Реставрация

В начале XX в. насчитывалось  уже довольно значительное число  серьезных исследователей русского зодчества, многие из которых занимались реставрацией или же участвовали  в обсуждении реставрационных проектов. Среди них в первую очередь  следует назвать Ф.Ф.Горностаева, Д.В.Милеева, И.П.Машкова, И.В.Рыльского, Д.П.Сухова. К этому времени в России сложилась реставрационная школа, система взглядов и практика которой вполне соответствовала европейскому уровню.

Работы этой школы послужили  отправной базой, с которой началась реставрационная деятельность в советский период. Работать приходилось в очень тяжелых условиях. Недостаток средств, непонимание со стороны новой власти задач сохранения культурного наследия, вскоре перешедшее в открытую враждебность, крайне затрудняли работу. Тем не менее в 1920-е гг. реставрационные работы приобрели уже довольно значительные масштабы. Реставрации подверглись памятники Московского Кремля (И.В.Рыльский, Д.П.Сухов, Н.Д.Виноградов, Н.Н.Померанцев и др.), собор Покрова на Рву (Д.П.Сухов), стены и башни Китай-города (Н.Д.Виноградов и др.). Очень большие работы были проведены П.Д.Барановским (реставрация палат Голицына в Охотном ряду, Казанского собора на Красной площади, ансамбля Болдина монастыря под Дорогобужем и некоторых других сооружений). В этот же период началась плодотворная деятельность по реставрации памятников Средней Азии, которую возглавил Б.Н.Засыпкин. Эти работы свидетельствуют о полном торжестве принципов археологической реставрации. Их отличает полнота и скрупулезность исследования, обоснованность реставрационных решений, часто сводящихся к реставрации фрагментарной (реставрация церкви Двенадцати апостолов в Кремле, собора Покрова на Рву, среднеазиатских памятников).

Сравнительно большой  масштаб реставрационных добавлений характеризует работы, выполненные в этот период П.Д.Барановским. В некоторых случаях, как это было с палатами Голицына, была полностью воссоздана фасадная декорация, уничтоженная при прошлых перестройках памятника (рис. 14).

 
Воссоздание было осуществлено с редкой точностью и документированностью благодаря новому методу разверстовки кирпичной кладки по хвостовым частям кирпичей, оставшимся в стене, который впервые был предложен Барановским. Использование этого метода позволило опираться исключительно на неоспоримые свидетельства существования восстанавливаемых архитектурных форм, предоставляемые самим памятником, исключив стилистическую докомпоновку.

Очень большую  роль в становлении строгих научных  принципов реставрации сыграла  организация Центральных государственных реставрационных мастерских, которые возглавил выдающийся ученый, художник и общественный деятель И.Э.Грабарь. Мастерские объединяли в одном учреждении реставрацию архитектуры, живописи и прикладного искусства. Это соответствовало представлениям И.Э.Грабаря о единстве принципов реставрации всех категорий памятников. Взгляды Грабаря были четко сформулированы им в лекциях по реставрации, прочитанных в 1927 г. в Московском университете. В них также в принципе не разделяются реставрация архитектуры и других видов искусств, а специфика работ по разным типам объектов устанавливается на стадии описания технических приемов. Реставрация, по Грабарю, входит в более широкое понятие консервации, под которой он понимал совокупность мер, направленных на улучшение условий сохранения памятника. В реставрации присутствуют два основных момента: раскрытие и восстановление, причем первое — действие более предпочтительное при условии, что при этом не уничтожается ничего художественного или исторически ценного. Любая реставрация «должна вызываться необходимостью, и нельзя производить реставрацию ради самой реставрации» [13, с. 298]. Особо предостерегал Грабарь против «застарелой привычки не ограничиваться одним только раскрытием, а непременно вносить в памятник под видом восполнения утраченных частей новые дополнения и собственные домыслы» [13, с. 358—359]. Тем не менее «в целом ряде случаев реставрация есть единственно верное и надежное средство для спасения памятников искусства, близких к гибели». Помимо технических причин необходимость реставрации возникает и тогда, когда памятник приобрел «безобразный вид, оскорбляющий наши эстетические чувства». Грабарь отмечал необходимость обозначения новых включений в памятник (даты, оттиснутые на кирпичах) и подчеркивал необходимость применения при реставрации материалов, тождественных материалу памятника, во избежание эффекта несовместимости материалов.

