Реформы Никона и раскол Русской Православной Церкви

     Однако  Никон жестоко ошибся в своих  расчетах. Царь не звал его обратно. Напрасное ожидание настолько ожесточило Никона, что он даже предал проклятию  царя со всем его семейством.

     Примириться со своим новым положением в качестве только монастырского обитателя  он, разумеется, не мог. Никон попытался  снова вернуться к патриаршей власти. Однажды ночью он внезапно приехал в Москву в Успенский  собор во время богослужения и  послал уведомить царя о своем  приезде. Но царь к нему не вышел. Раздосадованный  Никон вернулся в монастырь.

     Бегство Никона с патриаршего престола внесло новое расстройство в церковную  жизнь. Царь по этому случаю в 1660 г. созвал собор в Москве Собор решил избрать нового патриарха. Но Никон на этом соборе разразился бранью, обозвал его «бесовским сонмищем». Этот собор не дал конкретного результата. Церковь по-прежнему оставалась без первосвятителя.

     Время междупатриаршества по оставлении Никоном патриаршей кафедры принадлежало к числу самых смутных времен, какие только известны в нашей церковной истории. Смуты и нестроения, происходившие тогда в Русской Церкви, были троякого рода: одни происходили преимущественно в Москве от бывшего патриарха Никона и из-за Никона; другие - в Киевской митрополии, едва только начавшей присоединяться к Московскому патриархату, но еще отстаивавшей свои прежние права; третьи - более или менее во всей Великой России от вновь появившегося русского раскола. Смуты и волнения, особенно первого и последнего рода, достигли такой степени, что для прекращения их и усмирения Русской Церкви потребовался большой Собор, какого ни прежде, ни после у нас не бывало. 

     Собор 1666 г. по делу Никона. Низложение Никона 

     На  Соборе 1666 г., состоявшемся в Москве, присутствовали два Восточных патриарха: Александрийский Паисий и Антиохийский Макарий. Они не случайно прибыли в Россию для своих целей, а были нарочно приглашенные в Москву для Собора. И если не было здесь лично двух других Восточных патриархов, Константинопольского и Иерусалимского, зато находились от Константинопольского патриархата пять митрополитов: Никейский Григорий, Амасийский Козьма, Иконийский Афанасий, Трапезундский Филофей, Варнский Даниил и один архиепископ - Погонианский Даниил; а из Иерусалимского патриархата и Палестины - Газский митрополит Паисий и самостоятельный архиепископ Синайской горы Анания, и, кроме того, находились из Грузии митрополит Епифаний и из Сербии епископ Иоаким Дьякович. Всего же иностранных архиереев присутствовало на Соборе двенадцать, чего прежде никогда не бывало. Все семнадцать русских архипастырей принимали участие в Соборе, митрополиты: Новгородский Питирим, Казанский Лаврентий, Ростовский Иона, Сарский Павел, архиепископы: Вологодский Симон, Смоленский Филарет, Суздальский Стефан, Рязанский Илларион, Тверской Иоасаф, Астраханский Иосиф, Псковский Арсений; епископы: Вятский Александр и из Малороссии Черниговский Лазарь Баранович и Мстиславский Мефодий, блюститель Киевской митрополии; а вскоре к ним присоединились вновь избранный Московский патриарх Иоасаф II и архиереи двух новооткрытых епархий: Белогородский: митрополит Феодосий и Коломенский епископ Мисаил. Таким образом, на Московском Соборе 1666 - 1667 гг. присутствовали сначала два, потом три патриарха (Александрийский, Антиохийский и Московский), двенадцать митрополитов (5 русских и 7 иноземных), девять архиепископов (7 русских и 2 иноземных) и пять епископов (4 русских и 1 иноземный) - всего 29 иерархов (хотя, надобно заметить, не на всех заседаниях присутствовали все). В числе этих иерархов находились представители от всех главных самостоятельных церквей православного Востока, не говоря уже о множестве архимандритов, игуменов и других духовных лиц не только русских, но и иноземцев. Очень естественно, что такой Собор в сравнении со всеми прежними называется Большим Собором.

     Особое  значение он имел по отношению к  тем Соборам, которые происходили  в Москве в последние двенадцать лет и рассуждали то об исправлении  церковных книг, то об оставлении Никоном  патриаршей кафедры, то о появившемся  в Церкви расколе. Все эти Соборы нашли для себя в Большом Соборе не только подкрепление, но и разъяснение, дополнение, как бы завершение. Он окончательно решил вопросы и о патриархе  Никоне, и о новоисправленных при нем книгах, и о появившемся вследствие исправления книг расколе, а вместе решил и некоторые другие вопросы для исправления разных противоречий и недостатков в Русской Церкви, и для ее дальнейшего благоустройства.

