Великое княжение Ивана 3

 Только после  приезда в ставку великого  князя в Коростыне архиепископа Новгородского Феофила Иван Васильевич внял его мольбам, предварительно подвергнув послов унизительной процедуре. Вначале новгородцы били челом московским боярам, те в свою очередь обратились к братьям Ивана Васильевича, чтобы они упросили самого государя.  

 Правота великого  князя доказывалась ссылками  на летописи, которые так хорошо  знал дьяк Стефан Бородатый. 11 августа был заключен

 Коростынский  договор. Отныне Новгородская  внешняя политика полностью подчинялась  воле великого князя. Вечевые  грамоты выдавались теперь от имени московского государя и скреплялись его печатью. Впервые он признавался верховным судьей в делах дотоле вольного города Новгорода.  

 Новгород  отрекся от связи с литовским  государем, уступил великому князю  часть Двинской земли, где новгородское войско было разбито московским. Вообще в Двинской земле (Заволочье), которую Новгород считал своею собственностью, издавна была чересполосица. Посреди новгородских владений были населенные земли, на которые предъявляли права другие князья, особенно ростовские. Это было естественно, так как население подвигалось туда из разных стран Руси. Великий князь московский как верховный глава всех удельных князей и обладатель их владений считал все такие спорные земли своею отчиною и отнял их у

 Новгорода, как бы опираясь на старину. Новгород, кроме того, обязался заплатить «копейное» (контрибуцию). Сумма «копейного» означалась в пятнадцать с половиною тысяч, но великий князь скинул одну тысячу. Во всем остальном договор этот был повторением того, какой заключен при

 Василии Темном. 
 

 Верный своему  правилу действовать постепенно, Иван Васильевич не уничтожил  самобытности Новгородской земли,  а предоставил новгородцам подать  ему вскоре повод сделать дальнейший  шаг к тому, чего веками домогалась  Москва над Великим Новгородом. Ближайшим последствием этой несчастной войны было то, что Новгородская земля была так разорена и обезлюдена, как еще не бывало никогда вовремя прошлых войн с великими князьями. Этим разорением московский государь обессилил Новгород и на будущее время подготовил себе легкое уничтожение всякой его самобытности. 

 Иван Васильевич  удержал за собою Вологду и  Заволочье, а в следующем 1472 году отнял у Великого Новгорода  Пермь. Эта страна управлялась  под верховною властью Новгорода  своими князьками, принявшими христианство, которое с XIV века, со времени проповеди св.  

 Стефана,  распространилось в этом крае. В Перми обидели каких-то москвичей.  Иван Васильевич придрался к  этому и отправил в Пермскую  землю рать под начальством  Федора Пестрого. Московское войско разбило пермскую военную силу, сожгло пермский город Искор и другие городки; пермский князь Михаил был схвачен и отослан в Москву. Пермская страна признала над собою власть великого князя московского. 

 Мастерски  проведенная военная кампания и дипломатический успех делали Ивана Васильевича подлинным «государем всея Руси». 1 сентября

1471 г. въехал  он в свою столицу с победой  под восторженные крики москвичей.  Несколько дней продолжалось  ликование. 30 апреля 1472 г. состоялась  торжественная закладка нового Успенского собора в Кремле.  

 Он должен  был стать зримым символом  московского могущества и единства

 Руси. 

 В июле 1472 г. хан Ахмат, который все  еще считал Ивана Ш своим

 «улусником»,  т.е. подданым, неожиданно напал  на Русь. Обманув русские заставы, ждавшие его на всех дорогах, он внезапно появился под стенами

 Алексина  небольшой крепости на границе  с Диким Полем. Ахмат осадил  и зажег город. Отважные защитники  погибли, но не сложили оружия. Вновь грозная опасность нависла  над Русью. Только соединение всех русских сил могло остановить ордынцев. Подошедший к берегам Оки Ахмат увидел величественную картину. Перед ним простирались «многыя полкы великого князя, аки море колеблющееся, доспехи же на них бяху чисты вельми, яко сребро блистающи, и вооружени зело». Ахмат отступил. Таким образом, объединенное Иваном Ш государство стало способно выставить крупное организованное и хорошо оснащенное войско и противостоять некогда непобедимым силам ордынцев. 

