Коммуникативные неудачи в структуре диалога

    4.  Причиной нарушения контакта с собеседником и прекращения разговора может быть  неуместное   замечание   в адрес слушателя по поводу его действий, личностных качеств, которое может быть истолковано как недоброжелательное отношение говорящего (нарушение правила кооперации, солидарности, релевантности). Ср. широкое понимание неуместности у Цицерона: «Кто не считается с обстоятельствами, кто не в меру болтлив, кто хвастлив, кто не считается ни с достоинством, ни с интересами собеседников и вообще кто несуразен и назойлив, про того говорят, что он «неуместен» [44, 229]. Существуют разные приемы введения в текст диалога замечания «не по делу». Ср. гиперболу: «Петрушка, вечно ты с обновкой, С разодранным локтем» [Грибоедов]; (разговор с ребенком) — Не бери в рот грязь  всякую!  — Это не всякая, это куколкин чайник; ср. пример Т. М. Николаевой: Вы ведь всегда  интересуетесь, сколько кому лет — (говорится лицу, всего однажды задавшему подобный вопрос) [32, 161].

    Неуместность  может быть вызвана неспособностью говорящего уловить настроение собеседника, определить ход его мысли. Это характерно для разговоров между малознакомыми людьми. В инициальной реплике нередки случаи употребления личных и указательных местоимений в расчете на то, что слушатель знает, о чем идет речь; например: Оки всегда так после курсов (попутчик своему соседу в автобусе). — Кто? — Водители, говорю, неопытные. Дергает с места, поворот не отработан. — А... Ясно, что ход мыслей слушателя был не такой, как у инициатора разговора. Отсюда — непонимание. Такая речь социально маркирована; кроме того, это характерно для женской речи.

    Несовпадение  социокультурных особенностей участников общения также может повлечь за собой неуместные фразы, приводящие к коммуникативному провалу. Ср. юмористический финал диалога, приведенного в статье Н. Н. Трошиной: «Коммерсант Майсль приезжает из Черновцов в Вену. Вечером он хочет пойти в Бургтеатр. Он спрашивает в кассе театра: «Ну, что у вас сегодня на сцене?» — «Как вам будет угодно». — «Отлично! Пусть будет «Королева чардаша» [41, 89]. Если читатель знает, что Бургтеатр — это драматический театр и что «Как вам будет угодно» — пьеса Шекспира, то коммуникативная неудача коммерсанта будет очевидна.

    Непонимание и недостижение собеседниками согласия может быть вызвано целым рядом  обстоятельств, когда коммуникативные  ожидания слушателя не оправдываются. И если устранение причин неудачного общения, лежащих в сфере социокультурных стереотипов, фона знаний, психологических пристрастий (приятие / неприятие действий или черт характера собеседника), в принципе невозможно, то непонимание, вызванное низким уровнем языковой компетенции, преодолимо. Ср. диалог в трамвае между матерью и дочерью, приехавшими в Москву из пригорода. Дочь: Даже хорошо, что я не поступила в техникум в Москве, а то бы каждый день ездила туда-сюда. — Мать: А вечером приезжала бы на бровях. — Дочь: Почему на бровях? — Мать: Ну уставала бы очень. — Дочь: А почему «на бровях»-то? — Мать: Так говорят... (не знает, как объяснить). Мать не знает значения выражения «на бровях» — «(прийти, дойти, приползти) (прост.) — о пьяном: с трудом, еле-еле добраться» [Ожегов С, Шведова Н., 1992. С. 58], поэтому употребляет выражение не к месту; дочери кажется, что она вообще никогда не слышала этого выражения. Здесь налицо типичный случай невысокой степени владения языком: употребление устойчивых выражений не к месту, незнание точного значения слова.

    Другой  тип ошибочного понимания или непонимания связан с неясностью для слушателя слов с абстрактным значением или слов-терминов, соответствующих специальным областям знаний. Так, например, в ходе полилога (три участника разговора, коллеги, двое с университетским образованием) один из собеседников взглянул на часы и начал прощаться: «Мне с вами хорошо... Однако время не дремя, мне еще сегодня нужно заехать в одно место по делу... «Мы встретимся снова!» (строчка из популярной песни). — 2-й уч.: Танюш, не исчезай. — Куда я денусь, мы софеноменальны — 3-й уч.: Чего, чего? Софеноменальны? Не понял...» Слово софеноменалъны оказалось своего рода лакмусовой бумагой для определения мира знаний третьего участника полилога.

    Дискомфорт  общения, неправильная интерпретация  и отчуждение возникают в случае неправильной линейной организации высказывания. Синтаксические ошибки в согласовании, нанизывание падежей, усеченные предложения, недоговоренность, перескакивание с одной темы на другую, пусть и близкую, — все это вызывает напряженность внимания и неосуществление коммуникативных ожиданий слушающего. Ситуация усугубляется быстрым темпом речи, паузами обдумывания (запинками). Если при этом говорящий информирует слушателя по теме, известной ему, то слушателю приходится проделывать большую «работу» по домысливанию общей картины, а если тема сообщения неизвестна адресату, то говорящий рискует оказаться непонятым. Иллюстрацией подобных коммуникативных неудач может служить диалог между двумя школьниками, когда один из них рассказывает приятелю о своих впечатлениях по поводу увиденного вчера боевика.

