Воеводские должности

   Помимо  этого финансового контроля новому воеводе нередко поручалось расследование злоупотребления предшественника, о результатах которого он сообщал в приказ, где вершился суд над воеводами. Нередко для расследования нарушений центральная власть присылала особое должностное лицо. Приказы также ежемесячно получали донесения от воевод о положении дел в управлении на местах, а неточности в таких донесениях могли служить поводом к началу специального расследования.

   Жалобы  населения также могли стать  основанием для разбирательства, проводившегося, как правило, подьячим приказа, ведшего  тот круг дел, к которому относилась жалоба. В случае если воевода изобличался  в нанесении убытков жителям, то, согласно Уложению царя Алексея Михайловича, ущерб возмещался за счет воеводы. Также с него бралась пеня, величина которой определялась царем. Если же воевода уличался в несоблюдении наказа или (что особенно важно) в расхищении государственной казны, то он в качестве наказания подвергался опале и полному разорению. Аналогичное наказание предусматривалось за невысылку в Москву требуемых справок и особенно судебных дел и соответствующих материалов. Примечательно, что помимо жалоб сами жители иногда, напротив, обращались с челобитной к царю для защиты воеводы от несправедливых действий следователей.¹¹

   И, тем не менее, основным бичом надлежащего исполнения воеводами своих обязанностей было взяточничество, поражавшее всю систему местного управления сверху донизу. Власть воеводы в части порядка сбора, приемов обложения, а в сибирских уездах и в размерах платежей, сковывалась должностными инструкциями весьма приблизительно. Почти в каждом из воеводских наказов бескорыстие определялось как важнейшая обязанность воевод.¹² Для предупреждения воровства воеводам запрещалось заниматься торговлей.   Покупать товары, которыми платились подати, они могли только на гостином дворе и т.д.

   Эти требования правительства были вполне обоснованными, поскольку сами воеводы имели неплохое по тем временам казенное содержание. Они получали определенные законом сборы и часть от таможенных и судебных сборов, которые, как правило, достигали внушительных размеров. Помимо этого воеводы имели доход от своих поместий. Далее воеводы были судьями. В больших городах, куда воевода посылались с «товарищами», им предоставлялось решать гражданские дела до 100 и далее до 500 руб. Большинство воевод не имели права приговаривать к смертной казни, но некоторым предоставлялось и это право – например, воеводам отдаленных городов.

   Очень интересно описывает характер экономической  деятельности воеводы А. С. Ланно-Данилевский  в книге «Организация прямого  обложения в Московском государстве». Он пишет: «Обычным сроком воеводской службы был трехлетний. Этим достигались две цели: воеводу смещали прежде, чем он yспевал особенно много награбить на месте своего служения, и затем самый акт смены соединялся с учетом прежнего воеводы, так как сменяющее его новое лицо должно было принять должность от своего предшественника, учесть его и о найденных упущениях донести в Москву. Это был единственный способ контроля, доступный государственному механизму того времени. ¹³

   По  служебной иерархии воеводы относились к разряду высших государственных чиновников, что делало их самыми приближенными слугами царя. В помощь воеводе придавалось три категории слуг и помощников: военные слуги царя, приказные слуги и выборные слуги от народа. Кроме них воевода располагал рядом ближайших помощников «товарищей», без которых он не решал ни одного важного дела.

   Таким образом, воеводская должность была тем местным административным центром, в котором сосредоточивалась правительственная власть. Если в прежнее время правительство боялось учреждать в местности должности с обширною степенью власти, то теперь должность воеводы являлась именно такою должностью. Вследствие большей определенности функций и обязанностей, а равно и большей степени власти, должность воевод имела более государственный характер, нежели прежние должности наместников и волостелей.

