Русское дворянство и его положение XVIII – XIX в

   Затем Екатерина подтвердила право дворян свободного распоряжения благоприобретенными именьями и установила, что наследственные имения не подлежат конфискации, а переходят по наследству к наследникам. Затем дворянам было даровано право торговать оптом плодами своей земли без платежа тех налогов, которые падали на купцов; открывать заводы, ярмарки и подлежать городовому праву, если бы они пожелали им воспользоваться. Исполняя желания дворян,  Грамота подтвердила их права на недра земли. Кроме того, был снят с дворянских лесов целый ряд ограничений, которые лежали на них по указам Петра I, запрещавшего в целях сбережения мачтового леса рубить дубы и сосны известной величины. Помещичьи дома в деревнях освобождались от постоя.

   Вняв  желанию дворян составить особый “корпус”, “Жалованная Грамота” предоставляла дворянам собираться в той губернии, где они жительство имеют, и составлять дворянские общества. Созывались дворяне генерал-губернатором через каждые 3 года для выборов разных должностных лиц и для выслушивания предложений и требований генерал-губернатора и губернатора. На предложения генерал-губернатора дворяне имеют право чинить пристойные ответы о добре и пользе общественной. Но, кроме этого пассивного права, дворяне через депутатов имеют право подавать жалобы в Сенат и непосредственно государю, делать представления об общих государственных нуждах. Дворянство каждой губернии имеет право иметь свой дом, архив, свою печать, своего секретаря и своими добровольными вкладами составлять особую казну.

   Желая если не замкнуть, то ясной чертой отделить дворянство от остальных классов, Екатерина разрешила дворянам иметь  в каждом уезде свою родословную книгу и на предмет ведения её выбирать одного депутата. Этот депутат вместе с предводителем дворянства должен иметь попечение о составлении и пополнении дворянской родословной книги. В нее должно записывать дворян, которые имеют недвижимость в уезде и могут доказать  свое право на дворянское звание. Родословная книга должна была состоять из 6 частей. В первую часть вносятся действительные дворяне, то есть те, кто пожалован в дворяне благодаря гербу, печати и чей род существует более 100 лет. Во вторую часть заносятся те дворяне и их потомки, которые во Франции назывались “дворянством шпаги” (noblesse d’epole), то есть потомки обер-офицеров, возведенных в дворяне по “Табели о рангах” Петра I . Третья часть вмещает в себя те фамилии, которые во Франции назывались nobless de robe, то есть потомство чиновников, попавших в дворянство по “Табели о рангах” Петра Великого. В четвертую часть записывались иностранные дворянские роды, переехавшие на службу в Россию. Пятая часть обнимала собой титулованные дворянские роды – князей, графов, баронов; в шестую часть, самую почетную, попадали древние, самые благородные дворянские роды, которые вели свое родословное дерево с XVII и даже XVI столетия. Так удовлетворила Екатерина желание дворянства иметь в своей среде известную дифференциацию.

   Все внесенные в родословную книгу  получали право присутствовать на дворянских собраниях, а правом голоса пользовались лишь те, кто достиг 25-летнего возраста, имел свою деревню и дослужился до обер-офицерского чина. Тот, кто не удовлетворял этим условиям, тот мог только присутствовать, но ни активным, ни пассивным избирательным правом не пользовался. Пассивным избирательным правом пользовались те, кто имел со своих деревень дохода на менее 100 руб.

   “Жалованная Грамота дворянству” 1785 г. была кульминационным пунктом, который завершил консолидацию и социально-политическое возвышение дворянства. Дворянство сделалось теперь свободным общественным классом, классом привилегированным, который обставлен рядом гарантий по отношению к верховной власти и её представителям.

   В истории гражданского развития “Жалованная  Грамота дворянству” была первым шагом на пути раскрепощения личности, порабощенной государством, признания  прав человека, права самоопределения  независимо от распоряжений и усмотрений государственной власти. С этой точки зрения значение “Жалованной Грамоты дворянству” гораздо шире её прямого назначения. Она являлась показателем нового направления русской общественности, будила Надежду, что вслед за дарованием прав одному сословию будут даны права и другим сословиям русского общества. 
 

2.3. Дворянство и его  положение в XIX веке. 

