Инновационные волны

Инновационные волны Шумпетера. 
  
Для того чтобы предсказать прошлогодний обвал рынка high-tech, не нужно было быть профессиональным прорицателем. То, что волны индустриальной активности, впервые отмеченные австрийским экономистом Джозефом Шумпетером еще в 1940-е годы, становятся все короче, было понятно уже давно. Однако можно ли говорить о том, что последняя волна технологической революции завершилась с крахом Nasdaq? .

Шумпетер отметил, что инновационные волны, отсчет которых он начал с Промышленной революции 18 века в Англии, появляются и исчезают каждые 50-60 лет. Каждая новая волна приносит с собой начало очередной «новой экономической эпохи», характеризуемой резким ростом инвестиций, вслед за которой идет новый спад. Тем не менее, после каждой новой волны экономика в целом становится все более и более богатой. .

Первая инновационная  волна, инспирированная появлением паровых двигателей и развитием  текстильной промышленности и металлургии, продолжалась с 1780-х по 1840-е годы. Вторая волна, связанная с появлением железных дорог и развитием сталелитейной  промышленности, продолжалась 50 лет  и завершилась около 1900 года. Третья волна, также длившаяся около 50 лет, была связана с распространением электричества и развитием двигателя  внутреннего сгорания. Однако, следующая  волна, начавшаяся в начале 1950-х годов  и завершившаяся в конце 1980-х, продолжалась уже чуть больше 35 лет. На этот раз ее движущей силой стали  достижения в химической промышленности, электронике и аэрокосмической  промышленности. . 
Чем можно объяснить столь неожиданное ускорение волн? В первую очередь, компании перестали надеяться на независимых изобретателей, и сами активно включились в разработку новых технологий. Кроме того, развитие аналитических и вычислительных систем позволило существенно ускорить ход этих исследований..

Пятая волна  Шумпетера началась около 1989 года с широкого распространения корпоративных сетей типа «клиент-сервер», Интернет и развития программного обеспечения, мультимедиа и телекоммуникаций. Эта волна еще далека от завершения: она должна продлиться примерно 20-25 лет и завершиться новым технологическим скачком где-то в 2010-2015 гг. Чем же можно объяснить произошедший в апреле 2000 года крах Nasdaq и последующее резкое сокращение доступного венчурного капитала? Всего-навсего переходом инновационной волны в новую стадию..

В течение последних  двух столетий каждый новый всплеск  экономической активности состоял  из трех явно различимых фаз. На первом этапе компании, специализирующиеся в области новых технологий, будь то железнодорожный транспорт, автомобилестроение или Интернет, получали огромные прибыли, устанавливали новые правила  игры на рынке, и вели активную конкурентную борьбу за лидирующие позиции в индустрии. На втором этапе рынок становился более зрелым, и прибыли тех  компаний, которые смогли устоять  на предыдущем этапе, постепенно начинали сокращаться. Затем следовала третья, самая короткая стадия: резкий спад, после которого внимание инвесторов переключалось на некие новые  технологии. Очевидно, что сегодня  еще слишком рано говорить о том, какие технологии послужат основой  для новой инновационной волны. Однако, как и прежде, они будут  основаны на результатах, достигнутых  в ходе предыдущей волны.  

С.Ю.Глазьев, разрабатывая теорию долгосрочного технико-экономического развития, называемую также теорией технологической динамики, проследил путь становления теории инноватики в целом и дополнил ее понятием технологического уклада. 
Технологический уклад характеризуется единым техническим уровнем производств, связанных вертикальными и горизонтальными потоками однородных ресурсов, базирующихся на общих ресурсах рабочей силы и общем научно-техническом потенциале. 
Приводится жизненный цикл технологического уклада длительностью в 100 лет по фазам его зарождения, структурной перестройки экономики на базе новых технологий (в среднем в 50 лет большого делового цикла) и отмирания устаревающего технологического уклада. Доминирование технологического уклада характеризуется наиболее крупным всплеском в его развитии. Кривая роста содержит два всплеска, связанных с фазами зарождения и бурного роста нового технологического уклада. Между этими всплесками расположен пологий участок кривой, на которой по концепции Й.Шумпетера отдельные фирмы и компании добиваются эффективной монополии в производстве отдельных новых видов продуктов. Такой период может охватывать до 20 лет, поскольку изобретения находятся под защитой законов об интеллектуальной и промышленной собственности. Однако рано или поздно монополия нарушается из-за конкуренции других товаропроизводителей и начинается распространение нововведений – процессов в деловых циклах производства, а затем и сферы услуг. 
Диффузия инноваций в виде новых технологий характеризуется ее многократным повторением на различных объектах. Одним из рыночных регуляторов диффузных процессов является трансферт инноваций, который в законодательном порядке разрешает передачу права использования новшества и нововведений другим субъектам инновационной деятельности. 
Специально создаваемые государственные институты охраны интеллектуальной собственности (Роспатент) берут под контроль процесс передачи прав использования интеллектуальной собственности автора, охраняют и удостоверяют права патентодержателя на инновацию. 
С.Ю. Глазьев описал пять технологических укладов (табл.1.1).