   В XVII веке воеводская система управления получила свое окончательное оформление. В 1651 году воеводы получили право  составлять «допросные речи», т.е. допрашивать  помещиков, меняющихся поместьями с течением времени (на протяжении XVII века) наказы воеводам становятся все более детализированными и всобъемлющими. Они делаются обязательным элементом организации власти местного управления. Но это не ограничивает власть воевод, а, скорее, делает ее все менее управляемой, что ясно проявилось во время крестьянской войны. Во второй половине XVII века, особенно в 80-е годы плохо координируемые действия воевод между собой, большое число воеводских органов, их практическая неуправляемость в сочетании с усложнившимися социально-экономическими задачами привели к кризису воеводского управления, выйти из которого можно было путем кардинальных правительственных преобразований. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Воеводские  должности

   Органом воеводского управления являлась «воеводская», «съезжая» или «приказная изба», в которой сосредоточивалось все делопроизводство уездного управления. Это, можно сказать, прототип современных канцелярий. Приказная изба являлась аппаратом воеводы, осуществлявшего свою власть от имени монарха; была основным звеном в системе местного управления XVII в., которое постепенно интегрировалось развивавшейся приказной системой, вытеснявшей систему сословно-выборного управления. Будучи составной частью приказной системы, приказные избы не имели, тем не менее, единой подчиненности центральному учреждению; разные приказы ведали различными вопросами местного управления и различными регионами.  В приказной избе хранилась государственная городская печать, денежные суммы и велось делопроизводство. Приказная изба делилась на столы. Например. Нижегородская съезжая изба в 1663 г. состояла из четырех столов: денежного, где хранилась казна и приходно-расходные книги; судебного, занимавшегося делопроизводством по «вершенным» и «невершенным» судебным делам; сыскного и поместного и ямского, хранившего царские грамоты о поместных делах.

   Приказы и приказные избы представляли собой  одновременно и присутствие, и канцелярию, и архив. Документы обычно размещались  на столах, на скамьях, особо ценные – в сундуках-ларях в тех же помещениях, где велась текущая работа и прием посетителей.

   Непосредственным начальником «воеводской избы» был в больших воеводствах дьяк, а в малых подъячие; кроме того, при избе состояли пристава, носившие различные названия – недельщиков, деньщиков и прочие. Воеводе подчинялся также довольно многочисленный класс служилых военных людей, таковы: дворяне, дети боярские, казаки, стрельцы, пушкари и всякие «жилецкие» служилые люди. Все они находились под начальством воеводы, отправляли службу по его указанию, созывались на войну, распускались по домам и т.д. Воевода же заботился об их содержании.

   Из  числа гражданских слуг, подчиненных  воеводе, главным являлся дьяк. Он был советником воеводы по всем вопросам воеводской администрации, кроме военных. Дьяки – великокняжеские чиновники, будущая бюрократия – принадлежали к самой образованной части русского общества. Дьяки назначались в каждое большое воеводство, а их подпись требовалась на всех официальных документах воеводы.

   Помимо  дьяка в приказной или воеводской избе действовало определенное число подьячих и приставов. Подьячии в соответствии со стажем работы делились на «старых (старших), «средних»  и «молодых» (младших). В крупных приказах подьячии объединялись в «столы», или повытья, – структурные подразделения приказов.  Деление на столы производилось не по роду дел, а по территориальному принципу.

   Для приведения в исполнение разных распоряжений существовали различные особые должности  – толмачи, трубники, недельщики и др. В их обязанности входило также доставлять переписку приказов по принадлежности, вызывать тяжущихся в суд и др. В деятельности приказов принципы коллегиального и единоличного управления четко не разграничивались.

   Старшим подьячим, наиболее опытным и уважаемым, и подьячим «средней руки» доверялась работа, связанная с подготовкой решений по делам, хранением дел, опечатыванием архивных сундуков.

   Младшие подьячие не пользовались особым доверием. Многие царские указы XVII в. обращают внимание на необходимость строго контролировать их работу. За ошибки, допускаемые в официальных документах, подьячих строго наказывали: били батогами, лишали жалования. С 1641 г. подьячими могли стать только служилые люди, вследствие чего их служба стала наследственной.

   Третий  разряд подчиненных воеводам служилых людей составляли слуги, выбиравшиеся народом. Выборы таможенных и кабацких голов, а в некоторых местах ямских старост, равно как губных старост и целовальников, производились под полным контролем воевод. Воеводы давали им свои наказы, требовали для счета и проверки их книги, контролировали исполнение обязанностей, а в случае обнаружения нарушений отсылали их на суд в Москву.

