Понятие внешнеэкономической сделки

   § 2.2.  Во внутреннем законодательстве государств.

   Российское право не дает понятия ни внешнеторговой, ни внешнеэкономической сделки, хотя законодатель и практика оперируют этим понятием. Законодатель вообще не дает никакого разграничения между внешнеэкономической и внешнеторговой сделкой, хотя различие между ними очевидно и принципиально: в последнем случае речь идет только о договоре купли-продажи (поставки, мены), тогда как внешнеэкономическая сделка включает в себя абсолютно весь спектр сделок, известных гражданскому праву.

   В российском законодательстве сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ).

   Если брать зарубежный опыт, то, например, германская доктрина понимает сделку как поведенческий акт, имеющий волевой характер и направленный на получение определенного правового результата. Само Германское гражданское уложение также не содержит определения термина «сделка», однако оно сформулировано в пояснительной записке к проекту: правовой сделкой — в смысле данного проекта — является частное волеизъявление, направленное на порождение желаемого правового последствия, которое наступает потому, что оно желаемо правопорядком. Определяя сделку как волеизъявление, законодатель не ограничивает сделку только действиями, сделкой является также и бездействие, которое будет являться волеизъявлением.

   Вместе с тем раскрытие понятия «внешнеэкономическая сделка» имеет серьезное практическое значение, так как непосредственно связано с применимым правом. Если сделка «внутренняя», то она лежит в национально-правовом поле и регулируется правом соответствующего государства. Если сделка международная (внешнеэкономическая), то она находится в сфере действия частного права нескольких государств и возникает проблема выбора права одного из них, нормы которого и должны быть применены. К отношениям, вытекающим из подобной сделки, при определенных условиях могут быть применены принципы и нормы международного (публичного) права. Наконец, здесь широко применяются обычаи международной торговли, или, если воспользоваться более широким термином, обычаи международного делового оборота, которые часто объединяются общим названием «lex mercatoria».

   Современное международное частное право в качестве основного и универсального принципа для определения компетентного правопорядка по внешнеэкономическим сделкам признает автономию воли сторон. В соответствии с ней участники сделки при заключении договора могут самостоятельно выбирать право страны, которое будет регулировать их правоотношения. Заключая сделку, стороны должны также решить вопрос о выборе права, применимого к сделке. Иначе говоря, сторонам следует установить, каким законодательством будут регулироваться отношения, вытекающие из сделки. Стороны могут сделать это в силу автономии воли, которая заключается в их праве устанавливать по своему усмотрению содержание сделки. Автономия воли сторон обычно признается в законодательстве различных государств, но ее допустимые пределы понимаются в законодательствах государств по-разному. В одних странах автономия воли ничем не ограничивается, то есть стороны могут подчинить сделку любой правовой системе. В других странах (преимущественно страны англосаксонской системы права) действует принцип локализации договора: стороны могут избрать только то право, которое наиболее тесно связано с данной сделкой. При этом общее ограничение свободы выбора права состоит в том, что в процессе такого выбора нельзя исключить применение соответствующих норм императивного характера, а также тех правовых предписаний, которые в большей степени отвечают интересам потребителя или работника (в трудовом договоре). Английская судебная практика (как и американская) идет в данной ситуации по пути отыскания права, свойственного данному договору (локализация договора). Германская система права исходит из принципа автономии воли сторон. В случае если выбор отсутствует, применяется право государства, с которым договор связан наиболее тесным образом²⁶.

   В США понятие международного контракта  основывается на таких критериях, как национальность сторон, существо переговоров относительно сделки, а также предмет договора. В решениях Верховного суда по ряду дел²⁷ было установлено, что международным считается контракт, который связан со многими юрисдикциями, различными законами, включая коллизионные нормы о выборе права для разрешения споров из контракта. В связи с этим Дж. Делюм выделяет в понятии международного контракта экономическую и юридическую стороны. С юридической стороны международный контракт должен иметь связи с различными странами, ставя стороны перед необходимостью решения различных коллизионно-правовых вопросов, а также вопросов выбора удобного суда для разрешения споров. С экономической точки зрения во внимание должен быть принят такой фактор, как трансграничная природа соответствующих операций ²⁸. 
 
 

Глава 3.  Понятие внешнеэкономической сделки с позиции судебной практики.

3. Международный арбитраж.

