Основы права и теория конституционного права

2) наибольшая свобода  и защита от вмешательства  в эту свободу допускается  при публикации прессой мнений, оценочных суждений и высказываний, в том числе, и имеющих отношение  к частной жизни граждан

3) допускается большая  степень вмешательства прессы  при публикации информации, касающихся  тех или иных сторон частной  жизни лиц, занимающих видное  место в общественной жизни  страны (политических и общественных  лидеров, чиновников разной категории,  крупных бизнесменов и других  подобных фигур), по сравнению  с рядовыми гражданами;

4) необходимо проводить  четкое разграничение между сообщением  фактов, способным оказать положительное  влияние на обсуждение в демократическом  обществе вопросов, касающихся, например, политических деятелей при исполнении  ими своих функций, и сообщением  подробностей частной жизни лица, которое, ко всему прочему не  занимается никакой официальной  деятельностью. Если в первом  случае пресса исполняет свою  исключительно важную роль гаранта  демократии, информируя общественность  по вопросам, представляющим общественный  интерес, во втором случае таковой  роли она не играет и речь  идет лишь об удовлетворении  любопытства определенного круга  читателей к подробностям частной  жизни лица.

Глава 4: Право на собственное изображение.

В Казахстане право  на собственное изображение предусмотрено  в ст. 145 Гражданского кодекса РК. Статья 145 ГК РК запрещает использование изображения лица без его согласия. В соответствии с ней  нельзя использовать фотографии и видеосъемки лица, изображенного на них, без его согласия. Такого согласия не требуется, если изображенное лицо позировало за плату. Таким образом, статья не освобождает от ответственности, в случае, если лицо было сфотографировано в общественном месте. Однако на практике суды отказывают в удовлетворении исков о защите права на собственное изображение, если лицо было сфотографировано или снято во время публичных мероприятий. И это совершенно правильно, поскольку в таких случаях фотографируются и снимаются собственно публичные мероприятия, а вычленить из них отдельное лицо практически невозможно. Однако, при отсутствии прямого указания об этом в законе, судам будет сложно обосновывать такие решения.

Глава 6: Соответствует ли содержание норм о  защите права на неприкосновенность частной жизни  и их применение трехчастному тесту, предусмотренному в ст. 19 МПГПП

Любые ограничения  должны отвечать требованиям трехчастного теста, который заложен в п. 3 ст. 19 Международного пакта о гражданских  и политических правах. Он предполагает, что, «во-первых, вмешательство государства должно быть установлено законом; во-вторых, налагаемое согласно закону ограничение должно достигать или преследовать цель, признанную законной согласно международному праву, и, в-третьих, ограничению надлежит быть необходимым для защиты или преследования этой законной цели».

С первыми двумя  критериями обычно не возникает проблем, все ограничения предусмотрены  на уровне законов и преследуют законные цели. А вот с третьим критерием, на мой взгляд, уже возникают проблемы.

Так, нормы, предусматривающие  уголовную ответственность за нарушение  права на частную жизнь в Казахстане, не проходят проверку трехчастным тестом.

Ярким примером тому является Закон РК «О внесении изменений  и дополнений в некоторые  законодательные акты Республики Казахстан по вопросам защиты прав граждан на неприкосновенность частной жизни» от 7 декабря 2009 г.

Так, в уголовном  кодексе была уже предусмотрена  ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни (статья 142 УК РК. Нарушение  неприкосновенности частной жизни). Максимальное наказание за это правонарушение было предусмотрено до 6 месяцев  ареста. Закон РК «О внесении изменений  и дополнений в законодательные  акты по вопросам защиты прав граждан  и неприкосновенности частной жизни» усилил эту  ответственность. Были увеличены  размеры штрафов, а за деяние, допущенное с использованием служебного положения, либо в публичном порядке, либо через  СМИ, была введена новая мера ответственности - лишение свободы сроком до пяти лет с конфискацией имущества. Такое  наказание, на мой взгляд, не может  быть приравнено по степени общественной опасности к таким преступлениям, которые посягают на неотъемлемое право человека – жизнь. То есть нарушение неприкосновенности частной жизни, исходя из вида наказания, отнесено законодателем к преступлению средней тяжести и поставлено в один ряд с такими преступлениями как, например, убийство матерью своего ребенка (ст.97 УК РК) – до 4-х лет лишения свободы, заражение другого лица ВИЧ/СПИД лицом, знавшим о наличии у него этой болезни (ч.2 ст. 116) – до 5 лет лишения свободы.

Между тем, статистика, приведенная в Парламенте вице-министром  юстиции Бекетаевым по применению данной статьи, очень скромная и также не оправдывает усиление ответственности за данное деяние. Она выглядит следующим образом: «по 142 статье Уголовного кодекса в 2006 году преступлений не было, в 2007 году одно преступление, в 2008-м – 4».

Я считаю, что усиление ответственности  в целях защиты права на неприкосновенность частной жизни  должно идти с одновременным  укреплением норм, гарантирующих право  общества на получение  общественно-значимой информации. Необходимо, чтобы, права одной  личности защищались без ущерба прав других членов общества.

Подводя итоги вышесказанному, и на мой взгляд: 

Во-первых, нужно определиться в казахстанском законодательстве с понятиями личной и частной жизни, привести к единому знаменателю определения частной жизни, которые даны в разных нормативных актах. Предусмотреть внятные критерии, разграничивающие сферу частной жизни от общественной, служебной, депутатской деятельности.  

Во-вторых, необходимо установить в законодательстве «принцип приоритета общественного интереса (необходимости)», который защитит добросовестных граждан и журналистов от ответственности за распространение информации о частной жизни, если в ее раскрытии имеется общественный интерес (например, для раскрытия коррупционных преступлений).

В-третьих, на мой взгляд, необходимо исключить уголовное преследование журналистов действующих добросовестно и в интересах общества.