Важные высказывания по вопросам методики реставрации принадлежат  также Б.Н.Засыпкину, посвятившему им вводную часть статьи о реставрации памятников Средней Азии (1928). Особое внимание Засыпкин уделил вопросам архитектурно-археологических методов изучения памятников. Программа такого изучения должна быть очень широка: помимо фиксации сюда входят технологическое и техническое исследование, изучение конструкций, архитектурных форм, декора, выявление первоначального облика или древнейших частей, раскрытия, анализ полученного материала. Синтезом служат реконструкция памятника и его реставрация (под реконструкцией Засыпкин в данном случае понимал частичную, или фрагментарную, реставрацию). «Сложность этих методов, — писал Засыпкин, — требующих строгой научной постановки и значительных материальных средств, сильные разрушения памятника, часто фрагментарного, и невозвратимые утраты очень редко допускают какую-либо реконструкцию, а тем более полную реставрацию, и обычно приходится ограничиваться выявлением и необходимым укреплением уцелевших частей, а в некоторых случаях простым раскрытием, т.е. освобождением от позднейших наслоений. Считая, что реконструкцию и реставрацию в полном смысле этого слова нужно проводить тогда, когда помимо чисто научных запросов этого требует весь ансамбль, завершение архитектурных форм и целостность памятника, необходимо во всех других случаях иметь ее в виду как конечную цель архитектурно-археологических исследований и как результат, необходимый для дальнейших исследований и умозаключений искусствоведческого или историко-культурного порядка» [15, с. 207].

Позиция Грабаря и Засыпкина  основывалась на последовательном проведении принципов археологической реставрации. Реставрация памятников в Советском Союзе находилась в этот период на одном уровне с реставрацией в передовых европейских странах, что, в частности, подчеркивал сам Грабарь в статье «Реставрация у нас и на Западе» (1926 г.). С начала 1930-х гг. всякая реставрационная деятельность была прервана. Вместо этого началось систематическое уничтожение памятников, в том числе и недавно реставрированных. Лишь по немногим из них удалось провести научную фиксацию, а наиболее ценные детали их убранства передать в музеи.

Первая Всероссийская  реставрационная конференция состоялась в Москве 12-18 апреля 1921 г.

Конференция была итоговой, и поэтому ее материалы  представляют особый интерес. Период после  революции 1917 г. был самым ответственным, поскольку в это время была организована и проведена основная работа по спасению памятников искусства от гибели (на конференции продемонстрирована эта работа). В докладах были изложены принципы и методы реставрации, выработанные предшествующими веками и в советский период (главным образом послойное раскрытие древней живописи). Выявились и спорные вопросы, и негативные явления. Но произошло главное - было дано основное направление развитию реставрационного дела. На конференции ярко проявился подход к произведениям древнерусской живописи как к памятникам культуры с точки зрения их эстетической значимости.

Одним из основных был вопрос о принципах реставрации, изложенный во вступительном слове И.Э. Грабаря. В краткой исторической справке  ученый констатировал, что, хотя реставрационные работы ведутся более двух тысяч лет, точного определения научной дисциплины так и не выработано. Со второй половины XIX в. «реставрационное дело» рассматривалось конгрессами и съездами, но общего «компедиума» также не было создано. После революции 1917 г., в начале своей деятельности Реставрационная комиссия пыталась выработать общие правила. Были подготовлены специальные инструкции. Главной задачей реставратора провозглашалось сохранение памятника. Рекомендовалось начинать работу с научного исследования биографии памятника и технического обследования (для установления причины «болезни»). Затем следовало проводить ремонт, в процессе которого могло выясниться, что реставрация необходима (и наоборот, реставрация могла диктовать необходимость ремонта). Основное правило - «возможно меньше нарушать настоящее состояние памятника». И.Э. Грабарь предлагал учитывать и другие мнения, которые имеют своих защитников (например, о необходимости прибегать к дополнениям при реставрации скульптуры). Раскрытие древнерусской живописи, по мнению Грабаря, непременно должно быть послойным, с точным протоколированием процессов и фотографированием всех слоев [9, лл. 19 об.-20 об.].