 ЖЕНИТЬБА  НА СОФЬЕ ПАЛЕОЛОГ. 

 СЕМЕЙНЫЕ  ДЕЛА 

 Первая жена  Ивана III, тверская княжна Мария  Борисовна, скончалась еще 22 апреля 1467 г. А 11 февраля 1469 г. в Москве  появились послы из Рима от  кардинала Виссариона. Кардинал  этот, природный грек, был прежде  митрополитом Никейским и на  Флорентийском соборе вместе с русским митрополитом Исидором принял унию. Они приехали к великому князю, чтобы предложить ему жениться на жившей в изгнании после падения Константинополя племяннице последнего византийского императора Константина ХI Софье Палеолог. Для русских

 Византия  долгое время была единственным  православным царством, оплотом  истинной веры. Византийская империя  пала под ударами турок (1453 г.), но, породнившись с династией  ее последних василевсов, Русь  как бы заявляла о своих  правах на наследие Византии, на величественную духовную роль, которую эта держава когда-то играла в мире. Вскоре в

 Рим отправился  представитель Ивана Ш, итальянец  на русской службе Джан

 Баттиста  делла Вольпе (Иван Фрязин, как  его называли в Москве). В июне

1472 г. в соборе  Святого Петра в Риме Иван Фрязин обручился с Софьей от имени московского государя, после чего невеста в сопровождении пышной свиты отправилась на Русь. В октябре того же года Москва встречала свою будущую государыню. Первым делом Софья отстояла молебен в церкви, а потом в сопровождении митрополита Филиппа отправилась в покои великой княгини Марии Ярославны, где встретилась со своим будущим мужем. В тот же день в недостроенном еще Успенском соборе состоялся обряд венчания. Греческая принцесса стала великой княгиней московской, владимирской и новгородской. Отблеск тысячелетней славы некогда могучей империи озарил молодую Москву. 

 Брак московского  государя с греческою царевною  был важным событием в русской  истории. Собственно, как родственный  союз с византийскими императорами это не было новостью: много раз русские князья женились на греческих царевнах, и такие браки, кроме первого из них, брака св. Владимира, не имели важных последствий, не изменяли ничего существенного в русской жизни. Брак Ивана с Софьею заключен был при особых условиях. Во-первых, невеста его прибыла не из Греции, а из

 Италии, и  ее брак открыл путь сношениям  Московской Руси с Западом.  Во- вторых, Византийского государства  уже не существовало; обычаи, государственные  понятия, приемы и обрядность  придворной жизни, лишенные прежней почвы, искали себе новой и нашли ее в единоверной

 Руси. Пока  существовала Византия, Русь хотя  усваивала всю ее церковность,  но в политическом отношении  оставалась всегда только

 Русью, да  и у греков не было поползновения  переделать Русь в Византию; теперь  же, когда Византии не стало,  возникла мысль, что Греция  должна была воплотиться в  Руси и Русское государство  будет преемственно продолжением  Византийского настолько, насколько  русская церковь преемственно была костью от костей и плотью от плоти греческой церкви.  

 Кстати, Восточная  Русь освобождалась от порабощения  татарского именно в ту эпоху,  когда Византия порабощена была  турками. Являлась надежда, что  молодая русская держава, усилившись и окрепши, послужит главным двигателем освобождения Греции. Брак Софьи с русским великим князем имел значение передачи наследственных прав потомства Палеологов русскому великокняжескому дому. 

 Вскоре после  свадьбы Иван Ш отправился  в Ростов к больной материи и там получил известие о смерти брата Юрия, который был всего на год моложе великого князя. Вернувшись в Москву, Иван Ш решается на небывалый шаг. В нарушение древнего обычая он присоединяет все земли умершего Юрия к великому княжению, не поделившись с братьями. Назревал открытый разрыв. Примирить сыновей сумела мать Мария Ярославна. По заключенному ими соглашению Андрей Большой (Углицкий) получал город

 Романов на  Волге, Борис Вышгород, Андрей  Меньшой Тарусу. Дмитров, где княжил  покойный Юрий, остался за великим князем. Сбылся давний замысел Ивана Васильевича об увеличении своей власти за счет братьев удельных князей. Еще незадолго до похода на Новгород по примеру своего отца он провозгласил своего сына великим князем. По Коростынскому договору права Ивана Ивановича были приравнены к правам отца. Это поднимало наследника на небывалую высоту и исключало претензии братьев

 Ивана Ш  на престол. И вот теперь  был сделан еще один шаг,  закладывавший основу новых отношений  между членами великокняжеской семьи. 

