Семейное право россии 18век

Другие поводы к разводу, записанные в Кормчей книге – питие жены в корчме, помывка в мужской бане, ночевка вне дома, участие в обход разрешения мужа в игрищах.[13]

Важной причиной для развода была неспособность одного из супругов к брачному сожитию. Кормчая книга устанавливала трехгодичный срок, после истечения коего ставился вопрос о расторжении брака.

Поводом к разводу по Кормчей книге являлось безвестное отсутствие супруга в течение пяти лет. Безвестное отсутствие, как повод для развода, имело особенности. Существенно, что оно должно было быть действительно безвестным, а не длительным: если муж (чаще муж) отсутствовал годами, но было известно о его местонахождении, то просить развод запрещалось.
Безвестное отсутствие может выглядеть не как повод к разводу, а как вид прекращения брака смертью.

В XVIII в. был установлен новый повод к разводу — вечная ссылка одного из супругов. До издания сего указа ни Кормчая книга, ни русское законодательство не предусматривали развод по этому основанию, напротив, брак продолжался и жена либо следовала за мужем в место его нового пребывания, либо оставалась дома, но сохраняла брак с ним. Муж не обязан был следовать с женой в ссылку, но и не получал развода. Новый указ вторгся в компетенцию церкви, ибо только она могла создавать поводы к разводу.

Вообще, русская церковь не допускала увеличения числа поводов к разводу, считая себя связанной с постановлениями вселенских и поместных соборов Константинопольской церкви. Введенный светским законодательством повод к разводу был признан Синодом, который без всякой волокиты рассматривал дела подобного рода. Учитывая бесспорность таких дел и упрощенность процедуры, Синод в 1767 году передал епархиальным архиереям право решать эти вопросы.

Указ Петра I о новом основании для расторжения брака был издан в 1720 году, а в 1753 году Елизавета Петровна приравняла вечную ссылку к одному из видов прекращения брака, при котором жена получала право на указную (вдовью) часть: «...токмо женам и детям осужденных в вечную работу или в ссылку и заточение... давать свободу, кто из них похочет жить в своих приданых деревнях; буде же из таковых жен пожелает которая итти замуж, таковым с позволения Синода давать свободу, а для пропитания их и детей их давать из недвижимаго и движимаго мужей их имения указную часть». По сути дела, этот указ видоизменил значение вечной ссылки: будучи сначала поводом к расторжению брака, она превратилась в вид прекращения брака в связи со смертью супруга.[14] Обе трактовки понятия «вечная ссылка» противоречили каноническому праву и христианской идее о единстве семьи, которая предполагала общую участь супругов в перенесении всех тягот жизни. Кроме того, обе трактовки не учитывали того обстоятельства, что вечная ссылка могла быть заменена другим видом наказания в связи с радостными событиями в жизни государя и всей России.

Перечень оснований для развода, предусмотренный Кормчей книгой и повторенный в том или ином виде в русском законодательстве, является исчерпывающим. В действительности же существовали и другие основания, которые, не будучи законными, использовались для расторжения брака. Они создавали иллюзию того, что в России развод возникал по множеству оснований.

К одному из таких оснований относится развод по старости. В Синоде разбиралось прошение князей Вяземских, которые, прожив вместе восемнадцать лет, просили развести их «за старостью и болезнями». Синод, убедившись, что супруги не намерены заключать новый брак, развел их.[15]

Наконец, совершенно особое место в проблеме развода занимало разводное письмо. Разводное письмо представляло собой письменный документ, в котором супруги сами договаривались расторгнуть семейные узы. Юридически это не было законным разводом и новый брак, если б о нем стало известно церковным властям, был бы признан недействительным. Следовательно, написание разводных писем было попыткой обойти закон. Супруги прибегали к написанию разводных писем, в двух случаях, которые представляются наиболее распространенными. Во-первых, при обоюдном желании, но отсутствии законных причин для развода, и, во-вторых, когда инициатором развода был один из супругов, единолично расторгавший брак и не согласовывавший свое решение с женой или мужем (чаще с женой). Законных причин для развода и в данном варианте не было.