Выступление И.Э. Грабаря  вызвало дискуссию. Узловым был  вопрос раскрытия и укрепления иконописи, который выявил различия в подходе к реставрации между двумя реставрационными центрами - московским и петроградским. Центральные реставрационные мастерские основное внимание уделили раскрытию памятников искусства. Сотрудники Русского музея, сознавая, что большое количество памятников древнерусского искусства требует неотложной помощи, считали целесообразным основные усилия направить на их укрепление, чтобы прекратить дальнейшее разрушение.

В связи с обсуждением  методов раскрытия было проведено обследование московской реставрационной мастерской. В ЦРМ был осмотрен ряд памятников. Работа над некоторыми была закончена («Спас оглавный с золотыми волосами», «Спас Златые власы» из Успенского собора Московского Кремля, «Одигитрия Корсунская», «Спас запрестольный» (их очистили от олифы, а старые прописи оставили), «Спаситель» из Чухчермы, на котором обнаружили несколько слоев живописи с XVI по XIX в., «Успение» из Кириллова письма Дионисия Глушицкого). Не вполне была закончена работа над «Благовещением» из Устюга (была удалена запись XIX в., под которой обнаружен слой живописи XVI в. и отдельные участки древней живописи). Решение о дальнейшем раскрытии было отложено до следующей конференции. На иконе «Царь царем» было решено оставить «улановскую запись», под которой сохранился только левкас. К работе были подготовлены (частично укреплены) 40 икон, привезенных Северо-Двинской экспедицией. Из-за недостатка средств на местах предполагалось провести в Москве реставрацию икон из Пскова, Троицкой Лавры (продолжение раскрытия иконостаса Троицкого собора), Ярославля, Кирилло-Белозерского монастыря, Волоколамска и др. [9, лл. 37-39,61-62].

В Оружейной палате были осмотрены  памятники древнего шитья и художественные изделия из металла, многие из которых были в плохом состоянии и нуждались в реставрации. Работа с ними только начиналась - были утверждены планы. Сложные технические вопросы предполагалось обсуждать в РАИМК.

И.Э. Грабарь доложил о  научной проверке технических приемов  раскрытия памятников древнерусской живописи специальной «химической комиссией». После тщательной проверки комиссия пришла к выводу, что «трехвековая традиция оправдала себя», и в прежние способы реставрации были внесены только незначительные коррективы. Опыты, проведенные в Московском институте художественных изысканий и музееведения (МИХИМ), решено было продолжить в Академии истории материальной культуры. Было, в частности, отмечено, что в ЦРМ при реставрации употребляли обесцвеченную олифу, положенную тонким слоем, который затем «стирали досуха». В Русском музее, попробовав этот способ, вернулись к старому методу.

Было решено организовать комиссию для рассмотрения технических  приемов укрепления и раскрытия  древней иконописи. Представителям ЦРМ было поручено проверить деятельность реставрационных мастерских Русского музея. В результате этой проверки И.Э. Грабарь и А.И. Анисимов подвергли критике работу реставраторов Русского музея, отметив недостаточно квалифицированное раскрытие памятников. Возникло резкое противостояние реставрационных центров. Только в марте 1924 г. комиссия Ленинградского отделения Главнауки примирила обе стороны, установив, что принципиальных противоречий в методах, применяемых московскими и ленинградскими мастерскими, не было, правила работы в общем не нарушались.

