Создание самодержавной монархии

  Созданная антихристианская система народного воспитания является плодом реализации "правильного, обширного и давно втайне укоренившегося плана и заговора". Судя по некоторым деталям, Магницкий имеет в виду, прежде всего масонство, но прямо не говорит об этом, предпочитая возлагать ответственность за происходящее в мире зло прежде всего на "князя тьмы века сего".

  В записке  содержится религиозно-философская  трактовка Магницким тех процессов, которые происходят в мире и таких  характерных явлений нового времени  как "общественное мнение", "свобода книгопечатания", "конституции". В его изображении всё вышеперечисленное есть ни что иное, как порождение дьявольских сил: "Князь тьмы века сего производит большую часть влияний своих на мир и миродержителей гражданских чрез общее мнение, которое есть как бы труба, коею он, как в древности оракулы, произносит свои заключения, суды и приговоры, сеет лжи и клеветы, распространяет нелепые предсказания и нечестивые понятия. У большей части народов, и в том числе у нас, гул сей, совершенно вопреки истине, почитается гласом Божиим (глас народа - глас Божий). В конституциях, сем неистовом порождении бунта народного, главным их основанием положена свобода книгопечатания, или, что одно и то же, беспрепятственное волнение и необузданность мнения общественного, т.е. труба для глаголов князя тьмы, как можно более широкая, громкая и всегда отверзтая; а как он знает, что доброе воспитание народное, улучшая сердце и образ мыслей падшего человека, составить может и общее мнение доброе, т.е. из трубы, для него нужной, может сделать проток благодати не только на поколение настоящее, но и на будущие; то он, отвлекая всеми способами внимание правительств и людей благонамеренных от сего важного предмета, указывает его одним своим чадам и последователям, как рычаг, которым можно потрясти весь мир гражданский ".

  Магницкий явно переходил за границы дозволенного, когда утверждал, что предлагаемые им планы можно осуществить лишь вопреки "духу времени", которым  ранее руководствовался Александр I: " Духу времени сие не понравится, но если бы вы знали, кто этот дух времени, которому вы служите, то старались бы не делать ему угодного". Подобного рода напоминания о былых либеральных увлечениях не могли не вызвать у монарха сильное раздражение.

  В обоснование  вышеизложенного Магницкий ссылается на революционные события, которые прокатились по Европе в 1820-21 гг.: "единомыслие разрушительных учений в Мадриде, Турине, Париже, Вене, Берлине и Петербурге не может быть случайным".

  Исходя  из своего видения общеевропейских  процессов, в которых главную роль играют разрушительные силы, Магницкий предлагал Александру воспользоваться тактикой и указаниями врагов монархии и христианства, поскольку из них же можно, как кажется, почерпнуть и противуядие, как то делается в медицине, когда кровью бешеной собаки исцеляется ее удушения", то есть составить на определенных началах план "народного воспитания", который бы охватывал все учебные заведения Российской империи.

  В качестве "основного начала" народного  воспитания Магницкий называл православие. На мистической стороне православия Магницкий не заостряет внимание. Оно интересует его главным образом с точки зрения политической, как учение, освящающее царскую власть: "Верный сын церкви православной, единой истинной веры Христовой, знает, что всякая власть от Бога, и посему почитает он всех владык земных, Нерона и Калигулу; но истинным помазанником, Христом Божиим, не может признавать никого, кроме помазанного на царство церковью православною. Итак, мы одни, по слову Оригена, исповедуем обе религии: и первого и второго величества. У нас одних корона самодержавия лежит на алтаре Божием, неприкосновенна для рук черни, но приемлется в таинственном священнодействии, из рук церкви. Над нею крест, над державою крест, над скиптром крест. Тут нет ничего человеческого. Нашего Государя мы открыто во всяком училище отечества нашего называем и должны называть помазанником Божиим, и все знают и веруют, что это правда. Пусть скажут сие училищах Пруссии, Нидерландов, Англии о их государях, там рассмеются".

