Роль Ставки верховного главнокомандующего в годы Великой Отечественной войны

Контрнаступление зимой 1941/42 года проходило в сложных  условиях и, что самое главное, без  численного превосходства над противником. К тому же мы не имели в распоряжении фронтов полноценных танковых и механизированных соединений, а без них, как показала практика войны, проводить наступательные операции с решительными целями и большим размахом нельзя. Опережать маневр противника, быстро обходить его фланги, перерезать тыловые пути, окружать и рассекать вражеские группировки можно только с помощью мощных танковых и механизированных соединений.

Красная Армия в битве  под Москвой впервые за шесть  месяцев войны нанесла крупнейшее поражение главной группировке гитлеровских войск. До этого Советские Вооруженные Силы уже осуществили ряд серьезных операций, замедливших продвижение вермахта на всех трех главных направлениях его ударов. Тем не менее они по своим масштабам и результатам уступают великой битве у стен советской столицы.

Умелое ведение оборонительных сражений, удачное осуществление контрударов и быстрый переход в контрнаступление обогатили советское военное искусство, показали возросшую стратегическую и оперативно-тактическую зрелость советских военачальников, рост боевого мастерства воинов всех родов войск.

Исход битвы под Москвой  и зимнее наступление Красной  Армии явились свидетельством того, что гитлеровские войска не в состоянии  выиграть сражение, если положение  на фронте осложняется.

Разгром гитлеровских войск  под Москвой имел большое международное  значение. Во всех странах антигитлеровской коалиции народные массы с большим  энтузиазмом встретили весть об этой выдающейся победе советского оружия. С ней прогрессивное человечество связывало свои надежды на избавление от фашистского порабощения.

Неудачи немецких войск под  Ленинградом, Ростовом, в районе Тихвина и битва под Москвой отрезвляюще подействовали на реакционные круги Японии и Турции, заставили их проводить более осторожную политику в отношении Советского Союза.

Немецко-фашистские войска перешли к обороне. Для восстановления их боеспособности гитлеровское военно-политическое руководство вынуждено было провести ряд тотальных мероприятий и перебросить на советско-германский фронт значительное количество частей из оккупированных стран Европы, Пришлось прибегнуть к нажиму на правительства государств сателлитов Германии и потребовать от них отправки на советский фронт новых соединений и дополнительных материальных ресурсов, что ухудшило внутриполитическую обстановку в этих странах. После разгрома гитлеровцев под Москвой не только рядовые немецкие солдаты, но и многие офицеры и генералы убедились в могуществе Советского государства, убедились в том, что Советские Вооруженные Силы являются непреодолимой преградой на пути к достижению поставленных гитлеровским военным руководством целей.

И. В. Сталин был все это  время в Москве, организуя силы и средства для разгрома врага. Надо отдать ему должное. Возглавляя Государственный  Комитет Обороны и опираясь на руководящий состав наркоматов, он проделал колоссальную работу по организации необходимых стратегических резервов в материально-технических средств для обеспечения контрнаступления под Москвой. Своей жесткой требовательностью он добивался, можно сказать, почти невозможного.

Коммунистическая партия и Советское правительство, а  сейчас и Правительство Российской Федерации высоко оценили подвиг тех, кто в суровом 1941 году выстоял в жестокой схватке с сильным врагом и одержал историческую победу1.

В период контрнаступления под Москвой и зимнего наступления Красной Армии 36 тысяч бойцов и командиров были награждены за боевые подвиги орденами и медалями. 110 особо отличившимся в боях воинам было присвоено звание Героя Советского Союза. Медали «За оборону Москвы» удостоены более миллиона человек.

Глава 3. Стратегические планы Ставки верховного главнокомандующего в ходе продвижения к победе над фашистской германией

3.1. Роль ставки  верховного главнокомандующего  в организации коренного перелома  в ходе Великой отечественной  войны

Великой битве на Волге  посвящено много авторских работ. Разгром противника под Сталинградом и битвой на Дону повлияло решающим образом на весь исход второй мировой  войны1.

В октябре 1942 года стало ясно, что немецкое командование вынуждено  было перейти к стратегической обороне  на всем Восточном фронте. Гитлеровские войска понесли колоссальные потери и к тому времени окончательно утратили наступательные возможности. По существу это означало окончательный срыв всех планов войны против Советского Союза.

Фашистская пропаганда развернула кампанию за «более тщательную и своевременную  подготовку ко второй русской зиме». От своих войск немецкое командование требовало подготовить несокрушимую активную оборону, чтобы создать в 1943 году условия для победного окончания войны.

