Реформы Петра I: добро или зло

     Петр I в 1708г. ввел новый гражданский шрифт, пришедший на смену старому кирилловскому  полууставу. Для печатания светской учебной, научной, политической литературы и законодательных актов были созданы новые типографии в Москве и Петербурге. Развитие книгопечатания сопровождалось началом организованной книготорговли, а также созданием и развитием сети библиотек. С 1702г. систематически выходила первая русская газета "Ведомости".

     С развитием промышленности и торговли были связаны изучение и освоение территории и недр страны, что нашло свое выражение в организации ряда крупных экспедиций. В это время появились крупные технические новшества и изобретения, особенно в развитии горного дела и металлургии, а также в военной области. В этот период написан ряд важных работ по истории, а созданная Петром I Кунсткамера положила начало сбору коллекций исторических и мемориальных предметов и редкостей, оружия, материалов по естественным наукам и т. д. Одновременно стали собирать древние письменные источники, снимать копии летописей, грамот, указов и других актов. Это было началом музейного дела в России. Логическим итогом всех мероприятий в области развития науки и просвещения было основание в 1724г. Академии наук в Петербурге.

     С первой четверти XVIII в. осуществлялся переход к градостроительству и регулярной планировке городов. Облик города стали определять уже не культовая архитектура, а дворцы и особняки, дома правительственных учреждений и аристократии. В живописи на смену иконописи приходит портрет.

       К первой четверти XVIII в. относятся  и попытки создания русского  театра, в это же время были  написаны первые драматургические произведения. Изменения в быту затрагивали массу населения. Старая привычная долгополая одежда с длинными рукавами запрещалась и заменялась новой. Камзолы, галстуки и жабо, широкополые шляпы, чулки, башмаки, парики быстро вытесняли в городах старую русскую одежду. Быстрее всего распространилась западноевропейская верхняя одежда и платье среди женщин. Запрещалось ношение бороды, что вызвало недовольство, особенно податных сословий. Вводились особый "бородовой налог" и обязательный медный знак о его уплате.

     Петр I учредил ассамблеи с обязательным присутствием на них женщин, что  отражало серьезные изменения их положения в обществе. Учреждение ассамблей положило начало утверждению в среде русского дворянства "правил хорошего тона" и "благородного поведения в обществе", употреблению иностранного, преимущественно французского, языка.

     Изменения в быту и культуре, которые произошли в первой четверти XVIII в., имели большое прогрессивное значение. Но они еще больше подчеркивали выделение дворянства в привилегированное сословие, превратили использование благ и достижений культуры в одну из дворянских сословных привилегий, и сопровождалось широким распространением галломании, презрительного отношения к русскому языку и русской культуре в дворянской среде.

7. Реформы Петра и особый путь России.

     Понятие России в значительной степени отождествлялось  с Государством Российским. Само понимание русского, русской территории после классического периода Киевской Руси связывалось с работой государственного собирания.

     Русский этнос в его современном понимании  как нечто единое по существу был  вынянчен государством в процессе смешения разноплеменных человеческих масс. Государственное начало в русской истории выглядит действительно как нечто, выросшее из творящей самое себя идеи  - русский этнос, территория и культура.

       Становление основного положительного принципа развития государственного, борьба за его утверждение и т. д. - осуществлялось за счет массовых репрессий, уничтожения целых укладов жизни, за счет дальнейшего ограничения свободы личности.

       В России в условиях слабости или практического отсутствия гражданского общества реформы, которые в Европе шли снизу, от общества, как результат выхода на поверхность новых укладов, новых типов производств в борьбе со сложившимися, - в России проводились в интересах власти перед лицом внешней и внутренней угрозы, в частности, со стороны собственного общества. Поэтому эти реформы осуществлялись прежде всего посредством подавления общества, породив феномен отчуждения общества от власти.

     В России налицо особенное, ни с чем  не сравнимое развитие, в котором  движение вперед парадоксальным образом  переплетается с подавлением свободы, а технический и другой прогресс - с отчуждением общества от государства. В результате исторического развития сложился своеобразный "русский путь" - от модернизации до модернизации. А поскольку реформы сверху, особенно внедрение нового, требуют усиление власти, то развитие производительных сил в России, сопровождаясь волнообразным усилением деспотизма на каждом витке реформ, шло в сторону уничтожения гражданского общества, до некоторой степени возрождавшегося, однако после того, как эпоха реформ проходила.

       Реформы Петра заморозили процессы  эмансипации частной собственности,  особенно на самом массовом, крестьянском  уровне. Подтверждение этому - разрушение  права частного владения землей  вследствие введения уравнительного  подушного (вместо поземельного) налога на государственных крестьян. Со временем этот налог привел к ликвидации частного владения, переделам земли общиной и ко все возрастающему вмешательству государства в дела крестьян.

     Сейчас, оглядывая разоренную страну, оказавшуюся вдруг, как в давние времена, нищей и отсталой, который раз в нашей истории ощутив себя перед неопределенностью будущего, необходимо задуматься, так как пронесла с собой наша страна сквозь революционные бури вековую традицию создавать в результате реформ жестко-деспотический режим особого типа, который в России назывался самодержавием.

     Своеобразие исторического пути России состояло в том, что каждый раз следствием реформ оказывалась еще большая  архаизация системы общественных отношений. Именно она и приводила к замедленному течению общественных процессов, превращая Россию в страну догоняющего развития. Своеобразие состоит и в том, что догоняющие, в своей основе насильственные реформы, проведение которых требует усиления, хотя бы временного, деспотических начал государственной власти, приводят, в конечном итоге, к долговременному укреплению деспотизма. В свою очередь замедленное развитие из-за деспотического режима требует новых реформ. И все повторяется вновь. Циклы эти становятся типологической особенностью исторического пути России.

