Золотая орда

Съезды Чингизидов и военно-кочевой знати собирались также  и в улусах. Согласно Ибн-Баттуте, в улусе Чагатая такое собрание носило тюркское название «той» (пир, пиршество, праздник) и созывалось ежегодно. Отказ  хана созвать «той» (курултай) считался нарушением установившегося обычая и мог служить основанием для  оправдания восстания против него. На той, по словам Ибн-Баттуты, съезжались потомки Чингисхана, военачальники, правители областей и знатные  женщины.

Одной из целей улусных  курултаев было предупреждение усобиц (Таласский курултай 1269 г., курултай 1309 г.). Однако феодальные распри между  Чингизидами не прекращались, и поведение  каждого из царевичей определялось на деле не решением курултая, а его  военной мощью.

Яса. Образование  монгольского государства в начале XIII века вызвало необходимость выработки  общих, закрепленных письменно правовых норм и законодательных уложений для управления государством. Для  этой цели было приспособлено обычное  право, подвергшееся кодификации и  изменениям, отвечавшим новым условиям. Свод законов и установлений получил  название «Великая Яса» Чингиз-хана.

Яса (более полная форма ясак, монг. – дзасак) означает «постановление», «закон». По словам Джувейни, законы и постановления Чингиз-хана были написаны на свитках («тумар») и  хранились у наиболее авторитетных царевичей – знатоков Ясы. Яса  не сохранилась в подлиннике и  известна лишь в отрывках и сокращенных  изложениях. Наиболее подробные сведения о постановлениях Ясы даны у Джувейни и у арабского писателя XV в. Макризи. Продолжительное время Яса оставалась для монгольских государей высшим авторитетом. Члены ханского рода, отступившие  от Ясы, строго наказывались в соответствии с изречениями Чингиз-хана, называвшимися  тюркским словом «билик» (знание).

Созданная Чингиз-ханом  система права отвечала запросам и потребностям феодализирующегося монгольского общества. В ней законодательным  путем были закреплены лишь те из прежних  норм обычного права, которые соответствовали  интересам феодально-кочевой знати, а также вновь созданные.

Яса Чингиз-хана регламентировала лишь нормы кочевой жизни. В большинстве  покоренных монголами стран, в частности, в Средней Азии, где издревле существовала своя правовая традиция, подчинить  население новому праву было чрезвычайно  трудно. Правовая система монголов, выработанная на основе обычного права  кочевников и преимущественно для  кочевников, в иных условиях оказывалась  крайне неудобной .Многие стороны социально-бытовой  и общественной жизни, в частности  юга и юга-востока Казахстана, оставались вовсе не регламентированными  Ясой, а отдельные ее предложения  вступали  в противоречие с мусульманским  религиозным правом и обычаями местного населения. На этой почве возникали  столкновения между блюстителями Ясы  и местным населением, оборачивавшиеся, как правило, трагедией для последнего.

Однако с течением времени Чингизиды и военно-кочевая  знать все больше воспринимали традиции мусульманской культуры и государственности  и все менее следовали в  своей жизни предписаниям Ясы. По словам Хамдаллаха Казвини, «у монголов нет обычая обитать в городах, и это противно Ясаку Чингиз-хана». Между тем именно это требование наиболее часто нарушалось самими Чингизидами, как в улусе Джучи, так и  в улусе Чагатая. Особенно среди  кыпчакской знати, в связи с усилением  влияния оседло-земледельческих  мусульманских стран, постепенно стало  распространяться мусульманское право  – шариат.

2.2. Государственно-административное  устройство улусов

Как говорилось выше, Монгольская империя считалась  владением всего ханского рода. Каждый представитель правящего дома получал  определенное число ремесленников  и земледельческий район из общей  территории империи, доходы с которых  служили для удовлетворения потребностей двора и войска. При этом Чингизиды  должны были жить со своими улусными людьми в отведенных им юртах – территориях  для летних и зимних кочевий. Они  не могли вмешиваться в управление оседлыми областями и собирание  податей с населения, эта обязанность  возлагалась на особое лицо, назначаемое  великим ханом, а затем местным  правителем.

Высшее сословие в государствах, образованных монголами, составляла тюрко-монгольская кочевая  знать во главе с Чингизидами. Военная власть первоначально была отделена от гражданской власти, которая  в улусах находилась, как правило, в руках представителей местной  знати. Местное население было обязано  поставлять воинов для участия в  военных походах. Войско делилось на правую и левую руку. Командовали  ими туменбасы (десятитысячники), мынбасы (тысячники), жузбаси (сотники), онбасы (десятники).

