История развития международного частного права в России

В отдельных государствах доктринальные расхождения во мнениях между учеными не позволяют выработать приемлемые подходы в рамках правотворческого процесса в том или ином сегменте регулирования с помощью  международного частного права. В результате элементарный практический аспект, выступающий в  качестве основного при  определении  предмета систематизации в любой иной отрасли, в МЧП становится неразрешимой проблемой, поскольку нет окончательного единства у теоретиков и практиков в главном — какие действующие нормы, регулирующие какие отношения, необходимо привести в искомую систему. Примером такого государства может быть Российская Федерация.

Несмотря на то, что в VI разделе третьей части Гражданского кодекса Российской Федерации²³ существенно расширены нормы и понятия, во многих странах традиционно относимые к области МЧП, но отсутствовавшие в качестве легально закрепленных в отечественном праве, квалифицировать состояние дел при этом как характеризующееся завершением процессов систематизации и кодификации международного частного права не представляется возможным.

Тем не менее, сказанное не должно пониматься таким образом, что в РФ отсутствует кодификация или элементы систематизации МЧП. Понимаемая как упорядочение нормативных актов в целях обеспечения удобства пользования ими на  практике, систематизация согласно общей теории права  располагает тремя главными разновидностями: инкорпорацией, консолидацией и кодификацией. Не вдаваясь в подробности теоретического определения каждого из видов, уточним, что в условиях XX столетия международное частное  право в ряде стран познало всеобъемлющую кодификацию²⁴. Наряду с этим кодификация норм МЧП исторически осуществлялась  государствами тремя путями: с помощью обобщения и систематизации соответствующих норм в определенных разделах общего материально-правового акта, в разделах отраслевых законодательных актах (гражданских, торговых, семейных, гражданско-процессуальных и иных кодексов и законов), в едином специальном акте.

Последнее, пусть  на данном  этапе и не образует массового явления, заставляет все большее количество стран пристальнее изучать подобный опыт.

Стремление  государств иметь единый акт, с той  или иной степенью полноты вмещающий  в себя основные правовые предписания,  укладывающиеся в соответствии с  доминирующими в данной стране концепциями в рамки международного частного права, и его фактическая и юридическая реализация в конечном итоге без преувеличений формируют современную тенденцию в развитии МЧП, которая получает выражение в мировом  масштабе. В этом смысле предложения, в  свое время делавшиеся  в науке МЧП СССР, а затем РФ, по поводу необходимости создания отечественного закона о международном частном праве, а также  закона о внешнеэкономических связях, как видно, не противоречат в известном  смысле глобальным процессам. Вместе с тем предположение, что в  некоем кодифицирующем акте можно отразить все  нормы, имеющие отношение к международному частному праву, утопично. Безусловно, если и можно говорить о «всеобъемлющей» кодификации, то в любом случае таковая должна пониматься с известной долей условности. Ее осуществление  никоим образом не снимает с повестки дня издание каких-либо иных  отраслевых или специальных актов, в которых могут  также  присутствовать нормы международного частного права. Так, во многих государствах, в которых действуют отдельные законы (либо соответствующие разделы в других актах законодательства) по международному частному праву, принимаются и кодексы торгового мореплавания, и воздушные кодексы, и законы о внешнеэкономических договорах или внешнеторговой (внешнеэкономической) деятельности и т.д. Все это не мешает при наличии основного кодифицирующего источника иметь и другие нормативные акты, посвященные регулированию особых блоков отношений.

Такова, в частности, ситуация в РФ. Несмотря на то, что  третья часть ГК представляет собой совокупность не только коллизионных норм, но и общих положений, «главных норм» (основных начал) МЧП, введенный в действие Кодекс торгового мореплавания  Российской Федерации оперирует весьма подробным перечнем коллизионных правил и общих положений, касающихся торгового мореплавания или смежных с ним областей (ст. 414—427²⁵). Данные нормы не только в достаточной мере детализированы, что закономерно, поскольку речь идет об особых отношениях, но и отражают принципиальную общность российского коллизионно-правового регулирования как такового²⁶.