Чем же определялась сложность  положения для верховного главнокомандования немецких вооруженных сил в тот  период?

С одной стороны, незавершенность  стратегических целей, как и в 1941 году, чрезмерная растянутость войск  от Черного моря через Северный Кавказ, Сталинград, Дон и до Баренцева  моря, отсутствие свободных стратегических резервов на фронте и в тылу страны, тяжелое морально-политическое состояние  в немецких войсках. С другой стороны, все явственнее проявлялась возрастающая мощь Советского государства, успешное преодоление им экономических и военных трудностей2.

К началу ноября 1942 года немцы  имели на советско-германском фронте 266 дивизий, в составе которых  насчитывалось около 6,2 миллиона человек, свыше 70 тысяч орудий и минометов, 6600 танков и штурмовых орудий, 3500 боевых самолетов и 194 боевых корабля.

К этому же сроку в действующих  войсках Советского Союза находилось 6,1 миллиона человек, 72,5 тысячи орудии и минометов, 6014 танков, 3088 боевых самолетов. В стратегическом резерве Ставки к этому периоду накопилось 25 дивизий, 13 танковых и механизированных корпусов, 7 отдельных стрелковых в танковых бригад.

После тяжелейших для нас  сражений на юге страны, в районе Сталинграда и на Северном Кавказе гитлеровское военное руководство считало, что советские войска

не в состоянии в  этих районах провести крупное наступление.

Активные действия наших  войск летом и осенью 1942 года на западном направлении против немецкой группы армий «Центр», по расчетам Ставки, должны были дезориентировать противника, создать впечатление, что именно здесь, а не где-либо в другом месте  мы готовим зимнюю операцию. Поэтому  в октябре гитлеровское командование начало большое сосредоточение своих войск против наших западных фронтов. В район Великих Лук из-под Ленинграда были переброшены танковая, моторизованная и пехотная дивизии. В район Витебска и Смоленска направлялось семь дивизий из Франции и Германии. В район Ярцева и Рославля — две танковые дивизии из-под Воронежа и Жиздры. Итого к началу ноября для усиления группы армий «Центр» было переброшено двенадцать дивизий, не считая других средств.

Оперативные просчеты немцев усугубились плохой работой их разведки, которая не сумела вскрыть подготовку нами крупнейшего контрнаступления в районе Сталинграда, где участвовали 10 общевойсковых, одна танковая и четыре воздушные армии, ряд отдельных танковых, механизированных, кавалерийских корпусов, бригад и отдельных частей, 13,5 тысячи орудий и минометов, около 900 танков и самоходно-артиллерийских установок, 1414 боевых самолетов1.

К началу контрнаступления наших войск противник на юге  страны занимал следующее оперативно-стратегическое положение.

В районе Среднего Дона, Сталинграда  и южнее по Сарпинским озерам действовали основные силы группы армий «Б», а именно: войска 8-й итальянской, 3-й и 4-й румынских армий, 6-й и 4-й танковой немецких армий. В среднем на дивизию приходилось до 15—20 километров.

В этой группировке насчитывалось  более миллиона человек, 675 танков и штурмовых орудий, более 10 тысяч орудий и минометов. Количественное соотношение сил сторон было почти равным, за исключением небольшого нашего превосходства в танках.

Группу армий «Б» поддерживали 4-й воздушный флот и 8-й авиакорпус.

Советское Верховное Главнокомандование, разрабатывая план разгрома группы армий  «Б», исходило из того, что разгром противника в районе Сталинграда поставит в тяжелое положение противника и на Северном Кавказе и заставит его поспешно отступать или драться в условиях окружения.

Как известно, Юго-Западный фронт был образован только в  конце октября, в период, когда  средства и силы фронта уже заканчивали  свое сосредоточение согласно плану  контрнаступления и общий план Ставки уже был сверстан и утвержден.

Вполне естественно, что  Ставка и Генштаб в процессе боевых действий тщательно изучали разведывательные данные о противнике, поступавшие от фронтов и войск, анализировали их и делали выводы о характере действий противника и своих войск. Они изучали соображения штабов, командующих фронтами, видами вооруженных сил и родами войск и, анализируя все эти данные, принимали то или иное решение.

Точно так же неоспоримо принадлежит приоритет в непосредственном разгроме врага тем, кто своим смелым ударом, метким огнем, мужеством, отвагой и мастерством громил не на жизнь, а на смерть противостоящего врага.

Заслуга Ставки Верховного Главнокомандования и Генштаба состоит в том, что они оказались способными с научной точностью проанализировать всё факторы этой грандиозной операции, сумели предвидеть ход ее развития и завершение. Следовательно, не о персональных претендентах на «авторство» идеи контрнаступления должна идти речь.

