Немалую роль в выработке общественно-литературной программы журнала сыграли статьи самого Благосветлова. Им, в частности, написано большинство политических обозрений в 1863—1864 гг. Статьи Благосветлова дают основание говорить о близости его политических, философских и эстетических взглядов к программе революционной демократии 60-х годов.⁶

     Но  при всех колебаниях и реформистских  тенденциях Благосветлов принимал участие  в революционной борьбе — был  членом «Земли и воли», а с 1862 г. —  одним из руководителей этой подпольной организации.

     Когда в 1866 г. «Русское слово» было закрыто  царским правительством, Благосветлов оказался под арестом и с апреля по июнь 1866 г. был заключен в Петропавловской  крепости.

    В июне 1862 г. «Русское слово» по настоянию  цензуры подвергалось приостановке на восемь месяцев. Затем последовал ряд «предостережений» редакции, а после каракозовского выстрела, в апреле 1866 г., журнал «Русское слово» разделил участь «Современника»— был закрыт за свое «вредное направление».

    Виднейших сотрудников «Русского слова» постигла тяжелая участь: в 1862 был арестован и сослан на каторгу революционный поэт Михайлов. В том же году были арестованы Писарев и Шелгунов. В 1864 был сослан в Сибирь еще прежде лишенный кафедры историк Щапов. Писарев и Шелгунов самоотверженно продолжали сотрудничать в журнале, находясь в заточении в Петропавловской крепости и в ссылке (Шелгунов). Такой «крамольный» состав сотрудников и воинственный характер журнала все время привлекал к нему назойливое внимание властей, и очень скоро журнал был совсем задушен, при активном содействии писателя и цензора Н. А. Гончарова.⁷

     Журнал  этот, выходивший в течение шести  лет, пользовался большим авторитетом  у передового читателя, был весьма популярен среди учащейся молодежи и в русской провинции. По всем основным проблемам общественно-политической жизни в период своего расцвета (1863—1865 гг.) «Русское слово», хотя и не всегда последовательно, но страстно и самоотверженно, отстаивало революционно-демократические позиции.

     Глава II. Политические обзоры Э.Реклю и их роль в освещении зарубежных событий 
 

     Одним из постоянных обозревателей политического  блока был Эли Реклю, который  начал публиковать свои политические обзоры с 1860 г. (№ 11) по просьбе Благосветлова.  В основном все политические обзоры Эли Реклю подписывал своим псевдонимом Жак Лефрень.⁸

     Публиковались обзоры в разделе «Политика» под  названием «Обзор современных событий». Здесь освещались самые интересные факты заграничной жизни. Под вниманием автора оказывались Англия, Франция, Германия, Италия, Испания и другие страны. Причем изображались не только важные события политической жизни, но и различные случаи, характеризующие порядки и обычаи страны.

     Сам публицист определяет свою цель так – «поговорить съ читателями Русскаго Слова о совершившихся событiяхъ, и о тђхъ событiях, которыя готовятся впереди»,⁹ именно «поговорить», а не «рассказать». То есть  автор настраивает читателя на диалог, не просто на принятие передаваемых фактов, а на их осмысление.

     Цель  Эли Реклю  - создать образ страны: особенности политического строя, жизненного уклада, национального характера. Так как возможности совершать путешествия были крайне ограничены, эти публикации были своеобразным окном в «другой мир».

     Обзор строится в форме путешествия  из страны в страну, а автор выступает в роли экскурсовода, указывая читателю, на что нужно обратить внимание. Создается ощущение передвижения по карте: «Отъ Венгрiи не далекъ переходъ къ Италiи»¹⁰. 

     Обзоры  Реклю отличаются эмоциональностью, им свойственен оценочный характер изложения: автор не просто перечисляет факты, но и выражает своё отношение к ним.

     В каждой стране автор выделяет наиболее важные и значимые для страны события, например, в Англии назначение лордом Пальмерстона. Публицист пересказывает его речь по поводу назначения.  Однако обзоры Реклю – это не просто рассказ о свершившихся или ожидаемых событиях, но здесь четко прослеживается и авторская оценка событий. Например, когда говорит о назначении лордом Пальмерстона он говорит, что должность эта чисто почетная, но приносит несколько тысяч фунтов-стерлингов жалованья. Таким образом, он показывает бесполезность данного назначения, которое дает только материальную выгоду лорду, но никакой пользы нации.

