Государственная собственность позволяла довести  иерархическую структуру управления до общегосударственных масштабов. Но это не приближало заветную цель. Рабочий продолжал оставаться отчужденным от функций управления, а иерархическая структура, все менее эффективная, становилась базой для установления власти бюрократических слоев. Государственная собственность являлась материальной основой для выражения интересов разросшегося управленческого аппарата, который все больше претерпевал бюрократическое вырождение:

      К 1920 г. произошло осознание невозможности продолжать форсировать подобное развитие дальше. Произошел поворот в экономике, когда среди других рычагов развития стала использоваться децентрализация управления. Внутренняя логика развития политики «военного коммунизма» дошла до абсурда, и эпоха нэпа появилась как результат диалектического отрицания предшествующего развития. Маятник соотношения иерархического управления и децентрализации, государственного вмешательства и самоуправления качнулся в другую сторону. Теория учла горький опыт развития, это позволило найти успешный выход из тупика.

       ГЛАВА I I I. Итоги политики «военного коммунизма». 

      Что же, в итоге, принес «военный коммунизм» для страны, достиг ли цели?

      Созданы социально-экономические условия  для победы над интервентами и  белогвардейцами. Удалось мобилизовать те незначительные силы, которыми располагали  большевики, подчинить экономику  одной цели – обеспечить Красную Армию необходимым вооружением, обмундированием, продовольствием. Большевики имели в своем распоряжении не более трети военных предприятий России, контролировали районы, которые давали не более 10% угля, чугуна и стали, почти не имели нефти. Не смотря на это, в годы войны армия получила 4 тысячи орудий, 8 миллионов снарядов, 2,5 миллиона винтовок. В 1919-1920 годы ей выделили 6 миллионов шинелей, 10 миллионов пар обуви.

      Большевистские  методы разрешения проблем привели  к утверждению партийно-бюрократической диктатуры и одновременно  к стихийно нарастающим волнениям масс: крестьянство деградировало, не ощущая хоть какой-нибудь значимости, ценности своего труда; росло число безработных; цены вырастали вдвое каждый месяц. Также итогом «военного коммунизма» стал неслыханный спад производства. В 1921 году объем промышленного производства составил только 12% довоенного, объем продуктов на продажу сократился на 92%, государственная казна пополнялась на 80% за счет продразверстки. Весной и летом в Поволжье разразился жуткий голод – после конфискации не осталось зерна. Не справился «военный коммунизм» и с обеспечением продовольствием городского населения: выросла смертность среди рабочих. С уходом рабочих в деревни сужалась социальная база большевиков. Член коллегии наркомпрода Свидерский так сформулировал причины надвинувшейся на страну катастрофы: «Причины отмечаемого кризиса сельского хозяйства лежат во всем проклятом прошлом России и в империалистической, и революционной войнах. Но, несомненно, вместе с тем, что монополия с разверсткой до крайности затрудняли борьбу с… кризисом и даже мешали ей, усилив, в свою очередь, расстройство сельского хозяйства».

      Лишь  половина хлеба поступала через  государственное распределение, остальное  через чёрный рынок, по спекулятивным ценам. Нарастало социальное иждивенчество. Разрастался бюрократический аппарат, заинтересованный в сохранении существующего положения, так как оно означало и наличие привилегий.

      К зиме 1921 всеобщее недовольство «военным коммунизмом» достигло предела.

      Тяжелейшее  положение экономики, крах надежд на мировую революцию и необходимость  каких-либо немедленных действий для  улучшения положения страны и  укрепления власти большевиков заставили  правящие круги признать свое поражение  и отказаться от военного коммунизма в пользу Новой Экономической Политики.

       ГЛАВА IV. Свертывание политики «военного коммунизма» и начало поворота к НЭПу в экономической политике партии. 

      «Военный  коммунизм», как стали называть после  поворота к НЭПу экономическую политику периода гражданской войны, был лишь частью всей той экономической политики, которую намечалось менять.

      Характеризуя, «в каком положении оказалась  наша революция при решении своих  социалистических задач в области  хозяйственного строительства», Ленин выделил два периода: с одной стороны, период приблизительно с начала 1918 года до весны 1821 года, с другой — тот период, в котором страна находилась с весны 1921 года.

      Урок, извлеченный партией из слишком  поспешного «штурма» капитализма мелкотоварного производства в первые годы после Октября, привел к повороту к НЭПу. И суть этого поворота, наряду с заменой разверстки налогом, заключалась в том, о чем Ленин написал в начале 1922 года в «Проекте тезисов о роли «задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики», а именно: «В частности, теперь допущены и развиваются свободная торговля и капитализм, которые подлежат государственному регулированию, а, с другой стороны, государственные предприятия переводятся на так называемый хозяйственный расчет, то есть по сути в значительной степени на коммерческие и капиталистические начала».⁴

      В значительной мере этому аспекту НЭПа были посвящены весной 1923 года подробный доклад Троцкого «О промышленности» на XII съезде РКП (б) и принятая в соответствии с докладом резолюция. Однако претворить ее в жизнь не позволила продолжавшая укрепляться административно-командная система, «правосознание» которой, в частности применительно и к хозрасчету, не преодолел еще и Ленин. Например, в его письме наркомфину Г.Сокольникову от 1 февраля 1922 года: «Я думаю, что тресты и предприятия на хозяйственном расчете основаны именно для того, чтобы они сами отвечали и притом всецело отвечали за безубыточность своих предприятий. Если это оказывается ими не достигнуто, то, по-моему, они должны быть привлекаемы к суду и, караться в составе всех членов правления длительным лишением свободы, конфискацией всего имущества и т. д.