Раздел VI части третьей нового Гражданского Кодекса РФ включает 39 статей²⁷. В нем содержатся три главы: «Общие положения» (гл. 66), «Право, подлежащее применению при определении правового положения лиц» (гл. 67), «Право, подлежащее применению к имущественным и личным неимущественным отношениям» (гл. 68).

В комментариях к разделу (А.Л. Маковский, В.П. Звеков и др.) отмечалось, что в этом разделе  впервые осуществлена всеобъемлющая  кодификация норм в этой области. Введен в действие целый свод коллизионных норм и правил. Сфера регулирования охватывает практически все основные институты международного гражданского обмена - правовое положение участников гражданского оборота (физических и юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, организаций, не являющихся юридическими лицами), особенности участия в частноправовых отношениях государства, опеку и попечительство, право собственности и другие вещные права, различные виды договоров, обязательства из односторонних сделок, обязательства вследствие причинения вреда, обязательства вследствие неосновательного обогащения, вопросы наследования²⁸.

Ст. 1186 ГК РФ определяет, что право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, настоящего Кодекса, других законов (пункт 2 статьи 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации.

Особенности определения  права, подлежащего применению международным  коммерческим арбитражем, устанавливаются  законом о международном коммерческом арбитраже²⁹.

Установлено, что  при определении права, подлежащего применению, толкование юридических понятий осуществляется в соответствии с российским правом, если иное не предусмотрено законом.

Если при  определении права, подлежащего  применению, юридические понятия, требующие квалификации, не известны российскому праву или известны в ином словесном обозначении либо с другим содержанием и не могут быть определены посредством толкования в соответствии с российским правом, то при их квалификации может применяться иностранное право (ст. 1187 ГК РФ).

Иностранное право  подлежит применению в Российской Федерации  независимо от того, применяется ли в соответствующем иностранном  государстве к отношениям такого рода российское право, за исключением  случаев, когда применение иностранного права на началах взаимности предусмотрено законом.

В случае, когда  применение иностранного права зависит  от взаимности, предполагается, что  она существует, если не доказано иное.

Российским  законодательством установлено, что  при применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве.

В целях установления содержания норм иностранного права  суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Министерство юстиции Российской Федерации и иные компетентные органы или организации в Российской Федерации и за границей либо привлечь экспертов.

Лица, участвующие  в деле, могут представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, и иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм.

По требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, бремя доказывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны.

Среди коллизионных норм, содержащихся к разделе VI ГК РФ, можно особенно отметить нормы о реторсии и оговорке о публичном праве (ст. 1193 и 1194 ГК РФ).

Действие коллизионной нормы, то есть, иными словами, применение иностранного права, может быть ограничено путем использования оговорки о  публичном порядке. Согласно правилам, действующим в ряде стран, иностранный  закон, к которому отсылает коллизионная норма, может быть не применен и основанные на нем права могут быть не признаны судами или иными органами данного государства, если такое применение закона или признание права противоречило бы публичному порядку данного государства.

Понятие публичного порядка (ordre public, public policy) отличается в судебной практике и доктрине многих государств крайней неопределенностью; более того, некоторые юристы на Западе утверждают, что неопределенность — основной характерный признак этого понятия. Суды используют оговорку о публичном порядке с целью ограничения, а иногда и полного отрицания применения иностранного права, и прежде всего права страны другой социально-экономической системы. Определение пределов применения этой оговорки во многих государствах полностью предоставляется судейскому усмотрению³⁰.

Согласно ст. 1193 ГК РФ, норма иностранного права, подлежащая применению в соответствии с правилами настоящего раздела, в исключительных случаях не применяется, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации. В этом случае при необходимости применяется соответствующая норма российского права.

Отказ в применении нормы иностранного права не может  быть основан только на отличии правовой, политической или экономической системы соответствующего иностранного государства от правовой, политической или экономической системы Российской Федерации.

Реторсия – это ответное ограничение, устанавливаемое Правительством Российской Федерации в отношении имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения имущественных и личных неимущественных прав российских граждан и юридических лиц.

Акт о реторсии принимается правительством РФ на определённый срок. Но также инициировать вопрос о применении реторсии может суд, если в процессе рассмотрения определённого дела выяснится о случаях дискриминации российских граждан. В то же время суд обязан, если принят акт о реторсии, отказывать в защите субъективных прав граждан в отношении которых принят данный акт.

