Российская империя

        ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ

                       ОМСКИЙ АГРАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

                    ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ И ФИНАНСОВ 

      Доклад по истории на тему:

          Российская империя 
 
 
 
 
 
 

                        Выполнила: студентка 16 гр. Мещерякова  Кристина

Преподаватель: Мулина Светлана Анатольевна 

                                   Омск-2010 

    Тема  II. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ 

    1. Что такое империя? 

   Понятие "империя" имеет большое количество существенно различающихся значений. Как правило, различия связаны с  тем, какой из признаков империи  исследователи определяют в качестве доминирующего. Д. Ливен выделил две школы в деле изучения империй. Одна из них исследует современные европейские морские империи, вторая школа занимается военными и абсолютистскими сухопутными империями всего периода истории человечества. Обычно понятие «империя» используется для обозначения политической системы, охватывающей большие, относительно сильно централизованные территории, в которых центр, воплощенный как в личности императора, так и в центральных политических институтах, образовывал автономную единицу. С этой точки зрения, форма государственного правления оказывается второстепенным фактом.

   А. Щербина одной из ведущих задач  имперской власти считает интеграцию гетерогенного в этнокультурном и социально-экономическом отношении  пространства в единый социально-политический организм, что впрочем, не исключало, а, наоборот, предполагало «дифференциации уровней политического, экономического и культурного развития территорий. Интеграционные процессы, выступающие как «внутренняя экспансия» империи, были призваны снизить гетерогенность имперского пространства и включить присоединенные провинции в социальную, административную, правовую, военную и др. подсистемы империи. Одновременно сами разнообразные в экономическом и культурном отношении провинции испытывали необходимость в центре как инструменте внешней (по отношению к ним) координации.

   Главной задачей империи является управление многонациональными территориями

    А. Риббер обращает внимание на то, что  империи – это государственные  устройства, в которых одна этническая группа устанавливает и сохраняет  контроль над другими этническими  группами в границах определенной территории. Это воинственные государства. Их границы – военные, они расширяются или защищаются скорее силой оружия, чем средствами естественного или культурного свойства.

    А. Риббер выделил следующие общие  экологические и культурные особенности континентальных, евразийских империй:

    - спорные пограничные зоны между  поликультурными империями и  территориями с культурно однородным  ядром, окруженными разнородной  периферией;

    - местности, населенные оседлым,  полукочевым и кочевым населением и смешанными этнолингвистическими и религиозными группами;

    - непрерывное пограничное взаимодействие: от торговли и дани до контрабанды,  набегов и войн;

    - высокий уровень перемещения  населения, включая миграцию, колонизацию  и депортацию.

      Среди факторов, способствовавших сплочению, приспособляемости и обновлению евразийских империй исследователь называет имперскую идею, имперскую бюрократию, защиту границ.

    Имперские культуры, нашедшие отражение в ритуалах и церемониях, выполняли важную функцию, символизируя власть и славу правителя. Имперская бюрократия развивалась, чтобы выполнять двойную функцию; во-первых, зримо представлять империю, нося униформу или отличительную одежду, демонстрируя знаки власти, и, во-вторых, собирать налоги, поставлять рекрутов для армии и осуществлять правосудие.

    Границы евразийских империй представляют несколько разновидностей трех главных  типов: западноевропейская государственная  граница, исламская граница, «динамическая» граница, где оседлое сельскохозяйственное население продвигалось навстречу кочевой культуре. В результате экспансий евразийская империя создавала кольцо смешанных этнотерриториальных образований вокруг более или менее этнически однородного государственного ядра. Имперская периферия – это очаг постоянной нестабильности. Сомнительная лояльность со стороны народов пограничных зон к их суверенным правителям, непоследовательная пограничная политика со стороны центральной имперской администрации, колеблющаяся от нападения к защите, от заключения соглашений до репрессий, с целью обеспечения безопасности и стабильности в пограничных зонах.

    Чарльз  Тили видит в империи форму  политических отношений, при которой  центр осуществляет непрямое правление  в отношении периферии. Это значит, что центр обязательно должен иметь своих союзников и акторов на местах. Он должен местным элитам нечто давать и через эти компромиссы осуществлять свое непрямое правление.

    Выше  перечисленных объективных критериев  существования империи оказывается недостаточно для А. Филиппова. Он предлагает рассматривать империю как смысл (и реальность) большого и устойчивого политического пространства, длительно переносимый на смысл неполитических действий и коммуникаций. Взгляд на империю, прежде всего, как на политическое пространство, поддерживает омский исследователь А.В. Ремнев.

    Сложным является вопрос о причинах гибели империй. Обречены ли многонациональные  империи на уход с исторической арены? Вслед за Э.Гиббоном Р.Макмаллан и А.М.Х.Джоунз пишут о роли идеологии и коррупции в упадке империй. Однако большинство современных учёных в исследовании причин возникновения и упадка империй занимается вопросом власти – военной и (прежде всего) экономической (П.Кеннеди). Г.С. Кнабе считает, что империя изживает себя, когда провинции догоняют центр. Экономический аспект проблемы выступает как «противоречие между основной целью империи, состоящей в эксплуатации провинций в интересах господствующего народа, следовательно, в недопущении их самостоятельного развития сверх определенных границ, и реализацией этой цели, которая предполагает прогрессивное развитие производительных сил провинций, иначе неспособных быть экономическим и военным резервом империи». В результате выравнивания провинций и центра неэквивалентный обмен становится невозможен, части превращаются в соперников, империя распадается.

