Советский Союз в 1965-1984 гг

На первых порах  реформа стала давать положительные  результаты. Восьмая пятилетка (1966-1970 гг.) стала временем наиболее стабильного развития послевоенной экономики. Валовой общественный продукт вырос на 13%. Среднегодовой рост производительности труда составил 7,4% (в предшествующей пятилетке - 5,8%). В строй вступили около 1900 промышленных предприятий. В их числе была первая очередь Волжского автомобильного завода в Тольятти, Западно-Сибирский металлургический комбинат и др. В 1966 г. практически страна смогла обойтись без закупок хлеба за границей. Меньше, чем прежде, потребовалось закупить хлеба и в 1967 г.

Но уже в 1966-1967 гг. стали проявляться негативные стороны реформы, причинами которых были прежде всего ее непоследовательность и половинчатость. Частично сохранилась устаревшая система ценообразования, которая отражала идеологические приоритеты. В отраслях военно-промышленного комплекса (ВПК) и приборостроении цены были явно завышены, прибыль в них доходила до 50%. Предприятия же легкой промышленности при ценах ниже себестоимости продукции не могли развиваться и быть рентабельными. Новые показатели вводились с трудом. Пользуясь правом самостоятельности, предприятия заранее занижали плановые задания. Зарплата стала расти быстрее, чем производительность труда. Поощрительные фонды не могли стимулировать работающих должным образом, так как премирование рабочих происходило в отрыве от личного вклада в производственный процесс и не было существенно выражено материально. Руководители предприятий не были заинтересованы во внедрении технических достижений, так как это временно нарушало производственный процесс и заставляло «напрягаться». Предприятию было выгодно выпускать однотипную продукцию по максимально высоким ценам, что привело к исчезновению дешевых товаров.

Фактически с  самого начала проведения реформы применялись  старые методы мелочного контроля и планирования. Те администраторы, которые пытались работать по новым методам, подвергались давлению и ставились в заведомо невыгодные условия. Даже успешно проводимые эксперименты по внедрению хозрасчета вызывали противодействие управленцев. С 1967 г. и на протяжении 70-х гг. продолжался так называемый щекинский эксперимент. Химический комбинат в г. Щекино (Тульская обл.) получил право уменьшить число работающих при неизменном фонде заработной платы, а полученную экономию использовать для стимулирования роста производительности труда. Опыт щекинцев превзошел все ожидания. К 1980 г. выпуск продукции утроился, производительность труда увеличилась в 4 раза, произошло значительное сокращение числа работников. Однако за полтора десятилетия опыт так и не получил распространения в промышленности. Во-первых, было неясно, куда девать и за счет чего содержать высвобождающихся работников. Ни о какой безработице в социалистическом государстве речи быть не могло. Во-вторых, руководители предприятий боялись открыто показать свои резервы, не надеясь, что эксперимент будет продолжен, а план не повышен. Такая же судьба постигла бригадный подряд в строительстве, названный по имени его инициатора бригадира строителей из подмосковного Зеленограда Н.А. Злобина «злобинским методом».

Свертыванию реформы  способствовала окончательная победа консервативных, технократических тенденций в руководстве страны в 1972-1973 гг. Будучи незаинтересованной в децентрализации управления, она приняла решение вернуться к проверенной жесткой административной структуре. Валовые показатели вновь стали играть ведущее место в экономической жизни. Немаловажную роль в судьбе реформы сыграло и то обстоятельство, что ослабла ее актуальность. Из-за увеличения экспорта нефти и газа в условиях мирового топливно-энергетического кризиса на СССР буквально обрушился поток «нефтедолларов». Не была продумана система материального стимулирования сельскохозяйственного труда. Гарантированная зарплата колхозников не была связана с результатами их трудовой деятельности. Сельское хозяйство становилось все более убыточным.

Потенциала реформы  все же хватило на десятилетие, но со второй половины 1970-х годов в  экономике страны стали нарастать  негативные тенденции. Во-первых, из-за ухудшения международного положения СССР был вынужден включиться в очередной виток гонки вооружений. Усиливается милитаризация народного хозяйства. На нужды «оборонки» уходит около 20% валового национального дохода. Это приводит к серьезным диспропорциям в структуре промышленности. Производство военной техники на машиностроительных предприятиях достигало от 60 до 80% всей выпускаемой ими продукции.

Во-вторых, возврат  к жесткой централизации управления экономикой обусловил переход к  формированию единого народно-хозяйственного комплекса, к углублению процесса общесоюзного разделения труда. Это привело к  возникновению диспропорции в хозяйстве союзных республик. Союзное руководство административными методами стремилось выровнять их экономический потенциал. При этом не учитывались потенциал, возможности и потребности самих республик, что вызывало в них общественное недовольство и рост оппозиционных настроений. Общесоюзные финансовые средства распределялись без учета вклада каждой конкретной республики, некоторые из которых вообще не посылали в общесоюзный бюджет собранные налоги (Узбекистан, Казахстан, Литва). Хотя финансовые вливания из центра в экономику России были значительно меньше, чем в экономику других республик, в них стали расти антирусские настроения. В ряде республик усилилось стремление к выходу из СССР (Эстония, Латвия, Литва).