     Иронию мы слышим в рассказе об английском суде присяжных, о решении по делу Видиля, который был осужден на один год тюремного заключения за то, что «ударилъ сына толстымъ, а не тонкимъ концомъ трости».¹¹

     Обзоры  Э.Реклю носят аналитический характер. Автор выявляет причины, истоки явления, а также возможный выход из сложившейся ситуации. Например, в обзоре событий, происходящих в Венгрии, объясняет, почему она не может отказаться от порядка 1848 года. «Венгрiя не хочетъ отказаться отъ порядка 1848 года, потому что этотъ порядокъ не былъ уничтоженъ и можетъ быть уничтоженъ только ея волею; въ этомъ порядкђ есть нђкоторыя не либеральныя статьи (напр. о политическихъ правахъ Евреевъ), которымъ теперешняя Венгрiя не сочувствуетъ, но которыхъ она не можетъ отмђнить…»¹²

     Или, например, довольно подробно публицист  объясняет истоки разбойничества в Италии: «Что ни говорите, а здђсь должно искать начала разбойничества. Оно держалось потому, что ему позволили распространиться, потому, что вниманiе правительства было отвлечено сначала къ Гаэтђ, потомъ къ аветрiйскимъ границамъ, - и еще потому, что даже въ прежнемъ неаполитанскомъ королевствђ Гарибальди возбуждалъ — — — опасенiй»¹³, «Нђтъ сомнђнiя въ томъ, что разбойничество было отчасти соцiальнымъ явленiемъ, т.е., что оно произведено бђдностью, недостаткомъ работы, подвижнымъ характеромъ жителей»¹⁴.

     Внимание  Э.Реклю привлекают не только реальные события, но и важные письма, указы, циркуляры и прочее. Так, например, новостью из Италии стал циркуляр Рикасоли. Форма преподнесения, отбор цитат свидетельствуют о том, что автор солидарен с Рикасоли и осуждает Папу, т.е. в материале очень четко прослеживается позиция автора. «Надђемся, что этотъ фактъ докажетъ совершенно очевидно необходимость уничтожить свђтскую власть папы. Ее осудила неотразимая логика нацiональнаго принципа и, кромђ того, она оказывается несовмђстною съ гуманностью и съ цивилизацiею»,¹⁵ «Рикасоли выказалъ истинное положенiе дђлъ, возведя къ папскому правительству причину анархiи. Рука папскаго правительства видна въ неаполтанскихъ убiйствахъ; во имя его, если не по его распоряженiю…».¹⁶

     Довольно  часто Реклю использует элементы анонса, сообщая в конце обзора, что ожидаются известия о каких-либо событиях в мире, например, «Изъ Соединенныхъ Штатовъ мы ждемъ извђестiя о рђшительномъ сраженiи: его требуютъ всђ партiи. Чтобы заключить первое дђйствiе страшной трагедiи, необходима или блестящая побђда или печальное пораженiе,  но непремђнно необходимо и неизбђжно сраженiе».¹⁷ То есть публицист привлекает внимание читателя к следующему номеру журнала, создается ощущение преемственности материала, обзоры выстраиваются в цепочку событий.

     Таким образом, можно сделать следующие  выводы. Обзоры Эли реклю – это своеобразное путешествие по за границе, цель которого рассказать читателю, не имеющему возможности лично побывать в других странах, о событиях в мире. То есть основная функция – просвещать читателя, знакомить с особенностями политического строя, национальной жизни, а порой и бытового уклада той или иной страны. Публицист при этом не только рассказывает о событиях, но и дает свою оценку событиям, выражает своё отношение к стране, её порядкам, её обычаям. Где-то это уважение и одобрение, а где-то ирония, порой доходящая до сарказма как, например, в обзор событий в Англии.

      Глава III. Особенности  публицистической манеры Э.Реклю

     Помимо  обзоров часто публиковались на страницах «Русского слова» статьи Эли Реклю. Часть публиковалась под псевдонимом Жак Лефрень (иногда заменяемый русским вариантом Жак Левин), некоторые выходили в свет под настоящим именем.

     Статьи  отличались эмоциональностью, образностью. Очень сильно аналитическое начало. Стоит отдать должное французскому публицисту, который показал совершенное владение языком и его образной структурой. Каждый материал был не просто журналистским текстом, а целым художественным произведением. Широко использовал публицист тропы, фигуры. Читаются статьи и обзоры довольно-таки легко, благодаря эмоциональности изложения и постоянным обращениям к читателю. На страницах статей автор ведет диалог с читателем, в котором публицист всегда предлагает оценить, осмыслить то или иное явление.

       Рассмотрим особенности публицистической манеры Реклю на примере статьи «Мысли француза о характере и политическом состоянии германской народности» (1861 г., №5, 7), которая была опубликована под настоящим именем.

     В этой статье публицист дает развернутую характеристику германской нации с различных позиций: с точки зрения географического положения, в сравнении с другими народностями, с точки зрения языка, музыки, изобразительного искусства, скульптуры, с позиции склонности к науке, аналитического склада ума немцев и т.д.