     Так и формируется - как отклонение от обычного исторического порядка особый путь России. Продлится ли в нашем будущем "изменение обычного исторического порядка" - особый путь, который в очередной раз ввергнет страну в пароксизм конвульсивных насильственных изменений, не давая ничего взамен, кроме перспективы повторения их в будущем, уже на периферии мирового развития? Или в нашей истории изменится смысл слова "реформа", и мы найдем в себе силы, возможности и волю занять достойное великой культуры место в этом мире? На эти вопросы смогут ответить только историки будущих поколений, но хотелось бы, чтобы утвердительно - на второй.

8. Историография.

     Для более точной оценки петровских реформ обратимся к одному русскому историку, также опубликовавшему курс лекций по данному предмету – С. Ф. Платонову. В принципе его точка зрения на петровские реформы во многом схожа с Ключевским, но все же приведем несколько высказываний Платонова по интересующему нас вопросу.

     «Петр реформировал общественное устройство и управление не по строгому, заранее составленному плану преобразований, а отрывочными постановлениями, отдельными мерами между походами и военными заботами».

     «Народ  не мог уловить в деятельности Петра исторической традиции, какую  ловим теперь мы, и поэтому считал реформу не национальной и приписывал ее личному капризу своего царя».

     «Если дело Петра не пропало с его  кончиной…, то причина этого… в  полном соответствии реформы с вековыми задачами и потребностями нации».

     «Реформы  Петра по своему существу и результатам не были переворотом; Петр не был царем-революционером, как его иногда любили называть. Прежде всего, деятельность Петра не была переворотом политическим. …Государственное устройство осталось прежним».

     «Деятельность Петра не была и общественным переворотом. Государственное положение сословий и их взаимные отношения не потерпели существенных изменений».

     «В  экономической политике Петра, в  ее задачах также нельзя видеть крупного переворота. Результаты, достигнутые  Петром, не поставили народное хозяйство на новое основание».

     «И  в культурном отношении Петр не внес в русскую жизнь новых откровений».

     «Результаты его деятельности были велики: он дал  своему народу полную возможность материального  и духовного общения со всем цивилизованным миром».

     «Встреченный  открытой враждой… Петр все время  боролся за то, во что верил и  что считал полезным. В этом объяснение тех особенностей в реформационной деятельности Петра, которые сообщили его реформе черты резкого, насильственного  переворота. Однако по существу своему реформа эта не была переворотом».

     Многие авторы, признавая некоторые ошибки реформ, в целом оценивали петровскую деятельность с положительной стороны. Однако есть историки, считающие преобразования Петра насильственными и разрушительными.

     Такова точка зрения нашего современника, доктора исторических наук Е. В. Анисимова, полагающего, что петровское время принесло не только впечатляющие достижения. Мы видим, что очень многое из реалий петровского времени вошло в нашу жизнь, что наше общество впитало из исторической почвы растворенные в ней соли петровских идей, причем автор, вероятно, имеет в виду отрицательные стороны нашего общественного устройства.

     «Время  петровских реформ – время основания  тоталитарного государства, … внедрения  в массовое сознание культа сильной личности, время запуска «вечного двигателя» отечественной бюрократической машины, … системы контроля, фискальства и доносительства. Время Петра – это… страх, индифферентность, социальное иждивенчество, внешняя и внутренняя несвобода личности».

     «Петр и его реформы приковывают  наше внимание, ибо они стали синонимом  перелома, отличавшегося какой-то яростной бескомпромиссностью, радикализмом, даже революционностью».

     А. И. Герцен писал: «Под императорской  порфирой в Петре всегда чувствовался революционер», а Максимилиан Волошин в поэме «Россия» пишет, стремясь уловить роковую связь времен:

«Великий Петр был первый большевик,

Замысливший Россию перебросить,

Склонениям  и нравам вопреки,

За сотни  лет к ее грядущим далям.»

     «Приемы Петра были совершенно большевистские»,- вторит поэту Николай Бердяев.

     Здесь-то и возникает важнейшая, коренная проблема преобразований на русской  почве: как, каким путем идти к  осуществлению правды, справедливости, к всеобщему счастью? Путем ли насильственного прогресса, когда считалось нормальным, допустимым пожертвовать одной частью народа ради светлого будущего остальных, когда средством достижения высоких целей выбирали насилие, принуждение? Именно таким путем и шел Петр-реформатор.

     «Реформа  Петра была неизбежна, - пишет Бердяев, - но он совершил ее путем страшного насилия над народной душой и народными верованиями. И народ ответил на это насилие созданием легенды о Петре как Антихристе».

     Насилие, составляющее суть экстраординарных мер, было зафиксировано в законах, заложено в устройстве государственного аппарата административно-репрессивного типа, отражено во всей системе иерархической власти. Именно в разнообразных формах насилия, ставшего регулятором созданной Петром системы, проявлялся ее тоталитаризм.

     Анисимов  не согласен с той активностью, с какой преобразования проводились в жизнь царем.

     «Петр резко интенсифицировал происходившие  в стране процессы, заставил ее совершить  гигантский прыжок, перенеся Россию сразу  через несколько этапов, которые  она, рано или поздно, неминуемо прошла бы».