     Организации и фирмы различных стран, заключая контракты, обычно считают, что арбитражное  разбирательство лучше, чем судебное, что примирение сторон лучше, чем обращение к арбитражу, а предотвращение споров лучше, чем примирение. Однако, не всегда можно предотвратить споры, урегулировать возникший между сторонами конфликт путем непосредственных переговоров.

     Для организаций и фирм, ведущих торговые и иные операции, рассмотрение споров в порядке арбитража имеет существенные преимущества по сравнению с судебным порядком. Преимущества эти состоят, прежде всего, в непродолжительности, по сравнению с обычными судами, срока рассмотрения дел, в том, что решения арбитража не подлежат обжалованию, а так же относительной (по сравнению с судами) дешевизне. Последнее немаловажно, если учесть, что в западных странах расходы на ведение процесса, в том числе на адвокатов, обычно весьма высоки. Большим достоинством арбитража является компетентность третейских судов, поскольку арбитры избираются из числа специалистов по внешнеэкономической специфике. Наконец, с точки зрения организаций и фирм, существенным преимуществом представляется то, что третейский суд заседает, обычно, негласно.

     В международной практике известны два  вида третейских судов: так называемые изолированные и постоянно действующие. Изолированный третейский суд создается  сторонами специально для рассмотрения данного конкретного спора. Стороны сами определяют порядок создания третейского суда и правила рассмотрения в нем дела. После вынесения решения по делу такой суд прекращает свое существование. Он получил так же название третейского суда «ad hoc» (буквально «для этого», т.е. для рассмотрения данного дела).

     В отличие от третейских судов «ad hoc», постоянно действующие третейские суды создаются при различных организациях и ассоциациях, при торгово-промышленных и торговых палатах.

     Характерным для постоянно действующих арбитражей является то, что каждый из них имеет положение (или устав), свои правила производства дел, список арбитров, из которых стороны выбирают арбитров.

     Третейские  суды, рассматривающие споры в  области торговых и иных экономических  отношений, возникающих между организациями и фирмами различных государств, следует отличать от третейских судов, которые могут рассматривать споры между государствами, как субъектами международного права. Вместе с тем третейские (арбитражные) суды, рассматривающие споры, только по правоотношениям с иностранным элементом, следует отличать от системы арбитражных судов, разрешающих в РФ и других странах споры между хозяйственными организациями внутри страны. В отношении третейских (арбитражных) судов, специально предназначенных для рассмотрения споров во внешнеэкономической области, обычно применяется понятие международного коммерческого арбитража¹.

     В целях избежания казусов, связанных  с неопределенностью сторон в  отношении выбора арбитража и  порядка, применимого к разрешению споров (вопросов), вытекающих из сделки. Сторонам при составлении контрактов рекомендуется оговаривать все вопросы, связанные с порядком разрешения споров и разногласий, то есть составлять так называемое третейское (арбитражное) соглашение.

     Арбитражная оговорка – это соглашение сторон о том, что споры, которые уже возникли или могут возникнуть в будущем между сторонами, будут переданы ими на рассмотрение третейского суда. Такое соглашение может быть включено в договор, например, в контракт о купле-продаже товаров. Условие контракта об арбитраже получило наименование «арбитражная оговорка». В оговорке стороны обусловливают, что возможные споры могут разрешаться в порядке арбитража, и определяют, в каком именно арбитражном суде. На практике часто применяются типовые арбитражные оговорки, которые обязательны для сторон лишь в случае их прямого выраженного согласия на это.

     Особенностью  заключенного арбитражного соглашения является то, что оно обязательно  для сторон и уклониться от передачи спора по арбитражу они не могут. Обычный суд, как правило, не может отменить ни арбитражное соглашение, ни пересмотреть по существу решение арбитража. Это правило получило признание в законодательстве и судебной практике различных государств.

     Арбитражная практика показывает важность точности формулировки арбитражной оговорки. Неточности, допущенные в арбитражной оговорке контрактов,  могут послужить основанием для признания, что разрешение спора не входит в компетенцию МКАС.

     Важнейшей задачей для деятельности МКАС и других центров международного коммерческого арбитража на территории нашей страны (Третейский суд при Санкт-Петербургской ТПП, Арбитраж при Московской ТПП и др.) является закрепление в ст. 1186 ГК РФ правила о том, что особенности определения права, подлежащего применению международным коммерческим арбитражем, устанавливаются законом о международном коммерческом арбитраже.