   В конце XVIII в (1795 г.) насчитывалось 362 тыс. дворян (2,2 % населения России). В середине XIX в. (1858 г.) численность дворян составляла 464 тыс. (1,5 % всего населения) [4,с. 147]. Из них потомственные дворяне составляли большинство (в 1816 – 56 %, в 1858 – 55 %) [4, с. 149]. Правительство не раз предпринимало меры по ограждению дворянства от притока в его среду выходцев из других сословий. Дважды в 1845 и 1856 гг. были повышены классы чинов, дававшие право на дворянство: для потомственного – 6-й для военных чинов и 9-й для гражданских; личного – 12-й для военных чинов и 9-й для гражданских. Также было установлено, что только первые степени российских орденов дают права на получение потомственного дворянства (кроме Георгия и Владимира, все степени которых давали это право до 1900 г.).

   Тем не менее в конце XIX в. (1897 г.) численность дворянства увеличилась до 1 млн. 800 тыс. человек, из них две трети составляли потомственные дворяне и 600 тыс. – личные [4, с. 163]. Удельный вес всего дворянства (вместе с семьями) составлял 1,5 % населения России [4, с. 165].

   В среде потомственного дворянства сохранялось  различие между нети-тулованными (составлявшими большинство сословия) и титулованными (князья, графы, бароны). Особо  почиталось “столбовое” дворянство, которое могло доказать древность своего рода более чем за 100 лет до издания Жалованной грамоты.

   В конце XIX в. примерно из 250 учтенных княжеских фамилий около 40 вели свою родословную от Рюрика (Одоевские, Горчаковы, Вяземские, Воло-конские) и от Гедимина (Голицины, Трубецкие). Всего в списке департамента герольдии числилось свыше 830 титулованных родов. Не менее100 из них считались “угасшими”, многие разорились и даже “растворились” в других сословиях. Со временем присвоение титулов приобрело характер обычной награды и чаще не сопровождалось земельными пожертвованиями, совершенно прекратившимися к 80-и гг. XIX в.

   В состав российского дворянства  входила верхушка присоединяемых к России территорий (с сохранением некоторых местных особенностей, а порой и рядом ограничений): немецкое отезейское рыцарство, польские магнаты и шляхта, украинская казачья старшина, бессарабские бояре, грузинские тавады и азнауры, мусульманские князья, ханы и т. п. Из потомственных дворян в конце XIX в половина называла родным языком русский. Из других языковых групп наиболее многочисленная была польская, затем шли грузинская, турецко-татарская, литовско-латышская и др.

   Задаче  укрепления положения крупных и средних землевладельцев в мес-тных органах дворянского самоуправления был посвящен Манифест 6 декабря 1831 г. Он установил имущественный ценз для участия дворян в выборах кандидатов для замещения государственных и общественных долж-ностей. Правом голоса пользовались потомственные дворяне, имевшие в собственности в пределах губернии не менее 100 душ крепостных или 3 тыс. десятин земли. Через уполномоченных могли участвовать в выборах владельцы не менее 5 душ крестьян или 150 десятин земли. Таким образом, возможность активного участия в корпоративной жизни сословия представлялась прежде всего наиболее состоятельной части дворянства. Сама деятельность уездных и губернских дворянских собраний ставилась под более жесткий контроль правительственных чиновников. Правительство пыталось бюрократизировать дворянство, крепче связать его с правительственным аппаратом, превратить сословно-корпоративную службу в разновидность государственной.

   Гораздо сложнее было поставить преграду на пути проникновения в первенствующее сословие лиц “неблагородного” происхождения.

     Открытая Табелью о рангах  возможность получения дворянства  по службе со временем привела  к резкому росту числа беспоместных  дворян. С одной стороны, это  отвечало интересам самодержавия, увеличивая в составе дворянства прослойку, полностью зависимую от царской власти. С другой стороны, возрастание численности беспоместных дворян вело  к изменению социальной природы высшего сословия. Ограничить получение дворянства лишь царским пожалованием за особые заслуги перед престолом Николай I не решился, хотя проект подобного закона и был разработан Комитетом 6 декабря 1826 г. Однако в 1845 г. право выслуги было значительно ограниченно.

   Закрыть путь в ряды дворянства выходцам из купечества, духовенства, ли-цам с высшим образованием, но в тоже время поощрить наиболее активных представителей  этих сословий был призван Манифест 10 апреля 1832 г., учреждавший новую сословную группу почетных граждан (потомственных и личных.

   Потомственными  почетными гражданами становились дети личных дворян и священнослужителей (при наличии образовательного ценза), ученые и художники (при наличии степеней и званий) и купцы 1-й гильдии (при наличии особых заслуг или 10-летнего в ней пребывания). К личным почетным гражданам по рождению принадлежали дети православных священников, не имевшие необходимого образования, по выслуге лет – чиновники низших рангов, а также лица с высшим образованием. Почетным гражданам предоставляется минимум прав: освобождение от рекрутской повинности, уплаты подушной подати и телесных наказаний.

