Восточное направление внешней политики М.С. Горбачева

       Он понимал, что в международной  политике страны трудно ожидать  позитивных перемен, пока внешнеполитическое  ведомство возглавляет опытный,  но чрезвычайно консервативный   дипломат   старой  сталинской   школы А.А. Громыко. Так,  на  заседании Политбюро 29 июня 1985 г. Горбачев предложил выдвинуть Громыко Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Потом стал решаться вопрос о новом министре. Генеральный секретарь тогда сказал: “Теперь встает вопрос: кого выдвинуть министром иностранных дел. Нам не найти второго Громыко с его опытом, знанием проблем внешней политики. Но ведь и сам Андрей Андреевич когда-то начинал свой путь в дипломатии не с таким опытом и знаниями, какие имеет сейчас. На Тегеранской конференции он, конечно, был не таким, как ныне...

     Квалифицированных дипломатов у нас  много. Опытный работник Корниенко. Послабее Мальцев.  Как  на партийной, так  и на дипломатической  работе был Червоненко. В поле зрения --- Добрынин. И все-таки мысли  у нас пошли  в другом направлении. На пост министра нужна крупная фигура, человек из нашего с вами состава...”^** И Горбачев предложил кандидатуру Э.А.Шеварнадзе. Как было заведено с Генсеком никто спорить не и его кандидатура было единогласно утверждена.

     Э.А.Шеварнадзе не занимался до этого вопросами внешней политики, и поэтому назначение  на должность министра иностранных дел, по его словам, было для него полной неожиданностью. С 1 июля 1985 г. по 16 января 1991 г. он был в этой должности пять лет и шесть с половиной месяцев, т. е. почти всю перестройку. В своей книге “Мой выбор” Эдуард Шеварнадзе так описывает свой первый рабочий день и встречу с заместителями министра иностранных дел на Смоленской площади: “...положение у меня  --- хуже не придумаешь. Удивить вас  познаниями во внешней политики не могу. Могу лишь обещать, что буду работать так, чтобы мне не было стыдно перед вами, а вам --- за меня. И все-таки, не уверен, что из этого что-нибудь получится. Мне придется особенно трудно на фоне авторитета Андрея Андреевича Громыко и того наследия, которое он оставил. Что я по сравнению с ним, крейсером мировой политики? Всего лишь лодка. Но --- с мотором”.^*** Вот такую характеристику дал себе новый министр.

     В преддверии поворотного ХХVII съезда КПСС, в период его практической подготовки 15 января 1986 г. было опубликовано Заявление Генерального секретаря ЦК КПСС, в котором была выдвинута конкретная, рассчитанная на точно определенный срок --- до конца нынешнего столетия --- программа мероприятий, направленных на полную и повсеместную ликвидацию ядерного и других видов оружия массового поражения. Эта акция Горбачева, с одной стороны, повысила интерес зарубежных стран к процессам, которые стали происходить в СССР, и, с другой, --- утвердил Горбачева как политика.

     На  состоявшемся в феврале-марте 1986 г. ХХVII съезде КПСС была принята новая философия внешней политики Советского Союза.

     Главной внешнеполитической целью на съезде была названа цель обеспечения советскому народу возможности трудиться в  условиях прочного мира и свободы. Выполнение этой цели, по мнению руководства, лежало в прекращении подготовки к ядерной войне, борьбе против гонки вооружения и сохранение и укрепление всеобщего мира.

     Решения ХХVII съезда вытекали из характеристики современного мира: 1) характер нынешнего  оружия не оставляет ни одному государству шансов защитить себя; 2) безопасность может быть только всеобщей и 3) мир находится в процессе стремительных перемен.

     На  съезде было решено, что центральным  направлением внешней политики СССР на предстоящие годы должна стать борьба за реализацию выдвинутой в Заявлении Генерального секретаря ЦК КПСС от 15 января 1986 г. программа уничтожения оружия массового истребления и предотвращение военной опасности.

     “Наш  жизненный, национальный интерес в том, чтобы со всеми  сопредельнными государствами у СССР были неизменно добрые и мирные отношения”,--- было заявлено на съезде.^*

     В новой редакции программы КПСС мы читаем, что СССР выступает за поддержание  и развитие отношений с капиталистическими государствами на основе мирного  сосуществования.

