(8) В ходе той войны,
хотя она и тянулась по времени
очень долго, сам Карл сталкивался
в бою с врагом не более
двух раз: один раз у горы,
которая называется Оснегги, в месте
по названию Теотмелли, и второй раз возле
реки Хаза; и это [произошло] в один и тот
же месяц, с разницей в несколько дней
[783]. В тех двух сражениях враги были до
такой степени сокрушены и окончательно
разбиты, что более не смели ни бросать
вызов королю, ни противодействовать ему
своим наступлением, если только не находились
в каком-нибудь защищенном укреплением
месте 44. В той [16] войне были убиты многие,
занимавшие высшие посты как из франкской
[знати], так и из знати саксов. И хотя на
тридцать третий год война завершилась,
в ходе ее, в различных частях страны, против
франков возникало столь много других
серьезнейших войн, которые король мастерски
вел, что, рассматривая их, трудно решить,
чему в Карле следует больше удивляться
— стойкости в трудностях или его удаче.
Ведь саксонскую войну он начал на два
года раньше итальянской и не переставал
вести ее, и ни одна из войн, которые велись
еще где-либо, не была прекращена или приостановлена
на какой-либо стадии из-за трудностей.
Ибо Карл, величайший из всех тогда правивших
народами королей, который превосходил
всех благоразумием и величием души, никогда
не отступал перед трудностями и не страшился
опасностей тех [войн], которые предпринимал
или вел. Напротив, он умел принимать и
вести каждое начинание в соответствии
с его природой, не отступаясь в трудной
ситуации и не поддаваясь ложной лести
удачи в ситуации благоприятной.
(9) Так, во время длительной
и почти беспрерывной войны
с саксами, он, разместив в надлежащих
местах гарнизоны вдоль границы,
отправился в Испанию [778] [лишь]
после того как наилучшим образом
приготовился к войне 45. Преодолев
ущелье Пиренеи, он добился
капитуляции всех городив и замков,
к которым приближался, и вернулся с целым
и невредимым войском. Однако на обратном
пути, на самом Пиренейском хребте ему
все же пришлось на короткое время испытать
вероломство басков 46. В то время как растянувшееся
войско [Карла] двигалось длинной цепью,
как то обусловили характер места и теснин,
баски, устроив засаду на самой вершине
горы — ибо место, подходящее для устройства
засады, находится в густых лесах, которых
там великое множество — напав сверху,
сбросили в лежащую ниже долину арьергард
обоза и тех, кто шел в самом конце отряда
и оберегал впереди идущих с тыла. Затеяв
сражение, баски перебили всех до последнего
и разграбили обоз, а затем под защитой
уже наступившей ночи, скрыв самое существенное
[из украденного], поспешно рассеялись
в разные стороны. В этом деле баскам помогла
и легкость вооружения и характер местности,
в которой происходило дело; напротив,
тяжелое вооружение, и пересеченность
места сделали [франков] во всем неравными
баскам. В этом сражении со многими другими
погибли стольник Эггихард, дворцовый
управляющий Ансельм и Руодланд 47, [17] префект
Бретонской марки. И до настоящего времени
невозможно было отомстить за содеянное
48, поскольку совершив сие, враг так рассеялся,
что даже не осталось и слуха, где и среди
каких племен их можно найти 49.
(10) Карл покорил и бриттов,
которые жили на Западе, на
одной из окраин Галлии, на
берегу океана, и не повиновались
его приказам. Послав к ним
войско, он заставил их выдать
заложников и пообещать, что
они выполнят то, что он им
прикажет [786] 50. После этого Карл
с войском вновь вторгся в
Италию и, пройдя через Рим,
напал на Капую — город Кампании.
Расположив там лагерь, он стал грозить
войной беневентцам [786—787], если те не
сдадутся 51. Арагис, их герцог, упредил
войну, послав навстречу королю своих
сыновей Румольда и Гримольда с большими
дарами. Он предложил Карлу принять сыновей
в качестве заложников, а сам обещал, что
вместе со своим народом выполнит [любой]
приказ, исключая то, что его обяжут предстать
перед взором короля.