Итак, в России создалась своеобразная ситуация: взяв за основу Кормчую книгу, русское право боялось что-либо в ней изменить, догматически относилось к записанным в ней канонам и считало их единственно достойными применения. Давление авторитета византийского законодательства, слепое, иногда бездумное следование букве старого закона делало русское право консервативным по существу.

Суммируя вышесказанное, можно отметить следующее. Общественная жизнь в России менялась и требовала нововведений. Подданными применялись обман, насилие, подкуп с целью получить долгожданный развод. В свою очередь, церковь вела борьбу и с нарушителями законов, игнорировавшими каноническое право, и против увеличения числа поводов к разводу. Эта борьба никогда не прекращалась и не могла закончиться победой одной из сторон.

Глава 2. История развития имущественных отношений супругов в России.

История русского семейного право неразрывно снизана с политической историей, правами русскою общества, позволяет взглянуть на роль христианства и церкви в семейных отношениях, характер взаимодействия церкви с государством и его подданными.

Если и касаться имущественных отношений супругов, то объем их имущественных прав был изначально разный и менялся с течением времени.

В дохристианский период жены могли иметь свое имущество. Так, княгине Ольге принадлежал собственный город, свои места птичьей и звериной ловли.

При обручении в сговорной записи могли устанавливаться условия, определяющие право и обязанности супругов по поводу имущества в браке и после его прекращения К. Неволин справедливо видит в сговорных записях прообразы современных брачных договоров. В случае смерти жены ее движимое имущество переходило к ее детям, а при их отсутствии к лицам, давшим приданое.

Что касается приданого жены, то оно не оформлялось юридически на мужа. История умалчивает, существовали ли какие-либо устные правило (договоренности) между супругами по поводу судьбы приданого жены.

В начале XVI века жена могла владеть земельной собственностью независимо от мужа. Известно, что жена самостоятельно приобретала собственность. Например, до нашего времени дошла купчая 1508-1509 г., совершенная Анной Семеновной, женой Гаврилова, с ее братьями, но покупку села Полосино в Переяславском уезде. Значит, если жена могла купить сено, то она также могла им пользоваться без участия мужа[16].

С середины XVI века начинается процесс: лишения супруги прав по владению и распоряжению земельной собственностью. Приданое жены оформляется на мужа, и он пользуется и распоряжается им почти без всякого участия жены (за исключением особо оговоренных в законе случаев). До начала XVIII века супруга была лишена самостоятельных прав и находилась в прямой материальной зависимости от мужа. В XVIII веке имел место новый этап в развитии имущественных отношений супругов. Жена приобретает полные права на приданое. Нововведение сопровождалось изданием указа 1715 г., разрешившего «писать купчие и закладные на недвижимое имение лицам женского пола»[17].

Провозглашаемое указом разрешение болезненно воспринималось заинтересованной или обиженной стороной, т.е. мужчинами-мужьями, которых лишили их привилегий.

Так, в 1738 г. Сенат по поручению императрицы Анны Иоанновны разбирал дело о продаже мужем недвижимого имения жены без ее ведома и разрешения. В ходе разбирательства выяснилось, что не только муж нарушил закон, но и Вотчинная коллегия. Потребовалось вмешательство Сената, чтобы владелице вернули ее собственность[18]. Кроме того, Сенат постановил наказать всех виновных. Устрашающая мера не возымела действия. Подтверждением, ему было поручение императрицы Сенату и 1748 г. вновь рассмотреть аналогичное дело. Подобное сопротивление закону вызывало ответную реакцию государственной власти, которая прямым вмешательством в деятельность различных коллегий проводило в жизнь свои указы. С целью укрепления правовой обеспеченности жены издается указ «О недействительности купчих, от жены мужьями данных». Сам указ возник по конкретному делу, в ходе расследования которого Сенат пришел к заключению, что между супругами не должны заключаться сделки купли-продажи.

Итак, в XVIII веке прослеживается тенденция защиты имущественных интересов жены путем издания ряда указов, специально ограничивающих сделки всех видов между супругами. Новые указы, к сожалению, не способствовали мирному решению семейных конфликтов, а напротив, вызывали озлобление мужей и желание любым способом обойти закон.