Таблица 1.1. Основные черты технологических укладов (по С.Ю.Глазьеву)

Инновационный менеджмент 
 

Новый мировой технологический уклад сегодня понятен, его контуры уже хорошо видны. Он родился и дает сегодня около 3% ВВП в экономике передовых стран. Его отличительная черта — рост с темпом примерно 35% в год. Рост, не прерванный ни кризисом, ни последующей депрессией. Но пока новый технологический уклад в России отсутствует, а собственно модернизации, по сути, не происходит, считает академик РАН Сергей Глазьев 

О шестом технологическом  укладе

Понятно, в основных чертах, что именно необходимо сделать  для реализации тех технологических  сдвигов, которые бы подняли на порядок, или как записано в КДР-2020, в три раза, эффективность российской экономики. Реализовать это вполне реально, прежде всего, благодаря разворачивающимуся процессу смены доминирующих технологических укладов в экономике. Это процесс не линейный, очень сложный, в решающей степени зависящий от экономической политики. Он несет с собой угрозу огромных потерь, но и открывает новые колоссальные возможности.

Потери возникают  в связи с тем, что смена  технологических укладов обесценивает инвестиции в традиционно сложившиеся  направления экономического развития. Как правило, массовая нерентабельность или резкое падение прибыльности происходит после скачка цен на энергоносители, что мы и наблюдали в недавнее время. Именно так в истории и  начинались смены укладов.

Экономики ведущих  стран за два столетия, начиная  с 1770 г., прошли шесть технологических  укладов. В технологические лидеры Россия, будучи в составе СССР, выбивалась лишь однажды — в четвертом  технологическом укладе, с 1930 по 1970 гг., наряду с США, Западной Европой  и Японией. Шестой уклад, согласно теории «длинных циклов» Николая Кондратьева, начался в 2010 г. и продлится до 2050 г.

В период, когда  очередной технологический уклад  достигает фазы зрелости, экономическая  структура становится очень жесткой, монополии усиливают свое влияние  и создаются возможности для  временного резкого повышения цен  и перераспределения прибавочного продукта в пользу сырьевых монополий. Взлетают сырьевые цены, а вслед  за этим меняется система цен в  экономике, и инвестиции в ранее  привлекательные сферы становятся убыточными.

Понятно, что  хозяйствующие субъекты, как правило, имеют не столь долгосрочный горизонт мышления. Для инвесторов реального  сектора такие периоды возникают  всегда неожиданно, финансисты в такие  моменты перестают понимать, куда же вкладывать деньги. Затем капитал  начинает высвобождаться из реального  сектора, уходя в спекулятивный  сектор, где рождаются финансовые пузыри. Этот механизм прекрасно описан в книге Шарлоты Перес «Финансовые кризисы и технологические угрозы» (Perez C. Finance and Technical Change: A Long-term View // The Elgar Companion to Neo-Schumpeterian Economics. / H. Hanusch, A. Pyka (eds.). Cheltenham: Edward Elgar, 2004).

Переход к новой  длинной волне экономического развития происходит лишь через несколько  лет после того, как инвестор начинает понимать, куда вкладывать деньги, а  наука предложит комплекс новых  технологий. То есть требуется некоторое  время, пока капитал найдет приложение в отраслях и направлениях нового технологического уклада.

Цена  входа — вопрос времени

Контуры нового технологического уклада понятны. Он уже  дает около 3% ВВП в экономике передовых  стран, и продолжает расти с темпом примерно 35% в год, несмотря на глобальный кризис и депрессию. Ядро этого уклада составляет комплекс производств, основанных на нанотехнологиях, на биотехнологиях, использующих достижения генной инженерии и молекулярной биологии, и на информационно-коммуникационных технологиях, получивших новые импульсы развития на основе нанотехнологий.