     Что касается понятия внешнеэкономической  сделки, то практика показывает, что  российские суды и арбитражи не исследуют  вопрос, где находится коммерческое предприятие (place of business) конкретной организации - участника спора, а за основу принимается место регистрации компании. Например, критерий place of business закреплен и в Законе РФ "О международном коммерческом арбитраже" (п. 2 ст. 1), и в Регламенте МКАС²⁹ (п. 2 § 1). Однако в опубликованных решениях МКАС не содержится информация по поводу того, входил ли МКАС в рассмотрение вопроса о месте основной деятельности компании, а лишь констатируется тот факт, что фирма является иностранной (очевидно, что за основу принимается факт регистрации организации за рубежом) и что российский партнер также зарегистрирован в России.

     Например, в одном из дел³⁰ МКАС констатировал следующее: "Продавцом по контракту является учрежденное в Российской Федерации российское открытое акционерное общество. В соответствии с нормой ст. 7 ГК РФ к правоотношениям сторон, возникшим в связи с реализацией контракта, подлежат применению положения Венской конвенции 1980 г., что СООТВЕТСТВУЕТ И ЕЕ ПРЕДПИСАНИЯМ - п. 1 "b" ст. 1.

     Существуют, однако, дела, в которых МКАС все же принимал во внимание фактический статус иностранного партнера, его место деятельности по исполнению конкретного контракта.

     Например, по одному из дел контракт был заключен в Москве, и действия, связанные  с исполнением контракта, осуществлялись в России, а стороны представляли собой офшорные компании, зарегистрированные российскими лицами. МКАС решил применять при рассмотрении данного дела российское законодательство, хотя законодательством предусмотрено применение права страны-продавца³¹.

     Примечательно, что в зарубежной судебной практике также учитывается "офшорное" происхождение компании.

     Так, в деле, рассмотренном Лондонским коммерческим судом, российскими гражданами на о. Гернси (офшорная территория) была учреждена компания для осуществления торговли алюминием, произведенным Новокузнецким алюминиевым заводом. Компания не вела хозяйственной деятельности на о. Гернси, и ее деятельность почти полностью осуществлялась из России. Торговля металлом велась в Лондоне через местных брокеров. Между директорами компании возник спор, и в английский суд был заявлен иск об имущественной ответственности одного из директоров перед компанией за убытки, вызванные несанкционированной торговлей металлом. Истцы ссылались на английское право, применимое на о. Гренси, исходя из которого действия директора противоречили интересам компании (нарушение "презюмируемого обязательства"). Ввиду того что дело затрагивало несколько юрисдикций, суд рассмотрел вопрос о том, право какой страны должно применяться к обязательствам директора в отношении компании. Поскольку деятельность совместного предприятия осуществлялась с территории России через представительство компании в Москве, суд установил, что обязанности директора должны регулироваться российским правом.

     Суд отклонил доводы истцов о том, что, поскольку  компания была зарегистрирована на о. Гернси, суд должен толковать отношения  сторон в соответствии с правом о. Гернси (т.е. английским правом). По мнению суда, акты или контракты, устанавливающие  обязательства между заинтересованными участниками компании, не обязательно должны регулироваться законодательством страны, в которой такая компания была учреждена. В данном случае действия сторон не указывают на то, что стороны имели намерение регулировать свои отношения в соответствии с правом о. Гернси. По мнению суда, вопрос о том, в какой юрисдикции учреждать компанию, не имел для сторон какой-либо значимости. В итоге суд определил, что ко всему иску должно применяться российское право³².

4. Внутренние суды.

      В основном суды РФ в определении сделки как экономической ссылаются на нахождение сторон в разных государствах.

      К сожалению, не всегда определенность в терминологии прослеживается практике ВАС РФ. Например, в одном из своих писем Президиум ВАС РФ отметил следующее: «Контракт был заключен между сторонами, предприятия которых находятся в разных государствах. Это позволяет характеризовать данную сделку как внешнеэкономическую». В данном случае из текста письма не ясно, что следует понимать под предприятием. Можно предположить, что имеется в виду предприятие как объект гражданских прав в соответствии со ст. 132 ГК РФ. Вряд ли такое понимание внешнеэкономической сделки может рассматриваться в качестве легального определения³³.