Главную роль на первом этапе  контрнаступления выполнял Юго-Западный фронт, командующим которого был  генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин.

Юго-Западный фронт, нанося мощные и глубокие удары, действовал с плацдармов на правом берегу Дона в районах Серафимовича и Клетской. Сталинградский фронт наступал из района Сарпинских озер. Ударные группировки обоих фронтов должны были соединиться в районе Калач (Калач-на-Дону) — хутор Советский и тем самым завершить окружение основных сил противника под Сталинградом.

Юго-Западный фронт, развернув  свою главную группировку в составе 21, 5-й танковой армий, части сил 1-й гвардейской армии и других мощных средств прорыва с плацдармов юго-западнее Серафимовича и в районе Клетской, должен был прорвать оборону 3-й румынской армии и стремительно развивать удар подвижными соединениями на юго-восток с целью выхода на Дон, па участке Большенабатовская — Калач. В результате этого удара войска фронта должны были выйти в тыл сталинградской группировке и отрезать ой все пути отхода на запад.

Обеспечение наступления  ударной группировки фронта с  юго-запада и запада и образование  внешнего фронта окружения на этом направлении возлагались на правофланговую армию Юго-Западного фронта, 1-ю гвардейскую армию под командованием генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко, в последующем на основные силы 5-й танковой армии под командованием генерал-лейтенанта П. Л. Романенко. Эти войска, развивая наступление па запад, юго-запад и юг, должны были на третий день операции выйти на рубеж от Вешенокой до Боковской и далее по реке Чир до Обливской.

Действия наземных войск  Юго-Западного фронта поддерживались авиацией 2-й и 17-й воздушных армий, которыми командовали генерал-майор авиации К. Н. Смирнов и генерал-майор авиации С. А. Красовский.

Большую партийно-политическую работу в войсках развернули политорганы, партийные и комсомольские организации. Эта важная деятельность умело направлялась Военным советом фронта и его политическим управлением, которое возглавлял генерал М. В. Рудаков.

Противник не выдержал удара  и начал в панике отступать  или сдаваться в плен. Немецкие части, стоявшие сзади румынских войск, сильной контратакой пытались остановить продвижение наших войск, но были смяты введенными в бой 1-м и 26-м танковыми корпусами. Тактический прорыв на участке Юго-Западного фронта был завершен.

Командарм П. Л. Романенко  был в своей стихии. Надо сказать, что это был отважный человек и способнейший командир. По своему характеру он как нельзя лучше подходил именно к такого рода стремительным действиям.

С выходом наших войск  на оперативные просторы основные силы 3-й румынской армии, оборонявшиеся  против Юго-Западного фронта, и немецкие резервные части, брошенные на ее спасение, были полностью разгромлены и фактически перестали существовать.

26-й танковый корпус  А. Г. Родина и 4-й танковый  корпус А. Г. Кравченко стремительно  продвигались в район Калача  на соединение с 4-м корпусом  Сталинградского фронта. Левее 21-й  армии наступала 65-я армия Донского  фронта под командованием генерал-лейтенанта  П. И. Батова.

В ночь на 23 ноября передовой  отряд 26-го танкового корпуса, возглавляемый  подполковником Г. Н. Филипповым, смелым налетом захватил мост через Дон.

Немецкая охрана моста, ничего не подозревая, спокойно ждала своей смены. В это время на мост ворвались передовые части отряда Г. Н. Филиппова. Гитлеровцы приняли их за свою учебную часть, оснащенную русскими трофейными тапками. Пока разобрались — было уже поздно. Короткая схватка — и мост в наших руках. Враг несколько раз пытался сбить с моста отряд Г. Н. Филиппова, но это ему не удалось.

Удерживая мост, Г. Н. Филиппов решил захватить Калач отрядом  танков подполковника Н. М. Филиппенко. До Калача оставалось два километра. Подполковник Н. М. Филиппенко, несмотря на малое количество сил в его  отряде, принял решение атаковать  город с ходу. Бой за Калач продолжался  всю ночь. Немцы упорно сопротивлялись, но вскоре подошли передовые части  главных сил корпуса, и город  был взят1.

В этих боях пали смертью  храбрых коммунист москвич Григорий Гурьев, предельно смелые разведчики Александр Иванов, Григорий Давидьян и другие товарищи. За этот героический подвиг подполковнику Г. Н. Филиппову и подполковнику Н. М. Филиппенко было присвоено звание Героя Советского Союза, а личный состав отряда награжден орденами и медалями Советского Союза.