В-третьих, предприятия-гиганты  в условиях детальной и мелочной опеки министерств и ведомств оказались абсолютно негибкими и неспособными совершенствовать технику и ассортимент, слабо поддавались перепрофилированию. От изобретения до внедрения в лучшем случае проходило 6 - 8 лет, когда оно уже безнадежно устаревало. Попытки перевести промышленность на интенсивный путь успеха не дали. Для продвижения по экстенсивному пути требовалось освоение новых территорий и расширение добычи полезных ископаемых, в первую очередь нефти и газа. В середине 1960-х гг. открыли и начали осваивать Западно-Сибирский нефтегазоносный район. За 1970-1980 гг. добыча нефти увеличивается в 10 раз, а газа - в 15. Строится сеть гигантских трубопроводов. Увеличивается удельный вес топливного сырья в экспорте (более 40%). В бюджет мощным потоком потекли «нефтедоллары». Относительная дешевизна топлива и высокие цены на него на мировом рынке способствовали возникновению сырьевой ориентации экономики. Страна, бездумно «проедая» природные запасы, вновь вернулась к экстенсивному пути.

Для приближения  промышленного производства к дешевым  источникам сырья начинают создаваться  территориально-производственные комплексы (ТПК), в состав которых входили  предприятия с общей сырьевой и энергетической базой. В 1970-е гг. возник Саянский ТПК, который состоял из нескольких металлургических и электротехнических заводов-гигантов, специализировавшихся на обработке цветных металлов. Энергию для них обеспечивала Саяно-Шушенская ГЭС. Действовали также Западно-Сибирский, Павлодаро-Экибастузский, Канско-Ачинский ТПК. Для связи между ними в 1974-1984 гг. стала строиться Байкало-Амурская железнодорожная магистраль, прозванная «стройкой века». Эти гигантские стройки, поглощая огромные средства, закрепляли существующие диспропорции в народном хозяйстве. Ввод их в эксплуатацию привел к ухудшению экологической ситуации в этом регионе.

Сельское хозяйство  находилось под влиянием тех же тенденций. Шло постоянное укрупнение сельскохозяйственных производственных единиц. Экономические  стратеги пришли к выводу, что в  эпоху научно-технического прогресса  следует отказаться от смешанных  хозяйств, в которых выращиваются одновременно зерно, овощи и скот. По их мнению, следовало создавать  крупные специализированные производства на индустриальной основе. В результате хозяйства стали ориентироваться на определенный вид продукции, возникли зерновые, животноводческие, садоводческие и прочие хозяйства. Это прежде всего относится к хозяйствам Нечерноземья, «освоение» которого начали с середины 1970-х гг. В 1974 г. была принята государственная программа развития Нечерноземья. Сюда для строительства крупных производственных комплексов направлялись колоссальные инвестиции. Это позволило, наконец, завершить электрификацию сел Нечерноземья. На развитие социальной сферы (школы, больницы, клубы) средств выделялось значительно меньше. Вновь проводится укрупнение мелких населенных пунктов в якобы благоустроенные поселки. Многие небольшие села попали в разряд «неперспективных». Молодежь уезжает, как правило, в города, а в них остаются доживать свой век старики и старухи. Программа развития Нечерноземья не дала ожидаемых результатов.

В феврале 1979 г. Совет Министров СССР утвердил положение  о производственном объединении  в сельском хозяйстве, включавшем в  себя агропромышленные предприятия  и объединения. Суть изменений заключалась  в том, чтобы объединить промышленные и сельские организации и предприятия, повысить тем самым производительность труда в сельском хозяйстве и  уменьшить ведомственную разобщенность. Стали объединяться специализированные колхозы и совхозы с предприятиями  по переработке их продукции и создаваться агропромышленные комплексы. Для управления ими стали возникать новые управленческие структуры, содержание которых поглощало большую часть государственных инвестиций. Как практически все эксперименты периода застоя, агропромышленные комплексы очень быстро показали свою неэффективность и в 1988 г. практически прекратили свое существование. Это была одна из последних попыток модернизировать сложившуюся административно-командную систему, которая была обречена на неудачу в силу своей половинчатости.

Несбалансированность  и неповоротливость плановой экономики  приводили к созданию благоприятных  условий для спекулянтов, перекупщиков, различного рода махинаторов. Жизнь  этой категории людей интенсивно улучшалась, особенно в сравнении  с рабочими и интеллигенцией, жившими  «на одну зарплату». Возникает, так  называемая «теневая экономика», т.е. целая система экономических и социальных отношений, находящихся за рамками правового пространства. В условиях этой экономики существовали люди, нелегально занимающиеся частной трудовой деятельностью (портные, репетиторы, ювелиры, парикмахеры и т.п.), поскольку не было правовой базы для такого рода деятельности. Государство смотрело на это «сквозь пальцы». К середине 1980-х гг. «частники» оказывали населению треть всех услуг в стране. Другая группа «теневиков» была связана с криминальным миром. Это были подпольные «цеховики», организаторы нелегальных мелких и средних предприятий, производящих дефицитный ширпотреб из ворованного сырья. Сюда же относились спекулянты и фарцовщики. Характерной особенностью 70-х гг. было слияние партийно-государственного аппарата и дельцов теневой экономики, которые дополняли друг друга и обменивались, зачастую открыто, услугами.