  Однако  понимание православия Магницкого отнюдь не было "казенным", в духе позднейшего С.С. Уварова а, напротив, "оппозиционным". Его высказывания на этот счет явно отражали позицию  тех православных кругов, которые  были недовольны "петровской революцией". Так, поминая недобрым словом "Лефортов и Биронов" он утверждал, что "дух времени" "более ста уже лет" нападает на православие: "Пусть заглянут в акты синода и тайной канцелярии от начала 18 столетия до конца его и между прочим в дела о Феофилакте, епископе Тверском, и члене синода Арсение". Однако, несмотря на то, что православие оказалось ослабленным борьбой с "духом века сего", оно остается единственной верой истинной, "в которой слово Божие не только сохранено во сей чистоте непрерывной иерархиею Апостольскою; но и засвидетельствовано, подписано кровью мучеников всех веков прошедших и даже ежедневных" (Магницкий ссылался на то, что в Греции был напечатан мартиролог в котором перечислялись сотни современных мучеников за веру, погибших от рук турок).

  Понимаемое таким образом православие теснейшим образом связано с самодержавием. Без первого невозможно второе. Более того, "самодержавие вне православия есть одно насилие", утверждал Магницкий. Православие и самодержавие, таким образом, "два священных столпа, на которых стоит империя". Говоря о том, что "православие и благоговение к помазаннику Божию должны быть основанием русского народного воспитания", Магницкий уже в 1823 г. приближался к триединой формуле, представленной впоследствии С.С. Уваровым.

  Таким образом, в условиях явного кризиса идеологии "просвещенного абсолютизма", то есть той идеологической доктрины, которой российская монархия придерживалась в течение весьма длительного времени, русские консерваторы фактически дали идеологическое обоснование и выражение консервативному повороту в политике самодержавия, причем с православно-патриотических, а не с господствующих в то время мистико-космополитических позиций. Однако их взгляды не разделялись в то время верховной властью.

  Впоследствии, С.С. Уварову лишь оставалось придать теоретическим построениям эпохи царствования Александра I характер чеканной формулы, явно противостоящей главному лозунгу противостоящего консерваторам лагеря: "Свобода, равенство, братство". 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

  3.Особенности российского самодержавия

  Усиливающиеся социальные катаклизмы показывали, что  общественная система в России нуждается  в глубоком реформировании. Однако такое реформирование должно было начаться в духовной сфере, так как Россия продолжала оставаться глубоко религиозным  обществом. В середине XVII века в Русской православной церкви началась реформа культовой системы. Замысел реформы состоял в устранении различий в богослужебной практике между Русской церковью и остальными православными церквами, введение единообразия церковной службы по всей России.

  Внешняя подоплека этой реформы состояла в следующем: в Киеве открылась  духовная школа, в которой можно  было научиться древним языкам и  грамматике. Несколько питомцев этой школы были допущены к изданию  богослужебных книг на Московском печатном дворе - единственной тогда государственной типографии. Сличая по своим служебным обязанностям рукописные и печатные тексты издаваемых книг, они кашли, что печатные издания неудовлетворительны, а рукописные полны разночтений. Единственным средством установить правильный и однообразный текст - было обратиться к греческим оригиналам. Выписали греков и греческие оригиналы, стали сличать и, помимо ошибок перевода и описок переписчика, заметили в русских книгах оригинальные русские вставки, соответствовавшие национально-обрядовым особенностям. Вставки эти предстояло выбросить из исправленного текста.

  Избранный на должность патриарх Никон лично  отправился в патриаршую библиотеку и, насколько умел, сличил там книги  московской печати с древними греческими рукописями и убедился в существовании разногласий. Он созвал Поместный собор. И на этом соборе в богослужебные книги и богослужебную практику были внесены необходимые изменения. Эти изменения для православного вероучения и культа были несущественны, так как они не затрагивали основ православия, его догматики и таинств, а касались некоторых грамматических и культовых новшеств. Вместо «Исус» стали писать «Иисус», вместо «певцы» -- «песнопевцы» и т.д. Двуперстное крестное знамение было заменено на трехперстное, наряду с восьмиконечным крестом был признан четырехконечный и т.д. Земные поклоны заменены поясными, изменено направление движения во время службы («посолонь»), т.е. движение по ходу Солнца, на движение против Солнца и т.д.

