Варварские правды. Оформление писаного права германских народов

Исполнение судебного  решения было делом истца. В случае отказа виноватого добровольно исполнить  постановленное судом, можно было обратиться к помощи короля. Крайним средством  принуждения было лишение виноватого «королевского покровительства»: тогда  каждому, кто давал осужденному  кров и пропитание, угрожал большой  штраф. Решения по имущественным  делам (изъятие вещи и т. п.) исполнялись  графами, которые также несли  личную ответственность за справедливость исполнения.

Преступления  и наказания.

Салический закон, как большинство иных варварских правд, был прежде всего сводом уголовных наказаний. Наказание по варварскому праву преследовало двоякую цель, что соответствовало двойному характеру предписаний и запрещений уголовного характера в законах: оно должно было искупить вину преступника в удовлетворение сородичей потерпевшего (чтобы предотвратить нескончаемую кровную месть или саморасправу), также оно должно охранить соблюдение «королевского мира», т. е. установленного и признанного властью общественного порядка. Поэтому главенствующим видом наказания становился выкуп (определенный как судебный штраф). Этот выкуп был больше или меньше по размеру в зависимости от общественной оценки значимости преступления: его характера, его последствий. Особый смысл заключался в назначении выкупа за убийство – он носил специфическое название вергельд. Вергельд выплачивался уже не самому потерпевшему, а его детям и боковым родственникам, а в случае отсутствия последних часть отходила в королевскую казну. К выплате штрафов (вергельда) мог быть осужден только полноправный свободный франк. В отношении несвободного населения (рабов, литов) применялись другие наказания: смертная казнь, кастрирование, битье плетьми и пытка. Но если и свободный общинник оказывался настолько беден, что не мог заплатить присужденного ему (а родственники не ручались за него и не помогали ему в выплате вергельда), то и франков предписывалось казнить смертью (видимо, через повешение). В чисто королевском праве в ходу были и другие, более жестокие наказания: «снять голову за неповиновение», выколоть глаза и т.п.

Уголовные предписания  и описания отдельных преступлений в варварских правдах в особенности  отмечены казуистическими подробностями, вероятно, важными для оценки совершенного судом. Например, при повреждении черепа описывалось, что тот «распадется на три части» или какая-то черепная кость упадет на щит так, что будет слышно через дорогу. Так же подробно и со спецификацией фиксировались разного рода побои и кражи. Это характеризует не только недостаточное развитие правового языка или абстрактных оценок в законах, но и особый подход к уяснению того, в чем же состояло преступление и, затем уже, степень его злостности, опасности. Так, нанесение одновременно трех смертельных ударов считалось за три отдельных убийства и, соответственно, иначе каралось (правило, характерное для ранних шведских законов в наибольшей мере). В общественной оценке преступлений был и еще один важный мотив: нарушение свободным некоего условного уровня поведения, признаваемого за достойное и честное, пусть и повлекшего преступление. Поэтому, например, за преступления в отношении детей или женщин назначались более высокие штрафы, чем за мужчин. Поэтому строже каралась всякая чрезмерность в преступлении, неестественность, разного рода сговор, особенно с рабами: «Позорно и ни с чем не сообразно, чтобы свободный человек вмешивался в чью-либо кражу или давал на нее свое согласие» (из Эдикта Ротари – 643 г.).

Возможные отношения  с государственной властью еще  не были объектом уголовно-правовой охраны. Салический закон вообще не знает  таких преступлений, в Рипуарском измена королю влекла уплату высшего вергельда или смертную казнь. В Салическом законе наивысшая расплата ждала только за злоупотребление государственной должностью (лихоимцу графу грозила смерть) – это был единственный пример государственных преступлений. Все остальные карались штрафами.

