Российская империя на рубеже XIX-XX веков

значительное  место в деятельности народников на всех этапах движения.

Кульминацией  стала деятельность «Народной воли», а успешное цареубийство 1

марта 1881г. стало  рубежом в российской истории. «Деспотизм личности и

деспотизм партии одинаково предосудительны и  насилие имеет оправдание

только тогда, когда оно направляется против насилия». Эта фраза объясняет

отношение народников к террору.

     Цареубийство стало кульминацией деятельности народников и началом его

политической  смерти. В 90-е годы народнические  организации принимают

названия социалистов-революционеров. Крупнейшими из них в конце  ХIХ в. были

«Союз социалистов-революционеров», «Партия социалистов-революционеров» и

«Рабочая партия политического освобождения России» ( РППОР). «Союз

социалистов-революционеров» (1896г.) во главе с А.А.Аргуновым  возник в

Саратове. «Союз» заявил о родстве с «Народной  волей» и был сторонником

индивидуального террора и начал издавать газету «Революционная Россия»,

которая стала  главным печатным органом эсеров.

     Зародыш партии социалистов-революционеров, или  «Южной партии» возник в

1894г. в Киеве  (И.А.Дьяконов, Н.Н.Соколов, И.П.Дидровский). Достаточно

многочисленная  для своего времени «Рабочая партия политического

освобождения  России» образовалась в Минске, ставила  в качестве

первоочередной  задачи борьбу за политическую свободу  посредством террора.

Именно здесь  стал известен Григорий Гершуни, «завербованный»  «бабушкой»

русской революции  Екатериной Брешко-Брешковской. Эсеровские организации

возникли в  эмиграции: «Союз русских социалистов-революционеров» (в 1894г. в

Берне), и «Аграрно-социалистическая лига» (в 1900г.) ( В.М.Чернов и

М.Р.Гоц).

     Бесспорно, ярчайшей звездой на эсеровском небосклоне был лидер и теоретик

партии Виктор Михайлович Чернов (1873-1952гг.) В.М.Чернов принадлежал к той

генерации, которая  почти поголовно прошла через  марксизм. Он испытал

влияние марксизма, но никогда не считал себя его сторонником  и не был им.

Чернов активно  участвовал в создании крестьянских организаций, первых в

России. Именно он написал устав «Братства для  защиты народных прав», в

котором говорилось о необходимости наделения крестьян землёй за счёт

помещика. Мысль  Чернова пыталась схватить сложнейшую российскую

действительность  во всех её ипостасях. Теоретически противоречия Чернова –

это отражения  реальной и глубокой противоречивости самого развития России.

Две группы противоречий доминируют в его теоретических  и политических

документах. Между ярко выраженной гуманистической направленностью и

апологетикой  террора, во-первых, между достаточно глубоким пониманием

специфики экономического и общественного развития России – и весьма

уязвимой программой социализации земли, во-вторых. Гуманизм Чернова мы

видим в ярко выраженной ориентации на интересы личности. «Ценою принижения

личности мы придём, в конце концов, к вырождению, а не к расцвету

личности»; «Общество  и личность могут и должны так  размежеваться, чтобы

выиграли оба»; «Творческая мощь социального целого окажется не обратна, а

прямо пропорциональна  развитию творческих потенций всех отдельных

личностей». Чернов с первых шагов своей деятельности подчёркивал, что

крестьянство  не уступает рабочим в организованности, интеллекте и является

«не менее социалистическим», чем пролетариат. Ведущим политическим термином

эсеров был  термин «трудовой класс», в который  они включали рабочих,

крестьян и  демократическую интеллигенцию. Позднее  Чернов писал о

необходимости единства серпа, молота и книги. Парадокс заключался в том,

что, никогда  не участвуя в боевой деятельности эсеров, лидер партии

обосновал необходимость  и целесообразность политического  террора. «Вопрос в

средствах борьбы…  есть непринципиальный вопрос, а вопрос удобства, вопрос

обстоятельств целесообразности». «Кровь есть ужас, ведь революция – кровь.

Если террор роковым образом неизбежен, значит, он целесообразен». «Террор в

революции соответствует  артиллерийской подготовке в бою. Террор является

также средством  самообороны». Одна из сторон второго противоречия

составляет «изюминку» неонародничества и может быть поставлена в заслугу

Чернову. Он отмежевался  от классического народничества  в отношении к

российскому капитализму  и общине, признавал факт капитализма  в России и

разложение общины. «Мы не сомневались, что капитализм в России развивается,

мы искали только типические национальные особенности  в характере этого

развития». «Быть  или не быть капитализму, а как  его встретить» - вот как

ставился вопрос.

     Чернов  одним из первых в России поставил вопрос о типе капитализма в России

и более широко о типе капитализма в преимущественно  аграрных странах.

