Зависимое население Древнего Египта

     Наиболее  отчётливо это показывает биография  Сабни, начертанная на стенах его гробницы, расположенной напротив Элефантины. Начало надписи не сохранилось. В оставшейся её части сообщается, что к Сабни явилось несколько чиновников, по-видимому, бывших участниками экспедиции, которую возглавлял отец Сабни, Менху («князь, хранитель царской печати, начальник областей юга, единственный семер и жрец-херихеб»), с сообщением о том, что Менху во время экспедиции умер (а может быть, был убит). Тогда Сабни, взяв «...отряд своего дома вечности и 100 ослов», отправился завершить дело, начатое его отцом, и чтобы доставить тело своего отца на родину для погребения. Далее надпись сообщает, что Сабни успешно справился со своей задачей и не только привёз на родину тело своего отца, но привёл с собой большой караван негров с захваченной добычей. Сабни сообщает фараону о своём успешном возвращении и отсылает ему добычу, среди которой упоминается слоновый клык в шесть локтей (т.е. около 312 см). Он получает за это царскую награду, позднее едет сам в царскую резиденцию в Мемфис с новой добычей и получает новую награду (Urk., I, 1409-14):

     «Было дано мне [x +]34 аруры²¹ полей в землях Нижнего и Верхнего Египта, в качестве хентиуше пирамиды Менанхнеферкара, чтобы вознаградить “слугу там”».

     Таким образом, очевидно, что: 1) хентиуше не жили вместе, ибо это звание лишь одно из многих почётных и доходных званий знатного человека; 2) владения, которые получал хентиуше, судя по примеру Сабни, располагались в разных частях Египта и 3) считать хентиуше мелкими земельными собственниками никак нельзя. 
 

                             Глава 2. Проблема рабства.

               2.1   Социальное расслоение и развитие рабства

     Развитие  производительных сил приводило  к расслоению сельских общин. Благодаря  расширению торговли и военно-захватнической политике большие богатства стекались  в Египет, однако они очень неравномерно распределялись среди населения. Рабовладельческая  знать, жречество, чиновничество и  военные командиры обогащались, в то время как основная масса трудового люда должна была нести основные тяготы податного обложения и военной службы, особенно во время военных походов. Поэтому крестьяне разорялись, теряли свои земельные наделы, превращались в бедняков и даже, возможно в рабов. Образуется слой мелких собственников, которые в текстах этой эпохи называются «маленькими» (наджес). Среди наджесов выделяются, с одной стороны, зажиточные хозяева, а с другой – мелкие крестьяне, располагавшие крохотным хозяйством.

     Разбогатевшие представители среднего слоя населения  проникали в среду жречества  и чиновничества, становились писцами, торговцами и даже землевладельцами. Их называли «сильными наджесами». Об одном из них говорится: «Это – наджес могучий своей рукой, писец, искусный своими перстами. Он почтенен. У него больше имущества, чем у подобных ему. Он – владыка приказаний». Им противостояли бедные наджесы. Как описывается в текстах этого времени, бедняки сами пашут свои поля, сами погружают после скудной жатвы то, что им родила земля, на лодку и, наконец, сами, как бурлаки, тащат лодку с грузом. Они владеют незначительной собственностью, влачат нищенскую жизнь и «вымаливают себе ужин, как подаяние». Фактически эти бедняки (шуау или хуру) мало чем отличались от рабов. Поэтому они часто упоминаются наряду со слугами, рабами и вообще домашней челядью.

     Основным  источником рабства были войны. Пленников, как правило, обращали в рабство. Эти рабы попадали в царское и  храмовое хозяйство, а также работали в рабовладельческих поместьях. Рабовладельцы смотрели на рабов как на рабочий скот, считали их, как скот, по головам. Так, в одном деловом документе говорится: «Я передаю ей рабов из племени аму (жителей Азии) – 4 головы». На распространение рабства указывают деловые документы, найденные при раскопках в Кахуне, в частности обрывки статистических списков. Иногда государство награждало отдельных людей за определённые услуги рабами. На надгробных памятниках изображались люди, закалывающие быка или приносяшие пищу; в помещенных тут же надписях они названы рабами умершего. Рабы упоминаются и в литературных произведениях. В «Повести о красноречивом крестьянине» рассказывается , как крестьянин встретил на своём пути рабов знатного аристократа.