 В ночь  с 4 на 5 апреля 1473 г. скончался  во время сильного пожара в  Москве митрополит Филипп. Его  преемником стал епископ Коломенский

 Геронтий. А  20 мая обрушились стены почти  достроенного Успенского собора. Великий князь решил сам заняться  возведением новой святыни. По его поручению в Венецию отправился Семен Иванович Толбузин, который вел переговоры с искусным каменных, литейных и пушечных дел мастером

 Аристотелем  Фиораванти. В марте 1475 г. итальянец  прибыл в Москву. Он возглавил  строительство Успенского храма, доныне украшающего соборную площадь Московского Кремля. 

 ПОХОД НА  ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД. 

 КОНЕЦ ВЕЧЕВОЙ  РЕСПУБЛИКИ 

 Побежденный,  но не подчинившийся до конца,  Новгород беспокоил великого  князя московского. 21 ноября 1475 г.  Иван Ш прибыл в столицу вечевой республики «миром». «Вятшие люди» вечевая верхушка во главе с владыкой Феофилом устроили пышную встречу. Почти 2 месяца продолжались пиры и приемы. Великий князь принимал не только дары от жителей, но и их жалобы на произвол властей. 25 ноября представители

 Славковой  и Микитиной улиц подали ему  жалобу на самоуправство высших  новгородских чиновников. После  судебного разбирательства были  схвачены и отправлены в Москву  посадники Василий Онаньин, Богдан  Есипов и еще несколько человек,  все лидеры и сторонники «литовской» партии. Не помогло заступничество архиепископа и бояр. В феврале 1476 г. великий князь возвратился в Москву. 

 Общество  новгородской вечевой республики  давно уже разделилось на две  части. Одни поддерживали Москву, другие короля Казимира IV. В феврале 1477 г. в Москву приехали новгородские послы. Приветствуя

 Ивана Ш,  они назвали его не «господином», как обычно, а «государем».  

 Подобное  обращение выражало полное подчинение, и Иван Ш немедленно воспользовался  этим обстоятельством: в Новгород отправились бояре

 Федор Хромой, Иван Тучкоморозов и дьяк Василий  Долматов, чтобы осведомиться, какого  «государства» хотят от великого  князя новгородцы.  

 Собралось  вече, на котором сторонники «литовской»  партии обвинили побывавшего  в Москве боярина Василия Никифорова в измене: «Переветник, был ты у великого князя и целовал ему крест против нас». Василий и еще несколько активных сторонников Москвы были убиты. Шесть недель волновался Новгород. Послам было заявлено о желании жить с Москвой «по старине», т.е. сохранить Новгородскую вольность. 

 Иван Ш  не спешил с новым походом.  Он понимал, что с каждым  днем противоречия внутри новгородского  общества будут усиливаться, а  число его сторонников станет  расти под впечатлением нависшей  вооруженной угрозы. Так и произошло. Когда великий князь выступил из Москвы во главе объединенных сил, новгородцы не смогли даже собрать полки, чтобы попытаться отразить нападение. В столице был оставлен молодой великий князь Иван Иванович. По дороге в ставку то и дело прибывали новгородские посольства в надежде завязать переговоры, но их даже не допускали к государю. Когда до Новгорода оставалось не более 30 км, приехал сам архиепископ Новгородский Феофил с боярами. Они называли

 Ивана Васильевича  «государем» и просили «отложить гнев» на Новгород.  

 Однако, когда  дело дошло до переговоров,  оказалось, что послы недостаточно  отчетливо представляют себе  сложившуюся ситуацию и требуют  слишком многого.