Наиболее тяжким из прочих преступлений считалось разбойное  нападение банды на дом (усадьбу), повлекшее убийство, – оно наказывалось самым большим известным Салическому  закону штрафом в 1800 золотых солидов*. Штраф уменьшался в зависимости от социально-правового статуса потерпевшего. Вторым на лестнице штрафов преступлением стояло убийство. Штрафы за него различались в зависимости от статуса убитого (наивысший полагался за королевского дружинника – в 600 солидов, за простого франка – 200 солидов) или от других обстоятельств: «Каждый человек должен оплачиваться большим или меньшим вергельдом». Этими другими обстоятельствами были такие факты, которые показывали в глазах общества как бы особую злостность сделанного, желание скрыть преступление (бросить труп в колодец и т. п.), либо нечестность намерения (убийство женщины, ребенка); в таких случаях вергельд утраивался опять-таки в зависимости от статуса потерпевшего. Отягчающим обстоятельством считалось и убийство коллективное – «скопищем». Наказывалось и несвершившееся покушение на убийство.

К числу преступлений, в которых объектом преступного  посягательства была личность свободного франка, относились членовредительство, избиение, оскорбление – все они  штрафовались в зависимости от последствий. Предполагалось, что особо обидны такие действия, в которых ставилось  под сомнение честное имя свободного среди соплеменников (обычное «обзываиие» наказывалось штрафом в 3 солида, но обвинение франка в дезертирстве или женщины в непристойном поведении – не доказанные – стоило десятикратно дороже).

Среди имущественных  преступлений основное место занимала кража. Штрафы здесь зависели от значимости украденного, но также и от того, из закрытого или открытого помещения  было украдено, со взломом или без, в сообществе или нет. Все это как бы определяло потенциальный злой умысел или его отсутствие. Специальные штрафы назначались за грабеж – неожиданное нападение и отнятие имущества. Грабеж дома приравнивался по штрафу к убийству. Наравне с грабежами преследовался и поджог, на том же уровне стояло и конокрадство (как особо опасное для военного ополчения преступление). Преступлением считалось и незаконное вторжение в чужое «огороженное место» или дом, заход на чужой луг или поле, покушение на кражу там. Законченное преступление (унес или увез украденное к себе домой) также утраивало штрафы. Помимо этого, во всех случаях предписывалось возмещать стоимость украденного или поврежденного имущества: винограда, скошенной травы и т. п. Таким образом Салический закон предусматривал одновременно и гражданско-имущественную, и уголовную ответственность. Особой квалификации подверглась кража чужих рабов и даже простое их сманивание.

Своеобразной чертой Салического закона было присутствие  наказаний за преступления против нравов (хотя влияние церкви было еще слабо). Не только изнасилование, но и обычное  прелюбодеяние «по обоюдному  согласию» наказывалось существенными  штрафами, сопоставимыми со штрафами за убийство римлянина или конокрадство. Даже сожительство с рабыней каралось уплатой штрафа ее господину. Кроме  того, вступление в явный брак с  рабом или рабыней влекло потерю свободы. Несвободных за такие преступления, кроме малых штрафов, кастрировали.

Отдельное место  занимали преступления против правосудия, которые рассматривались как  посягательства на основы общинного  общежития и взаимной честности. Незаслуженное обвинение перед  королевским судом, особенно в важных преступлениях, наказывалось наравне  с покушением на жизнь. В этом же ряду стояло и подстрекательство  к преступлениям, подкуп других для  совершения теми злодейств. Наказывалось также пренебрежение правосудием: неявка по вызову истца, лжесвидетельство. В преследовании подобных преступлений, и особенно в мере наказуемости, с очевидностью проявилось стремление закона оградить не только реальные интересы людей, но и особые ценности общинной этики, которые варварским обществом  ставились на высшее правовое место.

К концу правления  Каролингов варварские правды постепенно вышли из правового обихода. Их заменило разветвленное королевское законодательство, ориентированное уже в большей  степени на государственный суд. Однако правовые основы правд сохранились  и легли в основание позднейшего  права Франции и других стран  под условным наименованием салического  закона, требования которого (например, отстранение женщин от наследования) стали отправными началами даже будущего публичного права.