Положение рабов раскрывается в отрывке  «Труд рабов в рудниках» из книги М. Э. Матье «День египетского мальчика». Выдающийся археолог и знаток Египта, Милица Эдвиновна Матье написала для детей эту повесть о периоде Нового царства ( XIII в. до н. э.). Автор рассказывает о жизни детей-школьников, об обучении в школе, о египетской письменности, о жизни и борьбе угнетенных:

     Несколько минут дети гребут молча. Потом  Мес перестал грести.

     - Зато я там такое  видел! – внезапно  говорит он. –  При нас вывели  осужденных на  работы в рудниках. Их вели к реке, чтобы отправить  в далекую Нубию  добывать золото  в рудниках. Ох, какие  это были люди! У кого уши отрезаны, у кого нос.  Все в колодках, избитые, страшные… А там-то как им придется работать! Мне дядя рассказывал – их спускают под землю, глубоко, в темноту, и они должны вырубать куски камня, в которых есть крупинки золота. Там пробиты целые проходы, под землёй-то…

     - Как же они видят?  – спрашивает  Маи. – Там же темно, сам говоришь.

     - Им привязывают  спереди светильник, - отвечает Мес.

     - Чем же они рубят  камень? – в свою  очередь спрашивает  Сети.

     - Простым ломом,  чем же еще!  – поясняет Мес. – Да там не только взрослые работают – там и дети есть. Они вытаскивают куски камня наверх.

     - А что с камнями  делают наверху?

     - Наверху камни  дробят в каменных  ступках на мелкие-мелкие  кусочки. Потом  старики и женщины  мелют эти кусочки  под жерновом в  пыль, потом эту  пыль кладут на  наклонную доску  и поливают водой.  Тогда пыль с  водой стекает  по доске, а  крупинки золота  остаются на доске  – они тяжёлые,  понимаешь? 

     - А кто были эти  люди? И откуда  там дети, и женщины,  и старики? –  спрашивает Сети.

     - Дядя сказал, что  очень разные люди. Есть там и воры, и грабители, есть  и просто такие,  которые ничего  плохого не сделали,  а их кто-нибудь  оклеветал… Есть и такие, которые бранили фараона, или богатых, или жрецов за всякие притеснения.  Вот их и схватили, долго били, некоторым отрезали уши и нос, да и отправили на верную смерть в рудники. С некоторыми и всю семью послали. Вот почему там и дети и старики... Только там никто долго не выдерживает, работа уж очень страшная. Есть дают совсем мало, а бьют все время – за всеми так и ходят надсмотрщики с плетью²².

     В египтологической литературе распространено мнение о том, что в древнеегипетском обществе рабы были столь необходимы, что во время военных походов  фараонов за пределы страны на рабов  устраивались настоящие облавы. Захватническая политика фараонов Нового царства прямо  объясняется потребностью Египта в  рабах военнопленных²³. Такой вывод явно преувеличен. Во время военных походов фараонов интересовал не столько захват рабов, сколько приобретение источников сырья, такого как, лес, металлы, скот, предметы роскоши, различные яства, благовония, драгоценности и т.п.

     То, что во время войн египтяне захватывали  военнопленных, которых впоследствии эксплуатировали в качестве рабов  или иным путём, не подлежит сомнению. Общеизвестным является и тот  факт, что особенно много военнопленных, в частности азиатского происхождения, стало скапливаться в Египте в  эпоху Нового царства. Об этом свидетельствуют  самые разнообразные документы. Рабовладельческие отношения в  Египте в период Нового царства достигли вершины своего развития и сравнительно глубоко проникли в глубь общества. Захватывая военнопленных, египетские фараоны тем самым получали возможность экспроприировать их рабочую силу, используемую затем в складывавшихся в это время крупных, централизованных, охвативших всю страну, царско-храмовых хозяйствах. Очень часто при этом военнопленные вливались в особое сословие закреплённых за тем или иным хозяйством зависимых людей.