     Главная цель, для которой приглашены были в Москву Восточные патриархи, состояла в соборном суде над патриархом Никоном. Всего собраний Собора для суда над  Никоном было восемь: три - предварительных, или подготовительных, четыре - посвященных  самому суду над Никоном (два - суду заочному и два - суду в присутствии  подсудимого) и одно - заключительное, на котором происходило только объявление и исполнение судебного приговора.

     О соборном суде над Никоном сохранилась  современная запись, составленная царскими дьяками: о первых заседаниях Собора только краткая, а о последующих и краткая и довольно подробная. Дополнениями к этой записи, и как бы пояснениями ее, могут служить, с одной стороны, сказания одного из присутствовавших на Соборе - Паисия Лигарида, хотя, к сожалению, о двух из первых заседаний он говорит смешанно, без соблюдения хронологии; а с другой - сказания дьяка Шушерина, который хотя и не присутствовал на Соборе, писал о нем только по слухам, спустя около пятнадцати лет, и не скрывает своего пристрастия к Никону, но также сообщает некоторые любопытные подробности. Сохранились еще некоторые подлинные документы, относящиеся к судебному делу Никона, и краткие современные сказания и заметки о нем.

     Собор 1666 г. осудил Никона по правилам св. апостолов, лишил святительского сана, сделал простым монахом и сослал в  Белозерский Ферапонтов монастырь. Никон был признан виновным по следующим обвинениям:

     а) "патриаршеского престола отрекся  с клятвою и отошел без всякой правильной вины, сердитуя на великого государя";

     б) " писал ко Вселенскому Константинопольскому патриарху Дионисию, что на Руси престало соединение с св. Восточною Церковию, и от благословения святейших Вселенских патриархов отлучились, и приложились к Западному Костелу, и тем святую православную (Русскую) Церковь обругал, и благочестивого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всея Великия, и Малыя, и Белыя России самодержца, и весь священный Собор, и всех православных христиан обесчестил, и назвал всех еретиками";

     в) "истинных православных патриархов бесчестил, называл не патриархами  и правила соборные Церкви называл ложными, и враками, и будто еретики их печатали";

     г) "Коломенского епископа Павла без  Собора, вопреки правил изверг, и обругал, и сослал в ссылку, и там его мучил, и он пропал безвестно - и то извержение вменится в убийство".

     Объявив Никону его вины, патриархи, замечает современная запись, "велели ему  идти на подворье и быть там до указу".

     Приговор, произнесенный над Никоном, был  только словесный и указывал лишь главные его вины. Необходимо было, чтобы приговор был изложен в  письменном виде, с возможной полнотой определял виновность Никона и подписан был всеми членами Собора. И  патриархи еще перед выходом  с последнего заседания дали приказ написать соборный приговор этот на двух языках, греческом и русском. Когда  приговор был написан по-гречески и по-русски, 12 декабря, состоялось восьмое, и последнее, собрание Собора. Все  архиереи и прочие духовные особы  собрались не в столовой избе государя, а в кельях патриархов, в Чудовом монастыре, куда переехали они с прежней своей квартиры, с Кирилловского подворья, еще 25 ноября. Царь уже не присутствовал на этом собрании. Патриархи послали позвать Никона, а сами со всеми духовными и светскими лицами отправились в церковь Благовещения Пресвятой Богородицы. Здесь все архиереи, уже одетые в мантии, возложили на себя епитрахили, омофоры и митры, а архимандриты и игумены облачились в свои священные одежды. Как только вошел Никон в церковь, сделал поклонение иконам и по обычаю присутствующим в церкви, патриархи, совершив со всем духовенством краткое молебствие, приказали читать соборный приговор, или "Объявление о низложении Никона". Сначала приговор прочитан был по-гречески пресвитером и экономом великой Церкви Антиохийской Иоанном, а потом прочитан был громогласно по-русски Рязанским архиепископом Иларионом. Слушая последнее чтение, Никон, замечает Лигарид, по временам ворчал и подсмеивался. В этом письменном приговоре вины Никона указаны были подробнее и обстоятельнее, нежели прежде в приговоре словесном, и именно следующие:

     1) Никон сам сложил с себя  все архиерейское облачение среди  великой Церкви, вопя: "Я более не патриарх Московский и не пастырь, а пасомый и недостойный грешник"; потом с великим гневом и поспешностью отошел и оставил свою кафедру и вверенную ему паству самовольно, без всякого понуждения и нужды, увлекаясь только человеческою страстью и чувством мщения к некоему члену синклита, ударившему его патриаршего слугу и прогнавшему от царской трапезы.

     2) Никон, хотя с притворным смирением  удалился в созданный им монастырь  будто бы на безмолвие, на  покаяние и оплакивание своих грехов, но и там (вопреки 2-му правилу Собора, бывшего во храме святой Софии) совершал все архиерейское и рукополагал невозбранно и назвал тот свой монастырь Новым Иерусалимом и разные места в нем Голгофою, Вифлеемом, Иорданом, как бы глумясь над священными названиями, а себя хищнически величал патриархом Нового Иерусалима.