Для того, чтобы  принять акт о реторсии необходимо доказать факт причинения ущерба интересам  государства в целом, а не конкретно  взятым лицам. Применение реторсии возможно и на основании иного нормативно-правового акта – Федерального закона «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности»³¹. Согласно данному закону применение реторсии возможно в случае: принятия иностранным государством в отношении Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований или российских лиц, мер, нарушающих их экономические интересы, или в случае нарушения установленных международным договором обязательств. Но, в этом случае, ответные меры могут быть приняты только в сфере внешнеторговой деятельности.

В заключение отметим, что в зависимости от правовых воззрений, преобладающих в каждой отдельной стране в области МЧП, в различных государствах по-разному выглядит система его норм. В то же время ни одно государство мира не ставило да и не может ставить в качестве практически осуществимой задачи цель включения в один нормативный документ всех положений, которые с учетом указанных обстоятельств предназначены для регулирования общественных отношений, обладающих признаками «частных» и «международных».

Наличие в нормативном  массиве соответствующих государств, даже и располагающих в области  МЧП отдельным кодификационным  актом, специальных законов, посвященных  отдельным аспектам регулирования  рассматриваемых отношений, не препятствует  использованию других средств прогрессивного развития и совершенствования системы норм. В этом плане можно, думается, говорить о систематизации норм, касающихся отдельных институтов МЧП. В частности, заметным явлением в международной  практике  стало издание в различных  государствах (развитых, развивающихся, таковых, только что ставших на рыночный путь  развития) специальных законов, посвященных предпринимательству с участием  иностранного  капитала,  актов в области допуска иностранных физических  и юридических лиц  к  хозяйственной  деятельности на территории конкретного государства и вообще иностранных инвестиций. Сходным образом можно было бы привести  примеры систематизации норм МЧП из  других областей правового регулирования отношений, имеющих международный характер, к которым относятся внешнеэкономическая деятельность, инвестиционная, передача технологии  и обмен результатами интеллектуального творчества и прочее.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

В заключение данного  исследования можно сделать следующие  выводы:

1) Возникновение и развитие международного частного права в России обусловлено рядом экономических, социальных и политических причин, среди которых в настоящее время можно выделить: вступление России в Совет Европы, в ряд международных организаций, в частности, вступление России во Всемирную торговую организацию (ВТО); выход на международный рынок широкого круга предприятий и организаций во многих субъектах РФ; необходимость приведение ее внутреннего законодательства в соответствие с нормами и правилами ВТО.

2) На протяжении всего своего становление международное частое право воспринималось по-разному.

Российская доктрина международного частного права изначально была представлена двумя школами: цивилистической и доминирующей международно-правовой.

В современную эпоху также существуют различные подходы к МЧП, учитывающие как его материальную природу, так и процессуальные составляющие. Эволюции подверглась также и квалификация принадлежности МЧП к внутригосударственной (национально-правовой) или международной системам права, т.е. его правовая природа.

3) Современный этап развития мира, международных отношений и соответствующих им идейных воззрений принес новые теории, касающиеся природы МЧП.

В середине 80-х гг. XX в. особенно отчетливо прозвучала точка зрения относительно «полисистемной комплексности» международного частного права, выраженная в работах отечественных авторов: сначала русского ученого-правоведа А.Н. Макарова, а впоследствии, советского международника Р.А.Мюллерсона

4) Российская Федерация относится к группе стран, в которых не имеется такого единого акта, как закон о международном частном праве. Нормы, регулирующие соответствующие отношения, находятся в различных законах и иных отраслевых нормативных актах.

5) Третья часть Гражданского Кодекса Российской Федерации представляет собой совокупность не только коллизионных норм, но и общих положений. Сфера регулирования охватывает практически все основные институты международного гражданского обмена - правовое положение участников гражданского оборота (физических и юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, организаций, не являющихся юридическими лицами), особенности участия в частноправовых отношениях государства, обязательственные и имущественные правоотношения.

6) ГК РФ определяет, что право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, настоящего Кодекса, других законов и обычаев, признаваемых в Российской Федерации.