Была установлена  своеобразная система налогообложения  местного населения. Кочевники –  скотоводы обязаны платить «Копчур» – одну голову со ста голов скота, «тагар» – налог для снабжения  войск, делившийся на две части –  «азук» - сбор продовольствия и «алык» – сбор фуража. Земледельцы платили  налог «харджи – хараджат».

Кроме прямых налогов, население несло повинности –  «конгла», содержание войск на постое, «Джамалга», обеспечение гонцов и  административных лиц, уртонную повинность – содержание почтовых станций. Купцы  уплачивали пошлины с товаров  – «тамга». В Улуг – Улусе существовала четкая система сбора налогов, учет велся по специальным реестрам –  «дафтари». Русские княжества платили  «выход» – дань в размере процентов  от стоимости имущества с каждого  хозяйства. Сбор налога осуществлялся  баскаками, а  с XIV в. – через откупщиков и местную знать. Этим воспользовались, в частности,  московские князья, в казне которых оседала большая  часть «Ордынского выхода» –  налога, для уплаты же требуемой  суммы местные правители ужесточали налоговый гнет своего народа.

 Как при Чингиз-хане, так и при его преемниках, монголы  пользовались услугами образованных  инопленников в качестве чиновников. Делопроизводство государственных  канцелярий, даже после принятия  ханами Золотой Орды и Чагатайского  улуса ислама, в значительной  степени функционировало на тюркском, точнее средневековом уйгурском  письме.

Гражданское управление оседлыми областями улуса Чагатая  было поручено мусульманскому купцу  Махмуду Ялавачу, уроженцу Хорезма. Несмотря на все перевороты, происходившие  в собственно Монголии и улусе  Чагатая, семейство Махмуда Ялавача  сумело сохранить в своих руках  гражданское управление оседлыми областями  Средней Азии до начала XIV века. При  Масуд-беке, сыне Махмуда, в государстве  Чагатаидов были осуществлены меры по упорядочению денежного хозяйство.

В Жетысу Чингизиды  до начала XIV века оставались предводителями кочевников и не вмешивались непосредственно  во внутреннее управление Мавераннахром.

В отдельных областях и городах (Бухара, Отрар, Шаш, Ходженд, Фергана, Алмалык и др.) во главе  гражданского управления стояли местные  правители из тюркских династий домонгольского происхождения, носившие арабский титул  «малик». Наряду с маликами в покоренных городах сидели монгольские даруги (даругачи). В первое время после  завоевания даруги представляли военную  власть победителей на местах, впоследствии на них были возложены такие обязанности, как проведение переписей населения, регулярно проводившихся в фискальных целях, набор войска, устройство почтовых сообщений, сбор податей и доставка ко двору дани. Такой порядок в  основе своей сохранился до начала XIV века.

В XIV веке в государственно-политической жизни Чагатаидского государства  произошли значительные перемены. Приписываемыми Кебек-хану реформами, направленными  на политическую централизацию государства, были упразднены автономные права местных  маликов, страна была разделена на мелкие административные единицы – туманы, во главе которых стали представители  тюрко-монгольской кочевой знати.

В результате денежной реформы, проведенной в 1321 году с  учетом состояния денежного хозяйства  в государстве, а также опыта  организации денежных систем в хулагуидском Иране и Золотой Орде, была введена  новая общегосударственная серебряная монета – динар «кебеки», чеканившаяся от имени правящего Чагатаида. Однако феодальные распри, ослабление ханской  власти свели  последствия реформ Кебек-хана почти на нет. Фактически управление страной  находилось в  руках местных властей, с той  лишь разницей, что прежних правителей заменили в системе административного  управления предводители кочевых тюрко-монгольских  племен.

В Золотой Орде сохранились  основные начала государственного строя  улуса Джучи. Государство потомков Джучи по политическому устройству представляло собой типичное кочевое  государство, разделенное на улусы, дробившееся в свою очередь, на более  мелкие уделы – владения.

В системе внутреннего  управления Золотой Орды важное место  занимал административно-чиновничий аппарат, представленный служилыми  людьми, а также военно-кочевой  знатью, среди которых наиболее заметна  была роль выходцев из тюркских народов  – кыпчаков, средневековых уйгуров, волжских булгар. Для непосредственного  руководства армией и внутренними  делами государства были учреждены  особые должности, и хан из потомков Джучи обычно, «не входя в подробности  обстоятельств», «довольствовался тем, что ему доносили, но не доискивался  частностей относительно взимания и  расходования». Всеми военными делами от имени хана заведовал беклар-бек, а главой гражданской власти являлся  везир.