     3) Хотя совершенно оставил свою  кафедру, но коварно не допускал  быть на ней иному патриарху,  и государь, архиереи и синклит,  понимая это лукавство, не осмеливались  возвести на Московский престол  иного патриарха, да не будут  разом два патриарха, один вне  столицы, другой внутри, и да  не явится сугубое разноначалие, что и заставило государя пригласить в Москву Восточных патриархов для суда над Никоном.

     4) Анафематствовал в неделю православия местных архиереев без всякого расследования и соборного решения и двух архиереев, присланных к нему от царя, назвал одного Анною, другого Каиафою, а двух бывших с ними царских бояр - одного Иродом, другого Пилатом.

     5) Когда был позван нами, патриархами,  на Собор дать ответ против  обвинений, то пришел не смиренным  образом и не переставал осуждать  нас, говоря, что мы не имеем  своих древних престолов, а  обитаем и скитаемся, один в  Египте, другой в Дамаске. 

     6) Наши суждения, изложенные в свитке  четырех патриархов против его  проступков, и приведенные там  святые правила называл баснями  и враками; отвергал вообще  вопреки архиерейской присяге  правила всех Поместных Соборов,  бывших в православной Церкви  после Седьмого Вселенского Собора, а наши греческие правила с великим бесстыдством именовал еретическими потому только, что они напечатаны в западных странах.

     7) В грамотах своих к четырем  Восточным патриархам, попавших  в руки царя, писал, будто христианнейший  самодержец Алексей Михайлович  есть латиномудреник, мучитель, обидчик, Иеровоам и Озия.

     8) В тех же грамотах писал,  будто вся Русская Церковь  впала в латинские догматы  и учения, а особенно говорил  это о Газском митрополите Паисии, увлекаясь чувством зависти.

     9) Низверг один, без Собора, Коломенского  епископа Павла и, рассвирепев,  совлек с него мантию и предал  его тягчайшему наказанию и  биению, от чего архиерею тому  случилось быть как бы вне  разума, и никто не видел, как  погиб бедный, зверями ли растерзан  или впал в реку и утонул.

     10) Даже своего отца духовного  велел безжалостно бить и мучить  целые два года, вследствие чего  он сделался совершенно расслабленным,  как то мы сами видели своими  глазами, и, живя в Воскресенском  монастыре, многих людей, иноков  и бельцев, наказывал градскими казнями, приказывая одних бить без милости кнутами, других палками, третьих жечь на пытке, и многие от того умерли, как свидетельствуют достоверные свидетели. "Узнав из всего этого, - продолжали патриархи вместе со всем Собором в своем приговоре, - что Никон действовал не по-архиерейски и с кротостию, а неправедно и тиранически, мы на основании канонов святых апостолов и святых Соборов, Вселенских и Поместных, совершенно низвергли его от архиерейского сана и лишили священства, да вменяется и именуется он отныне простым монахом Никоном, а не патриархом Московским, и определили назначить ему местопребывание до конца его жизни в какой-либо древней обители, чтобы он там мог в совершенном безмолвии оплакивать грехи свои".

     По  прочтении приговора патриархи  велели через переводчика Никону, чтобы он снял с себя клобук с  жемчужным серафимом, но Никон не согласился. Тогда Александрийский  патриарх как судья вселенский тихо подошел к Никону и сам снял с головы его патриарший клобук, а надел на нее простой клобук, который снял с находившегося  вблизи греческого монаха. Потом сняли  патриархи с Никона и «сребропозлащенную» панагию, украшенную жемчугом и другими драгоценными камнями, и Никон сказал: "Возьмите все это себе, бедные пришельцы, и разделите на ваши нужды". Но патриархи не взяли, а передали как клобук, так и панагию Никона стоявшему при нем монаху Марку. "Возьмите и мою мантию, если желаете", - сказал Никон. "Следовало бы, - отвечали ему, - снять с тебя теперь же и архиерейскую мантию, но по сильному ходатайству великого государя дозволяем тебе носить ее, пока не прибудешь в назначенную тебе для жительства обитель". Т. е. мантии и посоха не взяли у Никона, "страха ради всенародного". Наконец, объявив ему, что он уже не патриарх, а простой инок и должен идти на место своего покаяния в Ферапонтову обитель в Белозерских пределах, отпустили его из церкви.

     Выходя  из церкви, в которой выслушал соборный приговор над собою, Никон говорил  вслух народа, толпившегося вокруг: "Погибла ты, правда, господствует ложь; не следовало тебе, Никон, так  смело говорить правду царю и боярам, а льстить бы им и угождать, и  ты не дожил бы до такого осуждения".

     Собор 1666 – 1667 годов, осудив патриарха Никона, утвердил его реформы, в том числе  реформу духовного суда.