Социальная и  трудовая активность трудящихся, рожденная  в период «оттепели», проявляла себя все меньше в застойный период. Уравниловка на производстве, соответствовавшая  идеологической установке на сближение  социальных групп, привела к падению  престижа сложного, квалифицированного труда, ликвидировала стимулы роста  квалификации и производительности. В середине 80-х гг. свыше 50 млн человек в промышленности, строительстве, на транспорте были заняты ручным трудом, характерным для доиндустриальных технологий. Продолжавшийся количественный рост работников производства отражал низкий уровень производительных сил. Большинство советских людей не видели для себя отчетливых перспектив роста. Это создавало почву для социальной неудовлетворенности. С каждым годом проявляются все больше апатия и нежелание работать. Снижается производительность труда, ухудшается трудовая дисциплина. Массовым пороком становится пьянство. Растут проституция и преступность.

В рассматриваемое  двадцатилетие в стране происходили  серьезные демографические перемены. Во-первых, достаточно быстро увеличивалось  население страны ( в 1970 г. оно насчитывало  немногим более 240 млн человек, а в 1985 г. - почти 280 млн). Рост шел за счет населения среднеазиатских республик. В остальных республиках начали неуклонно снижаться рождаемость и расти смертность. За это время рождаемость снизилась на 25%, а смертность увеличилась на 15%. На территории РСФСР, Украины и Прибалтики, где проживало 70% населения страны, смертность превышала рождаемость. Это приводило к исчезновению главного источника экстенсивного экономического роста - людских ресурсов и делало проблемы интенсификации особенно актуальными. Конечно, это соответствовало общеевропейской тенденции тех лет и свидетельствовало о том, без решения материальных проблем общество не может развиваться.

Во-вторых, в  эти годы продолжался урбанизационный процесс. Численность городского населения выросла со 136 млн человек до 180 млн (1970 г.), в 1985 г. при сокращении сельского населения в те же годы со 105,7 млн человек до 96,2 млн человек. В 1970 г. рабочие составляли 57,4% населения, служащие - 12,1%, колхозное крестьянство - 20,5%; в 1987 г. соответственно 61,8, 16,2 и 12,0%.

Значительное  сокращение крестьянского населения  при низкой эффективности сельскохозяйственного  труда сделало острой продовольственную проблему. Для ее решения в 1982 г. была даже принята Продовольственная программа, расчитанная до 1990 г., но и она эффекта не дала. Граждане страны с определенными трудностями, но удовлетворяли свои потребности в продовольствии и товарах широкого ассортимента. Хотя на полках магазинов всегда был выбор необходимых вещей, главная проблема была не в отсутствии товаров, а в их низком качестве. Покупатели старались приобретать не только импортные вещи, но и продукты питания. Росла заработная плата основных категорий трудящихся, прежде всего низкоквалифицированных, увеличивались общественные фонды потребления.

С середины 1970-х  гг. замедлились темпы жилищного  строительства. Все чаще стали возникать  проблемы в организации транспорта, медицинском обслуживании, образовании. Тем не менее потенциал хозяйственной реформы и «нефтедоллары» позволили к середине 70-х гг. несколько повысить уровень жизни в СССР, а затем более пяти лет его не снижать. Реально жизненный уровень стал падать лишь с начала 80-х гг.

Причин подобного положения было несколько. Во-первых, сказывался положительный импульс, данный советской экономике в предыдущие годы. Во-вторых, в 70-80-е гг. широко продавалось за границу сырье с целью повысить или поддержать жизненный уровень населения. Энергетический кризис и рост цен на нефть и газ на мировом рынке создали для этого дополнительные благоприятные условия. Только за 70-е гг. СССР получил около 170 млрд «нефтедолларов». Третьей причиной общего роста жизненного уровня было резкое повышение доходов управленцев. Их зарплата росла довольно медленно, зато резко увеличивались привилегии, начиная с поездок за рубеж и кончая персональными дачами, машинами, квартирами, промышленными и продуктовыми распродажами и даже закрытыми спецстоловыми. Значительное улучшение благосостояния номенклатуры несколько повышало и статистику общего уровня жизни, так как позволяло выводить усредненные цифры.

Пытаясь скрыть провалы в экономике и во всей внутренней политике, отвлечь внимание общества, советское руководство  развертывало в стране массовые празднества, на организацию которых шли многомиллионные  суммы. Превращались в традицию соревнования в честь различных юбилеев. Число  людей, охваченных соревнованиями, постоянно  росло. Сами соревнования, начинающиеся как бы снизу, на деле распространялись командно-бюрократическими методами, становились все более формальными. Наступала эра массовых награждений  орденами и медалями за действительные, а чаще мнимые успехи и заслуги  и в то же время девальвации  любых званий, наград, знаков отличия.