Внешняя политика Петра I

1704 г.  власть в Польше перешла   в  руки  шведского  ставленника   Станислава

Лещинского, а  в  1706  г.  Карл  вынудил  польского  короля  Августа  II  к

капитуляции и выходу из Северного  союза.  Россия  осталась  в  одиночестве,

лишившись последнего  союзника.  В  1708  г.  главные  силы  шведской  армии

двинулись на Москву. Были заняты Минск, Могилев.  Русская  армия  отступала.

Однако  идти далее на Смоленск и Москву Карл не решился. Он  отвел  армию  на

Украину, где, рассчитывая на поддержку изменника  Ивана  Мазепы,  предполагал

провести  зиму, соединившись с шедшим к нему из Прибалтики с большим  запасом

боеприпасов и продовольствия  корпусом  генерала  Левенгаупта.  Однако  этим

планам  не суждено было сбыться. 28 сентября 1708 г. у деревни  Лесной  (близ

Могилева) корпус Левенгаупта был перехвачен и разбит отрядом Шереметьева  (а

вовсе не Петром I). В результате сражения у Лесной Карл  XII  лишился столь

нужных  ему подкреплений и обоза. Одновременно расчет Карла XII  на  усиление

шведской  армии в связи с переходом  на ее сторону гетмана Украины  И.  Мазепы

не оправдался: только незначительная часть казачества,  обманутая  гетманом,

перешла на сторону шведов.

     Утром 27 июня 1709 г. произошло сражение  между  войсками  Петра  I  и

Карла XII под Полтавой (Полтавская битва) вовсе  надо сказать не  грандиозное

или того хуже эпохальное,  тиражируемое  в  отечественной  историографии.  С

русской стороны в Полтавском  сражении  участвовало непосредственно лишь

десять  тысяч солдат (и еще тридцать тысяч  стояли  в  резерве).  У  шведов  —

шестнадцать тысяч. Против четырех шведских орудий были выставлены  семьдесят

два русских (а по другим данным — сто двенадцать).  Нужно  подчеркнуть,  что

речь  идет о свежих русских частях и  предельно измотанных  шведских,  которые

действовали на враждебной им территории,  не  получая  ни  подкреплений,  ни

провианта, ни боеприпасов. Не зря В.О.  Ключевский,  которого  никак  нельзя

заподозрить в русофобии, так и писал: «Стыдно  было бы  проиграть  Полтаву...

русское войско, им (Петром) созданное, уничтожило шведскую  армию,  т.е.  30

тысяч отощавших,  обносившихся,  деморализованных  шведов,  которых  затащил

сюда  27-летний скандинавский бродяга».

     Казалось, наступило время для  решительного удара по Швеции, но его  не

произошло.  «У  Петра  зародился  спорт,  —  пишет   Ключевский,   —   охота

вмешиваться в дела Германии. Разбрасывая своих  племянниц  по  разным глухим

углам  немецкого  мира,  Петр  втягивается  в  придворные  дрязги  и  мелкие

династические интересы огромной феодальной паутины. Ни с  того,  ни  с  сего

Петр  впутался в раздор своего мекленбургского  племянника с его  дворянством,

а оно  через братьев своих...  поссорило  Петра  с  его  союзниками,  которые

начали  прямо оскорблять его». Германские отношения перевернули  всю  внешнюю

политику  Петра, сделали его друзей врагами, не сделав врагов друзьями, и  он

опять начал бросаться из стороны в  сторону, едва не был запутан в замысел

свержения ганноверского курфюрста с английского  престола  и  восстановления

Стюартов. Когда эта фантастическая затея  вскрылась, Петр поехал  во  Францию

предлагать  свою дочь Елизавету в невесты  малолетнему  королю  Людовику  XV…

Главная задача, стоявшая  перед  Петром  после  Полтавы  решительным  ударом

вынудить  мир у Швеции, разменялась на саксонские, мекленбургские  и  датские

пустяки, продлившие томительную девятилетнюю войну еще на 12 лет.  Кончилось

это тем, что Петру... пришлось  согласиться  на  мир  с  Карлом  XII.  «Петр

обязался  помогать Карлу  XII  вернуть  ему  шведские  владения  в  Германии,

отнятию которых он сам  больше  всех  содействовал  и  согнать  с  польского

престола  своего  друга  Августа,  которого  он  так  долго  и  платонически

поддерживал» [5].

     Наконец 30 августа 1721 г. в   финском  городе  Ништадте  был  подписан

русско-шведский мирный договор. Северная война завершилась. Россия  получала

Ингерманландию, часть  Карелии,  Эстляндию  и  Лифляндию  с  городами  Рига,

Дерпт,  Нарва,  Выборг,  Корела,  острова  на  Балтике  Даго  и  Эзель.   За

приобретенные земли Россия выплатила 1,5 млн. руб. Финляндия возвращалась  в

состав  Швеции. За прибалтийским дворянством  и  горожанами,  преимущественно

немцами, были закреплены их права и привилегии.  Целый  месяц  в  Петербурге

проходили торжества по случаю победы. По первому  санному пути Петр выехал  в

Москву, где торжества были продолжены. Сенат  удостоил Петра чином  адмирала,

титулом «отца Отечества императора Всероссийского Петра Великого». 