Беклар-бек, как представитель  военной власти, стоял по рангу  выше  «советника царей и султанов»  – везира; он ведал также дипломатическими сношениями с другими государствами  и, возможно,  в качестве  главного эмира сосредоточивал в своих  руках высшую судебную власть при  решении гражданских дел. Беклар-бек  входил в состав четырех главных  улусных эмиров, возглавлявших административно-территориальные  единицы. Везир был главой исполнительной власти центрального правительства, советником хана в делах гражданского управления государством. Согласно аль-Омари, везир  отдавал приказания наместникам  и, как «настоящий султан, единовластно распоряжался денежной частью, управлением  и смещением даже в самых важных делах (точно как), как беклар-бек  распоряжается единолично в деле войсковом».

Важное место в  системе управления золотоордынским  государством занимали даруги и баскаки. Даруги занимались, главным образом, сбором подати, баскаки осуществляли военный контроль над коренным населением, выполняя функции управления. В отдельных  местностях выступали и как откупщики  налогов.

Непосредственное  управление страной осуществлялось через специальный орган исполнительной власти  - диуан, в который входили  дамиры – секретари, битакчи –  писцы, салыкчи – налоговые чиновники,  казкачи – чиновники финансового  ведомства и их помощники  - туткаулы, бакаулы и есаулы.

Появление чиновничьего аппарата, приобщение военно-кочевой  знати к государственным и  административным делам содействовали  оттеснению некоторых потерявших свое значение в новых условиях кочевнических  обычаев и традиций, но не изменили в целом военно-кочевого характера  золотоордынского государства, соответствовавшего все более укреплявшимся феодальным отношениям.

Золотоордынские правители, захватившие огромные территории, не имели опыта управления в областях земледельческой и городской  культуры. Поэтому ханы Золотой Орды с самого начала вынуждены были создавать  огромный чиновничий аппарат из грамотных  и подготовленных людей, которыми в  их владениях были в основном мусульмане (хорезмийцы, иранцы, тюрки-булгары, кыпчаки, карлуки, канглы) или буддисты (средневековые  уйгуры, тибетцы, китайцы). Основную часть  подданных Золотой Орды составляли тюркские народы, покоренные монголами  кыпчаки-половцы Казахстана, Повольжья  и Причерноморья, жители Хорезма  и Волжской Булагарии и обитатели  русских княжеств, среди которых  преобладали восточные славяне  и частично ассимилированные ими  угро-финны. Сами монголы, из которых  состояли знать и немногочисленные элитные войска, довольно быстро подпали  под влияние своих более культурных подданных, восприняв уже к концу XIII века их тюркский язык, а затем  и религию ислам.

    3. Культурное  и экономическое развитие Золотой  Орды 

Историки до сих  пор расходятся в оценке роли Золотой  Орды в истории и даже в определении  ее названия. До недавнего времени  в отечественной историографии  бытовало негативное отношение к  Золотой Орде, к ее роли в истории. Хотя были и другие мнения, в частности, такого крупного востоковеда, как В.В.Бартольд. Более того, разные наблюдатели отмечали  возникновение гораздо большей, чем до монгольских завоеваний, политической устойчивости во всей Евразии от Восточной  Европы до Китая. Известны религиозные  искания  правящей золотоордынской  элиты, проявлявшей терпимость к  конфессиям покоренных народов. Религиозную  терпимость хан золотой Орды проявляли  и после своего обращения в  ислам.

Золотая Орда не оставалась неизменной, многое заимствуя у мусульманского востока: ремесла, архитектуру, бани, изразцы, орнаментальный декор, расписную посуду, персидские стихи, арабскую геометрию  и астролябию, нравы и вкусу, более  изощренные, чем у простых кочевников. «Ордынская культура приобрела определенный мусульманско-средиземноморский отпечаток»,  считает известный западный востоковед К.Босворт, чему способствовали широкие  и тесные связи Золотой Орды с Анатолией, Сирией и Египтом во второй половине XIII века и первой половине XIV века.

Образование монгольской  империи от Китая до Европы сыграло  огромную положительную роль. На территории Казахстана прекратились войны и  усобицы. Появление Улуг Улуса сыграло  централизованную роль. «Чингисхан смел границы на пути связи между Востоком и Западом, сравнял с землей крепости и бастионы, которые препятствовали экономическим и культурным отношениям и после этого взаимные связи  Востока и Запада начали процветать».