    А.: Он как жахнет его ... Ну я вообще ... —  Б.: Кто? Кого? — А.: Ну этот, который вначале ... — Б.: А тот? — А.: А что тот? Тот больше не лез ...

    В обыденной речи неполнота высказываний и их контаминация (наложение) «расшифровывается» с помощью интонационного рисунка реплики и сопутствующих обстоятельств. Однако не следует забывать, что языковое осмысление одних и тех же событий и фактов у разных людей различно, индивидуальна и манера речевого «сжатия», эллиптирования, поэтому попытки слушателя извлечь смысл из услышанной фразы могут быть напрасными. Ср. приведенный в повести И. Грековой «Кафедра» диалог Дарьи Степановны (домработницы) с профессором Николаем Николаевичем (Энэн): «Особое своеобразие речи Дарьи Степановны придавали провалы и зияния, от которых многие фразы становились каким-то ребусом... Собеседник — не дурак же он! — сам должен был понимать, о чем речь. В эту априорную осведомленность каждого о ходе ее мыслей она верила свято...

    Больше  всего любила передачу «Человек и закон». Невнимания профессора к этому зрелищу понять не могла, осуждала:

    Все с книжками да с  книжками, вот и  прозевали. Про шпану  шестнадцать тридцать. Жене восемь лет, наточил  ножик — раз! Ее в реанимацию, три часа, умерла.

    Восемь  лет жене? — с  ужасом спрашивал  Энэн.

    Все вы понимаете, слушать  не хотите. Не жене, а  ему восемь лет. Мало. Я бы больше дала».

    К коммуникативной дисгармонии и  непониманию может привести различие схем поведения участников диалога, что находит отражение в несвязности (фрагментарности) частей диалога, в нереализованной коммуникативной валентности реплик, неоправданных паузах. 

1.1.2. Коммуникативные ошибки. Классификации 

       Авторы  коллективной статьи Б. Ю. Городецкий, И. М. Кобозева, И. Г. Сабурова «К типологии коммуникативных неудач» учитывают такие важные критерии, как последствия КН и источники КН. Классифицируя КН по источникам,  исследователи выделяют КН, причиной которых является сам коммуникант, и КН, вызванные обстоятельствами коммуникативного акта [Городецкий, Кобозева, Сабурова 1985: 67-72]. 

       Н. И. Формановская выделяет три основания  для классификации КН [Формановская 2002: 170-174]:

       - социальнокультурные (различия в картинах мира);

       - психосоциальные (разные ментальные модели фрагментов действительности, несовпадение оценок фрагментов и явлений действительности, нарушение речевого поведения, нарушение канала связи, неправильное прочтение речевой интенции и др.);

       - собственно языковые (употребление окказионализмов, неточное понимание значений грамматических средств, неточная рефенциальная отнесенность, многозначность, паронимия, омонимия и др.).

       Общепринятой  является классификация О. Н. Ермаковой  и Е, А, Земской – авторов статьи «К построению типологии коммуникативных  неудач». В основание их типологии положены возможные причины, вызывающие КН [Ермакова, Земская 1993: 33]:

       - порождаемые устройством языка: Это очень эффектный ход. – Не вижу ничего эффектного. Просто он результативный. – Ну да, я это и хотела сказать. – Тогда  эффективный, а не эффектный (пример Н. И. Формановской) - причиной КН может послужить паронимия (эффектный - эффективный);

       - порождаемые различиями говорящих в каком-либо отношении: Ты делаешь  зарядку? – Сегодня не делал. – Я не про сегодня. Вообще-то делаешь? – Время от времени (пример из статьи Ермаковой, Земской) – адресант спрашивает об обычном явлении, адресат же сообщает о конкретном факте. КН обусловлена пониманием единичного / общего, не выраженного в высказывании явно;

       - порождаемые прагматическими факторами: У меня там оставалось немного масла, и я отдала его хозяйке. – Ну да, немного. Чего водить туда-сюда? – Я бы и много оставила. Во-первых, мне не жалко, а во-вторых, его не довезешь в жару (пример из статьи Ермаковой, Земской) - адресат превратно истолковывает причину  поступка, реагируя на компонент немного, адресант с обидой отказывается от причины немного, не желая, чтобы ее считали жадной;

       - метакоммуникативные реакции адресата на слова говорящего, когда непонимание и неудовольствие адресата вызывает форма речи. Авторы статьи опираются на определение метакоммуникативных реакций В. Д. Девкина: «Метакоммуникативные реакции кодового содержания могут состоять из критических или оценочных замечаний, возражений, несогласия с применением избранных собеседником средств (именно средств, а не содержания высказывания)» [Ермакова, Земская 1993: 33]: Вы мне не тычьте!, Как ты разговариваешь?!, Будьте тактичнее! и т. п. 