Другими важными  вопросами на конференции были подготовка и обсуждение инструкций по реставрации  всех видов памятников (с изложением принципов и методов реставрации), для чего была создана специальная  комиссия. Решено было оставить прежнюю  Инструкцию по расчистке икон, изменив лишь некоторые формулировки. Допускалось укрепление без расчисток. Однако, сами расчистки должны были проводиться по решению конференции, а в случаях, не терпящих отлагательства, - по постановлению инспекционных комиссий, руководящих работами, с последующим обсуждением на конференциях [23, лл. 68-68 об.]. Инструкцию по реставрации шитья, ввиду новизны дела, решили рассмотреть на следующей конференции.

На конференции  был решен еще один кардинальный вопрос - о создании при Русском  музее реставрационных мастерских по обслуживанию северных областей страны. Мастерская Русского музея, хотя и занималась спасением памятников северных губерний, не могла проводить эту работу в полном объеме. В Музей перевели Комитет по изучению древнерусской живописи, при котором была организована художественно-реставрационная мастерская по реставрации древней и новой живописи. Мастерская стала функционировать с 1922 г. и получила название Областной реставрационной мастерской. В ней проходили подготовку реставраторы из других городов. Мастерская просуществовала до 1925 г., когда все функции по обслуживанию периферийных музеев и памятников перешли к учрежденным в 1924 г. Центральным государственным реставрационным мастерским (ЦГРМ).

Помимо теоретических  и реставрационных вопросов, большое место на конференции было уделено проблемам практической реставрации. На заседаниях обсуждались отчеты и планы работ мастерских Москвы и Петрограда.

Н.А. Околович, заведующий реставрационными мастерскими Русского музея, доложил о реставрационных работах в Петрограде, о принятии мер по охране картин Казанского собора, которые находились в неотапливаемом помещении. Произведения Боровиковского и Егорова были очищены от загрязнений. На двадцати пяти картинах по методу Петенкоффера был регенерирован лак.

Был обсужден план скульптурной секции Петроградского реставрационного отдела, которая проводила работы в городе и его пригородах. В  особенно тяжелом положении была скульптура Ростральных колонн (выпады цементной обмазки). Было предложено заменить их копиями. Но потом решили провести научное и техническое исследование их состояния, опыты по очистке колонн от краски, снять слепки со скульптур, заделать трещины, металлические части восстановить по существующим образцам.

Указывалось также  на необходимость реставрации скульптуры Адмиралтейства (очистка от масляной краски и заделка трещин и разошедшихся швов), а также Конногвардейского манежа (замена статуй фронтона копиями), кариатид Детскосельского (Царскосельского) дворца (на 98 из них пришлось заменить отбитые головы и руки, на 18 - восполнить утраты, на 26 - произвести мелкий ремонт). Следовало провести всестороннее обследование памятников Лазаревского кладбища и скульптур Горного института.

По итогам обсуждения было принято общее положение  по реставрации скульптуры: рекомендовать укрепление памятников в существующем виде, разрешить добавки только в случае технической необходимости, удалять позднейшие наслоения лишь при угрозе гибели памятника. Копии в современном невосполненном виде допускались при условии переноса памятника в безопасное место.

При обсуждении плана реставрации архитектурных  памятников Новгорода предусматривалось  обследование фундамента, стен и т.п. Работы в основном носили предварительный  характер: в церкви Спаса на Нередице - отбивка цементной штукатурки, в церкви Успения Богородицы на Волотовом поле - закладка двери, исправление основания крыши, в церкви Рождества Христова на Кладбище - отбивка штукатурки, обмазка, открытие дверей на южной стене, в церкви Симеона Богоприимца в Зверином монастыре -исправление штукатурки, ремонт крыши, наблюдение за трещинами. Более сложные работы предстояли в церкви Феодора Стратилата (исправление штукатурки по всему фасаду), в звоннице Софийского собора (исправление штукатурки, перекладка разобранных построек, замена сгнившей конструкции крыши).