     ХХVII съезд не был похож на предшествующие съезды и явился прогрессивным явлением как во внутренней, так и во внешней  политиках, но вместе с тем оставалось и много устаревших коммунистических догм, которые мешали развитию внешней  политики СССР. Так, например, оставалась устаревшая формулировка: “мирное сосуществование государств с различным общественным строем является специфической формой классовой борьбы” (эта формулировка была изъята из оборота в 1988 г.). “Форма классовой борьбы” неизбежно влекла за собой взгляд на мир как на поле перманентной борьбы систем, лагерей, блоков.

     Стереть из умов людей этот образ --- одна из самых главных задач в условиях мирного развития, когда встают такие  угрозы человечеству, которые грозят ему полной гибелью, --- термоядерная война, экологическая катастрофа, развал мирохозяйственной системы.

     Для этого надо было дать знак, что время  вражды и недоверия закончилось  и есть действительно достойные  ориентиры консолидации во имя выживания.  

     Тезис о человеческой жизни как высшей цели общественного развития, прозвучавший в докладе Горбачева на съезде, впоследствии был развернут в императивную категорию приоритета общечеловеческих ценностей.

     Обеспечение безопасности и решение всех спорных  вопросов исключительно политическими средствами, иными словами --- констатация главенства силы политики над политикой силы.

     Крайне  важный как с теоретической, так  и с практической точек зрения вывод на съезде о том, что безопасность --- неделима: в двусторонних отношениях она может быть только взаимной, а в международных она может быть только всеобщей.

     Несомненно, что это был шаг вперед в  доктринальной основе внешней политики Советского Союза, но в целом съезд  мог быть рассмотрен как очередной  пропагандистский ход советского руководства, поэтому в дальнейших  внешнеполитических документах советская сторона предлагала совершенно конкретные действия для достижения тех целей, которые были зафиксированы в съездовских документах.

     Говоря  в общем о ХХVII съезде, можно  выявить ориентиры, которые получило министерство иностранных дел для проведения восточной политики Советского Союза. Отказаться от “мертвых”, жестко фиксированных позиций в пользу разумных взаимоприемлемых компромиссов. Вести переговоры к балансу интересов. Разблокировать региональные конфликтные ситуации. Нормализовать отношения со странами, с которыми у СССР были сложные отношения. Строить отношения с соседями на основе уважения их интересов, принципа невмешательства в их внутренние дела.

     Все это должно было воплотиться в  практической политике.

     После съезда 28 мая 1986 г. было проведено закрытое совещание ответственных работников МИД с участием послов, на котором  выступил Горбачев. На основе ХХVII съезда он сделал выводы о том, что мир  является высочайшей ценностью. Ядерную  войну выиграть нельзя. Генеральный секретарь заявил, что нужна внешнеполитическая активность во всех направлениях. Ключевыми направлениями в Азии Горбачевым были названы Япония, Китай, Юго-Восточная Азия, Индонезия, Австралия, Новая Зеландия.^**

     Для того, чтобы показать дальнейшую приверженность Советского Союза идти дальше по пути диалога  и продемонстрировать приверженность воплощения нового политического мышления в восточной политики страны, 28 июля 1986 г.  М.С.Горбачев выступил со знаменитой  речью во Владивостоке.

     Советский лидер заявил, что старая схема  подхода СССР к восточной политике должна  быть заменена на новую. Была обозначена позиция Советского Союза  в отношении КНР и Японии (о  которой будет сказано более  подробно в следующих главах реферата), прозвучали слова и в отношении Афганистана.^*

     Главные предложения советской стороны  в Азии заключались в следующем:

     Во-первых, Советский Союз выразил свою решимость  в региональном урегулировании в  Афганистане, Юго-Восточной  Азии и  Кампучии. Но отметил, что много зависит от нормализации китайско-вьетнамских отношений.

     Во-вторых, СССР выступил за прекращение распространения  и наращивания ядерного оружия в  Азии и на Тихом океане.

     В-третьих, Горбачев заявил, что советская сторона  выступает за начало переговоров  о сокращении военных флотов и за возобновление переговоров по превращению Индийского океана в зону мира. Так же было  предложено Соединенным Штатам  отказаться от военного присутствия на Филиппинах в обмен на уступки  Советского Союза.