       Особой  специфической областью изучения является возникновение КН в процессе межкультурной коммуникации. Д. Б. Гудков отмечает, что «КН в таком типе общения провоцируется невладением одним из коммуникантов системой значений той культуры, на языке которой ведется общение», причем, по мнению исследователя, на этом уровне анализа не имеет смысла разделять вербальные и невербальные неудачи [Гудков 2003: 59]. Он предлагает классификацию ошибок, которые ведут к искажению смысла высказывания и его неверной интерпретации:

       - «технические» ошибки, вызванные неверным фонетическим или графическим оформлением речи на русском языке;

       - «системные» ошибки, вызванные слабым владением системой языковых значений различного уровня и способов их выражения: Ты говоришь очень тихо, я тебя не слушаю (вместо я тебя не слышу) – непонимание различия в семантике глаголов слушать и слышать;

       - «дискурсивные» ошибки, вызванные неверным использованием системы языка, что обусловливается невладением системой культурных норм и ценностей того сообщества, на языке которого ведется общение (этикетные ошибки, энциклопедические, стереотипные и др.): немецкая студентка, хорошо владевшая русским языком, совершенно не поняла, почему ее русский знакомый назвал своего приятеля Левшой. Хотя тот, как она заметила, вовсе не был левшой в собственном смысле этого слова – пример «энциклопедической» ошибки;

       - «идеологические» ошибки, когда КН вызваны различиями в моровоззрении коммуникантов : Хорошо знакомый автору статьи американец сказал: «Сейчас придет мой друг, с которым мы познакомились позавчера на одной презентации». Автор статьи выразил свое удивление тем, что человек, знакомство с которым началось лишь два дня назад, был назван другом.

       По  мнению автора рассматриваемой классификации, КН чаще встречаются в межкультурной,  нежели в монокультурной коммуникации. Теоретическое значение изучения таких коммуникативных неудач состоит в выявлении типологических черт русского когнитивного и языкового сознания, практическое – в выявлении «зон» русского культурного пространства, постижение которых вызывает наибольшее затруднение у инофонов, определение путей коррекции возможных ошибок, избежания этих трудностей [Гудков 2003]. 

      II глава. Коммуникативные ошибки, реализуемые в структуре

художественного текста и бытового диалога

2.1. Структура диалога 

    Диало́г (греч. Διάλογος — первоначальное значение — разговор, беседа двух людей). Тип речевой коммуникации, осуществляющейся в отличие от монолога в виде словесного обмена репликами между двумя и более взаимодействующими собеседниками. В диалоге собеседники демонстрируют осмысленную связь высказываний в совместном рассуждении: связь вопроса и суждения, вопроса и его оценки, что позволяет говорить о диалоге как логической форме.

      Диалог - центральный вид разговорной  коммуникации. Разговорные монологи почти с неизбежностью включают в свой состав диалогические компоненты. Что же касается полилога, то его правомерно, вероятно, рассматривать вообще как некоторую модификацию диалога. Именно диалог наиболее контрастно противопоставляет разговорную речь и кодифицированный литературный язык (КЛЯ), в текстах которого диалоги занимают далеко не центральное место. Не менее важно и то, что разговорные диалоги обладают такими существенными способностями, которые в кодифицированных текстах, даже таких, которые стремятся как-то воспроизвести разговорные черты - диалоги в художественной литературе - либо вообще никак не проявляются, либо проявляются неярко и непоследовательно.

      Среди разговорных особенностей диалога  выделяются такие, которые свойственны  всем разговорным текстам, и такие, которые проявляют себя именно в  диалогах. Эти особенности во многом определяются спецификой разговорного дискурса. Дискурс - это связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими - факторами. Особая роль в разговорном дискурсе принадлежит прагматическим условиям, которые образуют ось адресант - ситуация - адресат. При построении разговорных текстов вообще и особенно диалогических широко используется объединяющая адресанта и адресата предельно насыщенная и конкретная их апперцепционная база. Апперцепционная база - это те знания, тот опыт говорящих (в западной традиции их обычно называют фоновыми знаниями), которые так или иначе могут входить при разговорном общении в коммуникацию, прямо взаимодействуя с ее вербальной семантико-синтаксической структурой [Якубинский 1923: 9]. Различаются обще- и частично-апперцепционная базы. Обще-апперцепционная база объединяет всех или, во всяком случае, многих носителей языка. Частично-апперцепционная база - это те фоновые знания, которые объединяют только какой-то микроколлектив носителей языка (семья, сослуживцы и пр.) [Земская и др. 1981: 194-196]. Опора на апперцепционную базу осуществляется при построении любых разговорных текстов, но в диалоге эта опора проявляется особенно ярко и последовательно, поскольку диалог предполагает равное участие в коммуникации ее партнеров, и поэтому почти с неизбежностью активизируется их апперцепционная база.⁷