А иногда  безличнее:

                                                         Прискакала дикой степью

                                                         На вспененном скакуне. 

Прискакала ,а кто , неизвестно. Подлежащего не было. Не то чтоб оно было спрятано , а его не было совсем .Поэт мыслит одними сказуемыми , которые и стояли в начале стиха. У него получалось такое:

                                                         Блеснуло в глазах. Метнулось  в мечте.

                                                         Прильнуло к дрожащему сердцу.                                                                 

А что блеснуло , метнулось , прильнуло , это оставалось несказанным. Такие бесподлежащные , бессубъектные строки отлично затуманивали речь.

Подлежащее было предоставлено нашему творчеству .Мы , читатели , должны были воссоздать его сами. Это придавало повествованию дремотную смутность , в и заключалась тогда неосознанная задача поэтики Блока: затуманить стихотворную речь.                                                                               

Только таким сбивчивым  и расплывчатым язычком он мог  повествовать о той тайне , которая долгие годы была его единственной темой. Этот язык был как бы создан для тайн. Недаром самое слово таинственный играет такую огромную роль в ранних стихотворениях Блока. Он прилагает это слово ко многим предметам и окрашивал им свои ранние стихи. Таинственный сумрак , таинственный мол , таинственное дело ,таинственные соцветия -всюду были у него тайны и таинства.                                                                                                

И тайной тайн была для  него та Таинственная , которой он посвятил свою первую книгу и которую величал в этой книге Вечной Весной , Вечной Надеждой , Вечной Женой , Вечно Юной , Недостижимой , Непостижимой , Несравненной , Владычицей , Царевной , Хранительницей ,Закатной Таинственной , Девой. Таинственность была главное свойство. Мы не знали , кто она ,г де она , какая она , знали только ,что она таинственна. Лишите этой таинственности , и она перестанет быть.

образ вечно зыблется , клубится , двоится , на каждой странице иной : не то она звезда , не то женщина , не то икона , не то скала , озарённая солнцем. Только та уклончивая, сбивчивая , невнятная , дремотная речь , которую Блок овладел с таким непревосходимым искусством на двадцатом или двадцать первом году своей жизни , могла быть применена к этой теме. Только из недр такого зыбкого , расплывчатого стиля мог возникнуть этот зыбкий , расплывчатый миф. Если бы Блоку не было дано говорить непонятно , его тема иссякла бы на первой же странице. Всякое отчётливое слово убило бы его Прекрасную Даму. Но он всегда говорил о ней так , будто он уже за чертой человеческой речи , будто он пытается рассказать несказанное , будто все слова его - только намеки на какую-то неизреченную тайну.

было хаотично в  этих дремотных стихах ,но с самого начала в них чётко и резко выделились два  слова ,два образа ,повторявшиеся чуть не на каждой странице: свет и тьма ,-так что , в сущности ,всю первую книгу Блока – « Стихи о Прекрасной Даме » , можно было бы назвать « Книгой о Свете и Тьме ».

   Первая же  строка в этой книге говорила  о свете и тьме:

                                                         Пусть светит месяц – ночь  темна.

И если перелистать  всю , в ней не найдёшь ни человеческих лиц , ни вещей , а только светлые и тёмные пятна , бегущие по ней беспрестанно. Следить за этими светлыми и тёмными пятнами было почти единственной заботой поэта. Замечательно , что себя самого он постоянно чувствовал во мраке:

                                                         Ступлю вперёд – навстречу  мрак ,

                                                         Ступлю назад – спелая мгла.

   И единственным  огнём его ночи была та , кого он называл Лучезарная.

, то есть в природе  огневого и огненного , было связано для него с образом , а , что не она , было тьма. Стоило ему упомянуть о ней , возникало видение огня : либо светильника , либо горящего куста , либо зари , либо маяка , либо пожара , либо звезды , либо пламени.           

И к звукам он прислушивался  только к таким , которые говорили о Ней ; все другие звуки казались ему докучливым шумом , мешающим слушать :

                                                         Кругом о злате иль о хлебе

                                                         Народы шумные кричат.

Но что ему до шумных народов! К людям он относился  в то время не то что враждебно, но холодно. У него было стихотворение  о том ,что он еле следит за их суетными мирскими делами – « средь видений , сновидений , голосов миров иных ». Вся жизнь человечества казалась ему « суетными мирскими делами »,от которых чем дальше , тем лучше. « Я к людям не выйду навстречу » , - говорил он в январе 1903 года. А когда однажды ему пришлось оторваться на миг от « видений , сновидений » и взглянуть на суетливые мирские дела , он увидел в них только бессмысленную боль , которую и отразил в конце книги.

Святость его возлюбленной была для него неприкасаемым догматом. Он так и назвал святая.

   « О ,святая , как ласковы свечи » , « В ризах целомудрия , о , святая , где ты ? ».

образ часто являлся  ему в окружении церковных  святынь и был связан с колокольным  звоном , хорами , соборами. Замечательно ,что никогда он не чувствовал слишком близкой к себе , а , напротив , ему неизменно казалось ,что она неблагосклонна и сурова ,ему чудилась в ней какая – то надменная строгость. Она была скорее зла ,чем добра. Она забыла о , но он медлит , прислушивается , шепчет : приди. Этим приди была охвачена вся его первая книга.