Япония

  Внешняя политика кабинетов С. Ёсиды (1946-1954, с небольшим перерывом в 
1947-1948) определялась полной зависимостью от курса США. Дипломатию И. 
Хатоямы — М. Сигэмицу (1954-1956) можно назвать качанием маятника в противоположную сторону: восстановление дипломатических отношений с СССР и социалистическими странами Восточной Европы, вступление в ООН (при поддержке СССР), расширение торговли с коммунистическим Китаем. Но только политика кабинетов Н. Киси (1957-1960) обозначила реальное возвращение 
Японии в Азию, начало которому положили исторические визиты премьера в пятнадцать азиатских стран в течение одного только 1957 г.

  Именно в это время широкое распространение получает формула «Япония — часть Азии». Активизация японской дипломатии в регионе нравилась не всем, особенно с учетом того, что правительство возглавлял бывший «военный преступник категории "А"», один из организаторов «экономического чуда» 
Маньчжоу-го в 30-е годы, а затем и системы военной экономики в самой 
Японии. Позиция Киси в отношении США отличалась большей самостоятельностью, чем Ёсиды, но недавно опубликованные материалы однозначно свидетельствуют, что он не только действовал с одобрения Вашингтона, но и непосредственно получал деньги от ЦРУ, в том числе на проведение своих избирательных кампаний. Обстоятельства переменились, особенно с началом складывания в 
Азии «третьей силы», обозначившимся на Бандунгской конференции 1955 г., что и вынудило американскую дипломатию к более гибкому курсу в регионе. Ее основной целью стало не допустить дальнейшее распространение влияния СССР и коммунизма в Азии. В достижении этой цели Соединенные Штаты получили надежного помощника в лице Японии.

  Перед Японией стояла еще одна важная задача: радикально исправить свой 
«имидж» в странах Азии, ущерб которому нанесла не только ее политика военных лет, но и последующие ответные меры победителей. Не снимая с 
Японии, точнее с японской армии и администрации, ответственности за совершенные ими в Азии преступления, напомним, что в годы войны добрая половина руководителей национально-освободительных движений в этих странах была на стороне Японии, в том числе такие лидеры, как Субхас Чандра Бос в 
Индии, Ба Мо в Бирме и Сукарно в Индонезии, а кроме того, японцы пытались привлечь на свою сторону также Д. Неру и У. Ну. Этот круг проблем также исследован достаточно хорошо. Нельзя не признать, что симпатии значительной части населения азиатских стран были на стороне Японии, которая, в силу имперских и колониалистских амбиций, не оправдала возлагавшихся на нее надежд, в частности, так и не предоставив полной независимости Индонезии. 
Послевоенная независимость Индонезии, Индии, Бирмы, Филиппин — дело рук бывших владельцев этих колоний, но это был вынужденный шаг, а не жест доброй воли: «хорошие» победители не могли безнаказанно лишить народы того, пусть и немногого, что им уже дали «плохие» японцы.

  Антияпонские настроения стали насаждаться в регионе пропагандой союзников уже во время войны, но по-настоящему они укоренились только в Южной Корее и на Филиппинах. Остальные страны, прежде всего Юго-Восточной Азии 
(образовавшие в 1965 г. АСЕАН), по-прежнему относились к Японии с некоторым недоверием, но предпочитали ее присутствие влиянию США и тем более СССР. 
Япония в свою очередь стала их главным торговым партнером и инвестором, и оказывала им значительную помощь: от компенсаций первого послевоенного десятилетия (которые во многом и заложили основу экономики этих стран!) до впечатляющей экономической помощи в наши дни.

  В самой Японии первые десять-пятнадцать послевоенных лет были ознаменованы распространением представлений об ответственности только ее одной за войну на Тихом океане, в том числе в отношении азиатских стран. 
Постепенно в историографии, а затем в популярной литературе, беллетристике и массовом сознании появляются более сбалансированные представления о характере войны и отношениях Японии и азиатских народов, а также частично возрождаются идеи паназиатизма. Естественно, они возродились в совершенно ином качестве, с новой расстановкой акцентов. Главное внимание обращалось на историческое, духовное, культурное и цивилизационное единство народов 
Азии, прежде всего Индии, Китая и Японии. Об этом еще до войны многократно говорили и писали идеологи паназиатизма С. Окава, К. Мити и М. Рояма. Новый расцвет в Японии переживают исследования истории и культуры Азии и Дальнего 
Востока, понимаемой и трактуемой как единое целое.