     В-четвертых, Советский Союз был за сокращение вооруженных сил и обычных вооружений в Азии до пределов разумной достаточности.

     В-пятых, советский лидер заявил, что пришло время провести переговоры по обсуждению мер доверия   и неприменения силы в регионе.

     В сентябре 1988г. в Красноярске прозвучали новые предложения советской стороны. Тогда СССР отказался от наращивания ядерного оружия в АТР и призвал последовать такому же примеру США и др. ядерным державам. Советский Союз предлагал провести консультациям между основными военно-морскими державами о ненаращивании здесь военно-морских сил и обсудить на многосторонней основе вопрос о снижении  военного противостояния в районе, где сближаются побережья СССР, КНР, Японии, КНДР и Южной Кореи. Вновь прозвучало  предложение  о том, что если США откажется от своих военных баз на Филиппинах, то СССР - от базы в бухте Комрань. Советский руководитель выступил за безопасность морских коммуникаций и предложил не позднее 1990г. провести международную конференцию о превращении Индийского океана в зону мира. В заключении своей речи в Красноярске М.С.Горбачев сообщил, что Советский Союз готов на любом уровне, в любом составе обсудить вопрос о создании переговорного механизма для рассмотрения предложений, относящихся к безопасности в АТР.

     Таким образом, восточная политика Горбачева нашла свое отражение в вышесказанных документах. О том, как воплощалась содержание этих документов на практике в восточной политике СССР в отношении Афганистана, Китая и Японии речь далее. 
 
 
 
 

Глава III. УРЕГУЛИРОВАНИЕ АФГАНСКОГО КОНФЛИКТА 

     Уже к 1981 г., по свидетельствам Г.М.Корниенко^*, большинство реалистично мыслящих советских руководителей поняли, что в Афганистане не может быть военного решения. Политбюро осенью 1981 г. одобрило предложение, подготовленное по инициативе МИДа, об организации дипломатического процесса, направленного на такое урегулирование ситуации вокруг Афганистана, которое позволило бы вывести советские войска из этой страны.

     Суть  замысла заключалась в том, чтобы  организовать под эгидой ООН непрямые переговоры между правительствами Афганистана и Пакистана, на территории которого базировались и вооружались основные оппозиционные кабульскому режиму силы. Расчет делался на то, что если в результате афганско-пакистанских переговоров удастся перекрыть основной канал помощи извне афганским моджахедам, то Кабул сам справиться с ними, а советские войска смогут покинуть страну.

     Однако, переговорный процесс шел вяло, т. к. у советского руководства окончательного решения относительно сроков, условий  и порядка вывода советских войск из Афганистана не было. А в Вашингтоне в ту пору преобладающим влиянием пользовались те кто считал выгодным для Запада положение, когда Советский Союз увяз в Афганистане, что подрывало его позиции в “третьем мире” и его международные позиции в целом.

     Между тем пришедшее в марте 1985 г. к  управлению государством    новое  советское руководство начало все  больше осознавать, что дальнейшее участие советских войск в  войне в Афганистане не только бессмысленно, но и аморально и, кроме  неоправданных человеческих и материальных жертв и дальнейшего падения международного престижа, ничего Советскому Союзу не приносит.

     Как только Горбачев после смерти Черненко стал новым Генеральным секретарем, в ЦК и в “Правду” пошел поток  писем с просьбой вывести советские войска из Афганистана. Писали больше женщины, были письма и от военнослужащих, которые не понимали, что за “интернациональный долг” они выполняли. Но говорить тогда о решении афганской проблемы в то время было преждевременно. Хотя такая акция создала бы Горбачеву моральгно-политическую платформу, с которой бы он смог уверенно двигаться дальше.

     Впервые Горбачев предложил обсудить  вопрос  с Афганистаном 17 октября 1985 г. на заседании  Политбюро. Но, к сожалению, никакого решения принято не было. Главная проблема, мешавшая решению этой наболевшей проблемы, заключалась в том, что в Политбюро не было единого мнения каким СССР хотел оставить Афганистан после вывода войск.