     2.3. Прутский поход 

     Возвращаясь назад,  отметим,  что  интерес  в  южном   направлении  был

проявлен  Петром I еще в 1695 гг. когда молодой  царь совершил поход  на  Азов

— турецкую крепость в устье Дона, преграждавшую путь в Приазовье и  Северное

Причерноморье. Плохо подготовленная армия не смогла взять  Азов  штурмом,  а

наладить  правильную осаду ее оказалось невозможным  из-за  отсутствия  флота.

После трехмесячной осады  Азова  (весна—лето  1695  г.)  Петр  был  вынужден

отступить. Без флота осадить крепость и  с суши и  с  моря  было  невозможно.

Первый  азовский поход закончился неудачей. Зимой  1695/96  гг.  развернулась

подготовка  к второму  походу.  В  Воронеже  началось  строительство  первого

русского  флота. К весне были готовы 2 корабля, 23 галеры, 4 брандера и  1300

стругов, на которых 40-тысячное русское войско в мае 1696 г.  вновь  осадило

Азов. После  блокады с моря 19 июля турецкая крепость  сдалась,  флоту  нашли

удобную гавань — Таганрог, стали строить порт[6].

       В  1710  году  подстрекаемый   Карлом  XII  и   дипломатами   ведущих

европейских государств турецкий  султан  объявил  России  войну,  потребовав

возвращения Азова и  ликвидации  русского  флота.  После  неудачных  попыток

прийти  к компромиссу дипломатическими путями Петру в конце февраля  1711  г.

пришлось  принять вызов Турции. В  конце  июня  1711  г.  русская  армия  под

командованием Петра вступила в  Молдавию  и,  переправившись  через  Днестр,

подошла к Пруту. Обещанная помощь от молдавского  господаря  Кантемира  была

незначительна, а валашский правитель Брынковяну, изменив России, выдал  план

войны султану. В результате 9 июля 1711 г. 38-тысячная  русская  армия  была

окружена  у реки Прут 135-тысячной  турецкой  армией  и 50-тысячным  войском

крымского хана.

      Несколько  ранее,  представители   православных   балканских   народов,

буквально осаждавшие Москву  с  просьбой  о  помощи,  из  лучших  побуждений

преувеличивали  размах антитурецкого движения в своих странах и  в  таких  же

пропорциях  преуменьшали  ожидавшие  русскую  армию  трудности.  Изображалась

совершенно  фантастическая картина: как, при одном  появлении  русских  войск

сербы, черногорцы, болгары, валахи и молдаване  прямо-таки  сметут  в  едином

порыве  турецких  угнетателей.  Наслушавшись   этих   сказок,   Петр   писал

фельдмаршалу  Шереметеву:  «Господари  пишут,  что  как  скоро  наши  войска

вступят в их земли,  то  они  сейчас  же  с  ними  соединятся  и  весь  свой

многочисленный  народ побудят к восстанию против турок: на что глядя и  сербы

(от  которых мы такое же  прошение  и обещание имеем), также болгары  и  другие

христианские  народы встанут против  турок,  и  одни  присоединятся  к  нашим

войскам,  другие  поднимут  восстание  внутри  турецких  областей;  в  таких

обстоятельствах визирь не посмеет перейти за  Дунай,  большая  часть  войска

его разбежится, а может быть, и бунт  поднимут».  Французский  историк  Жорж

Удар  писал впоследствии: «...он (Петр) имел несчастье,  вместо  того,  чтобы

сконцентрировать  все усилия на заключении мира со Швецией, ввязаться в  хаос

сложных дипломатических  интриг,  которые  требовали  тонкого  политического

чутья, изощренной дипломатии и финансовых средств, которых ему не  хватало». 

      Как уже  было  сказано  в  конце  июне  1711  г.  русские  войска  под

командованием Петра вступили в  Молдавию.  Однако  единственной  «подмогой»,

какую они дождались, стал приезд молдавского  господаря  Кантемира  с  кучкой

придворных. Не  было  ни  многотысячных  отрядов  восставших,  ни  обещанных

складов с провиантом, ни воды. А турецкое войско вместо того, чтобы  поднять

бунт  против своих начальников и  разбежаться,  взяло  русских  в  окружение.

Петр, сидя в осажденном лагере, до того пал  духом, что, направив к  великому

визирю  своего посла Шафирова, приказал добиваться  мира  любой  ценой.  Если

потребуется, не только отдать Турции все завоеванные  на  юге  земли,  но  и

вернуть шведам  всю  Прибалтику,  кроме  Петербурга,  а  если  шведам  этого

покажется мало, отдать им и Псков с прилегающими землями...  Словом,  ведено

было  «соглашаться на все, кроме рабства».

      К счастью, турки вовсе не  собирались вести дипломатические   баталии  в

защиту  шведских   интересов,   однако   в   отстаивании   своих   интересов

преуспели[7].  Шафиров  и  великий  визирь  Балтаджи  Мехмет-паша  подписали

Прутский  мирный трактат,  по  которому  Россия  обязывалась  вернуть  Турции