Эффекты потрясают  воображение, скажем, переход к новым  источникам света на светодиодах  дает эффективность расхода электроэнергии примерно в 80 раз с точки зрения расходов, плюс экономию капитальных  издержек — служба светодиодов десятикратно больше по часам, чем обыкновенных ламп.

Прогресс в  области солнечных батарей при  помощи нанотехнологий позволяет снизить стоимость единицы удельной мощности генерации электроэнергии до уровня тепловых электростанций. При этом солнечный свет получается бесплатно, этот ресурс практически безграничен. То есть меняется энергетическая структура мировой экономики, и наша специализация на экспорте нефти и сырья теряет всякий смысл.

Еще есть возможность  своевременно сделать ставку на технологии нового технологического уклада и оседлать нынешнюю новую волну экономического развития, чтобы на ней подняться  вверх. Первые, кто становится на эту  волну, получают сверхприбыли и колоссальное преимущество, и эту интеллектуальную ренту используют для наращивания  конкурентных возможностей — для  продвижения этих технологических  траекторий.

Первые нанофабрики стоили несколько десятков миллионов долларов. Они еще не были, строго говоря, нанофабриками. Они давали возможность производить интегральные схемы с единицей разрешения примерно 500 нм. Сейчас мы в России выходим на 20 нм. И сейчас такая фабрика уже стоит, как минимум, 500 млн. долл. Еще через пять лет она будет стоить больше миллиарда, а эффективность производства вырастет в разы.

То есть цена входа на эту траекторию развития зависит от времени — чем позднее  делаются попытки влиться в этот процесс, тем дороже входной билет. Поэтому с технологической точки  зрения нужно делать ставку на опережающее  развитие, и выбирать те технологии, те направления, где у страны есть конкурентное преимущество и заделы. По всей видимости, достаточно иметь  три-пять направлений нового технологического уклада, чтобы они создали локомотив, способный вытащить экономику на новую длинную волну экономического развития.

Такие локомотивы у нас есть. Мы, например, лидируем в производстве зондовых электронных  микроскопов. Эту нишу заняли наши физики и техники, без всякой поддержки  государства. Это направление развития заслуживает самой широкой поддержки, ведь речь идет о сегменте, в котором  формируются стандарты производства средств производства для наноиндустрии. А кто задает стандарты – задает правила игры.

Мы также имеем  возможность производить весь класс  светодиодной техники — от научных  исследований до массового производства. В атомной промышленности много  приложений нового технологического уклада, связанного с изотопами и многими  другими, широко применяемыми сферами, в том числе в таких нетрадиционных для атомной промышленности вещах, как здравоохранение. Собственно здравоохранение  становится самой крупной отраслью экономики и здесь тоже есть заделы, например, в сфере применения стволовых  клеток.

Таким образом, экономические предложения стандартны, их набор очевиден. В новом технологическом  укладе расходы на НИОКР могут  достигнуть 4% ВВП, у нас сегодня  — 1%. Значит, нужно увеличивать их долю в структуре расходов бюджета, также как и долю образования  и здравоохранения. Сегодня они  примерно троекратно меньше минимально необходимых, а в образовании  и здравоохранении — в два  раза меньше.

Макроэкономическая  политика развития

Весь комплекс этих новых производств сегодня, к сожалению, задыхается от отсутствия денег. Долгосрочных кредитов на рынке  почти нет. Венчурное финансирование развито крайне слабо. Мощность нашей  кредитной системы по кредитованию инновационных проектов раз в  сто меньше, чем должна была бы быть.

Проистекает это  из грубейших ошибок денежно-кредитной  политики. Мы, словно слаборазвитая  страна Африки, привязанная к фунту  или к доллару или к другой колониальной валюте, печатаем деньги только под покупку иностранной  валюты и используем примитивную  технологию количественного планирования денежной массы чтобы удержать инфляцию. В заданных пределах стерилизуем деньги путем их вывода из российской экономики и вкладываем их в финансовые пирамиды.

Россия бездарно потратила 2 трлн долл., которые могли бы быть направлены на нужды технологической модернизации. Половина из них утонула в зарубежных финансовых пирамидах. И отдачи мы не имеем. Так мы пропустили уникальную возможность встать на траекторию опережающего развития.