Король же после того обратил
больше внимания на выгоду для народа,
чем на несгибаемость [герцога]. Он принял
предложенных ему заложников и согласился
в виде большого одолжения не заставлять
Арагиса предстать перед ним. Младшего
сына герцога Карл оставил в качестве
заложника, старшего же вернул отцу и,
разослав послов во все стороны для того,
чтобы те взяли с Арагиса и народа его
клятвы в верности, отправился в Рим. Потратив
там несколько дней на почитание святых
мест, он вернулся в Галлию 52.
(11) Внезапно начавшаяся
затем Баварская война [787—788]
закончилась быстро. Она была
вызвана одновременно и высокомерием
и беспечностью герцога Тассилона,
который, поддавшись уговорам жены (дочери
царя Десидерия, желавшей с помощью мужа
отомстить за изгнание отца), заключил
союз с гунами 53, бывших соседями баваров
с востока, и попробовал не только не выполнить
приказы короля, но и спровоцировать Карла
на войну. Король, гордость которого была
уязвлена, не мог стерпеть строптивость
Тассилона, поэтому, созвав отовсюду воинов,
Карл, отправился с большим войском к реке
Лех с намерением напасть на Баварию. Та
река отделяла баваров от аламанов. Прежде
чем вторгнуться в провинцию Карл, разбив
лагерь на берегу реки, решил через послов
узнать о намерениях герцога. Но тот, посчитав,
что упорство не принесет пользы ни ему,
ни его народу, с мольбою лично предстал
перед королем, [18] предоставив требуемых
заложников, включая и сына своего Теодона.
Более того, он клятвенно пообещал впредь
не поддаваться ничьим подстрекательствам
к мятежу против королевской власти. Так,
той войне, которая, казалась, будет долгой,
был положен самый быстрый конец. Впрочем,
впоследствии Тассилон был призван к королю
без дозволения вернуться обратно; управление
же провинцией, которой он владел, было
поручено не следующему герцогу, но [нескольким]
графам 54.
(12) После того как те
волнения были улажены, была
начата (другая] война со славянами
[789], которых у нас принято называть
вильцами, а на самом деле (то есть на своем
наречии) они зовутся велатабами 55. В той
войне среди прочих союзников королю служили
саксы, которые последовали за знаменами
короля согласно приказу, однако покорность
их была притворной и далекой от преданности.
Причина войны была в том, что ободритов,
которые некогда были союзниками 56 франков,
вильцы беспокоили частыми набегами и
их невозможно было сдержать приказами
[короля] 57.
От западного океана на
Восток протянулся некий залив, длина
которого неизвестна, а ширина не превышает
сто тысяч шагов, хотя во многих местах
он и более узок 58. Вокруг него живет
множество народов: даны, так же как
и свеоны, которых мы называем норманнами,
владеют северным побережьем и всеми его
островами. На восточном берегу живут
славяне, эсты и различные другие народы,
между которыми главные велатабы, с которыми
тогда Карл вел войну. Всего лишь одним
походом, которым он сам руководил, Карл
так разбил и укротил [велатабов], что в
дальнейшем те считали, что им не следует
более отказываться от исполнения приказов
[короля] 59.
(13) За войной со славянами
последовала самая большая, за
исключением саксонской, война из
всех, что вел Карл, а именно [война],
начатая против аваров или
гуннов 60 [791—803]. Эту войну Карл вел и более
жестоко, чем прочие, и с самыми долгими
приготовлениями. Сам Карл, однако, провел
только один поход в Паннонию (ибо этот
народ жил тогда в той провинции), а остальные
походы поручил провести своему сыну Пипину,
префектам провинций, а также графам и
даже послам. Лишь на восьмом году 61 та
война наконец была завершена, несмотря
на то, что вели ее очень решительно. Сколько
сражений было проведено, как много было
пролито крови — свидетельство тому [19]
то, что Паннонния стала совершенно необитаемой,
а место, где была резиденция кагана, теперь
столь пустынно, что и следа, что здесь
жили люди, не осталось. Все знатные гунны
в той войне погибли, вся слава их пресеклась.