   Таможенный  голова возглавлял таможню. Он  выбирался  из гостей, торговцев, посадских или  государевых крестьян и рассматривался как представитель правительства, имеющий право чинить «полную расправу в торговых делах». За превышение сумм сборов он получал награду, за снижение поступлений с него взыскивался ущерб. При нем состояло несколько помощников – целовальников. Служба головы и целовальников носила безвозмездный характер и считалась очень почетной. Помимо целовальников таможенному голове помогали дьяки и подьячие, которые работали по найму и записывали в таможенные книги данные о товарах, хозяине, суммах сборов.  Процедура таможенного оформления была довольно детально разработана. Ее осуществлял вместе со своими помощниками (целовальниками) выборный из верхушки купечества представитель правительства – таможенный голова. Воеводы не могли вмешиваться в его деятельность, чтобы «великого государя казне в зборах порухи не было». ¹⁴

   Низшее  звено приказного аппарата составляли приставы, недельщики, выполнявшие  функции полицейской и исполнительной власти. В судах действовал целый штат вспомогательных должностных лиц из мелких и средних служилых людей: недельщиков и приставов, обеспечивавших вызов в суд и исполнение приговоров; «доводчиков», расследовавших преступления; «праветчиков», исполнявших приговор и взыскивавших судебные пошлины. Весь штат местной администрации кормился за счет местного населения. Корм взимался натурой или деньгами. Величина этого корма и сроки его получения определялись уставными грамотами. Этими же грамотами регламентировалась судебная деятельность местных чиновников и устанавливался размер судебных пошлин.

   Среди административных должностей были распространены житничный голова (отвечал за сбор хлеба на жалованье ратным людям), объезжий голова (должностное лицо, ведавшее полицией в городе, в некоторых случаях мог выполнять не только полицейские, но и военные функции); письменный голова (ведавший переписью населения с целью обложения налогами); соляной голова (руководитель казенной добычи соли); таможенный и кабацкий головы (должностные лица, ведавшие сбором пошлин).

   К военным должностям относились: сотенный голова (начальник сотни в дворянском ополчении); стрелецкий голова (высший чин стрелецкого войска, начальник 500 стрельцов, со второй половины XVII века – полковник); казачий голова (высший чин городового казачьего войска); пушкарский голова (начальник артиллерии, подчиненный Пушкарскому приказу); обозный голова (лицо, отвечавшее за обозы при войсках); осадный голова (специальное военное должностное лицо, ведавшее осадным делом и осадными людьми); засечный голова (должностное лицо, ведавшее охраной и содержанием в исправности засечных черт и укреплений) и др.

   Головы, так же как и воеводы назначались  центральным правительством и получали соответствующие наказы из тех центральных  учреждений, чья компетенция соответствовала  характеру службы головы. В ряде случаев административной службы головы могли выступать в роли товарищей воевод.

   В целом в сфере таких служб, как службы в военных и административных головах, наблюдались те же принципы соответствия чиновно-должностных  и местнических показателей, как  и в службах воевод. Существовали четкие представления о том, лица какого чина и происхождения без потери чести для себя могут назначаться на какие должности: выборные дворяне командовали военными сотнями, входили в комиссию окладчиков; в то же время должности письменных голов соответствовали лицам гораздо меньших чинов и более низкого происхождения вплоть до приказных людей; значение службы в объезжих головах не могло быть высоким, поскольку эти службы подчас исполняли посадские люди и т.д. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 

   В XVII в. выработался, наконец, однообразный тип местного управления  –  воеводское  управление. В городах и их уездах назначаемые из московских приказов (почему местное управление  и называлось приказным) воеводы совмещали в своем лице и военную, и гражданскую власть. Воевода подчинялся приказу, в ведении которого находился город, и служил один-три года; при нем состояла приказная, или съезжая, изба – род канцелярии. Каждый воевода получал «наказ», определявший круг его деятельности, а оставляя должность, сдавал дела и казенное имущество по описи – т. е. безотчетным перед вышестоящими властями не был. Полномочия воевод были обширны, практически они обладали полнотой власти всех родов на местах: обеспечивали порядок и благоустройство, ремонтировали дороги, надзирали за судом и порядком сбора податей (непосредственно ими занимались выборные судьи, старосты и целовальники), набирали на службу служилых людей. Воеводы являлись, как гражданская власть, и администраторами, и судьями. Все стороны местной жизни подлежали их ведению.