      Если  мы, создав тресты и предприятия  на хозяйственном расчете, не сумеем деловым, купцовским способом полностыо обеспечить свои интересы, то мы окажемся круглыми дураками».⁵

      В наиболее утвердившихся в советской  литературе определениях сути и задач  НЭПа задача использования коммерческих методов в госпромышленности не отражена, хотя вне этих методов невозможна здоровая экономика, включающая и прочную смычку промышленности с сельским хозяйством, о чем как о сущности НЭПа говорил на XI съезде РКП (б) Ленин. Но несколькими месяцами позже Ленин писал (и это было опубликовано в начале 1926 г.): «Действительная сущность новой экономической политики состоит в том, что пролетарское государство, во-первых, разрешило свободу торговли для мелких производителей, и, во-вторых, в том, что к средствам производства для крупного капитала пролетарское государство применяет целый ряд принципов того, что в капиталистической экономике называлось «государственным капитализмом».

      Не  касаясь неясностей и плюрализма мнений относительно трактовки Лениным  понятия «госкапитализм» в советских  условиях, бесспорно, что свобода  торговли только для мелких производителей — ведь именно так и было во время НЭПа — не соответствует действительному, коммерческому хозрасчету в государственных предприятиях, «купцовскому способу» ведения дел в них.

      Замена  распределения торговлей в государственной  промышленности не была предложена и в упомянутом докладе Троцкого на XII съезде, хотя он, по сути, вплотную подошел к этой задаче и четко в общем виде сформулировал «НЭП есть использование рабочим государством методов, приемов и учреждений капиталистического общества для построения или для подхода к построению социалистического хозяйства». Семантика формулировки «использование методов и учреждений капитализма» предполагает экономику в целом, включая и госпредприятия, а утвердившаяся в литературе сталинская формулировка на XIV съезде «допущение капитализма» уже и относится лишь к мелкому, отчасти среднему, производству, к торговле и сфере услуг.

      В дальнейшем непоследовательность и «военно-коммунистические» пережитки способствовали провалу НЭПа, который вначале, как известно, привел к существенному улучшению в экономике. Не надо в этом деле повторять прежних ошибок. Таков актуальный урок исторического опыта.

      ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 

      Итак, военный коммунизм, возникший в чрезвычайно сложный для страны момент, когда судьба России висела на волоске, стал средством спасения, временной мерой. Продуманный до мелочей, он, как мне кажется, многое заимствовал из истории нашей страны, начиная со времен Киевской Руси. Возможно даже, люди были внутренне готовы к таким жестким мерам, как были готовы принять зверства Ивана Грозного. Поэтому, я считаю, нам всем нужно меняться для того, чтобы в кризисной ситуации искать выход не в терроре, а каких-то принципиально новых шагах преобразования страны.

            Несомненно, главная  цель была достигнута, однако мне кажется, что еще один такой эксперимент, и Россия превратится в некое политически и социально индифферентное пространство на карте, население которого будет ощущать себя предметами мебели, которые не хотят ничего, кроме как есть, спать, зачем-то работать и слушаться старших (слишком уж стремительно и жестко жителей России постоянно куда-то тянут, подталкивают, не объясняя куда и зачем).

            В заключение я хотела бы отметить, что «военный коммунизм», как мне кажется, следует рассматривать не как отдельный этап послереволюционного формирования общества, а как часть некоего процесса исканий особого пути развития России, даже как некую агонию государственного аппарата, начавшуюся еще с возникновения Древнерусского государства и продолжающуюся до сих пор. Вполне вероятно, что те же процессы имеют место и в других странах, просто в России они выражены наиболее ярко. С этой точки зрения период 1918-1920 годов является конкретным выражением конфликта правящих кругов и народных масс, не могущих найти общий язык.

            Несомненно, политика военного коммунизма была проведена весьма своевременно, однако большевики не учли реального положения вещей в стране («…гладко было на бумаге, да забыли про овраги…»), тем самым, усложнив и без того непростое положение России (что, кстати, характерно и для современных политиков). Исходя из этого, следует, как мне кажется, провести некоторые параллели с современностью для того, чтобы подобные ошибки при реформировании общества не повторялись.

      СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Лацис О.Р. Экономическая централизация и централизация управления. Проблемы взаимосвязи. — М., 1987 год.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. - 2-е изд.
3. Ленин В. И. Полное собрание сочинений.
4. Троцкий Л.Д Новая экономическая политика и перспективы мировой революции.
5. Новое в жизни науке и технике, сер. История, 1991, №6 «Военный коммунизм».
6. Шоль Е.И. Прослойка или истоки революций и перестрое, М., МАИ, 1996 год.
7. Исаев И.А. История отечества, Юрист, М., 1997 год.
8. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма, М.: Наука, 1990 год.
9. Булдаков В.П., Кабанов В.В. «Военный коммунизм»: идеология и общественное развитие, 1990 год.
10. Верт Н. История советского государства, Пер. с фр. – 2-е изд. – М.: Прогресс-Академия, Весь мир, 1996 год.
11. История России. Советское общество, М.: Терра,1997 год.