Все деньги и накопленные за долгое время
сокровища были захвачены [франками]. В
памяти человеческой не осталось ни одной,
возникшей против франков, войны, в которой
франки столь обогатились бы и приумножили
свои богатства. Ибо до того времени франки
считались почти бедными, теперь же они
отыскали во дворце гуннов столько золота
и серебра, взяли в битвах так много ценной
военной добычи, что по праву можно считать,
что франки справедливо исторгли у гуннов
то, что гунны прежде несправедливо исторгли
у других народов. Только двое из знатных
франков погибли тогда: Хейрик, герцог
фриульский 62, был убит из засады в Либургии
[799] горожанами приморского города Тарсатики,
а Герольд, префект Баварии в Паннонии,
в то время как он строил перед битвой
с гуннами войско. Неизвестно, кто убил
его и двух его сопровождающих, когда он
выехал вперед, ободряя каждого воина.
В остальном та война была для франков
бескровной и имела самый благоприятный
конец, хотя и тянулась довольно долго.
После этой войны и саксонская [кампания]
пришла к завершению, соответствующему
ее длительности. Возникшие после этого
богемская [805] и линонская [808] 63 войны не
были долгими. Каждая из них закончилась
быстро, [проводясь] под руководством Карла
Юного.
(14) Последняя война была
начата против норманнов, называемых
данами [804-810]. Вначале они занимались пиратством,
затем при помощи большого флота разорили
берега Галлии и Германии. Король норманнов
Годфрид до такой степени был исполнен
пустой спеси, что расчитывал владеть
всей Германией. Фризию, как и Саксонию,
он считал не иначе, как своими провинциями.
Он уже подчинил себе своих соседей ободритов,
сделав их своими данниками. Он хвастался,
что скоро войдет с большим войском в Аахен,
где был двор короля. Истинность его слов,
хотя и пустых, не оспаривалась [никем].
Скорее полагали, что он предпримет нечто
подобное. Его остановила только внезапная
смерть. Убитый собственным телохранителем,
он положил конец и своей жизни, и войне,
им развязанной.
(15) Таковы были войны,
которые с великой мудростью
и удачей вел самый могущественный
король в различных частях
земли в течение 47 лет (ведь
столько лет он [20] царствовал). В
тех войнах он столь основательно
расширил уже достаточно большое
и могущественное королевство
франков, полученное от отца
Пипина, что прибавил к нему почти двойное
количество [земель]. Ведь раньше власти
короля франков подчинялись только та
часть Галлии, что лежит между Рейном,
Легером и [Атлантическим] океаном к Балеарскому
морю; часть Германии, населенная франками,
называемыми восточными, что располагается
между Саксонией и [реками] Данубием, Рейном
и Салой, которая разделяет туринов и сорабов;
кроме того, власть королевства франков
распространялась на аламанов и баваров.
Карл же подчинил в упомянутых войнах
сначала Аквитанию 64, Васконию и весь хребет
Пиренейских гор вплоть до реки Ибер 65,
которая начинается у наваров и рассекает
плодороднейшие поля Испании, вливаясь
в Балеарское море под стенами города
Дертосы 66. Затем он присоединил всю Италию,
протянувшуюся на тысячу и [даже] более
миль от Августы Претории до южной Калабрии
67, где, как известно, сходятся границы
греков и беневентцев. Потом он присоединил
Саксонию, которая является немалой частью
Германии и, как полагают, вдвое шире той
ее части, что населена франками, хотя,
возможно, и равна ей по длине; после того
и ту и другую Паннонию 68, Дакию, расположенную
по ту сторону Данубия, а также Истрию,
Либурнию и Далмакию, за исключением приморских
городов, которыми вследствие дружбы и
заключенного союза Карл разрешил владеть
константинопольскому императору. Наконец,
он так усмирил все варварские и дикие
народы, что населяют Германию-между реками
Рейном, Висулой, а также океаном и Данубием
(народы те почти схожи по языку, но сильно
отличаются обычаями и внешностью), что
сделал их данниками. Среди последних
самые замечательные [народы]: велатабы,
сорабы, ободриты, богемцы; с ними Карл
сражался в войне, а остальных, число которых
гораздо больше, он принял в подчинение
[без боя] 69.