  Однако  эти изменения вызвали огромные последствия. Все русское общество раскололось на приверженцев старой и новой веры. Этот раскол имел свои как идеологические, так и социально-политические мотивы. Сторонники «старой веры», «старого обряда» отстаивали идею самобытности Русского православия, его превосходства над другими православными церквями, в том числе и над своей прародительницей - Константинопольской, которая, по их мнению, заключив Флорентийскую унию с Римской католической церковью, впала в ересь. Более того, факт подписания Флорентийской унии якобы свидетельствует о слабости веры Константинополя. Значит истинной, то есть православной веры у него и не было. Поэтому при разнице церковных форм и обрядов все предпочтения должны принадлежать национальным русским формам. Только они Должны считаться истинно православными. Поскольку греческое православие испорчено, то высшая и важнейшая задача русского благочестия должна заключаться в сохранении всего, что не походило на греческое.

  Сторонников старого обряда принято представлять как инертных людей, не способных принять несущественные формальные и обрядовые нововведения. Однако, по мнению известного русского историка Костомарова, раскольники - это наиболее активная часть православной церкви. В старинной Руси мало кто размышлял о религии, раскольники не только размышляли о религии, но на ней сосредоточивалась вся их духовная жизнь. В старинной Руси обряд был мертвой формой и исполнялся плохо. Раскольники искали в нем смысла и стремились исполнять его свято и точно. Сознание национально-религиозной самобытности и вытекавшая из него твердая вера во всемирно-историческую миссию русского православия (Москва - третий Рим) составляло идеологическую основу раскольнического движения. Отступление государства и официальной церкви от этих установок в ходе церковной реформа и послужило главной причиной раскольнического движения. К этой причине присоединились социальные мотивы, связанные с закреплением крепостнических отношений и усилением эксплуатации крестьянства и городского населения.

  Противники  реформы были преданы церковному проклятию - анафеме на Поместном соборе 1666-1667 гг. С этого времени они подверглись жестоким репрессиям. Спасаясь от преследований, защитники «старой веры» бежали в глухие места Севера, Поволжья, Сибири, на юг России. В знак протеста они сжигали себя живыми. В 1675-1695 гг. было зарегистрировано 37 коллективных самосожжений, во время которых погибло не менее 20 тысяч человек. Идейным руководителем старообрядцев был протопоп Аввакум, который также осуществил акт коллективного самосожжения в срубе строящегося дома.

  Жестокие  репрессии со стороны царского правительства, в результате которых тысячи сторонников  старообрядчества были казнены, десятки  тысяч подверглось пыткам, заключены  в тюрьмы и сосланы, не поколебали наиболее ярых приверженцев в их убеждениях. Они объявили существующие власти ставленниками Антихриста и отказались от всякого общения с мирским (в еде, питье, молитве и т.д.).

  Однако  официальная церковь победила. Церковная  реформа была проведена в жизнь. Собор признал православными  всех греческих патриархов и греческие богослужебные книги, Русская православная церковь сблизилась с остальным православным миром. На соборе был также утвержден принцип разделения светской и духовной власти. Царь имеет преимущество в решении гражданских дел, а церковь - в решении духовных. За чрезвычайные претензии на светскую власть собор осудил патриарха Никона и лишил его патриаршего сана. 
 
 

  Заключение.

  Московское  государство зарождалось в XIV в. под  гнетом внешнего ига, строилось и  расширялось в XV и XVI вв. среди упорной борьбы за свое существование на западе, юге и юго-востоке. Оно складывалось медленно и тяжело и стоило стране многих жертв. Тем не менее, процесс объединения встречал поддержку всех социальных слоев русского народа -- от феодального боярства, покидавшего дворы удельных князей ради службы московскому государю, до простых смердов, решивших исход битвы на Куликовом поле. И именно по этой причине великие московские князья сумели покончить с уделами и создать политически сплоченное Русское государство, несмотря на то, что отдельные его области, «земли», продолжали еще в течение двух веков жить самодовлеющей, обособленной одна от другой экономической жизнью Можно отметить три главные особенности формирования русской государственности. Это, во-первых, боевой строй государства. Московское государство, по сути, вело перманентную войну на два фронта. Вторую особенность составлял тягловый, неправовой характер внутреннего управления и общественного состава. Сословия различались не правами, а повинностями, между ними распределенными. Каждый обязан был или оборонять государство, или работать на государство, то есть кормить тех, кто его обороняет. Были командиры, солдаты и работники, не было граждан, т.е. гражданин превратился в солдата и работника, чтобы под руководством командира оборонять отечество или на него работать. Третьей особенностью московского государственного порядка была неограниченная верховная власть с неопределенным пространством действия. Именно эти особенности и определили историческое развитие державы на последующие столетия.