    Крах  Российской империи в начале XX в., по мнению С. Кара-Мурзы,  произошел из-за недостижения ею полноты имперского универсализма, из-за серьезных нарушений принципа надэтнического подданства. Политика форсированного строительства "общероссийской нации" преимущественно "сверху", силами главным образом Государства  логически привела к рецидивам методов "этнократического правления". Действия последних царей по принудительной ассимиляции этнических меньшинств, жесткий сегрегационный прессинг на украинцев, поляков, финнов, евреев были справедливо восприняты последними не как "строительство общероссийской нации", а как нарушение имперских, надэтнических "правил игры" в пользу русской этнократии.

    Важнейшим фактором распада империй являются национальные движения. Их росту способствуют компактное проживание этноса и достижение им определенной степени зрелости, или наличие собственной государственной традиции и развитой культуры. Мощным фактором, повлекшим распад имперских государств, стала Первая мировая война, существенно усилившая национальные движения.  
 

    2. Особенности Российской  империи.

    Сравнение империй влечет за собой не только большие практические трудности, но также концептуальные проблемы. А. Риббер выделил несколько способов сравнения империй:

1. Сравнение империй, являющихся современниками и соседями (Оттоманская, Габсбургов и Романовых).
2. Сравнение империй – наследников, возникших в результате структурной и идеологической трансформации старого режима, например, СССР и Китай, которые перешли от династической системы к коммунистической.
3. Сравнение «либеральных империй», где основная власть сосредоточена в руках представительного правительства только в метрополии, но не на территории колоний (французских, бельгийских, голландских, в разное время, британских и американских).
4. избирательное сравнение империй.

    Сам А. Риббер не стал придерживаться какого-либо одного подхода. Взяв за основу первый вариант, он добавил Иранскую и Китайскую  империи, потому что эти державы  существовали с XVI – до начала XX в., пространственно у них была хотя бы одна общая граница (Россия граничила со всеми остальными), и они периодически конфликтовали из-за контроля над приграничными районами, которые разделяли сферы их безусловного культурного влияния.

    Британский историк Доминик Ливен попытался сравнить Российскую империю с её главными историческими соперниками – Австро-Венгрией, Британской и Оттоманской империями и обнаружил не только различия, но и сходства. Например, экономические отношения между Москвой и Средней Азией напоминают модель отношения Англии со своими колониями и могут определяться как "колониальные" во всем негативном значении этого слова. Османская и Российская империи возникли в пограничной зоне территорий и культур, над которыми они позже установили господство, и значительная часть легитимности первых османских и московских правителей основывалась на военном успехе. Австрийская и Российская империи являлись многонациональными, по преимуществу континентальными военными и (в последние века своего существования) бюрократическими империями. Обе возникли и распались почти одновременно (соответственно первая половина XVI в. и окончание I мировой войны). Эти две империи заметно разошлись к 1900 г. в своей реакции на национально-освободительный вопрос. Австрия двинулась по направлению уступок, децентрализации, конституционализма и даже федеральной демократии. Романовы сделали попытку сохранить централизованную бюрократию, осторожно начиная мобилизовывать русский народный национализм в свою защиту. Среди исторических факторов, обусловивших уникальный русский опыт развития, Ливен выделяет такие факторы, как татаро-монгольское завоевание и ордынское иго, роль православной церкви и правление Ивана IV . Отсутствие гражданских или корпоративных прав у русской элиты позволило царю убивать направо и налево. В то же время Иван IV не изменил основополагающего союза власти с служилым сословием.

    По  мнению А.В. Игнатьева, Российскую империю нельзя отнести к числу великих колониальных империй своей эпохи, таких, как Британская, Французская, Германская и Американская, базировавшихся на мощи финансового капитала и высоком промышленном развитии. Прежде всего, из-за сравнительной финансовой и промышленной слабости России. Специфика связей великорусского центра империи с периферией состояла в значительном преобладании не колониальной эксплуатации, а отношений политической зависимости и разной степени национального неравноправия. Если условно принять за внутренние колонии России её азиатские национальные окраины, то их население немногим превышало 10% всего населения страны. Таким образом, делает вывод А.В. Игнатьев, по внешним признакам (территория, население) Россия стояла ближе к Британской и Французской империям, а по внутреннему характеру колоний – к Турции и Китаю. По более существенным параметрам (экономика, политический строй, культура) она сближалась с Австро-Венгрией и Японией. Но от этих последних Россия была отгорожена высокой стеной цивилизационных отличий.

    По  мнению Дж. Хоскинга, Россия принадлежит  к категории «азиатских» империй. В азиатских империях «наднациональная элита с сильным милитаристским этносом», в которую кооптированы и интегрированы местные элиты: 1) правит подвластными ей этническими группами; 2) постепенно инкорпорирует их в налоговую, административную и правовую структуру империи; 3) подчиняет торговые, экономические, фискальные и религиозные интересы военным и административным, а главное, политическому выживанию и территориальной целостности государства.

    С. Беккер считает, что Российская империя  отличалась от других империй европейских  государств XIX – начала XX вв. по трем основным параметрам:

    1. Периферии других империй (кроме  Австрийской) в большинстве случаев  состояли из земель и народов, удаленных от соответствующих метрополий на тысячи морских миль. А в России существовала пространственная непрерывность.

    2. Европейские державы (за исключением  будущих самоуправляющихся доминионов  Британской империи) рассматривали  свои имперские владения как неассимилируемые, зависимые территории, пригодные лишь для эксплуатации и патерналистского направления на путь «цивилизации». Россия, напротив рассматривала свои владения (за возможным исключением Туркестана) как расширение метрополии, как составную часть политического сообщества, открытую там, где это возможно, для постоянного поселения русских.