(16) Славу своего правления
он приумножил также благодаря
завязанной дружбе с некоторыми
королями и народами. Альфонса, короля
Галисии и Астурии, он связал
столь близким союзом, что тот,
когда посылал к Карлу письма
70 или послов, приказывал называть
себя не иначе, как “принадлежащим
королю”. Он приобрел такое
расположение королей скоттов
71, плененных его щедростью, что
те называли его не иначе,
как господином, а себя — его
подданными и рабами. Сохранились
письма 72, посланные от [21] них к
Карлу, в которых высказываются
такие их к нему чувства.
С королем Аароном Персидским
73, который за исключением Индии
владел почти всем востоком, Карл
имел в дружбе такое согласие,
что тот предпочитал его благосклонность
дружбе всех королей и правителей,
какие только есть в целом
круге земном. Только одному Карлу
он считал необходимым уделять
почести и щедрые дары. И поэтому,
когда послы Карла, которых тот послал
с дарами к святому гробу и месту воскресения
Господа, нашего Спасителя, пришли к Аарону
и сообщили ему о желании своего господина,
Аарон не только позволил им сделать то,
о чем они просили, но даже разрешил записать
это место нашего спасения под власть
Карла 74. Присоединив к возвращающимся
послам своих, он направил Карлу замечательные
дары вместе с одеждой, пряностями и другими
богатствами из восточных земель [807] 75.
А ведь несколькими годами ранее Аарон
послал ему единственного 76 имевшегося
у него слона, ибо Карл попросил об этом
[802] 77. И императоры Константинополя Никифор
[802-811], Михаил [811-813] и Лев [813—820], добровольно
искавшие с ним дружбы и союза, слали к
нему многочисленных послов. Однако когда
Карл принял титул императора, у них появилось
опасение будто бы он хочет исторгнуть
у них императорскую власть. Тогда Карл
заключил с ними очень крепкий союз, чтобы
у сторон не осталось никакого повода
для возмущения 78. Ибо могущество франков
всегда внушало опасение римлянам и грекам.
Отсюда и существующая греческая поговорка:
имей франка другом, но не соседом 79.
(17) Хотя Карл отдавал
столько сил расширению королевства
и покорению чужих народов
и постоянно был занят такого
рода деяниями, в различных местах
он начал множество работ, относящихся
к украшению и благоустройству
королевства, а некоторые даже
завершил 80. Среди них, по всей
справедливости, выдающимися можно
назвать базилику [basilica] Святой Богоматери
в Аахене, строение удивительной работы,
и мост у Могонтиака 81 через Рейн, длиной
в пятьсот шагов, ибо такова ширина реки
в том [месте]. Однако мост сгорел при пожаре
за год до того, как умер Карл. Его не успели
восстановить из-за скорой смерти Карла,
который задумал выстроить вместо деревянного
моста каменный. Он начал возводить и замечательной
работы дворцы: один недалеко от города
Могонтиака, возле поместья Ингиленгейм
82, другой в Новиомаге 83, на реке Ваал, что
течет вдоль южной части полуострова.
Но особенно важно то, что если он [22] узнавал
о рухнувших от старости храмах, в каком
бы месте его королевства они ни находились,
он приказывал епископам и пастырям, в
чьем ведении они были, их восстанавливать,
а сам следил через посланников, чтобы
повеления его выполнялись. Во время войны
против норманнов он снарядил флот, построив
для этого корабли на реках Галлии и Германии,
которые впадают в Северное море. И поскольку
норманны постоянными набегами опустошали
побережье Галлии и Германии, Карл у всех
портов и у устьев рек, которые казались
доступными для кораблей [неприятеля],
разместил дозоры, сторожевые посты и
возвел такие укрепления, что враг нигде
не смог высадиться на берег. То же он сделал
на юге вдоль побережья Нарбоннской провинции
и Септимании, а также по всему побережью
Италии вплоть до Рима против мавров, незадолго
до этого занявшихся пиратством. Благодаря
этому при жизни Карла не было тяжелого
урона ни у Италии и Галлии от мавров, ни
у Германии от норманнов, и лишь Центумелла
84, город в Этрурии, был разграблен маврами
вследствие предательства, а во Фризии
несколько соседствующих с германским
побережьем островов были опустошены
норманнами.