Важнейшую особенность  он видел в преобладаниях негативных последствий

(анархия производства, кризисы, обнищание трудящихся). «Мы сказали себе,

что основная особенность русского капитализма – переразвитие, гипертрофия

его «шуйцы»  над его «десницею», его отрицательных, разрушительных,

дезорганизующих сторон над сторонами положительными, созидательными,

организующими». Таким образом, признавая капитализм в России, Чернов не

абсолютизировал его, видя в экономическом и общественном укладе страны

смесь капиталистических  и некапиталистических элементов.

     В этом суть теоретической парадигмы  неонародничества и его сильнейшая

сторона. Чернов признавал победу капитализма в промышленности и в городе.

Он отстаивал  способность крестьянского хозяйства  успешно сопротивляться

капитализму, некапиталистической  эволюции. Центральная программа

эсеровского народничества  – социализация земли. Её суть заключается  в

переходе земли не в частную собственность, а в собственность всего общества

и в пользование  трудящихся. Мелкое крестьянское трудовое хозяйство способно

победить крупное, потому что оно идёт к развитию коллективизма через общину

и кооперацию.

     Аграрный  проект составлял сердцевину всей программы партии эсеров, хотя

официально она  была принята на первом съезде, состоявшемся в конце 1905 –

начале 1906гг. Её основные положения были тщательно  обсуждены на страницах

«Революционной  России», начиная с 1902г. Конечную цель эсеры видели в

организации социалистических обществ. В области политических требований

программа-минимум  заключалась в «полной демократизации всего

государственного  и юридического строя на начало свободы  и равноправия, что

означало реализацию основных прав человека: свободы слова, совести, печати,

собраний и  союзов, свободы передвижений, выбора занятий, свободы стачек,

неприкосновенности  личности и жилища, всеобщее равное избирательное право.

На смену самодержавию должна была прийти демократическая  республика с

развитым местным самоуправлением. Эсеры были весьма прогрессивны для своего

времени в решении  национального вопроса, они предлагали федеративное

устройство государства  и безусловное право национальности на

самоопределение. Таким образом, возрождение неонародничества в иной форме

на рубеже ХIХ  – ХХвв. было выражением стремления русского народа идейно

самоопределиться. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Россия  после первой революции. Столыпинская аграрная реформа и ее итоги. 

   Если  вкратце охарактеризовать сущность столыпинской аграрной реформы, то можно сказать, что она заключалась в том, чтобы, отменив оставшиеся выкупные платежи, дать возможность всем крестьянам право свободно выходить из общины и закреплять за собой надельную землю в наследуемую частную собственность. При этом имелось в виду, что только экономическими методами можно побудить помещиков продавать свою землю крестьянам, а также использовать государственные и иные земли для наделения ими крестьян.

  Подразумевалось, что постепенно число крестьянских собственников и площадь земли в их руках будут возрастать, а община и помещики будут ослабевать. В результате должен был быть решен извечный для России аграрный вопрос, причем мирно и эволюционно. Так оно и было, многие помещики уже продавали земли, а Крестьянский банк их покупал и продавал на условиях льготного кредитования желающим крестьянам.

  Задача состояла в том, правильно ли было уповать на эволюционность этого процесса (в результате Первой мировой войны и революции реформу завершить не успели), или надо было действовать более решительно. Для решения этого вопроса существовало три пути: отнять землю у помещиков; ничего не делать; подтолкнуть помещиков и крестьян к реформе без нарушения права частной собственности.

  Именно третий вариант и выбрал П.А.Столыпин. Он прекрасно понимал, что грубая, агрессивная политика не только не даст положительных результатов, но и может еще больше усугубить и без того напряженную обстановку.

  Столыпин видел решение имеющегося кризиса в том, чтобы дать возможность крестьянам получить сначала временно, а затем закрепить за ним отдельный участок, вырезанный из государственных земель или из земельного фонда Крестьянского банка. Основными «донорами» для формирования земельного фонда Крестьянского банка стали разоренные помещики, не желающие или не способные эффективно вести  хозяйство в условиях складывания капиталистической конкуренции.

  Столыпинская аграрная реформа в корне отличалась от идеи левых политиков конфисковать землю у помещиков и просто раздать ее. Во-первых, такой подход был неприемлем с точки зрения норм цивилизованной частной собственности. Во-вторых, то, что дается даром, в России редко используется эффективно. Традиционный в более позднее советское время «отнять и поделить» никогда никому не приносил пользы. Нельзя создать ответственного собственника, нарушая права собственности других.

   Таким образом, Столыпин придерживался чисто  экономических принципов реформирования экономики, хотя и полагал, что невежественных крестьян для их же пользы следует  всячески подталкивать к выходу из общины, в том числе иногда и административными методами.

   Естественно, существование общины и доминирование  помещиков было отражением политической системы тогдашней России. В этом смысле против Петра Столыпина выступали  не только левые, которые хотели насильственной экспроприации земли для передачи крестьянам, но и правые, которые видели в реформе прямую угрозу существующему политическому строю. Петру Аркадьевичу приходилось бороться с собственным классом, со своими коллегами по правящей верхушке.