   Сословная политика Николая I привела к тому, что дворянское сословие стало более замкнутым, а позиции наиболее состоятельной его части значи-тельно укрепились. Все эти меры однако не смогли  приостановить  объекти-вный процесс снижения социальной и политической роли дворянства. Несмо-тря на преобладание потомственного дворянства в среде высшей бюрократии состав чиновничества активно пополнялся выходцами из иных сословий.

   Экономической базой дворянского сословия издавна было землевладение. В середине XIX в 88 % потомственных дворян были помещиками. Крупнопоместные владельцы (свыше 1000 душ крепостных) составляли 23,3 % всех помещиков. Им принадлежало 80 % крепостных, в среднем по 366 душ на каждого помещика [4, с. 169]. Среди этих выделялись крупнейшие землевладельцы России, как правило, принадлежавшие к титулованной знати (Шереметьевы, Юсуповы, Воронцовы, Голицины), владевшие десятками тысяч крепостных и сотнями тысяч десятин земли.

   Дробление имений при наследовании привело к тому, что к середине XIX в. большинство помещиков стали мелкопоместными (до 20 душ крепостных) – 41 % и среднепоместными (21-1000 душ) – 35 % [4, с. 172].

   Правительство поддерживало поместное дворянство, предоставляя ему льготный кредит из казенных банков под залог населенных имений и передавая ему казенные земли. Для сохранения крупной дворянской земельной собственности в 1845 г. был издан закон с майоратах. До 1861 г. на майоратном праве находилось на менее 20 крупных дворянских имений. Несмотря на все эти мероприятия в период с 1836 по 1858 гг. около 3,6 тыс. дворян лишились всех своих земель, став беспоместными.

   До  отмены крепостного права подавляющее  большинство помещиков вели хозяйство  по старинке, на основе крепостного  труда. Крепостничество почти полностью исключало возможность эффективной организации производства и повышения доходности имений.

   Некоторые помещики пытались добиться этого путем, как тогда говорили, “рационализации” имений, то есть путем использования  новых приемов агрокультуры и агротехники. Но таких “рационализаторов”, по подсчетам Вольного экономического общества, было всего 3,0 % от числа всех владельцев поместий.

   Небольшая часть помещиков занималась предпринимательством, что меняло феодально-крепостническую  природу дворянского хозяйства. Ещё реже отдельные помещики, наряду с купцами, заключали подряды или становились откупщиками. Однако любые формы предпринимательской деятельности в дворянской среде осуждались, так как считались несовместимыми с дворянским достоинством. Дворяне сохраняли привычный образ жизни, консервируя типичный для этого слоя хозяйственный инфантилизм.     

   После отмены крепостного права помещики сохранили большую (и луч-шую) часть своих земель. В 60-е гг. XIX в. им принадлежало 79 млн. десятин земли, однако, средств, полученных ими в ходе выкупной операции (264,5 млн. рублей за вычетом долгов казенным банкам), было далеко не достаточно, чтобы приспособиться к новой экономической ситуации.

   Производственно-техническая  база у большинства помещичьих хозяйств была крайне низкого уровня, либо просто отсутствовала, навыка хозяйствования в новых рыночных условиях не было.

   В своей массе дворянство тяжело  адаптировалось к наступившим  переменам. Многие стали продавать  землю купцам, крестьянам, а с  появлением ипотечных банков закладывать земельные владения на длительный срок. Значительная часть помещиков сдавала землю в аренду на различных условиях. Некоторые попытались организовать свои хозяйства на капиталистической основе. “Перес-тройка” помещичьих хозяйств шла медленно и мучительно. Положение поместного дворянства усугублялось аграрным кризисом конца XIX в.

   Площадь дворянского землевладения после 1861 г. уменьшалась примерно на 0,68 млн. десятин в год и к 1877 г. составляла  73 млн. десятин. Большая часть площади дворянских земель (75 %) принадлежала крупным земельным собственникам, чьи владения были свыше 1 тыс. десятин [9, с. 232].

   На  протяжении всего XIX в. первое сословие занимало ведущее место в управленческо-бюрократическом аппарате государства и составляло костяк офицерского корпуса. Гражданская служба не считалась почетной и, как пра-вило, поместное дворянство начинало службу в армии офицерами, а затем переходило на гражданскую, либо, в редких случаях, получив высшее образование, сразу поступало на гражданскую службу, но не с низших чинов. В сере-дине XIX в из чиновников 1-5-го класса потомственные дворяне составляли 76-7 %, а среди чиновников среднего и низшего классов всего 20 % [6, с. 245].