Что касается долговых обязательств, то супруги всегда несли индивидуальную ответственность за них. Здесь законодатель никогда не обязывал супругов отвечать вместе, кроме случаев, когда они оба участвовали в преступлении, за которые предполагалась имущественная ответственность, либо вместе делали долги. Записи об этом содержатся в основном писаном юридическом документе XVII века – Соборном уложении. В 1669 году законодатель вновь подтвердил, что жены не отвечают по искам мужей. Только единожды в 1688 г. имел место указ об отдаче за долговой иск «в заживе головою мужей с женами, а жен с мужьями»[19].

В XVIII веке политика государства в данном направлении была направлена на то, что мужья за утраты и хищения не имели права расплачиваться из собственности жен.

Правовое регулирование взаимоотношений супругов претерпевало значительные изменения на протяжении трех веков. От свободы в распоряжении имуществом в начале XVI века до полной зависимости от мужа со второй половины XVI века и, наконец, к самостоятельности и раздельности имущественной собственности в XVIII веке, которая охранялась законами[20].

Любопытно, что объем имущественных прав супруги не влиял на ее положение в семье. Имела ли она право распоряжаться своей собственностью или нет, в любом случае она могла быть подвергнута жестокому обращению со стороны мужа. Искать защиты у кого-либо было трудно, так как церковь проповедовала покорность и терпение.

Приобретение женщиной значительного объема имущественных прав позволило ей независимо существовать в браке, наравне с мужем наделять детей приданым и участвовать в их воспитании. Нравы общества по-прежнему определяли положение жены как подчиненной мужу и в христианском, и в бытовом смысле[21]. Однако хочется отметить, что экономическое и правовое обеспечение женщин в обществе было намного важнее, чем ее бытовая закрепощенность.

Для начала XIX века прежде всего характерно, что в этот период времени происходила кодификация действующего права. Семейное право сохранило принципы, выработанные в XVIII веке: положение жены в семье не изменилось, она была обязана повсюду следовать за мужем, суд мог принудить ее к этому, жена получала паспорт с разрешения мужа. Нарушавшая супружескую верность жена могла быть подвергнута тюремному заключению (на небольшой срок).

Имущество супругов было раздельным. Приданое или имущество, приобретенное женой отдельно, признавалось ее собственностью. Как самостоятельные субъекты, супруги имели право вступать друг с другом в обязательственные отношения и совершать сделки[22].

В XIX веке расширилась завещательная свобода. Завещать можно было кому угодно и что угодно из имущества (или все имущество). При этом супруги наследовали друг после друга в размере 1/7 недвижимости и 1/14 движимого имущества. Родовое имущество супруг мог завещать другому супругу в пожизненное пользование.

Когда после умершего не оставалось наследников или никто не являлся в течение 10 лет со времени вызова наследства, имущество признавалось выморочным и поступало государству, дворянству, губернии, городу и сельскому обществу.

Наследник становился активным субъектом прав завещателя и пассивным субъектом его обязанностей.

На основе материалов кодификаций, проведенных в дореформенный период, были изданы второе и третье полное собрание законов, куда вошла значительная часть нового пореформенного законодательства Законотворческие новеллы были включены и в Свод законов.

Право собственности защищалось исковой давностью, срок которой устанавливался в 10 лет.

Наследство было одним из важнейших факторов, влиявших на перераспределение прав на имущество и капиталов. При отсутствии завещания или его недействительности вступало в силу право наследования по закону. Супруги получали седьмую долю недвижимого и восьмую долю движимого имущество. Имущество крестьянского двора могли наследовать только члены семьи Посторонние лица допускались к наследованию в крестьянских семьях только в тех случаях, если они становились членами крестьянского двора. Дочери допускались к наследству в равной степени, если выходили замуж за примака и жених входил в семью невесты.

Глава 3. Православные традиции и европейские новшества в московских дворянских семьях XVIII века.

Русская дворянская семья начиналась со свадьбы. Современные исследователи отмечают двойственность свадебного обряда XVIII века, который не мог оторваться от традиционных принятых веками циклов сватовства, венчания и гостевания и одновременно тянулся к европейской моде: "Свадьба в нашем культурном обществе XVIII века отличалась со стороны обрядности и внешности странной смесью "французского с нижегородским". Впрочем, преобладал все-таки старинный русский классический стиль. Свадьбы бывали очень церемонные, пышные, "толстотрапезные", иногда зело хмельные, с многодневными пирами и гостьбой на весь мир".