Военная реформа

осуществляло  политику компромисса. В первый период реформ (  1549-1552  гг.)

проведены были преобразования в армии, создан общегосударственный  кодекс  -

Судебник.  Правительство  пыталось  решить   вопрос   за   счет   сокращения

привилегий   церковно-монастырских   корпораций.    Реформы    содействовали

формированию  централизованного  аппарата  власти   и   обеспечили   крупные

внешнеполитические  успехи  России,  в  т.ч.  взятие  Казани.   Устойчивости

правительства  Адашева  способствовало  то,  что   оно   пыталось   провести

социально-политические преобразования, отвечающие  пожеланиям  дворянства  и

дальновидных круга боярства.

    Второй  этап ( 1553-1560 гг. ) характеризуется тем. что более  отчетливо

заметны попытки  правительства удовлетворить интересы дворянства,  причем  на

этот раз за счет   ущемления  прав  феодальной  аристократии,  хотя  еще  на

старой основе.  К  этому  времени  относятся  завершение  губной  и  земской

реформы,  сопряженных  с   ликвидацией   системы   кормлений,.   Оформляются

важнейшие  избы  (  приказы,   центральные   правительственные   учреждения,

возглавляемые дворянской  бюрократией).  По  уложению  1555-1556  г.  строго

регламентируются  обязанности как помещиков, так и вотчинников в отношении

военной службы.

    Укрепление  централизованного  государства   происходило  в  условиях  в

условии  роста крепостнического  гнета   русского  крестьянства.   Усиление

налогового процесса, рост помещичьего землевладения  приводили к  дальнейшему

обострению  классовой  борьбы,  которая  проявлялась  в   увеличении   числа

крестьянских  побегов,  в  городских  восстаниях,  развитии  реформационного

движения и  т.д. Основная причина падения правительства  Адашева  заключалась

в том,  что  оно  не  смогло  осуществить  важнейшие  социальные  требования

дворянства, обеспечит  помещиков  новыми  земельными  владениями  и  рабочими

руками.2  Реформы  не  подрывали  важнейших  социально-экономических   основ

могущества  боярской  аристократии,  в  первую  очередь  ее   землевладения.

Родовитые боярские фамилии по-прежнему занимали видное место  при  дворе,  в

Боярской думе, централизованном аппарата  власти.  Правительство “избранной

рады”, сложившееся в обстановке повсеместных народных  движений,  стремилось

консолидировать силы всего класса феодалов, а потому и  не  могло  пойти  на

завершение  борьбы  с   боярским   сепаратизмом.   Внутренние   противоречия

различных  социальных  групп,   составляющих  “избранную   раду”   разрушили

правительство компромисса, как только перед Иваном Грозным  встал  вопрос  о

борьбе с боярством. 

Опричнина

3 декабря 1564 года царь со всей семьей  под охраной отряда дворян  выехал из Москвы в Александровскую  слободу, где объявил о своем  отречении от престола и откуда  отправил два послания. В первой  грамоте государь обвинял князей, бояр, воевод в измене, казнокрадстве,  нежелании защищать страну. Содержание  второй грамоты состояло в  том, что на москвичей гнева  и опалы царя нет. Находясь  под угрозой народных волнений, Боярская дума в январе 1565 года  отправила делегацию к царю, уговаривая  его вернуться на престол. Делегация  согласилась на чудовищные условия  возврата, из которого вырос чудовищный  эксперимент, называемый "опричниной". Иван IV получал право подвергать  изменников опале, как ему вздумается. Из государственной территории  ему был выделен особый удел, который существовал как бы  помимо (опричь) всех остальных областей, в нем были свои приказы, царский двор, свое войско, в его пределах власть безраздельно принадлежала царю. Опричная резиденция царя помещалась в замке, специально выстроенном в центре Москвы. Историки Р. Ю. Виппер и А. Л. Хорошкевич связывали установление опричных порядков с внешнеполитическими и военными затруднениями. Опричнина была учреждена прежде всего для того, чтобы любой ценой выжать из страны силы и средства для продолжения Ливонской войны и подавить любое сопротивление всех тех, кто мешал этому. Опричные порядки представляли собой систему чрезвычайных мер военного времени. Но результаты введения опричнины были прямо противоположными, за время ее существования на западном фронте русские войска не добились сколько-нибудь военных успехов.