Салическая правда (ок. 510 г.) представляет собой запись древних

обычаев приморских франков, и потому ее можно назвать судебни-

ком франков. Составлен он из конкретных судебных случаев (казу-

сов), превратившихся в результате многократных повторений в тече-

ние длительного времени в судебные обычаи. Судебник, именуемый

по-латыни Салическим законом (Lex Salica) и Салическим законным

пактом (Pactus Legibus Salicae), состоит из Пролога, 65 титулов и

Эпилога. Впоследствии преемники Хлодвига увеличили его объем за

счет прибавления нескольких глав в течение VI—IX вв.

Основными областями судебного контроля стали преступления

на личной или имущественной основе и соответствующие наказания

за них, имущественные обязательства и наследование аллода (позе-

мельного владения семьи), обязанности родственников по оказанию

помощи при возмещении имущественного ущерба или лично-телес-

ного вреда, порядок осуществления правосудия, оценка свидетель-

ских показаний и ответственность территориальных общин за возме-

щение ущерба, причиненного на их территории скрывшимся пре-

ступником.

Салический закон — это не сборник политических законов, по-

скольку в нем нет законоположений о наследовании трона, о пере-

житках язычества или о защите христианской веры. Согласно леген-

, Салическая правда составлена четырьмя выборными мужами от

разных частей королевства, которые составили его полностью за три

заседания.

Сборник написан на латыни, и это давало возможность заимст-

вований из римских правовых конструкций при общей неприкосно-

венности и сохранности старого доброго права (т. е. народных пра-

вовых обычаев). Непосредственной областью распространения дей-

ствия судебника стала северная часть королевства, занятая салами-

пришельцами, тогда как на юге действовал кодекс Алариха, который

Хлодвиг приказал применять по делам галло-римлян.

Во Франкском королевстве в этот период проживало восемь групп

населения. Об этом можно судить с наибольшей степенью вероятно-

сти на основании тарифа поранений и наказаний. В северной части

выделялись группы свободных франков, полусвободных (литы), ра-

бов, три группы королевских служащих (чиновники-военачальники,

дворцовые служащие, дружинники). Лишение жизни свободного

франка оценивалось штрафом в 200 солидов, убийство скопищем —

в 600 солидов и убийство в военном походе — в 1800 солидов. Откуп-

ная цена за совершенное убийство именовалась вергельдом (цена че-

ловека по рождению). Жизнь раба приравнивалась к стоимости быка

или коня и составляла 30 солидов.

Своеобразной социальной группой были полусвободные литы.

Зависимые от своего господина, они находились с ним в договорных

отношениях, участвовали в суде, военных предприятиях. Однако су-

дили лита по тем же правилам, что и раба.

В южной части королевства, где проживали галло-римляне, име-

лись группы римлян — королевских сотрапезников, римлян-земле-

владельцев, римлян-трибутариев (налогоплательщики). Особую

группу составляли лица духовного звания. Убийство епископа оце-

нивалось штрафом в 900 солидов, священника — в 600.

Весь сборник заполнен в основном перечнем наказаний и штра-

фов за причиненный вред личности или имуществу. Гражданско-

правовым отношениям посвящены только две статьи из 65 первой

редакции, они регулируют порядок перехода собственности и поря-

док наследования (соответственно ст. 46 и 49). Судебник предназна-

чался в качестве руководства в судебном разбирательстве, более на-

дежного, чем правовой обычай, поскольку обычаи могли варьиро-

вать от местности к местности (ср. древнерусское ≪что ни город, то

норов≫). Достоинством письменного закона было то, что он в со-

стоянии вобрать наиболее распространенные и наиболее приемле-

мые из существующих правовых обычаев. У него всегда одна и та же

форма, не поддающаяся грубым искажениям с той или другой сто-

роны.

Салический закон, таким образом, предстает прежде всего судеб-

ником, а не полным сводом законов. Это записи судебных обычаев,

либо сделанные впервые, либо со следами обработки под пером

юристов, а также  служителей римской церкви. Неполнота  и недоста-

точная упорядоченность отдельных положений (об одном и том же

говорится в 3—6 местах) сочетаются в некоторых редакциях (всего

дошло около 350 списков) с искажениями и вставками переписчи-