XIII. Влияние монгольского ига на Россию

Связь между  властвовавшими на юге России монгольскими ханами и князьями, с одной стороны, и византийским двором - с другой, стала настолько близкой, что темник Ногай, правнук Чингис-хана, впоследствии полунезависимый от Сарая, получил в супружество дочь византийского императора Михаила VIII Палеолога.

Если монгольское  владычество и привело к некоторому сокращению сношений России с Западной Европой, то, с другой стороны, оно открыло русским людям пути на Восток и содействовало их знакомству с восточными народами. С представителями этих народов наши князья и лица их свиты встречались в ставке ордынского хана в Сарае, а также в столице великого императора в Каракоруме; в соприкосновение с теми же народами приходили и русские, служившие по набору в ханских войсках или принимавшие участие в экспедициях и походах в Азии в составе вспомогательных отрядов, поставленных князьями по требованию хана. Участие это не всегда было подневольным, иногда князья со своими дружинами добровольно нанимались к хану на службу, подобно тому как в более раннюю историческую эпоху варяжские (норманнские) витязи служили по найму у разных европейских государей. Есть много указаний, что русские воины и целые русские части состояли на службе у ханов даже в такой отдаленной стране, как Китай. Туда же могли попасть из России и неисправные плательщики налогов, которые, по данным наших летописцев, обращались в рабство.

В китайских  государственных анналах сообщается под 1332 годом нашего летосчисления, что принц Дианг-хи подарил Великому хану 170 русских пленных; в том  же году была заказана одежда и заготовлено  зерно на 1000 русских воинов. Несколько  раньше великий хан Ток-Тимур, Чингисханович, имел особый полк из "улос" (по-китайски, по-монгольски - "орос"), т.е. из русских. Полк этот был под командой темника и назывался "Во веки веков верная русская гвардия". И. Я. Коростовец, пользовавшийся отчасти китайскими источниками, также сообщает, что в царствование Хубилай-хана имелся в Пекине отряд русской лейб-гвардии. При внуке этого хана русская гвардия была наделена участком земли к северу от Пекина [+45].

Францисканец  Вильгельм Рубрук, посланный Людовиком  Святым к Мункэ-хану, прибыл, после непродолжительной остановки в резиденции Бату на Волге, к ханскому двору в Каракоруме, где и прожил с 1253 по 1255 г. Он свидетельствует о полной веротерпимости монгольских владык и о том множестве представителей различных наций и вероисповеданий, с которыми ему приходилось встречаться при дворе; там были и европейцы, и армяне, и сарацины [*2], и несториане разных национальностей. Значит, с теми же представителями приходилось встречаться и русским при посещениях ими ханских ставок.

Эти сношения с восточными народами и пример той терпимости, которую проявляли монголы по отношению к людям другой веры и другого языка, несомненно, сыграли крупную роль в последующем проникновении России в Азию и в мирном сожительстве русского народа с иноверными и иноплеменными народами, вошедшими в состав Московского государства, чего мы почти не видим в европейских державах той же эпохи.

Восточные обычаи распространились неудержимо на Руси во время монголов, принося  с собой новую культуру, новый  быт, пишет Всеволод Иванов; так, изменилась коренным образом одежда: от длинных белых славянских рубах, от бритых голов с "оселедцами", длинных штанов они перешли к золотым кафтанам, к цветным шароварам, к сафьяновым сапогам и тафьям и мурмолкам. Ношение последних было распространено настолько, что глава 39 Стоглава (т.е. собрания правил, изданных царем Иваном IV и митрополитом Макарием в 1551 г.) выражает осуждение ношению этих шапочек в церквах православными царями, князьями, боярами, вельможами и христианами.

Большое изменение культурного быта внесло то время в положение женщины: теремной быт и затворничество русской женщины есть порождение Востока; кроме этих крупных черт повседневного русского быта того времени, которые в многообразии своем ждут специального исследователя, счеты, которых и сейчас не знает Запад, валенки, кофе [+46], пельмени, тождественность русского и азиатского плотничного и столярного инструмента, сходство стен кремлей Пекина (Хан-Балыка) и Москвы и других городов - все это влияние Востока.

Церковные колокола, эта специфическая  русская особенность, видимо, пришли из Азии, как доказано; оттуда и ямские колокольцы. До монголов в монастырях и церквах употребляли не колокола, а "било и клепало". Литейное искусство  было развито тогда в Китае, и, естественно, могли прийти оттуда и колокола непосредственно, а не через эллинский Запад.