     Начинает  характеристику немецкой народности Эли  Реклю с пояснения географического  положения и отношений с соседями. «Съ перваго взгляда Германiя покажется страною, наиболђе способною сдђлаться жилищемъ могущественной, крђпко сплоченной нацiональности. На однородной почвђ поселились племена, происходящiя отъ одного корня и говорящiе на одномъ языке. Земля ихъ не разрђзана поперечными значительными горными хребтами; разсђянные внутри территорiи холмы и возвышенности не достигаютъ высоты волканическихъ группъ Оверни и французскихъ Севеннъ; климатъ — ровный и умђренный; обработка почвы, промыслы и обычаи жителей не представляютъ значительнаго различiя. Въ географическомъ отношенiи тевтонская раса отделена отъ галло-римской, и между тђмъ эти два враждебныz племени до сихъ поръ не могутъ забыть взаимныхъ обидъ и столкновений»¹⁸.

     Образно и эмоционально показаны отношения  германцев с итальянцами: «Немцы вмђстђ, съ дикими Пандурами срыли Миланъ, задушили Венецiю и не разъ рђзали и насиловали женщинъ прекрасной Ломбардiи»¹⁹.  Отношение автора передается здесь через антитезу: «душили» и «резали» – противопоставляется эпитету «прекрасных». Несмотря на то, что Реклю пытается сначала охарактеризовать сильные, положительные стороны германской народности, в самом начале уже возникает пунктирно тема жестокости немцев.

     Большое внимание уделяет автор языку: «Сильнђе влiянiя почвы, климата и мђстоположенiя оказывается влiянiе отечественнаго языка. Существуетъ полное соответствiе между личностью человђка и языкомъ, на которомъ онъ выражаетъ свои мысли… Каковъ слогъ, таковъ человекъ, каковъ языкъ, таковъ народъ»²⁰. Говоря о немецком языке, Реклю отмечает его «необыкновенную гибкость», удивительную простоту синтаксиса, то, что он чрезвычайно удобен для переводов, «нђмецкiй языкъ, составляющiй видоизмђненiе готскаго, по близости своей къ первобытному корню, сохранилъ до нђкоторой степени обилiе и непочатую силу девственнаго лђса»²¹. Здесь мы наблюдаем, образное сравнение немецкого языка с «девственным лесом», этим автор говорит о массивности, необыкновенной могущественной силе, но и одновременно о не изученности, не систематизированности немецкого языка.

     Реклю старается сделать повествование  максимально объективным, поэтому  показывает, как положительные моменты, так и отрицательные. Поэтому, показав достоинства немецкого языка, указав на мнение некоторых исследователей, которые считают французский в отличие от немецкого «бедным …но таким трудным, что редкий француз успевает совершенно овладеть им», он предлагает взглянуть на обратную сторону медали.  «Богатства нђмецкаго языка до такой степени превышаютъ потребности ума, что Нђмцы до сихъ поръ не могли вполнђ воспользоваться имъ и заблудились въ лабиринтђ сокровищъ»²². Многие немцы не смогли обрести всех многочисленных богатств своего языка, отчего язык стал «рыхлым и неплотным». Здесь Реклю проводит параллель с искусством: настоящая действительная красота измеряется тем сопротивлением, которое оказывает первоначальный материал. Черное дерево, мрамор, железо, бронзу, сталь берут в свои руки творцы, а не пробку, олово или свинец, только дети строят замки из песка и снега. То же происходит и в языке. «На этомъ основанiи нђмецк!й языкъ  остался   такъ  мало  художественнымъ въ сравненiи съ Французскимъ»²³. Эта проведенная параллель показывает, что Реклю приравнивает язык к искусству, которым тоже нужно уметь владеть.

     Отмечает  автор аналитический склад ума немцев,  «изумительное» терпение и «замечательную» добросовестность, используя опять-таки  эпитеты, что делает его речь яркой, эмоциональной и выражает отношение автора к теме: с одной стороны автор восхищается немцами, их терпеливостью, ответственным отношением к делам и т.д., а с другой стороны очень четко прослеживается авторский негатив. Публицист говорит о том, что немцы не могут полностью использовать ресурсы своего языка, об их жестокости («Удивительное дђло! Тихая религiозность, патрiархальная простота нравовъ, духъ семейственности и задушевности является рядомъ съ жестокостью грабителей»²⁴), об уважении только своей личности («объявляли себя  свободными  отъ   всякихъ   обязанностей  и  считали только нужнымъ немножко уважать императора, да немножко помогать ему въ военное время. Отдавать отчетъ въ своихъ действiяхъ они могли только Богу. Бить горожанъ, грабить купцовъ, душить  крестьянъ — это все считалось невинною шалостью»²⁵).