Казнили десятками, сотнями, целыми семьями и даже родами.

Самой жуткой страницей  опричнины стал разгром Новгорода, куда Иван IV нагрянул с опричным войском  и где творил расправу полтора  месяца. «Мертвые тела людей и животных запрудили реку Волхов, куда они  были сброшены. История не знает  столь ужасной резни», - пишет  англичанин Дж. Горсей. Самые скромные подсчеты числа казненных в Новгороде говорят о двух-трех тысячах жертв. Потомки имели полное право называть Ивана IV Грозным. За рубежом его называли Иваном Ужасным.

В итоге всех устрашающих мер Ивана Грозного военная система страны не упрочилась, а расшаталась. Лучшие воеводы были казнены, другие были до того запуганы, что боялись вступить с неприятелем  в бой, опасаясь потерпеть неудачу  и быть за это казненными. Опричное войско оказалась мало боеспособным. Бесконечная война поглотила массу сил и средств, южные рубежи страны оказались оголенными. В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей, разгромив опричное войско, появился под самыми стенами Москвы и сжег весь огромный московский посад. Во время пожара погибли десятки тысяч москвичей.

Это был особый двор, какой образовывал себе царь, с особыми боярами, с особым дворецкими, казначеями и прочими управителями, дьяками, всякими приказными и дворовыми  людьми, с целым придворным штатом. Летописец усиленно ударяет на это  выражение «особной двор», на то, что царь приговорил все на этом дворе «учините себе особно». Из служилых людей он отобрал в опричнину тысячу человек, которым в столице на посаде за стенами Белого города, за линией нынешних бульваров, отведены, были улицы (Пречистенка, Сивцев вражек, Арбат и левая от города сторона Никитской) с несколькими слободами до Новодевичьего монастыря; прежние обыватели этих улиц и слобод из служилых и приказных людей были выселены из своих домов в другие улицы московского посада. На содержание этого двора, «на свой обиход» и своих детей, царевичей Ивана и Федора, он выделил из своего государства до 20 городов с уездами и несколько отдельных волостей, в которых земли розданы, были опричникам, а прежние землевладельцы выведены были из своих вотчин и поместий и получали земли в неопричных уездах. До 12 тысяч этих выселенцев зимой с семействами шли пешком из отнятых у них усадеб на отдаленные пустые поместья, им отведенные. Эта выделенная из государства опричная часть не была цельная область, сплошная территория, составилась из сел, волостей, городов, даже только частей иных городов, рассеянных там и сям, преимущественно в центральных и северных уездах (Вязьма, Козельск, Суздаль, Галич, Вологда, Старая Руса, Кагрополь и другие; после взята в опричнину Торговая сторона Новгорода). «Государство же свое Московское», т. е. всю остальную землю, подвластную московскому государю, с ее воинством, судом, управой царь приказал ведать и всякие дела земские делать боярам, которым велел быть « в земских», и эта половина государства получила название земщины. Все центральные правительственные учреждения, оставшиеся в земщине, приказы, должны были действовать по-прежнему, «управу чинить по старине», обращаясь по всяким важным земским делам в думу земских бояр, которая правила земщиной, докладывая государю только о военных и важнейших земских делах. Так все государство разделялось на земщину и опричнину: во главе второй непосредственно встал сам царь, не отказываясь и от верховного руководительства думой земских бояр. «За подъем же свой», т. е. на покрытие издержек по выезду из столицы, царь взыскал с земщины как бы за служебную командировку по ее делам подъемные деньги – 100 тысяч рублей (около 6 миллионов рублей на наши деньги 1993г.) так изложила старая летопись не дошедшей до нас «указ об опричнине», по-видимому, заранее заготовленный еще в Александровской слободе и прочитанный на заседании государственного совета в Москве.

Назначение опричнины.