Не останавливаясь пока на других культурных влияниях, которые оказало  на Россию монгольское владычество, так как к этому вопросу  мы еще вернемся, упомянем лишь еще, что такое влияние можно подметить и в области военного дела. Так, например, в битве на Куликовом поле 1380 г. мы видим у великого князя Дмитрия Донского блистательное применение резерва, когда князь Владимир Андреевич Храбрый в решительную минуту бросился на татар со своим свежим отрядом и вырвал из рук Мамая колебавшуюся победу. По мнению генерала М. И. Иванина, идея резерва, чуждая тогдашнему русскому (и вообще европейскому) военному искусству, могла быть заимствована Дмитрием от мoнroлo-тaтap [+47]. Несомненно также крупное влияние, которое оказало военное искусство монголов на боевые приемы и вообще на образ действия на войне наших казачьих войск. Казачья лава - прямая наследница монгольской лавы.

Чтобы понять последствия благотворного  влияния монгольского владычества на русскую культуру, необходимо только отрешиться от того ходячего и глубоко ошибочного взгляда на Монгольскую державу как на государственное образование, обязанное своим возникновением и дальнейшим существованием грубой и необузданной силе многочисленной и дикой "орды", предводимой кровожадными деспотами, у которых единственным приемом управления покоренными народами был жесточайший террор.

Не повторяя того, что уже было сказано в главе IX по поводу пресловутых "жестокостей" монголов, заметим только, что в числе преемников Чингис-хана на императорском троне мы встречаем безусловно просвещенных и гуманных монархов. По мнению М. И. Иванина, разделяемому всеми исследователями, изучавшими вопрос по первоисточникам, "управление Чингизидов... было полезно для их подданных, и Чингизиды по образованию были выше своего века" [+48]. Сам основатель империи в то жестокое, насыщенное людской кровью время, сумел оставить изречение, заслуживающее быть причисленным к лучшим достижениям человеческой культуры: "Уважаю и почитаю всех четырех (Будду, Моисея, Иисуса и Магомета) и прошу того, кто из них в правде наибольший, чтобы он стал моим помощником" [+49].

Отметив это, можно установить как  исторический факт, что монгольское  владычество в Азии и в Европе способствовало, подобно Pax Romana древнего мира, не падению, а подъему культуры Старого Света.

Мусульманские науки и ремесла  были перенесены на Дальний Восток; изобретения китайцев и их административное искусство стали достоянием Запада. В опустошенных войной мусульманских землях ученые и зодчие дожили под монгольским владычеством если не до Золотого, то до Серебряного века; а XIV век в Китае был веком расцвета литературы... и веком блеска - веком Монгольской династии Юань [+50], который можно смело назвать Золотым веком, в особенности при просвещенном императоре Хубилае, внуке Чингис-хана.

Только после монгольского завоевания европейские проповедники христианства могли впервые рискнуть показаться в далеких азиатских странах. В XIII веке в Китае впервые появились первые папские легаты, пользовавшиеся покровительством монгольских монархов. В 1299 г. в Пекине построена католическая церковь и приступлено к переводу на монгольский язык Нового Завета.

Не пренебрегала монгольская, в частности золотоордынская, власть и материальной культурой. Начало хлебопашеству в степной полосе Южной России было положено Бату [*3]. По его повелению были учреждены первые хлебные магазины [+51].  Дальнейшие сведения о культурной работе монголов на территории нынешней России заимствуем у П. Н. Савицкого:

"Огромный  район земли является общим  Российской империи и Джучиеву  улусу. Мы подразумеваем основное  протяжение российских низменностей-равнин  нынешней доуральско-русской, западно-сибирской  и туркестанской с прилегающей  частью Кавказа - основная территория Джучиева улуса составляет основную часть новейшего Российского государства: бассейны Волги и Дона в их полном составе; Киев, Смоленск, Новгород и Устюг, побережье Аральского моря (тогда и теперь Узбекистан) и степи позднейших Тобольской и Томской губерний" [+52]. "Всякое элементарное изложение русской истории отныне должно знакомить с образами тех царей и тех темников, в деятельности которых выразились в свое время геополитические и хозяйственные тяготения, приведшие к созданию Великого Русского государства и в настоящее время являющиеся основой существования СССР. Имена этих царей и темников должны явиться одним из символов трактовки российских низменностей-равнин и прилегающих к ним стран как геополитического единства".