     Военнопленные использовались и как земледельцы  и как ремесленники. Некоторые группы военнопленных, хотя юридически и были рабами, по своему экономическому положению приближались к свободному, тягловому населению Египта, другие эксплуатировались как подлинные рабы. Многие частные лица в эпоху Нового царства стали обладателями рабов азиатского происхождения. Иногда их положение в отдельных домохозяйствах носило патриархальные черты, в других случаях было более тяжёлым. Не подлежит сомнению, что успехи захватнической внешней политики Египта в эпоху Нового царства, в частности в Передней Азии, способствовали оживлению рабовладельческих отношений в долине Нила. Нужно, однако, всё время помнить уже приводившиеся слова К. Маркса о том, что «в лице раба похищается непосредственное орудие производства. Однако производство той страны, для которой он похищается, должно быть устроено так чтобы допускать применению рабского труда»²⁴. Иными словами, внутренние, социально-экономические условия в стране, куда попадает военнопленный-раб, должны быть ещё пригодными для эксплуатации этого раба именно рабовладельческими методами. В древнем Египте вследствие специфики его экономики главный производящий и эксплуатируемый класс на протяжении всей его истории состоял не из рабов, но из местного земледельческого населения, в том числе и закрепощённого, связанного с каким-либо хозяйством. Люди этого сословия не были вполне свободными, но в то же время не являлись и рабами (как говорилось выше их называли «мерет», «джет»). Именно в это сословие и вливались часто военнопленные фараонов. 
 

          2.2  Народное восстание в Египте в конце Среднего царства 

     Доведённые  до отчаяния рабы не раз поднимали  восстания и пытались завоевать  свободу. Об одних восстаниях мы узнаем из документов, о других до нас никаких  сведений не дошло. Творческое воображение  писателя И. Ефремова в повести «На  краю Ойкумены» воссоздает картину  выступления рабов:

     Узкий серп луны уже поднялся над уступами пустынных  холмов, а мятежные рабы продолжали разрабатывать  план бегства. Теперь обсуждались подробности  восстания и распределялись роли каждой группы, предводительствуемой тем или иным вожаком.

     Восстание было назначено через  ночь, сразу же после  наступления полной темноты.

     Шестьдесят  людей неслышно расползлись  в разные концы  шене, а наверху на фоне освещенного низкой луной неба, чётко выделялись фигуры стражей, ничего не подозревавших и полных презрения к спавшим в глубокой яме под их ногами.

     Весь  следующий день и  ночь, и ещё день шла подготовка к восстанию, осторожная и незаметная. Опасаясь предателей, вожаки сговаривались только с хорошо известными им людьми, рассчитывая, что остальные, после того как стража будет перебита, всё равно присоединятся к массе восставших.

     Наступила ночь мятежа. В темноте  не неслышно собрались  кучки людей, по одной  у каждой из трёх стен – северной, западной и южной. С восточной стороны, у внутренней стены, скопились две  группы.

     Передвижение  людей произошло  так быстро, что, когда  Кави стукнул камнем по опорожнённому кувшину для воды, подавая сигнал атаки, рабы уже успели составить живые пирамиды. Тела семидесяти человек образовывали наклонную плоскость, прислонённую к отвесной стене. Таких живых мостов было пять, по ним со всех сторон взбирались опьянённые предстоящей битвой люди.

     Кави, Пандион, Ремд, и Кидого в числе первых поднялись на внутреннюю стену. Молодой эллин, ни секунды не раздумывая, прыгнул вниз в чёрную тьму, а за ним бежали и прыгали десятки людей.

     Пандион сбил с ног воина, выскочившего из сторожевого дома, и вскочил ему на спину, заворачивая назад шею. Позвонки египтянина слабо хрустнули, тело обмякло в руках Пандиона. Вокруг в темноте рабы с глухим ропотом разыскивали и хватали своих ненавистных врагов. В неистовстве люди кидались с голыми руками на вооружённых воинов. Не успевал воин вступить в бой с одним врагом, как сбоку и сзади на него набрасывались новые противники; безоружные, но сильные неистовой яростью, они вонзали зубы в руки, державшие оружие, впивались пальцами в глаза. Оружие, оружие любой ценой – такова была единственная мысль нападавших. Те, кому удавалась вырвать копьё или нож, чувствуя в руках смертоносную силу, ещё яростнее бросались на врагов. Пандион колол направо и налево отнятым у убитого врага мечом. Кидаго действовал большой палкой, употреблявшейся для носки воды.

     Кави, поднявшийся по живой лестнице, соскочил прямо на четырёх воинов, дежуривших возле внутренней двери. Ошеломлённые египтяне оказали лишь слабое сопротивление, буквально задавленные обрушившейся на них сверху в молчании и тьме массой людей.

     С торжествующим криком Кави отодвинул тяжёлый засов, и скоро толпа освобождённых рабов затопила пространство между стенами, вломилась в дом начальника шене, истребляя воинов, отдыхавших после смены караула.