Но, спрашивается, зачем понадобилась эта реставрация  или эта пародия удела? Учреждению с такой обветшалой формой и с  таким архаичным названием царь указал небывалую дотоле задачу: опричнина  получила значение политического убежища, куда хотел укрыться царь от своего крамольного боярства. Мысль, что  он должен бежать от своих бояр, постепенно овладевала его умом, стала его  безотвязной думой. В духовной своей, написанной около1572 г., царь пресерьезно изображает себя изгнанником, скитальцем. Здесь он пишет: «По множеству беззаконий моих распростерся на меня гнев божий, изгнан я боярами ради их самовольства из своего достояния и скитаюсь по странам». Ему приписывали серьезное намерение бежать в Англию. Итак, опричнина явилась учреждением, которое должно было ограждать личную безопасность царя. Ей указана была политическая цель, для которой не было особого учреждения в существовавшем московском государственном устройстве. Цель эта состояла в том, чтобы истребить крамолу, гнездившуюся в Русской земле, преимущественно в боярской среде. Опричнина получила назначение высшей полиции по делам государственной измены. Отряд в тысячу человек, зачисленный в опричнину и потом увеличенный до 6 тысяч, становился корпусом дозорщиков внутренней крамолы. Малюта Скуратов, т. е. Григорий Яковлевич Плещеев-Бельский, родич св. митрополита Алексия, был как бы шефом этого корпуса, а царь выпросил себе у духовенства, бояр и всей земли полицейскую диктатуру для борьбы с этой крамолой. Как специальный полицейский отряд опричнина получила особый мундир: у опричника были привязаны к седлу собачья голова и метла – это были знаки его должности, состоявшей в том, чтобы выслеживать, вынюхивать и выметать измену и грызть государевых злодеев-крамольников. Опричник ездил весь в черном с головы до ног, на вороном коне в черной же сбруе, потому современники прозвали опричнину «тьмой кромешной», говорили о ней: «яко нощь, темна». Это был какой-то орден отшельников, подобно инокам от земли отрекшихся и с землей боровшихся, как иноки борются с соблазнами мира. Самый прием в опричную дружину обставлен был не то конспиративной торжественностью. Князь Курбский в своей Истории царя Ивана пишет, что царь со всей Русской земли собрал себе «человеков, скверных и всякими злостьями исполненных», и обязал их страшными клятвами не знаться не только с друзьями и братьями, но и с родителями, а служить единственно ему и на этом заставлял их целовать крест. Припомним при этом, что я сказал о монастырском чине жизни, какой установил Иван в слободе для своей избранной опричной братии.

Противоречие  в строе государства.

Таково было происхождение и назначение опричнины. Но, объяснив ее происхождение и  назначение, все-таки довольно трудно понять ее политический смысл. Легко  видеть, как и для чего она возникла, но трудно уяснить себе, как могла  она возникнуть, как могла прийти царю самая мысль о таком учреждении. Ведь опричнина не отвечала на политический вопрос, стоявший тогда на очереди, не устраняла затруднения, которым  была вызвана. Затруднение создавалось  столкновениями, какие возникали  между государем и боярством. Источником этих столкновений были не противоречивые политические стремление обеих государственных сил, а  одно противоречие в самом политическом строе Московского государства. Государь и боярство не расходились друг с другом непримиримо в своих политических идеалах, в планах государственного порядка, а только натолкнулись на одну несообразность в установившемся уже государственным порядком, с которой не знали что делать, Что такое было на самом деле Московское государство в XVI в.? Эта была абсолютная монархия, но с аристократическим управлением, т. е. правительственным персоналом. Не было политического законодательства, которое определяло бы границы верховной власти, но был правительственный класс с аристократической организацией, которую признавала сама власть. Эта власть росла вместе, одновременно и даже об руку с другой политической силой, ее стеснявшей. Таким образом, характер этой власти не соответствовал свойству правительственных орудий, посредством которых она должна была действовать. Бояре возомнили себя властными советниками Государя всея Руси в то самое время, когда этот государь, оставаясь верным воззрению удельного вотчинника, согласно с древнерусским правом пожаловал их, как дворовых слуг своих, в звание холопов государевых. Обе стороны очутились в таком неестественном отношении друг к другу, которого они, кажется, не замечали, пока оно складывалось, и с которым не знали что делать, когда его заметили. Тогда обе стороны почувствовали себя в неловком положении и не знали, как из него выйти. Ни боярство не умело устроиться и устроить государственный порядок без государевой власти, к какой оно привыкло, ни государь не знал, как без боярского содействия управиться со своим царством в его новых пределах. Обе стороны не могли ужиться одна с другой, ни обойтись друг без друга. Не умея не поладить, ни расстаться, они попытались разделиться - жить рядом, но не вместе. Таким выходом из затруднительного положения и была опричнина.

. РАЗНОГОЛОСИЦА В ОЦЕНКАХ ИВАНА ГРОЗНОГО