"Не надо  забывать, что и в смысле экономическом Золотоордынская власть имела дело с использованием хозяйственных ресурсов тех самых территорий, которые в настоящее время являются основой экономической деятельности народов России. В настоящее время нет сомнения, что это использование было многосторонним. Как выражается В. В. Бартольд, доказано, что, несмотря на произведенные монголами опустошения, первое время существования Монгольской империи было временем экономического и культурного расцвета для всех областей, которые могли воспользоваться последствиями широко развившейся при монголах караванной торговли и более тесного, чем когда-либо прежде и после, культурного общения между Западной и Восточной Азией".

"Пришедшие  к процветанию в течение XVIII-XIX веков русские города Причерноморья, а также Среднего и Нижнего Поволжья представляются, в широкой исторической перспективе, воспроизведением и возрождением располагавшихся в тех же местах культурно-городских центров золотоордынской эпохи (Сарай на Волге, Бахчисарай и другие города в Крыму)".

"В Поволжье  остатки домов с облицовкой  мрамором и изразцами, водопроводы,  надгробия, куски серебряной утвари, парча, венецианское стекло выступают  свидетелями о жизни татаро-монгольских  культурных сородичей XIII-XIV веков  и... отношений с другими народами Востока и Запада".

"Ряд  золотоордынских Белых царей  и темников XIII-XIV веков в их  качестве распорядителей судьбами  российских низменностей-равнин  может и должен быть сопоставляем  с образами русских императоров,  императриц и полководцев XVIII-XIX веков. И если среди последних мы видим много значительных и одаренных фигур, то немало их и среди первых: назовем "властного и сурового правителя" Берке, Чингисхановича, "победителя греков" темника Ногая (правителя Причерноморья в 1266-1299 гг.); "правосудного и расположенного к людям добра всякого вероисповедания", в то же время "властного и сильного" хана Тохту, великого Узбека, Джанибека, при котором была "большая льгота русской земле".

"Нужно  отдать должное дому Джучи  и монгольской военной среде. Ряд администраторов и полководцев, выдвинувшихся в истории Золотой Орды в течение одного столетия (от середины XIII по середину XIV века: "великое столетие Золотой Орды"!), может поспорить с любым таким рядом в истории других народов и стран. В особенности если мы вспомним, что Золотая Орда есть только часть того целого, в центре и других частях которого действовали и Чингис, и его полководцы, и последующие великие ханы XIII века, среди которых немало крупных фигур".

"Для  русского человека изучение истории этих людей полно глубокого интереса. Деятели Золотой Орды соприкасались со многими геополитическими сочетаниями, которые в настоящее время остаются в силе для России".

"Сила  золотоордынской государственной  традиции не была исчерпана  в "великое столетие" Золотой Орды. Крупным фактором является двукратное возрождение государственно-политической традиции Золотой Орды. Первое из них можно назвать Тимуровым возрождением (конец XIV - начало XV века), второе - Менгли-Гиреевым или крымско-османским XV-XVIII веков" [+53]. Небезынтересны сведения о жизни и быте золотоордынских столиц [+54]. Город у села Селитреного являлся, видимо, старым Сараем (основан Бату), город около Царева городища - новым Сараем (построен Узбеком). Развалины первого занимают пространство не менее 36 кв. верст (на 12 в. вдоль Axтубы, полосой в 3 в. шириною); развалины второго - не менее 48 кв. верст. Кроме того, верст на 70 (от Царева городища) простираются отдельные группы развалин по гребню Сырта вдоль Ахтубы. Видимо, это были мировые города в подлинном смысле слова.

Замечательны  гидротехнические оросительные сооружения Нового Сарая. Город был пересечен  каналами и орошен прудами (вода была проведена также в отдельные  дома и мастерские). Одна из систем бассейнов  располагалась по склону Сырта. Падение воды использовалось заводами, устроенными около дамб (белый уголь татарской столицы). Найдены остатки железных приводных колес в несколько пудов весом. Старый Сарай во времена Узбека являлся по преимуществу промышленным центром: развалины горнов, кирпичный завод, поташные печи, целые городки керамичных мастерских. Однако и в Новом Сарае открыты остатки монетного двора, ювелирных, придворных сапожных, портновских и других мастерских. В торговом квартале обнаружены остатки товаров происхождением со всех концов монголосферы, например, кофе, чем опровергается мнение, что кофе вошел в употребление только в XVII веке. В деревянных конструкциях встречаются еловые бревна (ближайшие еловые леса отстоят от Сарая на несколько сот верст). В обоих городах были районы, состоявшие сплошь из кирпичных построек. Технически хорошо оборудованы и благоустроены были жилые дома золотоордынского города: прекрасные полы и любопытная система отопления свидетельствуют о чистоте, тепле и уюте.